Век стали и пара

Глава 28 Герою приходится демонстрировать чудеса эквилибристики

Двое мужчин стояли посреди королевского кабинета и смотрели друг на друга, а труп монарха потихоньку остывал в стороне…

— А там, глядишь, и с Каролем что-то случится, и тогда трон в порядке очереди наследования перейдет детям Альберта. В таком случае, регентство может затянутся вообще не десятилетия… — Задумчиво протянул Найден.

— Видишь, — генерал самодовольно ухмыльнулся, — ты все понимаешь. Десятилетия мне не нужны, я столько сам не протяну. Но лет семь-восемь мою власть под сомнение поставить вряд ли кто-то сможет. Брось барабанник, тебе он все равно не пригодится.

Найден молча разжал ладонь и пистолет с глухим стуком упал на ковер.

— Что дальше? — Бывший принц протянул пустые руки в сторону генерала, — будешь на меня наручники надевать?

— Руки держи так чтобы я их видел, — не обращая внимания на подначку кивнул Белоф. — И помни, что любая попытка выкинуть какой-то трюк закончится для тебя очень плачевно. Поверь, мы умеем делать больно и без отрубания рук. Так больно, что ты будешь молить о смерти и проклинать тот момент, когда решил попытаться меня обмануть. И никакого королевского помилования в этот раз тебе светит, я гарантирую… Что это?

Снаружи со стороны открытого окна послышался какой-то шум. Как будто что-то упало на покрытую листовым металлом крышу дворца.

— Подойди и посмотри, — пожал плечами Найден, который все также держал руки вытянутыми в сторону генерала, демонстрируя тому пустые ладони.

— Ты главное руками не шевели слишком резко, а то мало ли, палец дернется — пулю из лба потом уже обратно не выковыряешь, — проворчал генерал и добавил после паузы. — Ладно поболтали и хватит, иди сюда, будем тебя на временный постой определять. Цени, даже без насилия обойдемся, тебя еще потом писакам газетным показывать, нужно чтобы прилично выглядел. А то достали уже бумагомараки — то и дело костоломами называют. Сатрапами, цепными псами самодержавия. А мы что, мы только свою работу делаем.

— Ну да, — хмыкнул Найден, мотнув головой в сторону трупа короля. Итоги работы охранителей трона выходили на проверку какими-то сомнительными.

— Тут да, — согласился генерал, — но кто об этом узнает…

Это, собственно, и были последние слова еще недавно считавшего, что ему удалось схватить удачу за хвост, генерала. Все также держащий руки вытянутыми в сторону главного тихушника Поруссии Виктор большим пальцем правой руки нажал на скрытую пружину своего протеза, и упрятанное вглубь механизма оружие последнего шанса — фактически короткий ствол с одним патроном и взведенным ударником — плюнуло в мужчину напротив кусочком свинца. Прицелиться из такого положения было откровенно невозможно, — как, впрочем, и из любого другого, сама конструкция никаких прицельных приспособлений просто не предполагала — поэтому попал Найден не в лоб, а щеку под левым глазом. С другой стороны, разница тут был небольшая. Тяжелая, но при этом не слишком быстро летящая пуля аккуратно пробила череп спереди, а вот на то, чтобы повторить такой же маневр с затылочной костью энергии ей уже не хватило, поэтому вышел кусок свинца вместе с половиной затылка и большей частью мозга пожилого мужчины. Умер генерал еще до того, как его тело осело на ковер, напоследок заляпав своей требухой дальнюю стену королевского кабинета и завершив, таким образом, совершенно сюрреалистическую картину кровавого побоища.

