Век стали и пара

Глава 16 Главному герою предстоит неприятный разговор

Сидя на заднем сидении паромоблия Найден непроизвольно впал в саморефлексию. В какой момент жизни он свернул не туда? Как можно было так вляпаться? Что следовало сделать иначе, чтобы не оказаться сейчас зажатым между двумя вооруженными мордоворотами?

При этом Виктор не забывал краем сознания следить за тем, куда они едут — без помощи глаз, к сожалению, поскольку на окнах имелись плотные шторки, — благо делать это было не так уж сложно. Вот их транспортное средство повернуло налево и долго ехало прямо, после чего последовал еще один поворот в том же направлении. Вероятнее всего они самым кратким путем двигались к центру столицы по проспекту Александра II, названного в честь прадедушки Найдена правившего в середине предыдущего столетия. Эта радиальная улица прямой стрелой шла от самого порта Александрии до окраин Южного конца и являлась одной из главных столичных транспортных артерий.

Вот паромобиль тряхнуло — преодолели железнодорожный мост, где-то вдали послышался приглушенный расстоянием гудок паровоза, — дальше явно переехали через двойной рельсовый путь — тут проходила линия трамвая, проложенная как дешевая альтернатива подземке — после чего они неожиданно свернули направо. Что было странно, поскольку все потенциальные места, куда могли вести бывшего принца теоретически должны были находиться еще дальше. Ничего хорошего подобный поворот Виктору, на первый, во всяком случае, взгляд, не сулил.

— Куда это вы меня везете? Я требую адвоката! Это незаконно… — Попытался было вытащить из своих конвоиров хоть какие-то дополнительные сведения Найден, однако в итоге получил лишь болезненный тычок локтем под ребра.

— Заткнись, а то сейчас вторую руку поломаем, — проверять на сколько подобная угроза реальна, Виктор не решился. В конце концов, если кто-то хочет с ним поговорить, то поломанная рука этому помехой не будет совершенно, ну а лишившись одной конечности полицейский закономерно приобрел подсознательную боязнь начет дальнейшей целостности своего организма. Ладно пулю в лоб получить — это быстро и в общем-то не так страшно, но превратиться в неспособного себя обслужить инвалида — вот где настоящий ужас.

С проспекта Александра II их транспортное средство, судя по всему, повернуло на перпендикулярную ему улицу 17 Сентября. Спутать хоть с чем-то ароматы городского зоопарка было сложно даже сидя внутри паромобиля, тем более что потом еще разок тряхнуло на трамвайных рельсах, как раз пересекающих здесь дорожное полотно. А вот куда они поехали дальше на площади шести углов, Найден уже сказать бы не смог при всем желании. Тут было как минимум три варианта, а каких-либо подсказок наоборот — не имелось.

Впрочем, долго страдать от неизвестности полицейскому не дали, паромобиль в очередной раз повернул, потом еще раз — явно заезжая куда-то во дворы, — замедлился и скрипнув тормозами остановился. Поездка окончилась и, нужно признать, Виктор этому был совсем не рад.

Некоторое время сидели молча, никуда не пытаясь двигаться. Потом дверь паромобиля открыли снаружи, и незнакомая рука в кожаной, даже на вид дорогой перчатке, просунула внутрь небольшой холщевый мешок.

— Натяните ему на голову, — последовала команда, которая тут же и была выполнена. Возможность использовать зрение таким образом Найден потерял. Оставалось надеяться только на то, что это временно.

Виктора подхватили под руки и поддерживая с двух сторон повели в неизвестном ему направлении. Поднялись на крыльцо — семь ступеней — перешагнули через порог, прошли по какому-то длинному коридору — двадцать три шага, — поднялись на второй этаж — два пролета по десять ступеней — после чего наконец зашли в некое помещение, где полицейского достаточно жестко «приземлили» на стул.

Судя по тому, что стул был мягкий, а в комнате пахло дорогим табаком, а не кровью и экскрементами, это была не пыточная, что уже радовало само по себе. В положении Найдена, нужно признать, оставалось не так много поводов для радости.

Несколько минут Виктор сидел в комнате в одиночестве, во всяком случае никаких движений или разговоров вокруг слышно не было. Потом дверь вновь открылась — петли стоило бы смазать, — и внутрь вошло несколько человек. Сколько именно Найден не понял, но точно больше одного.

