Ван Хелсинг

7

Дракула наблюдал за тем, как работают его двергеры. Это были отвратительные существа, даже по его меркам, однако и живых можно было использовать ради собственной выгоды. Вот, например, Виктор Франкенштейн оказался весьма полезным для графа. Он сумел выстроить такую лабораторию, о которой другие даже мечтать не могли. Граф был вынужден признаться, что такое оказалось бы не под силу даже ему самому. Признание этого факта было для Дракулы делом нелегким. Даже при жизни он всегда отличался от всех остальных и считался человеком исключительным: и как воин, и как государственный деятель, и как алхимик, работавший в лаборатории с последними достижениями науки.

Теперь же, превратившись в живого мертвеца, он достиг большего, и даже гений Франкенштейна не устоял перед волей Дракулы.

Его любимцы выжидающе смотрели на своего хозяина, и тот, наконец, кивком головы подал им знак. Маленькая рука в перчатке одного из двергеров включила огромный рубильник, и лаборатория словно ожила. Повсюду засверкали яркие электрические дуги, заработали динамо-машины и генераторы, заурчала и зажужжала приведенная в действие аппаратура и всевозможные сложнейшие приборы. Двергеры засуетились, подготавливая оборудование и в последний раз лихорадочно проверяя и перепроверяя его.

Сверкнула молния, и Дракула взглянул на поврежденную застекленную крышу, которую ему пришлось частично разбить, когда он вылетел из замка наружу в ту роковую ночь, когда Франкенштейн добился успеха в своих экспериментах.

– Игорь! – грозно крикнул граф.

Маленький уродец взглянул вниз со стеклянной крыши. Сильный порыв ветра чуть не сдул его оттуда на землю. Дракула оказался прав, когда убедил доктора Франкенштейна взять к себе на службу этого человека. Игорь проявил некоторые способности и помогал чинить вышедшую из строя аппаратуру, а после гибели Виктора кое-чему успел обучить и самого Дракулу. Кроме того, будучи по природе своей жестоким, коварным и одновременно льстивым, он обладал как раз теми чертами характера, которые ценил в нем Дракула.

– Слушаю вас, хозяин! – выкрикнул Игорь.

– Ты уже все закончил?

– Да, все готово! Мы спускаемся, чтобы еще кое- что проверить.

– Отлично.

Да, живых тоже можно было как-то использовать... даже тех, из кого нельзя было просто выпить кровь.

Дракула почувствовал присутствие еще одного своего слуги. Через трещину в гранитной стене в лабораторию проскользнул оборотень и внимательно посмотрел на Дракулу. Это упрямое создание до сих пор сопротивлялось графу, не желая слушать его команды. Ну, это продлится недолго. Граф намеренно проигнорировал зверя, решив уделить ему внимание чуть позже.

«Оборотни доставляют много хлопот во время своего первого полнолуния: в это время ими становится трудно управлять», – любил повторять граф.

На небе сгрудились тучи и закрыли луну. Это быстро оказало своеобразное влияние на оборотня: существо начало сжиматься, уменьшаясь в размерах, и терять свою шерсть. Через несколько мгновений перед Дракулой уже лежал и бился в конвульсиях сам великий принц Велкан из рода Валериусов.

Дракула обошел его кругом и заговорил:

– Я послал тебя с простейшим поручением: выяснить, кем является наш новый друг, а ты задержался и даже посмел затеять разговор со своей сестрой!

Дракула заметил некоторые изменения в мозгу оборотня, и они серьезно забеспокоились о нем. Хотя Велкан не успел совершить еще ничего предосудительного, тем не менее, когда луна пряталась за тучи, он снова временно превращался в человека и вел себя соответствующим образом.

– Оставьте ее в покое, граф! – огрызнулся Велкан. – Она не знает вашего секрета, а я очень скоро заберу его с собой в могилу.

«Он действительно силен, раз бросает мне вызов даже в его теперешнем состоянии», – подумал Дракула. Что ж, тем приятнее будет иметь с ним дело. Он подошел к гигантскому железному прозекторскому столу, который когда-то даровал жизнь чудовищу Франкенштейна. Тот, кто сейчас располагался на этом столе, был не настолько удачлив, так как во время эксперимента превратился в обгоревший труп.

– Не желай себе быстрого прихода смерти. Я надеюсь, что ты мне еще пригодишься, – усмехнулся Дракула, подумав о том, что он успеет сотворить с Велканом.

