Ван Хелсинг

15

Дракула угрожающе приближался к Ван Хелсингу, а тот, оглянувшись, внимательно смотрел на стрелки башенных часов, со стуком отсчитывающих последние секунды до полуночи. Оставалось меньше минуты. Наконец часы начали бить, и все изменилось.

– Раз, – произнес Ван Хелсинг.

Дракула выглядел обескураженным.

Тело Ван Хелсинга охватила дрожь, когда новая энергия начала вливаться в него со всех сторон и даже зарождалась внутри. Его глаза заволокла красная дымка, и он почувствовал, как все внутри него будто стало разбухать. Сначала совсем чуть-чуть, затем все больше, все глубже, все сильнее. Затем ему показалось, что его кожа уже не в силах вмещать образующуюся в нем сущность. Ван Хелсинг ощущал, как он увеличивается в размерах, отбрасывая все ставшее ненужным, но одновременно превращаясь во что-то более мощное... и яростное.

Он изменялся. И хотя Ван Хелсинг цеплялся за остатки человеческого облика, стараясь не утратить память об Анне и Карле, очень скоро он понял, что не может даже мысленным взором воспроизвести их лица.

Теперь самым важным для него оставался только Дракула. Его Враг. Ван Хелсинг чувствовал, как его переполняет гнев, как напряженные мышцы судорожно сокращаются, а сам он испытывает неутолимую жажду крови – крови чудовища, находящегося перед ним.

Дракула ошеломленно замер:

– Нет... нет... это неправильно. – И тут же разозлился: – Такого просто не может быть!

И тут еще что-то промелькнуло в глубине глаз Дракулы: страх! Это хорошо. Значит, Враг боится его. Его Враг испугался Волка.

Анна смотрела на Карла, замершего на краю обрыва. Монаху некуда было деваться, разве что падать в пропасть. Чтобы спасти Ван Хелсинга, ему каким-то образом необходимо было преодолеть разверзшуюся у его ног бездну, чтобы передать противоядие. Лихорадочно оглянувшись вокруг, Анна заметила свисавший со скалы трос. Именно таким воспользовался Франкенштейн, чтобы попасть в комнату. Это была безумная, смехотворная и очень опасная идея, но другого выхода не оставалось.

Выскочив из своего сравнительно безопасного убежища у стены, Анна схватилась за толстый провод, зашипевший и заискрившийся от ее прикосновения. Держась за него, Анна оттолкнулась и прыгнула. Пролетая мимо стены замка, она услышала, как часы ударили во второй раз.

– Два, – констатировала принцесса.

Его Враг попятился от него, совершенно обоснованно опасаясь силы Волка. Ван Хелсинг попытался сконцентрировать эту силу, волнами блуждающую по его телу. Он чувствовал себя неуязвимым, взяв в союзницы полную луну.

Издав грозный рык хищника, он шагнул вперед. Впервые за четыреста лет Дракуле пришлось отступить. Пусть всего и на шаг.

– Ты и я являемся составными частями одной великой игры, Габриэль, – обратился к Ван Хелсингу вампир.

«Габриэль... Габриэль...» – пронеслось в мозгу Волка. Это имя говорило ему о чем-то. И тут он вспомнил: имя было связано с его прошлым. Так звали его самого, когда он был всего лишь человеком, и никем более. Но сейчас это не имело значения. Ныне он не чувствовал себя человеком. Он превратился в нечто большее, и полнолуние помогало ему в этом. Сейчас он стал Волком.

Враг продолжал отступать, и хищнический инстинкт Волка подсказал ему, что Дракула просто старается выиграть время.

– Нам не следует оказываться по разные стороны доски. – Граф пытался сбить противника с толку.

Когда Анна заканчивала свой полет по большой дуге, очутившись как раз над Карлом, часы пробили в третий раз. Монах выскочил на самый край моста, держа в высоко поднятой руке шприц:

– Три! – воскликнул он.

И тут одновременно произошло две вещи. Анна заметила второй провод и выпустила из рук первый. В тот же миг Карл перебросил принцессе шприц. Прыгнув вперед и ухватившись одной рукой за второй провод, Анна вытянула другую руку, намереваясь поймать шприц.

Она не промахнулась. Завладев драгоценным противоядием, она начала полет ко второй башне, туда, где располагалась лаборатория и где сейчас находился Ван Хелсинг. Она неслась по воздуху к нему.

Волк бросился на Врага, но тот успел принять форму демонического нетопыря и взмыл вверх, направляясь к разбитой стеклянной крыше. Волк почувствовал, что добыча пытается в страхе ускользнуть от него, и прыжками бросился в погоню за вампиром. Ловко используя свои когти, он легко вскарабкался вверх по отвесной стене.