Неожиданно мешок сдернули с его головы, и полицейский наконец получил возможность осмотреться. Судя по тому, что обстановку в комнате иначе как аскетичной назвать было просто нельзя — стул, на котором он, собственно, и сидел, простой деревянный стол, еще один стул с другой стороны стола, пара пустых книжных полок на стене, какая-то дешёвенькая фоторепродукция без рамки на другой, никаких цветов или просто мелочей присущих обитаемому жилью — привезли Найдена на съёмную конспиративную квартиру.

Гораздо интереснее были люди, находящиеся с ним в одной комнате. За столом сидел комиссар Горд. Это именно он, прищурившись попыхивал сигарой, видимо, в кой это веки наплевав на заперты врачей.

Рядом со своей обычной невозмутимой миной на лице стоял Петер Зайвен. Толстяк, заметив интерес Виктора к своей персоне, криво усмехнулся и подмигнул сидящему на стуле товарищу по работе в полиции. После чего достал из кармана жменю орехов и забросив один в рот принялся неторопливо пережевывать его так, как будто ничего необычного вокруг и не происходило.

— Хреново выглядишь Найден, — не заморачиваясь приветствиями и глобально какими-то приличиями в целом произнес комиссар.

— Вы не первый, кто мне сегодня это говорит, — в том начальнику ответил Виктор, пытаясь одновременно понять, какого демона тут вообще происходит. — К сожалению, все мои попытки как-то исправить свой внешний вид успешно провалились. Иначе бы меня тут просто не было.

Выглядел Найден действительно… Эклектично. Упаковавшие его амбалы, к счастью, позволили полицейскому пристегнуть протез, а вот с одеждой… Какие-то странной расцветки брюки, выданные ему вместо своих испорченных, едва-едва подсохшая сорочка, которую девочки из борделя не смотря на все произошедшее успели постирать, башмаки на босу ногу и сверху банный халат. Как будто из сумасшедшего дома сбежал, не иначе.

— Впрочем, меня твой внешний вид мало интересует, принц. — Комиссар Горд задумчиво перекинул сигару из правого уголка рта в левый и продолжил мысль, — а вот почему тебя по всему городу безопасники ищут — это да, это вопрос, что называется на сто талеров.

— Сам хотел бы знать, — пожал плечами Найден. — Вроде ничего такого за собой не знаю.

— А покушение на принца Альберта?

— А что с ним? — Вопросом на вопрос ответил Виктор.

— Его высочество вчера был ранен. Тяжело. Пока в сознание не приходил.

— То есть он жив? — То, что дядя ранен, для Найдена, понятное дело, неожиданностью не стало, но вот до «официального» освещения этого события он конечно же добраться не мог.

— Жив, — подтвердил руководитель центрального округа столичной полиции. — Однако, видишь ли, принц, какое дело, в нападении на него безопасники обвиняют некого Виктора Найдена, мещанина тридцати пяти лет, высокого роста из особых примет — ампутированная левая рука, и протез вместо нее. Не знаком случайно?

С одной стороны, новость о том, что в покушении на Альберта люди короля обвинили именно его, Найдена достаточно больно зацепила. Сердце сжалось от негодования и осознания того, что сделать с этими несправедливыми обвинениями он ничего не может. И вообще, уж Виктору-то убивать своего дядю смысла не было совершенно никакого, что опять же стороннему наблюдателю, не знакомому с внутренней политической кухней, было совсем не очевидно.

С другой стороны, полицейский где-то на задворках сознания отстраненно согласился, что обвинить именно его в покушении на принца Альберта — дело достаточно логичное. Оно конечно, если дойдет до суда, то данная версия развалится как карточный домик под весом объективных доказательств обратного, но кто сказал, что до суда дело вообще дойдет? И кто сказал, что судьи в его случае будут руководствоваться объективными доказательствами, а не политической целесообразностью. Уж кто-кто, а Виктор был с Поруской судебной системой знаком куда ближе, чем ему бы хотелось.

— Случайно знаком, — подтвердил очевидное Найден. — И, наверное, не удивлю вас, комиссар, если скажу, что к данному нападению я не имею никакого отношения.

Рассказывать подробности прошлого вечера Виктор благоразумно не торопился.