– Я скорее умру, чем стану помогать вам, – насупился принц.

– Не будь таким занудой. Каждый, кто так говорил, уже умер, – заметил Дракула. Во всяком случае, именно так и случилось с Виктором Франкенштейном. Дракула расстегнул металлические застежки, удерживающие труп. – Кроме того, сегодня ночью, после заключительного удара молнии, у тебя все равно не останется другого выбора, кроме как повиноваться мне.

Одной рукой Дракула выковырнул останки обгоревшего тела из углубления в столе и швырнул их к ногам Велкана.

– Вот это не кажется тебе знакомым? – спросил он, предвкушая реакцию принца.

Велкан вгляделся в то, что осталось от несчастного, и в глазах его загорелся огонек: он узнал этого человека.

– Отец, – прошептал принц. Боль исказила его лицо. Теперь он понял, что все то время, пока его семья считала отца погибшим, он находился в заточении у Дракулы.

Граф видел, что Велкан сейчас представляет себе, каким ужасным испытаниям подвергался злейший враг Дракулы: сам великий Валериус.

Дракула действительно проявил удивительную жестокость по отношению к своему противнику. В заточении Валериус так ослаб, что жизнь едва теплилась в нем. Но, даже находясь при смерти, он оказался полезен графу. Дракула решил повторить эксперимент Виктора Франкенштейна, используя полумертвого Валериуса. Разумеется, из этого у него ничего не получилось, но попытка не пропала даром. По крайней мере, Дракула сделал определенные выводы и научные заключения, решив отложить опыты до лучших времен.

Граф мог бы продлить себе удовольствие, наблюдая за муками на лице Велкана, но у него не было на это лишнего времени. Его ждали великие дела. Схватив принца, он поднял его в воздух и одним мощным движением уложил на стол.

Игорь отдал несколько приказаний двергерам, и те быстро и надежно прикрутили Велкана к столу крепкими ремнями.

– Твой отец оказался для меня совершенно бесполезным материалом, – пояснил Дракула Велкану. – Другое дело – ты. В твоих венах есть так называемый яд оборотня, и ты можешь мне сослужить великую службу. – С этими словами граф надел принцу на голову ржавую металлическую шапочку, напоминающую ермолку, а затем собственноручно присоединил провода и электроды, идущие от нее к динамо-машинам. Велкан уже пришел в себя после своего превращения в человека, и потому стал отчаянно сопротивляться, чтобы освободиться от ремней, крепко удерживающих его на столе. Со стороны было приятно смотреть на его сильное мускулистое тело. Правда, все попытки Велкана вырваться оставались тщетными.

– Может быть, я в чем-то ошибся, и потому не смог убить вас, граф, но моя сестра обязательно закончит за меня эту миссию, – поклялся принц. В его голосе прозвучала гордая непокорность, и он продолжил свою напрасную борьбу с ремнями.

Два всадника – Анна и Ван Хелсинг, ехали по заснеженным тропинкам, всматриваясь и в опушку леса, и в городские улочки. Ван Хелсинг с любопытством отметил то, что Анна изучает местность так же тщательно, как и он. Даже сейчас, когда мысли ее были полностью заняты судьбой собственного брата, она вела себя так, словно находилась на охоте. Причем не на простой охоте, а на той священной войне со всеми силами зла, которые только существуют на этом и том свете.

– Для меня это все очень личное. Это дело касается моей семьи, и я обязана не уронить честь своего рода и уничтожить Дракулу, – пояснила принцесса свой интерес к этой необычной охоте.

Ван Хелсинг попытался понять ее чувства, хотя бы теоретически. Он сам, разумеется, не мог похвастаться заслугами своей семьи, по крайней мере, потому, что совсем не помнил ее.

– Но зачем тебе все это понадобилось? – И она с интересом оглядела Ван Хелсинга. – Мне не понять твоей работы. Что ты надеешься с этого получить?

– Я и сам не знаю точно... может быть, мне не хватает самовыражения, что ли... – нехотя отозвался Ван Хелсинг, отлично понимая, что причины, побудившие его вступить в схватку с графом, теперь казались ничтожными и несущественными на фоне рассказа принцессы.

– Что тебе уже удалось из всего этого получить? – поинтересовалась Анна, словно прочитав его мысли.

