Ведьма. Истоки

Плавно и бесшумно поднявшуюся выше верхушек деревьев фигуру участники около фольклорного действа заметили не сразу. А само водное творение моей воли и воображения повернуло огромное лицо сначала в мою сторону, будто стремясь к установлению визуального контакта, и меня пробрало странным импульсом. Я намеревалась поднять ввысь нечто напоминающее эдакую текучую статую, обобщенно женского облика, четких черт себе не пыталась даже представить. Ведь это же жидкость, а не камень, как из нее слепишь что-то строго определенное? Да и, как мне казалась, постоянная изменчивость образа только должна была добавить жути нашим жертвам. Но сейчас на меня глядела абсолютно узнаваемая женщина из моего сна или видения. Та самая, что как будто бы глядела на меня из отражения в зеркале Рогнеды, лежа на водной глади. Казалось бы, вот как можно опознать черты в существе из прозрачной воды? Но я могла поклясться, что сотворила именно ее. А еще вдруг дошло — весь окружающий пейзаж, на который несколько часов пялилась из своего гнезда укрытия, тот самый, что мерещился мне фоном в том сонном мороке. Выходит, ошибки никакой нет, и мы в том самом месте, куда меня звала эта… кто? Некая визуализация собственного волшебства моего скрытого тут родового наследства?

Я одернула себя, напомнив, что не время разбираться в подробностях, действовать пока нужно. Словно откликнувшись на мои мысли, луна выглянула серповидным начищенным до блеска лезвием из-за тучки и пронзила голубоватым светом водную статую насквозь, заставив ее вспыхнуть преломлением сотен и сотен изгибов на поверхности и подсветив изнутри. Само собой, не замечать ее и дальше стало невозможно, тем более, что вступила аудио поддержка, организованная Василем и лешим. Пронзительный леденяще-тоскливый волчий вой накатился на поляну-сцену. Пока еще одиночный, но уже пробирающий, что называется, до костного мозга, до той самой первобытной памяти о вечном страхе людей перед хищниками. Недолгий, он затих, сработав как звонок к началу представления и оставив после себя оглушающую тишину, а водное изваяние по моему приказу подняло руку и грозно указало на сбившихся в кучу людей внизу.

— Кто здесь?! — грохнул мощным потоком в половодье женский голос, вторя моему шепоту себе под нос. — Кто не убоялся взывать ко мне?!

Огромная фигура наклонилась к поляне с костром, как если бы стремилась рассмотреть людей на ней, и нервы у народа, видать, не выдержали. Раздался слитный очень дружный вопль, и кто-то даже выстрелил.

— Кто посмел сон мой долгий растревожить? — продолжала меж тем нашептывать я неторопливо, нарочно делая паузы между словами, а мой водный аватар воспроизводить громогласно. К психо-атаке присоединились и лесные существа, виртуозно управляемые то ли лешим, то ли оборотнем. Так, что каждая пауза после слова подкреплялась подвыванием, уханьем или ревом, треском и скрипением стволов. И еще беспорядочной стрельбой со стороны запугиваемых.

Вот честно скажу, начни такое твориться вокруг еще совсем недавно, и я ломанулась бы куда глаза глядят со всех ног. Но самоназванная старица каким-то чудом нашла силы не только справиться со страхом, но и обуздать своих запаниковавших прислужников. Повинуясь ее громким окрикам, они прекратили палить и заткнулись, пусть кое-кто и рухнул на землю от тяжелых ударов по лицу. Фигасе тетенька, рука у нее, видать, не легенькая.

— Мое имя Любомира! — ответила псевдоцелительница, добившись если не порядка в своих рядах, то хоть подчинения. — Это я к тебе взывала! Я тебя искала! Я избранная среди людей и готова освободить тебя ото сна и принять в себя твою мощь! Желаю нашей общей силой и волей помогать простым смертным! Нести им исцеление от недугов телесных и очищение от темных пятен на их душах!

Мама моя, ну надо же какой пафос и самомнение! Я да я, и желает она, видишь ли, добро причинять.

— Да как ты смеешь лгать мне! — мое возмущение передалось и аватару, превратив ее голос в грохот бешеного водопада, а поддержка живности придала впечатления, что реально за пределами поляны с костром беснуется общеприродная стихия, пребывающая в диком гневе. — Разве этим именем тебя нарекли при рождении? Разве были тебе знаки о твоей избранности? Разве в тебе есть хоть капля крови рода, со мной узами нерушимыми связанного? Разве помыслы твои лишь о благе для окружающих? Разве твоя душа не отравлена и не запятнана сплошь жаждой возвышения и алчностью?!!!

Уф, чего это я так разошлась? Аж бомбануло, честное слово. А все потому что… не фиг, ясно?!