— Выковыривай теперь сам свинец из черепушки, — Найден не отказал себе в удовольствии подойти и плюнуть сверху на труп руководителя королевской службы безопасности, от которого на проверку страна получила столько проблем. Вот и доверяй после этого спецслужбам…

Бывший принц, понимая, что времени у него совсем не много, и скоро его придут убивать, бросился к открытому окну кабинета, сел пятой точкой на подоконник и аккуратно — не хватало еще только загреметь вниз — высунулся наружу. В темноте городского неба прямо над королевским дворцом — вообще-то такие полеты, естественно, были запрещены, но на фоне остального это уже такая мелочь — завис патрульный корвет городской полиции. С него вниз свисала длинная-длинная веревка с навязанными для удобства крупными узлами, именно ее стук по металлической крыше дворца и слышал Белоф. И именно он стал для Найдена сигналом о возможности эвакуироваться через «черный ход».

Виктор махнул рукой обозначая свое положение, потом понял, что сверху его вероятно просто не видно, достал из кармана фонарик и, включив с характерным щелчком осветительный прибор, сделал им пару круговых движений в воздухе. Этот сигнал уже явно был замечен сверху, потому что пузырь начал активно подрабатывать двигателями так, чтобы веревка приблизилась к окну королевского кабинета. Бывшего теперь уже королевского кабинета, далеко не факт, что новый монарх захочет занимать жилплощадь своего предшественника. После случившегося-то…

Когда веревка приблизилась на расстояние броска, Найден недолго думая оттолкнулся от подоконника и, ухватившись за свисающий с неба хвост, взмыл вверх. Ну вернее не сам взмыл, просто бортинженер пузыря, получив сигнал о том, что пассажир принят, тут же подкрутил ручку регулировки напряжения, и подстегиваемый электричеством летаниум мгновенно добавил подъемной силы.

Болтаться на внешнем подвесе было не слишком удобно. Учитывая немалую длину веревки, традиционный вечерний бриз, поддувающий в сторону моря и то, что после «выстрела последней надежды» левая металлическая рука стала практически нефункциональной — тонкая механика в общем-то на подобные развлечения изначально рассчитана не была, — Виктору оставалось только цепляться за канат всеми конечностями и молиться богам. Дерни его сейчас какой-то случайный порыв ветра, придется ему учиться летать. С очень вероятным отрицательным результатом.

Получилось однако на практике все достаточно благополучно, когда пузырь отлетел немного в сторону от дворца — ночной вид на Александрию сверху был очень красив, даже в своем неустойчивом положении Виктор успел отметить это краем сознания — веревка, за которую держался бывший принц, начала потихоньку ползти вверх и уже через несколько минут усилиями ручной лебедки, предусмотрительно установленной на бывшем военном корвете, Найден оказался внутри.

— Ох, эээ… Я слишком стар для этого дерьма, — Виктор с трудом перевалился через край люльки пузыря, откатился от зияющей рядом бездны и некоторое время просто лежал на спине приходя в себя. Сверху на него, не скрывая любопытства, уставилось сразу несколько лиц.

— Судя по тому, что понадобилась эвакуация по воздуху, дело пошло не по плану? — Констатировал очевидное, отвечавший за своевременный прилет пузыря стажер. Хотя какой он теперь стажер, после всех пережитых совместно приключений, Найден мысленно повысил молодого парня до полноценного ефрейтора.

— Как обычно, — Найден отдышался и с кряхтением перевел свое туловище в вертикальное положение, сев на рифленом металлическом полу. Люлька патрульного корвета была, мягко говоря, не слишком просторной, да и комфортной ее назвать можно было только с очень большой натяжкой. Голая функциональность как она есть. Бывший принц обвел глазами смотрящих на него людей. Кроме стажера и уже вышеупомянутого бортинженера — мужчины средних лет с вислыми как у моржа усами — из команды на месте присутствовал только один пилот. Самый минимум, при котором пузырь вообще можно было поднять в воздух — у Найдена банально не хватило денег, чтобы «купить» весь экипаж, да и не было в этом нужды. Зачем ему два наблюдателя и стрелок, если он воевать в общем-то не собирается. Да и без командира пузыря они вполне обойтись могут, его роль будет сам Найден исполнять как наниматель. Ну а то, что вместо положенных двух пилотов денег хватило — и то в самый обрез, Виктору пришлось на обеспечение пути отступления потратить большую часть оставшихся у него от старых времен средств, так что заначка короля ему в руки попала как нельзя вовремя — только на одного, так это и не страшно. Небольшое нарушение техники безопасности, не более того. — Готовы лететь?