– Боль в заднице, – усмехнулся Ван Хелсинг, решив перевести разговор в шутливое русло.

Анна улыбнулась, и Ван Хелсинг почувствовал, что сам улыбается в ответ. Вдруг они оба одновременно заметили впереди на дороге что-то подозрительное. Так же синхронно они спрыгнули с лошадей и помчались к заинтересовавшему их предмету. Анна подбежала первой, нагнулась и взяла в руку целый комок длинной грубой шерсти.

– Оборотни линяют так сильно только во время их первого полнолуния. Еще до того момента, когда проклятье полностью завладеет ими, – пояснила она.

В этот момент в небе вспыхнула молния, и чуть позже раздался раскат грома. Ван Хелсинг поглядел в ту сторону, где вдали высился старинный замок. Ударила еще одна молния, осветившая строение сверху. Там, внутри, очевидно, происходило что-то необычное, потому что Ван Хелсинг сразу заметил, как сверкнули на верхнем этаже дуги электрических разрядов. При этом он сразу догадался, кто именно стоит за всем этим.

Не сговариваясь, Ван Хелсинг и Анна направились в сторону замка. Через несколько минут они подъехали к старому полуразвалившемуся сараю, выстроенному рядом с основным замком. Как только они спешились, Анна заговорила первой:

– Я ничего не понимаю. Человек, который жил здесь, погиб год назад. Вернее, его убили вместе со страшным чудовищем, которое он сотворил.

– Именно в это же время и пропал твой отец, – напомнил Ван Хелсинг.

– Совершенно верно, вскоре после тех ужасных событий.

Ван Хелсинг размышлял над тем, стоит ли ей рассказывать что-либо, хотя... что он мог, собственно, рассказать? То, что интуиция подсказывала ему, что в данный момент в замке находится Дракула? Он промолчал, и они привязали лошадей к столбу.

Пробираясь через наметенные сугробы, они подошли к искореженным железным воротам и некоторое время взирали на электрические разряды, сверкающие в окнах верхнего этажа главной башни. Кажется, никаких объяснений принцессе больше не требовалось. Даже если Ван Хелсинг и неправильно понял ее, с этого момента она перестала задавать вопросы.

– Вампиры, оборотни, грозы с молниями зимой... просто какое-то кошмарное место, – заметил Ван Хелсинг.

Анна продолжала смотреть на жутковатого вида замок, видимо, думая о чем-то своем:

– А я никогда не видела моря, – внезапно произнесла она.

Ван Хелсинг взглянул на нее и увидел мечтательные глаза девушки.

«Если дело будет развиваться в том же ключе, что и раньше, ты, возможно, и не доживешь до того момента, когда можно будет поехать полюбоваться на море», – подумал Ван Хелсинг и вдруг осознал, что от этой мысли ему сделалось грустно. Даже после всего того, что ему пришлось увидеть за семь лет – семь лет напрасно потраченной жизни! – он был до глубины души тронут скромным желанием молодой принцессы увидеть нечто такое, чего она никогда прежде не видела. Он мысленно дал себе зарок рассказать ей что-нибудь интересное о морях и океанах, когда у них найдется для этого свободная минутка.

– Могу поспорить, что море очень красиво, – задумчиво и печально произнесла Анна и двинулась к замку. Однако Ван Хелсинг тут же обхватил ее обеими руками и потянул назад.

– Вот куда попадают те, кто пытался войти в этот замок через парадную дверь, – сказал он, кивая на то место, которое тут же осветила вспышка молнии. Там, на кучах опавших листьев, лежало с десяток трупов. – А мы с тобой собираемся еще немного пожить, – добавил он.

Анна схватывала все с полуслова. Кроме того, у нее прекрасно срабатывала интуиция. Не хватало ей лишь опыта. Если она не погибнет, пока он будет выполнять задание кардинала, возможно, она станет такой же, как Ван Хелсинг. Сам же он надеялся на то, что уйдет с этой «работы» прежде, чем принцесса... «Станет такой же, как я, – мысленно закончил он. – Прежде чем она растратит большую часть самой себя во имя выигранных битв».

Если проклятье Дракулы исчезнет с этой земли, здесь больше не будет чудовищ, с которыми ей придется сражаться. Может быть, ему удастся сохранить ей жизнь. Впервые Ван Хелсинг попытается не уничтожать, а, наоборот, оберегать кого-то. Не исключено, что таким образом он отвоюет частицу самого себя, то, что он успел растерять на своем жизненном пути.