— Может быть у тебя найдется в таком случае убедительное алиби? Например, ты вчера вечером не просто так прогулял работу, а сходил в театр, где тебя видели сотни человек. Ну если не сотни, то хотя бы пара десятков? Тогда мы могли бы прямо сейчас отправиться на Старую площадь и разобраться с данной ситуацией ко всеобщему удовлетворению. Меня, открою тебе секрет, совершенно не устраивает, когда моего подчиненного обвиняют в покушении на члена королевской семьи. Такие моменты плохо сказываются на дальнейшей карьере.

— Нет, боюсь подходящего алиби у меня не найдется, — Найден понял, что пытать его прямо здесь и сейчас не будут и немного расслабился.

— Тогда, может быть, пояснишь мне что вообще происходит? — Комиссар Горд вытащил сигару изо рта и ткнул ею в сторону сидящего напротив подчиненного, при этом дымок от тлеющей табачной скрутки забавно завертелся и ушел вверх парой ровных колец. — В том, что ты будешь беспокойным сотрудником, я никогда не сомневался, но за прошедшие десять лет особых хлопот, от тебя, принц, не было. Что изменилось?

— Кхм… — Найден бросил задумчивый взгляд на стоящего рядом с ним Зайвена. Тот меланхолично точил орешки, казалось, что данный разговор ему совершенно не интересен. Впрочем, Виктор за годы совместной работы не плохо узнал коллегу и готов был поспорить что тот не пропустит не одного его слова.

— Сначала ты пропадаешь и не выходишь на службу, никто не знает, где ты находишься, — принялся излагать свои мысли начальник полиции, — при этом по городу ходят странные слухи о ночных облавах и исчезнувших людях. Потом появляются безопасники и неофициально, понимаешь неофициально, объявляют тебя в розыск. Причем обоснование в виде нападения на принца приходит уже потом, а сначала задержать тебя требовали вообще без всяких письменных документов, просто по устному приказу. А потом под утро поступает сигнал от осведомителя о том, что разыскиваемый всеми Виктор Найден приперся в бордель и решил там отсидеться. Как будто лучшего места не нашлось.

Последняя фраза заставила бывшего принца скривиться — Рыжий, сука такая, стучал сразу на несколько сторон оказывается. Впрочем, если отбросить всякие отговорки — он сам виноват, нашел кому доверится в трудную минуту.

— Отдавать безопасникам вы меня, судя по всему, не торопитесь, — полувопросительно полуутвердительно бросил пленник.

— Еще чего, — нахмурился Горд. — Пока я сам не разберусь в этом деле, хрен что они у меня получат. Ну и потом… Лучше я сам тебя пристрелю, чем этим шакалам отдам. Если, конечно, посчитаю тебя действительно замешанным… В чем кстати?

Судя по голосу начальника, насчет пристрелить самостоятельно он совершенно не шутил. Тут, конечно, был маленький нюанс, очевидный для самого Виктора — отдавать его безопасникам комиссар не хотел явно не от общей любви к справедливости, а из-за опасений за свою карьеру. Мало ли чего еще Найден под пытками — а что такие воспоследствуют, сомнений в общем-то не было — нарассказывает потом ищейкам короля.

Как в любой организации в столичной полиции имелось немало внутренних моментов не предназначенных для чужих глаз и ушей. И с преступниками зачастую контактировали в обход инструкций и взятки брали понемногу и вообще… Нет в целом столичная полиция была достаточно приличной организацией, более-менее справляющейся с возложенными на нее обязанностями, но ведь пятна найти можно даже на Солнце, было бы желание.

А так пропал запачкавшийся полицейский, и никто его больше не видел. Поди еще без самого — и без выбитого из него, например, признания — фигуранта докажи, что это именно он на принца покушался. Всяко для полиции и олицетворявшего ее комиссара рисков меньше.

Более того, ходили по управлению слухи, что пара особо отличившихся следователей несколько лет назад подобным образом уже пропадала. Грязное тогда вышло дело, исчезло несколько молодых девушек, потом начали всплывать трупы со следами насилия и пыток. Если без подробностей, то испачкаться в подобном желания не было ни у кого.

На комиссара, конечно, никто у них в округе пальцем не показывал — дураков-то нет — только задирали брови и многозначительно хмыкали при упоминании того инцидента. Ну и само наличие конспиративной квартиры, куда его привезли, и без прочих маркеров говорило о многом.

