Ведьма. Истоки

— Василь, у меня к тебе просьба будет, — обратилась я к оборотню, что вроде бы с безразличным видом взирал на редких прохожих, подпирая плечом стену ближайшего дома.

— Валяй, проси, сестренка, только не забывай, что я у тебя не в услужении и как собачка команды выполнять не буду. — ухмыльнулся он так, словно уже знал, о чем могу попросить.

— Да я и не собиралась командовать, просто мне нужно уехать с Егором. Одной. Без никого.

— А Лукин что же, побоку? Или много мужиков не мало?

— Это не то совсем. По делу.

— Которое меня никак не касается, да?

— Ну вроде того.

— А если с тобой что случится, то предлагаешь мне до конца дней жить с ожогом от оставленной тебе братом посмертной печати?

— Ожогом? Тебе больно будет?

— Не в физическом плане, но да.

— Слушай, но я же с Волховым буду, что со мной случится может?

— Судя по тому, что я успел о тебе прослышать — все. Но надо, так надо, — пожал он плечами, не ввязываясь в спор. — Только учти, Лукина это взбесит.

— Лукину я еще вообще не знаю, как в глаза посмотрю.

— В смысле?

— Я его можно сказать подставила. Вся из себя чистоплюйка и дева брезгливая.

— Балда ты неразумная. Лис тот еще конечно жук, пардон за каламбур, но он мужик, как ни крути. Самец по нашим понятиям. Это самая нормальная вещь в мире, когда самец берет на себя всю ту работу, которую может сделать, и ограждает от того, от чего может оградить, решает то, что может решить. Если ему это позволяется. В подлунном мире, сестренка, нет тенденций к модному нынче феминизму. Он и так у нас всегда процветал пышным цветом, потому как любые отношения строятся на основе того, у кого силенок побольше, а не того, кто с чем между ног родился. Поэтому ты на эту тему не буксуй, а прими как должное и дай мужику, которого сама своим признала, отличиться.

— Угу, — кивнула я. — Не то, чтобы я до конца разобралась во всех этих заморочках, но, как говорится — я подумаю об этом завтра. Увидимся дома.

— Увидимся, — легко согласился Василь. — Но учти: у тебя два часа. После я иду тебя искать. И найду, поверь.

— Поехали, — велела я Егору, забираясь обратно в салон его машины.

Вывернув с довольно тихой улицы, на которой находился дом навия, Волхов встроился в довольно плотный поток машин. Приближался час пик, и на дорогах быстро становилось не протолкнуться. Однако же, вместо того, чтобы поскорее доехать до своего дома, Егор принялся то и дело сворачивать, зыркая то в зеркало заднего вида, то в окна.

— Ты долго нас катать так намерен?

— Сколько понадобится, — почти огрызнулся он. — У меня нет желания притащить на хвосте кого-нибудь.

— То есть, мы не к тебе едем?

Он покосился на меня и промолчал. Но вилять мы переслали и спустя минут двадцать таки доехали до его дома.

— И что, засек кого-нибудь? — ворчливо спросила, выбираясь из машины в знакомом подземном гараже. — Как будто никто не знает, где ты живешь, и если нужно, не могли у дома подстеречь.

— Меня не те, кто меня подстерегают, волновали, Люда, а те, кто за тобой могли таскаться.

— А таскались?

— Не заметил, но это ничего не значит, — открыл он передо мной дверь и сразу позвал: — Мируна! Ты здесь?

Никто нам не откликнулся, и майор вежливо препроводил меня на кухню и предложил чаю. Щелкнул чайником и ушел-таки обследовать дом на всякий случай. Я осмотрелась, прислушиваясь к своим эмоциям, но ничего нигде не колыхнулось. Помнила все, что было здесь и между мной и Егором, но не более того. Ни шевелений силы, ни даже легкого любопытства или отзвука. Когда-то был шторм, он много чего наломал и разрушил, даже ранил своей мощью, но уже наведен порядок, раны зажили, и о нем остались только картинки воспоминания, и даже не ноет ничего.

— Нет? — спросила вернувшегося Егора.

Он мотнул головой, хмурясь, разлил чай. Мы его выпили. Никто не появился. Волхов сам кого-то набирал, как понимаю — Лену, ему звонили. Он бродил по дому, выходил в гараж, на крыльцо, даже по двору бродил с телефоном у уха. Время шло, сестра не появилась или же наотрез отказывалась показываться. Испытывать терпение Василя и узнавать с какой легкостью он способен отыскать меня, как и грозился, я не стала. Признаю, что очередная попытка выйти на контакт с сестрой провалилась.

— Егор, думаю ждать и дальше нет смысла, — Сказала вышагивающему по двору майору, выйдя на высокое крыльцо. — Очевидно, Лена не готова говорить со мной.