Прежде чем нетопырь успел добраться до огромной дыры в куполе и скрыться в ночном небе, Волк настиг его, и оба чудовища полетели вниз, ломая своей тяжестью лабораторные приборы.

В зале послышались взрывы. Повсюду засверкали искры, где-то вспыхнул огонь. Волк завыл, ощутив невероятное возбуждение и готовый вновь напасть на Врага.

Когда часы пробили в четвертый раз, Анна поняла, что находится близко к цели. Она как раз подлетала к той башне, где располагалась лаборатория. Теперь ей нужно было точно рассчитать время для прыжка. В противном случае она либо пролетит мимо башни и, не удержавшись, свалится в пропасть, либо врежется в гранитную стену и... тоже разобьется насмерть.

И вдруг в ночном небе невдалеке промелькнула какая-то белесая тень. Элера! «Только не сейчас!» – взмолилась про себя Анна. Она крепко держалась за провод, когда невеста Дракулы перерезала его вверху одним взмахом своей когтистой лапы-руки.

Однако Анна продолжала лететь по инерции все в том же направлении. В отчаянии она изогнулась, надеясь встретить на пути хоть какой-нибудь предмет, за который можно было бы зацепиться, чтобы уцелеть, но тщетно.

Она начала молить Всевышнего о помощи, и тут – о чудо! – на ее пути возник уступ на каменной стене замка. Как ни странно, ей удалось удержать равновесие и не свалиться в пропасть. Уступ выдержал ее тяжесть, и Анна начала подтягиваться вверх.

Дракула снова принял человеческий облик. Вампир пытался сбить противника с толку, но Волк теперь понял его хитрость. Кроме того, он обладал не только инстинктами хищника и звериным коварством, но и кое-чем еще... тем, что осталось от него как от человека. Он вспомнил, что перед ним находился Враг всего мира... мира, который он сам когда-то защищал, и это было его работой.

Дракула являлся целью его задания.

– Тебя использовали, Габриэль. Так же, как и меня самого. Но мне удалось избежать этой участи, значит, удастся и тебе! – процедил сквозь зубы Враг.

Но Волк уже достаточно наслушался его. В один миг Враг снова принял свою крылатую форму и острыми когтями рук и ног впился в Волка, пытаясь разорвать его шкуру. Волк взвыл от боли и сумел моментально сосредоточиться. Эта боль как будто подпитывала его ярость.

Впиваясь в нетопыря клыками раз за разом, Волк получал огромное удовольствие, слыша, как отчаянно кричит Враг. Однако вскоре нетопырь сумел вырваться из хватки противника и, взмыв вверх, к стропилам, опять принял человеческий облик. Волк с радостью отметил, что вампир был серьезно ранен: рука его оказалась сильно покалеченной и безвольно свисала вдоль туловища.

А если Врага можно ранить, значит, его можно и убить.

– Я знаю, кто ты такой, и кто тобой управляет! Присоединяйся ко мне! Прими мою сторону! И тогда я помогу тебе оборвать те нити, при помощи которых тобой управляют, как марионеткой! Я верну тебе настоящую жизнь! – прокричал Враг, и в этот момент часы ударили в очередной раз.

Волк замер на мгновение, подавляя в себе сильное желание броситься вперед и прикончить Врага. Тот предлагал ему нечто очень важное, то, что когда-то являлось его целью. Итак, сейчас Враг предлагал вернуть ему жизнь.

Но это желание терзало его очень давно, еще перед тем, как он слился с влиянием луны, еще до того, как его тело приобрело такую мощь и силу. Теперь Волку требовалось только одно: убить Врага. И эта мысль отодвигала все другие желания на задний план.

Как только Анна подтянулась и встала на ноги на узком уступе, рядом с ней тут же очутилась Элера. Анна стала понемногу отходить назад, а невеста Дракулы так же упрямо стремилась приблизиться к ней. Быстро оглянувшись, принцесса увидела, что уступ заканчивался уже через несколько шагов.

Конечно, это не имело бы большого значения, если силы их были бы равны, но Элера обладала громадной, нечеловеческой силой и имела еще одно неоспоримое преимущество: она умела летать.

Борьба могла получиться очень короткой, и исход ее предугадать было нетрудно.

Волк ощущал неутолимую жажду крови своего Врага, ему необходимо было одержать победу в этой схватке. Он решительно направился к стене, быстро вскарабкался по ней наверх, сгреб со стропил Дракулу и вместе с ним одним прыжком очутился на полу лаборатории. Вампир отчаянно сопротивлялся, пытаясь избавиться от цепких лап Волка.