Жидкая исполинша нагнулась над поляной, нависнув над окончательно обезумевшими от страха людьми готовой обрушиться и утопить массой. Завопив отчаянно, работяги побросали уже разряженное и бесполезное оружие и ломанулись прочь, да и сама типа Любомира кинулась за ними. Ага, счаз! Стоять, представление не окончено.

Обе водные руки обрушились на землю, замыкая поляну собой в кольцо мгновенно слившихся потоков, а искаженное гневом прозрачное лицо уже едва не касалось губами языков пламени. Пугаемые шарахнулись обратно, мечась хаотично. Не, ну его на псих, так еще в костер кто прыгнет с перепугу, а оно нам надо? Они, конечно, уже антидот от ведьмака получили, который позволил им от внушений гадкой тетки освободиться, но мало ли какие там остаточные явления и реакции на их фоне.

Я велела выдохнуть своему творению, выплескивая вместо воздуха поток воды, мгновенно загасившей костер. А вслед за темнотой и затихла звуковая вакханалия вокруг, оставив лишь журчание вместо грохота и звериного буйства. Идеально для финального аккорда, он же “страшный приговор” от растревоженных незаконного магических сил. Ну, понеслась!

— Дерзость твоя непростительна, и кара за нее падет на голову твою и всех, кто тревожил мой покой! — Любомира рухнула на колени, накрыв голову руками и взывая о пощаде, мужики-бедолаги вообще уже барахтались как черви в теплой грязи, что образовалась от залитого костра вперемешку с землей. — Внемлите слову моему и принимайте волю мою, ибо выбора вам не оставлено мной! Отныне и до самого последнего вашего вдоха лишены вы права ступать на земли лесов и омывать тела свои в водах речных текучих! Бегите, бегите прочь, изгоняю вас навечно! И лишь так жизни ваши жалкие спасете! Нарушите мой наказ — сгинете от хворей неведомых, от когтей-зубов призраков зверей-птиц лесных, коим смерть вы чинили беззаконно! Земля под ногами вашими трясиной гиблой обратится, ручьи ласковые да мелкие — стремнинами, омутами да водоворотами станут, деревья ветвями захлещут, ягоды сладкие отравой нальются!

Я даже слегка задохнулась, шипя сквозь зубы эту свою кошмаротворительную речь. Ну, хорош уже, пожалуй. Итак, небось, до конца жизни ходить только по асфальту станут и мыться решатся только в тазиках. Переведя дух, велела разомкнуть водную преграду и грохотнула устами аватара:

— Про-о-очь!

Тут же вся моя группа поддержки имени передачи “В мире животных” подхватила вопль и взорвалась дикой какофонией. А я для верности еще и отвесила экс-целительнице и мужичкам пинка сильным водным потоком. Ох, как же они побежали! Со всех ног, налетая на деревья, продираясь сквозь кусты, оставляя лохмотья одежды, вопя и толкая друг друга. А разошедшееся зверье бросилось вдогонку, сопровождая их бегство радостными взвываниями и уханьем.

— Это не перебор? — обратилась я к невидимому лешему. — Помрет еще кто от страха.

— В самый раз, господарка. Зверушки с птичками их наоборот куда надо направлять станут, чтобы к людям вышли, а не сгинули в болоте с перепугу. Мне тут лишние покойники без надобности.

— Ну тогда ладно, — смирилась я и посмотрела на опять уставившуюся на меня водную исполиншу.

Дело сделано, я ее вроде бы больше не удерживала мысленно, но ведь и не отпустила нарочно, потому и не опадает, так?

Ответ последовал, и он меня заставил чуток струхнуть, дав понять, что, может, я это безобразие и начала, но не всем, выходит, управляю.

Огромная прозрачная ладонь появилась у самого моего укрытия, и губы водной девы растянулись в приглашающей улыбке. Было страшновато, но я все же решилась и, как лежала на ветках, не поднимаясь, соскользнула в подставленную мне длань размером с небольшой парящий бассейн. Ухнула с головой, вокруг все поплыло, понеслось, закруживая меня, как щепку в водовороте. Но окончательно перепугаться не вышло, потому что уже, по ощущениям, через какую-то секунду я стояла на твердой почве в центре полого водного столба, который медленно оседал, уходя бесследно в землю. И только он осел, я услышала голос Лукина.

— Василек! — орал он невидимый где-то в сумраке леса в явной тревоге. — Люська, отзовись, зараза такая!

— Я тут! — обрадованно крикнула в ответ, и с двух сторон захрустело-зашелестело, приближаясь, а вот лешак появился передо мной бесшумно.

— Что это, мать его, было? — потребовал ответа ведьмак, едва появившись и налетая на меня с такой силой, что мы едва не шлепнулись вместе, поскользнувшись на мокрой дернине. Сцапал, стиснул и сразу стал щупать. — На кой тебя утащило?

— Ну, похоже показать — где точно искать, — ответила я ему с облегченной улыбкой и топнула ногой. — Судя по всему, прямо здесь.