Ван Хелсинг проводил Анну до задней части замка, где они обнаружили маленькую дверь, служившую, очевидно, запасным выходом, которым пользовались только в самых крайних случаях. Они бы и вовсе не заметили эту дверь, если бы она не отошла чуть в сторону из-за неисправной петли. Очутившись внутри, они зашлепали сапогами по воде, которая покрывала весь пол, и тут же оказались в зале, который когда-то, судя по всему, сиял роскошью. Сейчас здесь пахло смертью и разрушением. Да, Дракула был здесь, Ван Хелсинг успел почувствовать это. В дальнем конце холла промелькнула какая-то небольшая фигура с неясными очертаниями. Ван Хелсинг вскинул к плечу ружье. Анна кивнула и пояснила:

– Это двергер.

– Кто такой «двергер»?

– Один из слуг Дракулы. Если у тебя появится возможность убить хоть одного из них, не упускай такого случая. Они-то своим шансом всегда сумеют воспользоваться.

– Я тебя понял.

В поле их зрения показался еще один таинственный двергер. Ван Хелсинг успел заметить, что он был одет в какое-то тряпье и носил на лице маску. Правда, у него было что-то не в порядке с глазами. Хотя это оказались вовсе и не глаза, а очки с выпуклыми стеклами. Ван Хелсинг опустил ружье.

Двергер отчаянно завизжал на кого-то, кто находился высоко наверху над ним. Анна повернулась к Ван Хелсингу, лицо ее побледнело:

– Они используют моего брата в каких-то своих адских экспериментах.

– Анна, – только и смог вымолвить Ван Хелсинг.

Она находилась на грани отчаяния.

– Но брат все еще продолжает противостоять болезни, поразившей его. Значит, у нас еще остается надежда.

Он схватил ее за руку и привлек к себе, тихо прошептав:

– Анна! У твоего брата не остается никакой надежды, но мы сможем защитить всех остальных, если уничтожим Дракулу.

Ему было больно произносить эти слова. Более того, он знал, как мучительно Анне слышать эти слова, но в них заключалась истина. Принцесса и Ван Хелсинг все еще могли совершить нечто значительное, и тогда смерть ее брата, да и все жертвы, которые пришлось принести ее роду, будут оправданны, и о них будут помнить всегда.

Он заглянул ей в глаза и понял, что она начинает осознавать все то, что он так долго пытался донести до нее. Он молча смотрел на Анну, будто просил прощения за то, что исправить случившееся будет ему не по силам.

Очередная молния рассекла небо, и Дракула довольно улыбнулся. Гроза тоже являлась его слугой: он мог вызывать ее в любое время года простым усилием воли. Граф управлял ненастьем так же легко, как и своими оборотнями, используя эти создания, над которыми висело проклятье, в своих корыстных целях.

Твари суетились в лаборатории, следя за четкой работой аппаратуры. Распределение сил у Франкенштейна было рассчитано очень точно. Небольшая ошибка – и подопытный становился бесполезным материалом. Так, во всяком случае, произошло с покойным Валериусом, который попросту сгорел в ходе эксперимента.

Граф давно обнаружил, что некоторые записи, сделанные Виктором Франкенштейном, отсутствовали, равно как и некоторые ценные дневники с его научными наблюдениями. Без них Дракула был бессилен повторить опыт Виктора. Однако теперь у него появилась надежда. Яд оборотня делал Велкана выносливее, чем обычный человек, и принц мог выдержать большее напряжение, чем простой смертный. Получив такого подопытного, как Велкан, граф мог теперь надеяться на успех, немного изменяя показания приборов.

Где-то трещали электрические разряды, гудели генераторы, химические реактивы бурлили в своих емкостях. Процесс ускорялся. Да, близилось долгожданное время завершения эксперимента.

Граф повернул маховик, и прозекторский стол, к которому был привязан Велкан, начал медленно подниматься вверх, в направлении стеклянной крыши.

Ван Хелсинг и Анна завернули за громадную каменную колонну и молча наблюдали за весьма странным зрелищем, которое открылось их глазам. Со всех стропил, потолка и различных балок и перекладин свисали десятки липких коконов, напоминавших отвратительные громадные личинки. С них стекала и капала какая-то слизь, и отвратительный запах тут же ударил в нос незваным гостям.