– Неужели ты так ничего и не понял? – вопил он. – Четыреста лет назад мы с тобой были друзьями! Партнерами! Братьями!

Раздался очередной удар башенных часов. Волк понимал, что это было для него очень важно, и означало, что времени для расправы с Врагом оставалось все меньше.

Дракула, превратившись в нетопыря, попытался взлететь вверх, но он был слишком серьезно ранен. Однако ждать больше было невозможно. Волк насел на него, и длинные острые когти потянулись к горлу вампира.

Волк чувствовал влияние луны и понимал, что победа близка.

И в этот момент сила его начала убывать.

Он быстро обернулся и увидел, что на луну наползает туча.

Вот ночное светило затуманилось...

Затем совсем исчезло.

Ван Хелсинг вернулся на свое место, заменив собой Волка, и теперь уже его человеческая рука отчаянно сжимала горло Дракулы. Итак, он снова стал простым смертным.

Но его опыт и сноровка тут же дали о себе знать. Он мгновенно оценил ситуацию: итак, он – обыкновенный человек, и сейчас он ухватил за шею самого могущественного сверхъестественного монстра, существующего на земле. Да, Дракула был ранен во время поединка, и все же сил у него оставалось гораздо больше, чем у Ван Хелсинга.

Подавшись назад, он увидел, что и то существо, в которое превратился Дракула, тоже внимательно смотрит в окно на тучу, которая теперь полностью закрыла полную луну. Затем вампир повернулся к Ван Хелсингу, и победный огонек загорелся в глазах крылатого чудовища.

– Кстати, я еще не успел тебе напомнить о том, что это именно ты убил меня, – сказал Дракула.

Анна слышала, как пробили часы, но идти ей теперь было некуда. Она прижалась спиной к каменной стене замка, с обоих боков ее открывалась бездна, а спереди наступала демоническая летучая мышь.

Элера приготовилась покончить с Анной. На секунду она остановилась и довольным голосом произнесла:

– Твоя кровь сделает меня еще красивее. Что ты думаешь по этому поводу?

В тот же миг в воздухе что-то сверкнуло, и какой- то предмет пронзил грудь Элеры. Анна тут же поняла, что это небольшой серебряный кол, брошенный чьей- то ловкой рукой!

Карл!

Анна бросила взгляд в сторону моста. Карл прополз до пролома и теперь висел между двумя балками. Монах отчаянно пытался добраться до лаборатории, рискуя при этом собственной жизнью. Повернувшись к Элере, Анна увидела, что глаза чудовища наполнились одновременно удивлением и ужасом. И, оно уже начинало изменяться...

Кожа вампира пошла пузырями и стала облезать, мгновенно сгнивая и превращаясь в слизь.

– Я считаю, что раз ты вознамерилась убить кого- то, так убивай. И нечего стоять без толку и разговаривать со своей жертвой! – поучительно произнесла Анна.

Элера попыталась что-то возразить, но слов ее уже нельзя было разобрать. Неожиданно тело ее взорвалось, и куски зловонной окровавленной плоти разлетелись во все стороны. Анна увидела, как серебряный кол, блеснув в воздухе и набрав большую скорость от взрыва, полетел в сторону Карла и вонзился в балку буквально на расстоянии фута от головы монаха.

И снова послышался удар башенных часов. Карл приподнял голову и выкрикнул:

– Который это удар по счету?

Анна уже бежала вперед по уступу, с которого легко перепрыгнула на парапет, опоясывающий башню.

– Восьмой! – отозвалась она, увеличивая скорость.

Итак, оставалось только четыре удара часов...

Ван Хелсинг отпрянул от Дракулы, перемещаясь мимо горящей аппаратуры и искрящих приборов, а вампир принял человеческий облик и наступал на него.

Правая рука графа по-прежнему плетью висела вдоль туловища, зато левая, похоже, была в полном порядке.

– Все, что я хотел, – была моя жизнь, Габриэль... А вот теперь мне придется отобрать у тебя твою.

Граф поднял вверх левую руку, и теперь стало видно, что у него отсутствует безымянный палец. Казалось, что его отрезали очень давно.

– И свое кольцо я тоже заберу, – добавил Дракула.

Ван Хелсинг машинально ощупал кольцо у себя на пальце левой руки. Оставалось еще много непонятного. Кто он такой? Каким образом он связан с Дракулой? И почему его терзают воспоминания об очень древних событиях?

В этот момент часы ударили снова. Времени на вопросы не оставалось. Ван Хелсинг почувствовал спиной каменную стену.

Итак, он оказался в западне.