— Како-ой план? — С легким чухонским акцентом, выдающим в нем уроженца самой северной в Поруссии губернии, переспросил пилот. Ну и фамилия Руус тоже говорила сама за себя.

— Курс Норд. Уходим в море на безопасное расстояние, поворачиваем на запад и летим в сторону Алеманского побережья. Там высадите меня где-нибудь в районе Усть-Лабы и можете быть свободны. Топлива, я надеюсь, хватит?

Топливо пузырю было необходимо не только чтобы перемещаться в пространстве — от небольшого котла работали два толкающих воздушных винта — но, и чтобы просто висеть в пространстве. Не будет топлива — нечем будет нагревать летаниум, да и электричество тоже не из воздуха берется, поэтому вопрос был, мягко говоря, непраздный.

— Надо прики-инуть по карте, — с небольшой заминкой ответил пилот. На вопросительный взгляд Виктора пояснил. — Мы на-ад городом лета-аем все время. Курс шту-урманской подготовки мне с учи-илища ни разу не пригождался, успел забыть большую часть. В уме не посчита-аю.

— Охренеть, — Найдена от такой постановки вопроса аж передернуло. Когда он несколькими днями ранее договаривался об «аренде» пузыря, подобные ограничения ему не ставились. Тогда чухонец за предложенные ему деньги готов был угнать патрульный корвет и отвезти Виктора куда угодно, хоть на край света. — Я надеюсь топлива-то вы взяли по максимуму сколько влезло?

— Да-а. Выбросили пушку со снарядами и загрузили несколько дополнительных коробов с углем, — Руус как-то ехидно улыбнулся после чего добавил. — Вот только они снаружи стоят, придется в бункер их лопатой грузить. Руками.

— Охренеть, — повторил Найден. — Я за свои же, немалые деньги, еще и кочегаром должен работать? К такому жизнь меня не готовила.

Заявление бывшего принца вызвало отдельные смешки среди членов импровизированного экипажа воздушного корабля — после демонтажа 47-мм в качестве единственного вооружения на борту остался только пулемет, что, однако все равно не превращало корвет в гражданское судно, — и уже через несколько минут двигатели застрекотали громче, выходя на крейсерский режим работы. Пузырь крутанулся на месте и взял курс в сторону открытого моря.

— Почему не попробовать перемахнуть через границу где-нибудь в горах. Все лучше, чем на фоне моря у кучи народа на глазах устраивать десантную операцию, — когда Найден пришел в себя, они с бывшим стажером сели небольшом «жилом» отсеке чтобы перекусить и отдохнуть. Пилот и бортинженер себе такой роскоши позволить не могли, ближайшие пару суток им придется работать без смены и отдыха. Впрочем учитывая, сколько денег им заплатил Виктор…

— Перемахнуть через горы — это конечно заманчиво, — Найден неторопливо потягивал чай с каким-то нашедшимся на борту печеньем. К сожалению, местная «кухня» особых разносолов предоставить пассажирам не могла, бара с алкоголем тут не имелось, а курить было строго запрещено правилами техники безопасности. О том, чтобы закупиться продуктами заранее Виктор естественно не подумал, поэтому теперь приходилось ему довольствоваться малым, изображая из себя аскета. А ведь после событий прошедшего вечера, накатить граммчиков сто-двести чего-нибудь горючего, чисто для успокоения нервов, виделось совсем не лишним. — Но переть днем через всю страну — как минимум неразумно. Особенно когда все на взводе, войска приведены в боевую готовность, психанет какой-нибудь капитан, даст команду сбивать, так и до гор не долетим.

Летаниум имел не слишком приятное для авиаторов свойство — его подъемная сила с удалением от поверхности планеты снижалась линейно. То есть, для того чтобы поднять условный килограмм на метр от земли, нужно было через х газа пропустить у напряжения. Для того что бы поднять тот же килограмм условно на два метра нужно было уже 2х газа. Ну или напряжение увеличивать, что тоже не просто с технической точки зрения.

