Ван Хелсинг

2

Человек, одетый во все черное, приближался к воротам резиденции Папы в Ватикане. Неизвестный отличался высоким ростом, и полы его длинного плаща развевались на ветру в раннем утреннем свете. Черная, надвинутая на лоб широкополая шляпа почти полностью скрывала его лицо, и нужно было подойти почти вплотную, чтобы разглядеть его длинные волосы и красивое лицо, несмотря на небритую щетину и обветренную кожу. Темные глаза мужчины, а особенно его плотно сжатые губы придавали его внешности суровое, почти жестокое выражение. Правда, никто и не осмеливался открыто разглядывать незнакомца.

Он вошел в ворота, провожаемый подозрительными взглядами стражников. Ватикан являлся средоточием католицизма, духовным центром западного мира. Резиденция имела всего один вход и единственный выход. Настоящая крепость.

Хорошее сравнение. Шла битва, и планы многих сражений исходили именно отсюда. Тогда за кого можно было принять этого неизвестного человека во всем черном? За солдата? Именно так к нему привыкли относиться его непосредственные начальники, хотя сам он понимал, что это не совсем соответствует истине.

«Скорее, специалист по уборке мусора», – подумал он. Тоже неплохое сравнение, хотя его начальству оно пришлось бы не по вкусу. Эта мысль примирила его с самим собой, и он впервые улыбнулся за это утро.

Миновав ворота, мужчина в черном пересек двор. Здесь даже воздух казался другим. Даже по итальянским меркам все дома были очень древней постройки. Большая часть строений той квадратной мили, которую занимал Ватикан, не менялась уже на протяжении десятилетий, а то и веков.

– Ван Хелсинг! – позвал человека в черном чей- то голос.

Обернувшись, мужчина, носивший столь звучное имя, увидел приближавшегося к нему монаха Карла в развевающейся коричневой сутане. Светлая шевелюра Карла, как всегда, была в беспорядке, и концы белокурых волос, лежащие на плечах, загибались кверху. И разумеется, его щеки «украшала» не меньше чем суточная щетина. Конечно, монах был человеком набожным, но одновременно... кем же еще? Ученым? Изобретателем? Да всем понемногу. Его мозги постоянно были заняты решением, как минимум, трех проблем одновременно. Не удивительно, что к своей внешности он относился, мягко говоря, не слишком щепетильно.

– Все еще цел? – спросил Карл.

Хотя прозвучало это весьма легкомысленно, Ван Хелсинг уловил в голосе монаха озабоченность.

– Время еще не пришло.

– Как со снаряжением?

– Придется кое-что заменить, – отозвался Ван Хелсинг. Ему даже не нужно было смотреть на Карла, чтобы убедиться в явном недовольстве последнего.

– Ты хоть что-нибудь привез назад?

Вместо ответа Ван Хелсинг лишь хмуро покосился на Карла.

– Я изобретаю для тебя все эти штуковины, чтобы они помогали тебе в выполнении заданий, – начал жаловаться монах. – И если бы ты более бережно обращался с ними...

– Эти-то самые «задания» и обходятся с твоими игрушками не слишком нежно.

Ван Хелсинг не мог считать Карла своим другом, хотя именно с этим единственным человеком он сошелся близко за последние семь лет. Обоих связывали сугубо профессиональные отношения, которые так ценил Ван Хелсинг. Карл обеспечивал его необходимыми для работы инструментами и снаряжением.

Монах неопределенно пожал плечами:

– Ну ладно. Так или иначе, я успел кое-что усовершенствовать для тебя. Если хочешь, я сейчас же покажу...

Ван Хелсинг небрежно отмахнулся от него:

– Позже.

Карл понимающе кивнул и добавил:

– Кардинал хочет видеть тебя в своем кабинете.

– Это тоже подождет. – Ван Хелсинг мечтал сейчас только о том, чтобы умыться с дороги и хорошенько выспаться – впервые за много дней.

– Но кардинал хочет видеть тебя именно сейчас.