Острые зубы вампира превратились в длинные клыки:

– Не пугайся, Габриэль. Сейчас я верну тебе и твою жизнь, и твою память, – пообещал он.

Отчаянно оглядываясь по сторонам, Ван Хелсинг внезапно заметил, что луна вот-вот выглянет из-за туч.

В тот же момент он снова почувствовал, как тело его наполняется свежими силами и энергией. Теперь превращение произошло достаточно быстро, гораздо стремительнее, чем в первый раз. И он снова стал Волком. Бросившись на Врага, он обхватил Дракулу передними лапами и вцепился ему в горло зубами. Он рвал его мышцы, сухожилия и наконец... ощутил вкус крови. Вампир, крича от боли, забился в агонии.

Волк отпрыгнул назад и теперь наблюдал, как тело Дракулы словно усыхает и начинает разлагаться на глазах. Злобное чудовище, Враг всего живого, исчезал, превращаясь в ничто.

Вампир еще извивался, пытаясь сопротивляться уничтожению, но существовали незыблемые законы, против которых его когда-то фантастическая неземная мощь была бессильна. При жизни он был могуч, стал еще более могучим после смерти, но он был рожден из праха, и в прах теперь превращался.

Пока граф исчезал, эхо его криков разносилось и перекатывалось под сводами древнего замка. И вскоре от вампира не осталось ни кусочка плоти, только превратившаяся в пепел оболочка, а еще через пару секунд и она развеялась, оставляя после себя лишь темное пятно на полу.

Врага человечества больше не существовало.

В этот момент раздался еще один удар башенных часов.

Когда Анна вбежала вверх по лестнице в лабораторию Дракулы, она увидела, что там повсюду в воздухе порхают небольшие демонические нетопыри – новорожденные отпрыски графа. Поначалу она испугалась, подумав, что они могут напасть на нее, но они казались чем-то напуганными и не обращали на нее никакого внимания. Создавалось впечатление, что им трудно удерживаться в воздухе.

«Наверное, это дело рук Ван Хелсинга», – с надеждой подумала Анна.

Когда нетопыри начали взрываться один за другим, сомнений у принцессы больше не оставалось. «Вот молодец! – ликовала она. – Каким-то образом он сумел справиться с графом!»

Всю свою жизнь она ждала этого момента. Многие поколения ее семьи не могли думать ни о чем другом. Ее отец и брат погибли в этой борьбе. Она должна была радоваться и торжествовать в этот миг, но она понимала, что ей осталось сделать еще нечто очень важное, и потому все остальные мысли пока что отодвигались на второй план.

Для Ван Хелсинга эта история еще не закончилась. Ему сейчас нужна была ее помощь. Она должна идти к нему. Оставались считанные секунды. Ворвавшись в лабораторию, она увидела, что оборотень стоит к ней спиной. Крепко сжимая в руке шприц, она шагнула вперед, и в тот же миг услышала удар башенных часов.

– Двенадцать, – вслух произнесла она.

Однако оборотень почувствовал присутствие Анны еще до того, как она вошла в зал, и резко обернулся, чтобы встретить ее. Он все еще оставался под влиянием проклятья, сила луны не отпускала его, он прыгнул вперед, готовый напасть на принцессу. Его зубы и когти угрожающе блеснули в полумраке лаборатории.

Анна пронзительно закричала, когда чудовище начало валить ее на пол, но перед этим все же успела замахнуться на него и резко опустить руку со шприцем, вонзая иглу прямо в грудь оборотня.

Принцесса почувствовала, как ударилась спиной о кушетку, и ее ноги подкосились, не выдержав тяжести человека и монстра.

«В этом поединке пострадает, увы, не только мебель», – пронеслось у нее в голове.

Она попыталась подняться на ноги, чтобы избавиться от навалившегося на нее зверя, но тут же почувствовала, что конечности отказываются повиноваться ей.

Оборотень придавил своим весом девушку, но сам не шевелился. Значит, оп не собирался убивать ее. Затем она увидела, что из груди у него торчит уже пустой шприц, и поняла, что все в порядке.

Она явилась сюда, чтобы помочь Ван Хелсингу, и успела сделать все то, что от нее требовалось.

Ей очень хотелось, чтобы ее тело снова стало ей послушным, и тут поняла, что она может вообще не оправиться после такой схватки. Правда, сейчас ей почему-то стало все равно.

Главное, что они победили. Они избавили мир от проклятья Дракулы. Дети графа погибли, так же, как и его невесты. А человек, который рисковал ради этого – и ради нее самой тоже – своей жизнью... он скоро будет свободен от проклятья.

