Ведьма. Истоки

Глава 27

Конечно, мы сразу же взялись за раскопки. Благо, подходящих инструментов, благодаря паническому бегству рабочих у нас было хоть отбавляй. Хотя и понадобилась всего одна лопата, которую быстро приволок в пасти так и не обернувшийся человеком Василь. Ею орудовал ведьмак, сам оборотень прекрасно справлялся, копая мощными лапищами с огромными когтями, и даже зубами себе помогал, выдирая корни, пока я приплясывала от нетерпения рядом. Фонари брать не пришлось, и Луна светила ярко, чуть не как прожектор, да еще по велению лешего вокруг места раскопок появились десятки мерцающих зеленоватым гнилушек, добавляя самому процессу больше ореола мистического. Для меня вообще все выглядело потрясающе, потому как, кроме всего видимого для остальных, моя картина окружающего была дополнена объемом целой сети из причудливо сплетающихся и расходящихся в этом месте подземных потоков. Их здесь было чрезвычайно много, на разной глубине, маленькие и большие, плавно огибающие поляну, на которой мы рыли, и устремленные резко к поверхности или вглубь. И все, каждый из них, были не просто видимы для меня, как великолепно-хаотичное средоточие нитей, веревок, толстых канатов драгоценно-прозрачных и неостановимых, но еще и отзывались, реагировали, как будто были подобием моих частей тела, если бы эти самые части могли еще и транслировать нечто вроде чувства вины. Осознать и привыкнуть пока не выходило, оставалось только изумляться и пробовать прикоснуться мысленно то к одному, то к другому потоку, то ощутить отклик еще откуда-то. Я себе сейчас напоминала почти новорожденного ребенка, который лишь начинает осознавать, что вот эти забавные штуки — его руки и ноги, и мотаться они могут не сами по себе, а с какой-то целью и по его воле. И насчет вины тоже пока непонятно. И да, я управляла водой и раньше, инстинктивно и осмысленно, как с созданием исполинши, но это другое. Новое, большее, непрерывно меняющееся. Странное и естественное одновременно. Ну как … вода в движении постоянном. Как-то так.

— Василек, давай ты дальше сама уже, — окликнул меня ведьмак, и я поняла, что чудно, наверное, выгляжу со стороны.

Верчу головой, рассеянно озираюсь и подергиваю невольно руками с растопыренными пальцами, шевеля ими.

Данила с оборотнем уже выкопали яму почти по пояс, и на дне ее что-то блеснуло в лунном свете. Я торопливо спрыгнула к мужчинам и опустилась на колени, нервно закусив губу. Вот сейчас я и прикоснусь к чему-то, что окончательно может поменять и меня саму, и мою жизнь? Если да, то насколько это к добру, и не буду ли я сожалеть об этом до конца своих дней?

Я вскинула голову и пересеклась взглядом с Лукиным. Его лицо было бесстрастным, никакого азарта или предвкушения, что вполне логично должны быть.

— Мне взять? — спросила его неожиданно охрипшим голосом.

— Мы ведь здесь для этого, Люсь, — ответил, хотя скорее уж ушел от прямого ответа он.

Что он пытается донести до меня? Что сейчас выбор только за мной? И что, если я решу не брать, то он спокойно закопает все обратно, и мы уйдем? Ерунда, кто тратит столько усилий, чтобы потом в последний момент уйти ни с чем по собственной воле?!

— Мне это нужно сделать, — вспомнила я утверждения и ведьмака, и бабули.

— Да, — сухо подтвердил Данила.

— И ты этого хотел. Силы.

— Да.

— И ничего не изменилось?

— Василек, поменялось очень многое, практически все, но в этом моем желании все неизменно. Но мое желание не ложится на тебя обязательством.

— А наш договор?

— Гласит лишь то, что я имею право получить часть от того целого, что помогу заполучить тебе. Если ты отказываешься взять это целое, то и мне претендовать не на что.