– Ты когда-нибудь раньше видела что-либо подобное? – осведомился Ван Хелсинг.

Анна отрицательно покачала головой. Вид этих зародышей вызывал у нее отвращение, такое же, как и у самого Ван Хелсинга:

– Как ты полагаешь, что это такое?

Ван Хелсинг подошел к ближайшему кокону, и его тут же осенило:

– Отпрыски.

– Что-что?

– Представь себе, что мужчина живет с тремя роскошными женщинами в течение, скажем, четырехсот лет... – Он вопросительно приподнял бровь, выжидая, пока Анна осознает полученную информацию. Казалось, она тоже успела догадаться обо всем сама.

– Вампиры – это что-то наподобие живых мертвецов. Значит, можно логично предположить, что и дети у них рождаются только мертвыми, – подытожила Анна.

Ко всем коконам были прикреплены провода.

– Очевидно, Дракула пытается найти способ оживить их.

Подумав о том, что из этого может получиться, Ван Хелсинг почувствовал, как его лоб покрылся холодной испариной. Он взглянул на провода: они, переплетаясь и скручиваясь, проходили по массивной лестнице, ведущей наверх, в ту самую лабораторию, где сверкало электричество и где, скорее всего, проводил свои опыты граф.

– Мне говорили, что Дракула и его невесты убивают одного или, от силы, двух человек в месяц.

Он снял с плеча ружье и открыл коробку с патронами, наполненную особыми пулями, над которыми столько времени трудился Карл. Они были отлиты из серебра.

– Если им удастся оживить всех этих тварей... – Ван Хелсингу не нужно было продолжать. Он замолчал и принялся заряжать ружье.

Дракула шагнул к большому баку, в котором бурлила ярко-зеленая жидкость. Закрыв емкость надежной железной крышкой, он объявил:

– Начинаем!

Игорь и несколько двергеров вскарабкались по лесам, которые были выстроены повсюду вдоль стен лаборатории и благодаря которым можно было легко добраться до любого прибора. Гроза усиливалась. Дождь хлестал по стеклянной крыше, и его струи проникали в помещение через разбитые стекла. Яркие молнии то и дело вспыхивали в ночи, грохотал гром. На земле начиналась новая эра, и все это вдохновляло графа и наполняло энергией.

Наконец одна из молний попала в проводник над столом. Дракула с удовольствием представил себе, как она прошла через тело Велкана. Граф отлично понимал, насколько болезненным был данный процесс для человеческого тела, и эта мысль доставила ему наслаждение. Через мгновение заряд энергии побежал по проводам, освещая лабораторию так, что в зале не осталось ни единого темного уголка.

Дракула улыбнулся. Ему на миг показалось, что ожил он сам.

Ван Хелсинг потянулся к одному из коконов. Его оболочка оказалась мягкой на ощупь, и он пальцами с легкостью разорвал ее, хотя ему было так противно это делать, что пришлось подавлять позывы к рвоте. Занятие действительно оказалось не из приятных. «Настоящая работа для уборщика мусора», – хладнокровно подумал Ван Хелсинг. Запах усиливался по мере того, как он проникал пальцами все глубже и глубже под оболочку кокона.

Затем где-то что-то ярко вспыхнуло, загрохотало, и провода заплясали вокруг Ван Хелсинга и Анны, как ошпаренные кипятком змеи. Ван Хелсинг хотел было отдернуть руку, но еле сдержался. Немного успокоившись, он продолжил копаться в отвратительной личинке, пытаясь приготовить себя к тому, что он может увидеть в самое ближайшее время.

И вот наконец он нащупал внутри податливого мягкого кокона нечто твердое.

Расширив проделанное отверстие, он теперь смог рассмотреть мордочку создания, похожего на летучую мышь. При более тщательном изучении можно было понять, что она имела карикатурную схожесть с человеческим лицом. Ван Хелсинг вынул руку из кокона.

В общем эта маленькая тварь только размерами отличалась от тех гигантских нетопырей, которых Ван Хелсингу пришлось увидеть еще днем. Правда, этот экземпляр был более округлым и пухлым, с большими темными глазами без век. Маленькое рыльце на плоской мордочке напоминало свиной пятачок, а в раскрытой пасти виднелось множество очень мелких, но острых зубов зеленого цвета.