— Видите ли, господин комиссар, — Найден задумчиво почесал нос. Его руки были закованы в наручники, что, учитывая протез на месте левой, конечно, могло показаться в иной ситуации даже немного смешным, — тут имеет место вопрос большой политики, вы уверены, что оно вам нужно?

— Найден, хватит мне мозг полоскать! — Комиссар неожиданно сбросил с себя маску спокойного благодушия и с силой прихлопнул открытой ладонью по столу. Хлипкая деревянная конструкция от такого обращения жалобно скрипнула, но выдержала. — Либо ты начинаешь говорить здесь и сейчас, либо мы возвращаемся к вопросу твоего существования на этом свете.

— Давайте обойдемся без радикальных мер, — Виктор вскинул руки в защитном жесте. Не то чтобы он реально боялся, что его вот прям сейчас пристрелят, но и проверять решимость начальника идти до конца тоже не хотелось совершенно.

— Давай, — кивнул комиссар и сделал приглашающий жест рукой.

Найден тяжело вздохнул и принялся рассказывать.

— Его Величество Максим IX по многим причинам, нет смысла их сейчас приводить, тащит Поррусию к пропасти. Война со всем и соседями одновременно будет означать фактически смерть нашей страны, вероятнее всего нас просто разорвут на части. Как вы понимаете, далеко не все, скажем так, имеющие влияние на ситуацию в восторге от подобного варианта. К сожалению, переубедить нашего монарха не получилось. Ну или повлиять на него каким-то иным способом.

— Так… И? — Было видно, что, в общем и целом, комиссар с политическими раскладами Александрии знаком и сам, ничего нового ему Виктор не сказал.

— Видимо наш король почувствовал, что вокруг него сгущаются тучи и решил нанести удар первым, — пожал плечами Найден. — Как можно быстрее убрать всех возможных лидеров потенциальной оппозиции, ну а принц Альберт за счет своего авторитета тут, можно сказать, главный «подозреваемый». Без него никакая «аккуратная» смена монарха невозможна, остается только вариант с силовым переворотом, на что уже даже среди недовольных королем согласятся далеко не все.

— То есть ты мне хочешь сказать, что покушение на своего брата устроил Его Величество? Тот которому мы все присягали на верность? — В голосе комиссара появились достаточно неприятные Найдену нотки. Горд не был святым, но имел свой внутренний кодекс чести, в котором места предательству просто не было.

— Максим за последние пару лет отдавил мозоли очень многим. Им недовольны землевладельцы, промышленники, старая аристократия не хочет иметь ублюдка от простолюдинки на троне. Армия не желает ввязываться в войну против всех. Короля поддерживают только безопасники и националисты в парламенте. Первые понимают, что без короля их просто разорвут на части, вторым нравятся принимаемые законы, которые ограничивают права хусарцев на юге и алеманцев на западе. Вот только в долгосрочной перспективе что первые что вторые выглядят весьма шаткой опорой.

— И поэтому вы решили скинуть законного короля? — Еще сильнее нахмурился комиссар, — то есть хоть на принца Альберта ты и не покушался, ищут тебя безопасники вполне резонно, я правильно понимаю?

— Речь непосредственно о заговоре пока даже не шла, — скривился Найден, который естественно признаваться в потенциально «расстрельной» статье не собирался. Пусть даже вот так неофициально. — Просто…

— Просто что?

— Просто все понимают, что будущая война для Поруссии будет смертельна. Все кроме короля, и с этим нужно что-то делать.

В глубине души Найден надеялся на то, что комиссар Горд здесь и сейчас согласиться с его аргументами и… Что будет дальше, фантазия бывшего принца нарисовать не могла. В том что его начальник тут же расплачется от умиления, снимет наручники и расцелует Найдена тот почему-то сильно сомневался.

— Понятно… — Задумчиво протянул комиссар, потом молча кивнул, видимо принимая какое-то решение, поднялся на ноги и повернувшись к Зайвену произнес, — видимо с Найденом нам не по пути. Ты знаешь, что делать. Разберись так чтобы никто тело не нашел.

— Без проблем, шеф, — Петер только пожал плечами, сунул недоеденные орехи обратно в карман и вытащил из наплечной кобуры барабанник. — Сделаем в лучшем виде.