Ясно, помогать мне принимать решение он не намерен, и толку тогда медлить.

— Ладно, я беру это, потому что хочу и нужно, но мой выбор не должен уничтожить нас. Пожалуйста, пусть у нас все останется по-прежнему, — я всмотрелась в лицо любимого, силясь разобрать — понимает ли он, о чем я, и согласен ли принять это на себя.

Я знаю, несправедливо и неправильно возлагать на него подобную ответственность за сохранность наших чувств и родившейся близости. Но Данила коротко кивнул и улыбнулся. Коротко и скупо, как ставя печать под новым договором, а не демонстрируя проявление радости.

— Ну так чегой, господарка, брать-то свое нищечко будешь, али до утра в ямине грязной просидите? — проскрипел где-то рядом леший — Ежели заберешь, то мне в этом месте озерцо что ли пожалуй. Небольшое, но чтобы с ключами глубинными и чистыми. Уж больно люблю я водицы студеной по жаре летней отпить, и зверью, опять же, моему в благодарность за подмогу.

— Буду-буду, — буркнула я и стала отбрасывать рукой на удивление сухую и рыхлую землю, почти песок, из-под которого показалось нечто светлое и мерцающее.

Странно то, что после причудливой доставки сюда меня исполиншей вся почва вокруг была сырой, даже мокрой, а вот тут совершенно сухо. И, кстати, водные потоки тесно переплетались и присутствовали вокруг повсюду, а вот прямо в месте раскопки — пусто.

Я запустила пальцы в песок и, нащупав края, вытащила из него некий сверток, увесистый, кило на три, прямоугольный, размером сантиметров пятьдесят на двадцать пять примерно. Присмотревшись к мерцающей поверхности своей добычи, поняла, что это скорее всего книга, вот только обернута она в ткань, сплошь расшитую крошечными речными жемчужинами. Тысячи и тысячи перламутровых капель разной формы располагались так плотно, что саму ткань было не разглядеть, как будто ее и вовсе не было, и они сцепились между собой как-то сами, создав этот сплошной великолепный футляр.

Повертела в руках и осознала, что похоже так и есть — нигде не было края полотна, чтобы начать разворачивать. С помощью ведьмака выбралась из ямы и изучила все еще раз. Подергала углы, жемчужная поверхность немного тянулась и проминалась, но каким образом это вскрывать — понятнее не стало. Не раздирать же все варварски.

— Хм… — я обвела мужчин вопросительным взглядом, предлагая помочь мне.

— Чего, негораздки лободырые, не разумеете? — насмешливо заскрипел лесной царь. — Эх вы, как зубоскалить да пустоплети развешивать они мастера-а-а, а как умишком пошевелить, так сразу разлямзями обращаетесь. Ты сейчас, господарка, где?

— В ле… — едва не ступила я, констатировав очевидное. — А-а!

Я покрутилась на месте, ориентируясь по тому самому отдаленному отклику, и уверенно пошла в сторону реки. Конечно, можно было бы попробовать призвать на поверхность один из подземных ручьев, но что-то мне подсказывало, что не сработает. Потому что мы сейчас, по факту, все равно в вотчине лешего пребывали.

Минут через пятнадцать я вышла на каменистый и открытый в этом месте берег местной речки. Снова опустилась на колени и уже в тот момент почувствовала, что кокон из жемчужин стал наощупь как будто рыхлее. А стоило только зачерпнуть воды ладонью и брызнуть на него, и перламутровые капли молниеносно разомкнулись и рассыпались, создав мерцающий в лунном свете ореол вокруг появившейся книги в темном переплете. Лишь в центре обложки выступала последняя необычайно крупная жемчужина мутно серая, совсем без блеска почти и буквально вросшая в поверхность.

Я потянулась пальцами, испытав потребность протереть ее и вернуть живое сияние. Только коснулась, как очутилась в невесомом темном прохладном нигде, паря в водной толще без всяких ориентиров.