Несмотря на то что глаза у младенца-нетопыря были раскрыты, он оказался мертвым. Ван Хелсинг снова почувствовал приступ тошноты, рассматривая это кошмарное существо. Даже неподвижное и безжизненное, но в своей уродливой форме, оно было словно пропитано злобой и ненавистью ко всему живому. Взглянув на Анну, Ван Хелсинг понял, насколько девушке неприятно видеть этого уродца.

И снова молния, потом раскат грома, и все провода вокруг затрещали от избытка передаваемой по ним энергии. И маленькое существо перед Анной и Ван Хелсингом внезапно затрепетало, словно ожив. Оно угрожающе зашипело, и Анна, не сдержав эмоций, взвизгнула. Ван Хелсинг тут же зажал ей рот рукой. Он намеренно возился с коконом только одной рукой, чтобы другая оставалась чистой. Ван Хелсинг прижал принцессу к себе, и вдвоем они наблюдали за тем, как все омерзительные слизистые мешки с зародышами начали дергаться один за другим.

Затем сверху послышался шум. Ван Хелсинг увидел, как две оставшихся в живых невесты Дракулы и мужчина, одетый во все черное, вышли из лаборатории, где не переставали вспыхивать электрические разряды, и остановились на просторном балконе. Ван Хелсингу не составило труда догадаться, что он увидел самого Дракулу. Однако вампиры не замечали незваных гостей. Ван Хелсинг и Анна благоразумно спрятались в темном углу, а в это мгновение небо озарила третья молния, и совсем уже близко грянул гром. В третий раз коконы получили заряд энергии. Они начали содрогаться и пульсировать. Та самая летучая мышь, которую так тщательно изучал Ван Хелсинг, первой вырвалась из своего кокона, расправила крылья – а их размах составил несколько футов – и взмыла вверх, к стропилам. После этого разорвалось сразу несколько оболочек, при этом из них всякий раз брызгала омерзительная зловонная слизь.

Новорожденные чудовища порхали по залу, и их шипение и хлопанье крыльями становились оглушающе невыносимыми.

Сверху раздался властный голос Дракулы:

– Им нужна пища. Покажите им, как добывать ее. И молите дьявола о том, чтобы на этот раз все они остались живы!

Обе невесты начали обращаться в нетопырей, чтобы отправиться в полет вместе со своими отпрысками. Ван Хелсингу стало страшно от одной мысли о том, что они сейчас натворят с населением маленького город, ка. А Дракула продолжал кричать:

– Вы должны кормиться! Летите в город! Летите в город!

– Ну а теперь пора и мне появиться на сцене, – заявил Ван Хелсинг. Он ворвался в зал, с удовольствием отметив, что маленьких чудовищ здесь уже не осталось: они все взмыли кверху, навстречу своим родителям.

– Нет! Еще рано! Не надо! – выкрикнула ему вслед Анна.

Но Ван Хелсинг решил, что дальнейшее ожидание не имеет смысла. Он вскинул ружье, приготовившись стрелять, и в это время обе невесты графа как раз слетели с балкона, а вслед за ними устремились их отвратительные младенцы. Ван Хелсинг принялся уничтожать их по одному. Одна за другой вырывались из ствола блестящие пули, разившие тварей без промаха, и когда снаряд попадал в новорожденного нетопыря, тот взрывался брызгами черной жижи.

Продолжая стрелять, Ван Хелсинг как бы ненароком взглянул наверх и увидел, что Дракула, преисполненный ярости, наблюдает за ним. Ван Хелсинг спрятал ружье в чехол, висевший у него за спиной:

– Ну что ж, раз уж я наконец сумел завладеть вашим вниманием...

Уже через мгновение Ван Хелсинг успел подумать о том, что, наверное, поступил не слишком разумно, стараясь привлечь внимание вампира в то время, когда тот разъярен. Дракула, немедля, спрыгнул с балкона в зал с высоты в восемьдесят футов, намереваясь, очевидно, сразу же разделаться с Ван Хелсингом. Они с Анной бросились спасаться. Откуда-то сверху донесся шум разворачивающихся огромных крыльев: очевидно, Дракула уже успел превратиться в гигантского нетопыря.

Внезапно поднявшийся ветер стал разносить по залу всевозможный мусор, попадавший Анне под ноги и мешавший бежать. Тем не менее, обогнув каменную колонну, она тут же начала быстро подниматься по ступенькам, чтобы скорее оказаться в лаборатории, там, где сейчас, видимо, находился ее брат.