В этой войне Анне выпала роль солдата. И за победу она должна была заплатить очень дорогой ценой. Но она с радостью соглашалась на эту цену.

Подняв глаза, она увидела боль и смятение в глазах оборотня. Анна хотела что-то сказать ему, но язык тоже отказывался слушаться.

Тем не менее все было в полном порядке. Она уже не чувствовала боли, и на нее снизошло ощущение глубокого покоя. У мира теперь есть будущее, есть оно и у Ван Хелсинга. Правда, не с ней, но все равно есть. Анна сейчас нашла успокоение в воспоминаниях о своем недавнем прошлом. Папа. Мама. Велкан. Их образы возникали перед ее мысленным взором. Она погрузилась в приятные грезы, и ей стало хорошо и спокойно на душе.

А потом начался красивый сон: сон, который был когда-то прерван и в который она теперь собиралась вернуться. Инстинкт заставлял ее продолжать борьбу, но на этот раз Анна не стала поддаваться ему. Ее борьба осталась в прошлом... и все ее прожитые годы тоже принадлежали уже другому времени.

Анна перестала сопротивляться и полностью отдалась прекрасному сну.

Когда Карл ворвался в лабораторию, оборотень еще лежал на девушке. Монах застыл на месте. Сейчас он не мог сказать наверняка: была она жива или уже нет. Карл был уверен только в одном: наступила полночь, и оборотень продолжал существовать. Значит, они опоздали, и Ван Хелсинг погиб.

Авраам Ван Хелсинг победил Дракулу, он спас человечество от бича вампиризма. Ван Хелсинг был великим человеком, одержавшим множество побед во имя служения Господу. Всякий раз за свою победу он платил дорогой ценой, но никогда еще не приходилось ему расплачиваться такой дорогой ценой: сейчас он превратился в одно из тех чудовищ, на которых охотился сам. Он стал орудием зла, чего так опасался Карл с самого начала.

Теперь монах уже никак не мог спасти его, однако оставалось возможным освободить его душу. Из складок своей рясы он извлек серебряный колышек. При этом руки его задрожали, и он стал молить Господа прибавить ему сил.

– Да простит меня Всевышний...

Бросившись вперед, он решительно приготовился вонзить свое оружие под левую лопатку оборотня, чтобы достать до сердца этой твари... «Нет, до сердца Ван Хелсинга», – мысленно поправил он себя.

Когда рука монаха уже опускалась вниз, он знал, что поступает правильно. И в этот миг, в какую-то долю секунды, так, что невозможно было проследить взглядом, оборотень перевернулся. Когтистая лапа перехватила руку Карла, вцепившись ему в запястье и остановив движение колышка, который уже чуть было не вспорол зверю шкуру.

Карл почувствовал, как все внутри него похолодело от ужаса. Сейчас монстр нанесет ему смертельный удар. Он собрался с мыслями, готовясь к скорой встрече с Создателем.

Чудовище дернулось, но нападать на монаха не стало. Оно просто смотрело на Карла своими красными глазами, переполненными яростью. Потом в них что-то изменилось, возможно, оборотень узнал человека, находившегося сейчас перед ним. Затем зверь повернулся к монаху всем корпусом, и тот увидел торчащий из заросшей шерстью груди пустой шприц. Чудовище отпустило Карла, и монах, пошатываясь, попятился назад.

В следующий момент зверь выдернул шприц из груди, отбросил его в сторону и посмотрел на Анну. Карл проследил за его взглядом. Девушка лежала неподвижно, глаза ее оставались открытыми. Страх монаха тут же сменился чувством глубокого горя. На морде оборотня, как ни странно, тоже отобразилась величайшая печаль.

– Она мертва, – произнес Карл, и сам не поверил своим словам. Всю свою жизнь эта девушка сражалась с силами зла. В общем, ее можно было считать равной Ван Хелсингу. И теперь, глядя на оборотня, монах осознал, что для него принцесса значила гораздо больше, чем просто девушка, которой они с Ван Хелсингом должны были помочь.

Оборотень склонился над лежавшей на сломанной кушетке Анной, которая даже мертвой оставалась прекрасной. Позади чудовища, в окне, красовалась полная луна. Зверь откинул голову назад и издал жуткий вой. Он долго выл на луну, и этот звук переполняла боль потери и безысходного горя.

Казалось, этот страшный вопль не прекратится никогда. Но вот постепенно его тон стал изменяться, а вместе с ним начало трансформироваться и само тело чудовища. Оно как будто уменьшалось в размерах, и уже через несколько мгновений Ван Хелсинг снова стал самим собой: простым смертным, рыдающим от горя и отчаяния.