Все вышеописанное изрядно ограничивало возможности военного флота по грузоподъемности и потолку полета. Если гражданские — транспортные и пассажирские — могли сэкономить, пожертвовав высотой полета, зачастую они летали не выше ста-двухсот метров над землей, только чтобы гарантированно избежать столкновения с рельефом и всякими торчащими из него деревьями, то военным подобное не подходило вовсе.

Лучшей защитой от огня снизу — сначала ружейного, а потом и уже для борьбы с вражеским воздушным флотом появилась и артиллерия, стреляющая в зенит — логичным образом оставалось высота, а не броня, таскать которую было не слишком выгодно, поэтому полеты в ста метрах над землей военных совсем не вдохновляли. Отсюда и пошел стремительный рост размеров боевых воздушных кораблей. Если первые военный пузыри — размером примерно с этот же корвет, на котором они сейчас летели — имели всего три десятка метров длины и десяток метров в поперечнике, то линкоры последних поколений успешно перевалили за двести метров длины и, кажется, останавливаться на этом не собирались. С другой стороны, большой войны не было уже давно, и как эти левиафаны покажут себя в настоящем деле, никто достоверно не знал.

С этой точки зрения полет над водой был гораздо выгоднее. Можно было спуститься на небольшую высоту в пару десятков метров, не рискуя никуда врезаться в темноте, чем не только сэкономить топливо и увеличить доступный радиус полета, но еще и снизить заметность собственного передвижения. Кривизну земли еще никто не отменял.

— А алеманцы за своим побережьем не наблюдают? — Скептически качнул головой Лев. Удивительно, на сколько человек может измениться всего за какой-то месяц — при первой встрече прибывший к ним на практику стажер произвел достаточно сомнительное впечатление, выглядел неуверенным в себе домашним ботаником. И дело даже не в очках с толстыми линзами, они и сейчас занимали свое место на переносице молодого мужчины, гораздо важнее тут было его самоощущение. Побывав в нескольких достаточно опасных и сомнительных с точки зрения закона передрягах, Горовиц как будто обрел внутренний стержень — скорее всего он там всегда был, просто скрывался за ворохом комплексов — и отбросил вечную неуверенность в себе. В общем, по ощущению со стороны, это был уже совсем другой человек. — У нас же предвоенная ситуация, вряд ли они позволят нам так просто пролететь незамеченными.

— Дождемся темноты и проскочим над самой водой на малой тяге. На сколько мне известно, алеманские военные развернули вдоль границы достаточно частую цепь звукометрических станций, но наши движки мелкие и тихие. Их еще и дополнительно усовершенствовали для полетов над городом, чтобы столичным обывателям неудобств не доставлять. Так что нас они вряд ли смогут услышать

— Вряд ли? — Скривился бывший стажер, карьера в полиции которого теперь была очевидным образом окончена. — Я давно понял, что планирование — твоя самая сильная черта.

— Если Поруссия задумает внезапный удар по алеманцам с воздуха, — попытался объяснить Найден тонкости стратегической ситуации в предвоенное время, — то это будет всяко не одиночный корвет, а сразу эскадра из двух десятков тяжелых вымпелов. Поэтому система раннего предупреждения рассчитана Мюнихом именно на крупную дичь. Мелкая рыбешка вполне может прошмыгнуть незамеченной. Вот начнут появляться пузыри у бандитов и контрабандистов, тогда придется границу укреплять более плотно, а пока и так сойдет.

— Ладно, — пожал плечами парень, — ты главный, тебе виднее. Я пойду попробую прикорнуть как-нибудь. Это был длинный день, думается мне, что в обозримом будущем отдохнуть нам все так же не удастся.

Стажер поднялся на ноги и удалился в облюбованный им закуток, в котором по штатному расписанию должен был находиться наблюдатель правого борта. Найден, оставшись один на один со своими мыслями, тоже не заметил, как провалился в сон.