Ван Хелсингу хотелось кинуться вслед за ней, но он сдержал свой порыв. Сейчас ему предстояла встреча с графом, и Анне было безопаснее находиться где угодно, лишь бы там не присутствовал Дракула. Так пусть она хоть немного передохнет...

Так же внезапно, как начался этот порыв ветра, так же неожиданно он и стих. Ван Хелсинг продолжал ускорять шаг и, наконец, побежал прочь, спасаясь от вампира. В это же время он услышал голос Дракулы:

– Между прочим, я могу многое сказать о характере человека по одному только его сердцебиению. Обычно, когда я приближаюсь к простому смертному, я чувствую, что еще немного, и под ритм его сердца можно будет плясать... Странно, что твое сердце остается таким спокойным.

Ну, раз уж Дракула слышал его сердцебиение, то было бесполезно бежать дальше: граф все равно отыщет его, где бы он ни спрятался. Однако это обстоятельство не заставило Ван Хелсинга остановиться, и он упорно продолжал бежать вперед.

Карл с удовольствием бы провел в спальне замка Валериусов еще несколько лет. Здесь он обнаружил такие редкие книги, которые не числились даже в каталогах роскошнейшей библиотеки Ватикана. Тут нашлись тома, посвященные фольклору, истории, духовной жизни, а также математике и прочим наукам. Тут можно было встретить и древние фолианты, язык которых Карл не мог даже определить.

Стараясь не нарушить расположение книг в столь замечательной коллекции, он постарался разместить их удобнее для себя, используя в качестве стола огромную кровать с балдахином. В данный момент он читал интереснейший трактат на латыни, о котором впоследствии собирался подробно рассказать кардиналу: это была какая-то священная книга, написанная неизвестным монахом еще во втором веке. Там было приведено множество примеров ритуала изгнания бесов. Кроме того, рукопись изобиловала описаниями древнейших церковных обрядов. Пожалуй, ничего столь восхитительного Карлу читать еще не доводилось.

– Что ж, весьма увлекательно... – произнес он вслух.

Но сосредоточиться на тексте ему так и не удалось. Снаружи внезапно послышался какой-то непонятный шум. Подбежав к окну, он увидел страшную картину: какие-то уродливые существа, похожие на летучих обезьян, стаями двигались в сторону городка.

Кем бы они ни были, ничего хорошего ждать от их появления на улицах города не приходилось. По всей вероятности, они собирались серьезно навредить городу. Не колеблясь, Карл быстро выбежал из комнаты. Спускаясь с лестницы и перепрыгивая сразу через две ступеньки, он велел всем слугам оставаться в доме. Выбравшись на улицу, он тут же пожалел о том, что сам не стал следовать собственному совету. Впрочем, ему ничего не оставалось, как бежать в город самому и предупредить местных жителей о грозящей им опасности.

Карл припустил что было сил и успел вовремя, немного опередив обезумевшую стаю новорожденных чудовищ. Десятки людей находились на городской площади, и еще несколько мужчин вместе с симпатичной хозяйкой небольшого трактира вышли на улицу, чтобы присоединиться к ним и поглазеть на странные тучи, надвигающиеся на город с невероятной скоростью.

Оглянувшись, Карл понял, что стаи быстро приближаются и впереди летят две невесты Дракулы, принявшие облик нетопырей. Они словно представляли собой увеличенные копии маленьких тварей, и Карл догадался, кем являлись эти уродцы.

– Господи! Что же нам делать? Что делать? – услышал он перепуганный голос трактирщицы.

Карл знал ответ на этот вопрос. Придвинувшись к ней поближе, он заорал:

– Бежать!

В тот же момент он оттолкнул молодую женщину к дверному проему, а стая летучих чудовищ опустилась на городскую площадь. Толпа зевак рассеялась в разные стороны. Карл видел, как монстры, разбившись на стайки, поднимают людей в воздух или нападают на них, чуть ли не разрывая в клочья тех несчастных, кто не успел укрыться в каком-нибудь убежище.

Эти твари оказались довольно сильными, но, что самое главное, их было очень много! «Храни нас Господь!» – подумал Карл, обнимая одной рукой в страхе прижавшуюся к нему молодую женщину.