— Нам необходимо уехать как можно скорее, разве ты не поняла? — раздраженно отозвался он. — А она не поедет никуда, пока не объяснит…

Договорить он не успел. С противным скрежетом нечто огромное и мутно блеснувшее в свете уличного фонаря, оттолкнулось от забора, к которому, оказывается, прижималось, полностью сливаясь, и упало на меня. Лишь изнурительная муштра, через которую протащил ведьмак руками зверюги учителя, и позволила мне успеть отпрянуть. Так что, жуткая туша большей частью массы грохнулась на плитку крыльца, дробя ее острыми шипами множества членистых лап, а не на меня, расплющивая на месте. Мне досталось по касательной, но этого хватило, чтобы отправить в полет, заставив пересчитать костями все ступеньки. Я еще катилась, а Егор уже палил по нападавшему, впрочем, безрезультатно. Пули отскакивали от панциря многоногой твари, не причиняя ей вреда, и только рикошетили в стены и по большим окнам. Егор перескочил через меня, отрезая от агрессора и изменил тактику, целясь теперь в суставы. Одна из лап отлетела, существо издало пронзительное стрекотание, которое, как почудилось, мигом превратило мои мозги в кашу, что вот-вот должна была потечь через ноздри, и я едва расслышала сквозь эту акустическую атаку “Беги!” от майора. Подорвалась наконец с места и тут же чуть не рухнула обратно, взвыв сквозь зубы. Похоже, правая нога если и не сломана, то очень сильно ушиблена, и даже адреналин не позволит мне исполнить приказ Егора.

А тем временем напавшая тварь поднялась на четыре задние уцелевшие лапы и, не трогая Волхова, взвилась вверх, через его голову, как какой-то монстро-кузнечик, и грузно шлепнулась передо мной. Перед моей физиономией совсем-совсем близко очутилась та самая, случайно увиденная сквозь водную призму в ресторане страхолюдная морда с несколькими беспрерывно двигающимися и скрежещущими членистыми челюстями, покрытыми пузырящейся слизью. Мне только и осталось, что завалиться на спину, уходя от попытки сожрать мое лицо, и бешено начать толкаться уцелевшей ногой, стараясь отъехать от чудища подальше, вопя во все горло. Потому что, реально же, страшно.

Внезапно, уже приближавшаяся опять кошмарная рожа, на которой все мое внимание было сосредоточено, исчезла. Точнее, оказалась завернута под невозможным для кого-то человекоподобного углом назад. Мостро-кузнечик завертелся на месте, едва не сломав своей лапищей мне и вторую ногу, а на его спине, ну или головогруди, как за каким-то чертом всплыло в разуме из школьной программы, обнаружилось еще одно чудовище. Мохнатое, размером со взрослого медведя, оно удерживалось на гладком панцире, обхватывая его нижними конечностями, одновременно стараясь открутить башку вражине верхними, давая мне время откатиться как можно дальше. Встретимся дома, да, Василь? Два часа? Оборотень, я тебя сейчас обожаю!

Но долго обожать не вышло. Башка у монстра оказалась крайне крепко прикручена и отламываться не желала никак, зато он запросто закинул назад лапу с когтями-крючьями и, схватив Василя, как котенка за шкирку, швыранул в стену дома. Проломив ее, оборотень обмяк неподвижно на асфальте.

— Не-е-ет! — заорала я в бессилии.

— Ушла с линии огня! — заревел невидимый мне Волхов.

Ну вот и какой толк управлять водой, когда все вокруг замерзло, и нигде в пределах досягаемости ее живой и текучей нет! Но я все равно (терять-то нечего, за спиной глухой забор) воззвала к стихии и своей силе, неожиданно представив — как весь снег, сваленный у обочин дороги и у забора Волхова, стремительно не только истаивает, но и закипает. Раздался чей-то болезненный вскрик, я успела вскользь заметить справа сестру, что взявшись как ниоткуда, отскочила от потекшего по плитке двора густо парующего потока. Однако, отвлечься на ее появление я не могла себе позволить, сосредоточившись полностью на неумолимо наступающей на меня туше чудовища.

— А-а-а! — заорала истошно, выставляя перед собой в отчаянном усилии горящие как в кипятке ладони, и, повинуясь моей панической команде, широкая бурлящая водная лента в мгновение ока обмотала нападавшего, как жуткий скотч куклу.

Монстро-кузнечик, спеленутый по всем конечностям, стал валиться, дергаясь конвульсивно и застрекотал в сто раз громче и пронзительнее прежнего, и у меня таки полило горячее из носа. Перед глазами заметались черные пятна, но сквозь них я еще видела, что тварь продолжает бороться, невзирая на то, что варится заживо, а вот мои силы уходили с огромной скоростью. Но тут Лена подскочила к нему, почти полностью скрывшись в облаке пара, и что-то омерзительно и громко хрустнуло. Наступила тишина, если не считать шуршания от агонизирующих рывков огромного членистоногого, а из облака пара выкатилась лупатая башка, еще шевелящая челюстями.

Моя сила иссякла где-то за пару мгновений до этого, поэтому я просто повалилась на бок, простонав с одновременно облегчением и досадой:

— Блин, мы же не узнали, где он жертву держит.