Ван Хелсинг выругался про себя, однако вслух ничего говорить не стал. Через некоторое время они с Карлом приблизились к Ватикану, который представлял собой череду зданий, соединявшихся между собой и выстроенных в разные периоды истории. Дворец состоял из тысячи помещений, куда входила и резиденция папы, и покои высших иерархов католической церкви. Здесь же располагалась знаменитая ватиканская библиотека, музеи, архивы и другие учреждения, о назначении которых можно было только догадываться.

Карл проводил Ван Хелсинга до двери и расстался с ним. Хотя было еще раннее утро, по коридорам резиденции сновало уже достаточно много народу. Когда Ван Хелсинг вступил на мраморные плиты пола, присутствующие, проходя мимо, неизменно отворачивались. Его здесь боялись. Само его имя вселяло ужас не только в этой стране, но и далеко за ее пределами. Возможно, в этом крылось нечто большее: эти люди не хотели иметь с ним дело, поскольку Ван Хелсинг занимался удалением мусора, зачастую оставленного ими же самими.

Дворец напоминал настоящий лабиринт, и в нем легко можно было заблудиться, но Ван Хелсинг знал дорогу и вскоре уже стоял у двери покоев кардинала. Здесь его встретил один из приближенных, который проводил Ван Хелсинга дальше, и после доклада ему было предложено войти в кабинет кардинала Джинетте.

Его Преосвященство, естественно, красовался в своем ярко-алом одеянии, и Ван Хелсинг подумал о том, что, в общем-то, никогда не видел кардинала в другом наряде. Хотя Джинетте перевалило уже за пятьдесят, его редеющие волосы оставались по-прежнему темными, без малейшего намека на седину. В данный момент его испытующий взгляд упирался в Ван Хелсинга:

– Ваше задание выполнено?

Ответом была лишь изумленно приподнятая бровь.

– Ну, разумеется. Вы очень редко не справляетесь с заданиями. – В голосе Джинетте явно послышался упрек.

Однако Ван Хелсинг не заглотил наживку:

– Приятно, когда тебя так ценят. Если это все, я был бы...

– У нас имеется для вас еще одно поручение.

– Можете ввести меня в курс дела утром.

Ван Хелсинг повернулся спиной, явно намереваясь уйти.

– Вам придется выехать немедленно.

Ван Хелсинг вновь повернулся к кардиналу и застыл.

– Случай странный, но он вам хорошо известен: Доктор Джекилл перебрался из Лондона в Париж.

У Ван Хелсинга перехватило дыхание при одном упоминании этого имени. Доктор Джекилл вывел формулу химического вещества, применяя которое он превращался в монстра, под именем мистер Хайд. Это чудовище убило уже несколько человек, и будет убивать дальше, если его не остановить. В Лондоне Ван Хелсингу почти удалось положить конец царствованию Хайда, тогда он серьезно ранил чудовище. Однако тому удалось исчезнуть. Редкий случай неудачи, но Ван Хелсинг умел учиться на собственных ошибках.

– Как вам известно, мистер Хайд является... – начал было кардинал, но Ван Хелсинг прервал его:

– Исчадием ада.

– Ваша лошадь уже оседлана, вещи упакованы, и она ожидает вас у ворот. Будьте осторожны. Постарайтесь, чтобы вас не узнали. Вы уже приобрели во Франции... достаточную известность.

Затем кардинал взглянул на разложенные перед ним бумаги и принялся что-то писать. Ван Хелсингу было давно известно, что таким образом кардинал давал понять об окончании аудиенции. Однако некоторое время он продолжал стоять.

Через несколько секунд кардинал сердито взглянул на него:

– Какие-нибудь вопросы?

Ван Хелсинг поднял ладони:

– Все в порядке, Ваше Преосвященство. Однако мне потребуется несколько минут, чтобы отмыться от крови.

Их взгляды встретились, и долгое время оба хранили молчание. Затем кардинал вернулся к своим бумагам.

Тайный специальный агент Ватикана направился в свою квартиру, расположенную в соседнем здании. Он старался все делать быстро, так как его ожидало много работы, и он не желал терять ни минуты.