Ван Хелсинг

14

Карл рассчитал все очень точно. Путь вниз по гигантской лестнице башни, затем путешествие по первому этажу замка и снова вверх по другой лестнице заняло бы у монаха гораздо больше времени, чем на это потребовалось Ван Хелсингу. И это даже при условии, что ему на пути не встретится никаких препятствий.

«Бог любит храбрых», – подсказал ему внутренний голос. Впрочем, именно эти слова любил повторять один из его учителей, которого Карл, если признаться, недолюбливал. Разумеется, там, в Ватикане, Карла можно было бы назвать смелым человеком. А некоторые из его трактовок Евангелия вообще казались революционными. Кроме того, Карл в свое время написал труд, посвященный клюнийской реформе десятого века, который наделал много шума не только в монастыре, но и за его пределами.

Но это была совсем не та смелость. Сейчас от него требовалось совсем другое. Вопрос стоял о жизни и смерти. Причем не его смерти, а Ван Хелсинга. И этот фактор сыграл свою роль. Карл наспех прочитал молитву, прося Господа прибавить ему сил, и бросился бежать по старинному каменному мосту, ведущему в ту башню, где Дракула расположил свою лабораторию.

Мост имел ширину около шести футов и низенькие перила, которые предотвращали падение вниз. Впрочем, они были предусмотрены здесь не напрасно, если учитывать силу ветра, дующего, казалось, со всех сторон. Погода словно обезумела, в небе то и дело сверкали молнии, после чего тут же слышался оглушительный гром. Хлестал ливень, а порывы неистового ветра будто пытались сдуть отважного монаха в пропасть.

Карл прекрасно понимал, что было бы величайшей ошибкой смотреть вниз, но он не мог справиться с собой. Наклонив голову, он вперился в черную тьму с высоты нескольких сот футов. Через пару секунд он снова поднял голову, прикидывая, что бежать по мосту ему предстоит около ста ярдов. Однако проблема возникала в другом: на пути его встречались бесконечные ямы и рытвины, а также кучи мусора.

Пока монах размышлял над тем, могли он избежать этой опасной миссии, словно в ответ на его вопрос, ударила молния и попала в самое основание моста. Монах в последний раз оглянулся, желая мысленно попрощаться с тем относительно безопасным местом, откуда он явился, и в это самое мгновение на него налетел Игорь.

Урод держал в руке длинный металлический шест. Карл едва успел отскочить в сторону, и шест врезался в металлические перила моста. Из кончика шеста тут же посыпались искры и раздалось характерное потрескивание. Только теперь монах понял, что это, по-видимому, было то самое орудие, которое применяли, чтобы подгонять скотину.

Обстоятельства усложнялись с каждой минутой.

Как только Ван Хелсинг поднялся на ноги, он сразу же бросился к Франкенштейну, беспомощно распростертому на прозекторском столе... Но опоздал буквально на секунду, потому что в этот же момент сверкнула молния, ударившая в проводник тока, и Франкенштейн снова взвыл от нечеловеческой боли.

Ван Хелсинг слышал, как внизу, в лаборатории, победно воскликнул Дракула:

– Еще один удар молнии, и мое потомство оживет!

«Ну, это в том случае, если я не смогу помешать тебе. Мы еще посмотрим», – подумал Ван Хелсинг.

После этого послышались другие звуки, которые были уже знакомы Ван Хелсингу: Дракула перевоплощался в демонического нетопыря.

«Он знает, что я пришел сюда», – промелькнуло в голове Ван Хелсинга.

Что ж, он явился сюда для великого боя. Но сначала ему нужно будет закончить другое дело. Он быстро сорвал второй и третий ремни с груди Франкенштейна. Великан вопил от боли, когда пришлось вырывать заклепки из его грудины, но он понимал, что это не смертельно и он легко перенесет эту пренеприятнейшую процедуру.

Ван Хелсинг повернулся и тут же увидел неподалеку от себя огромную, зависшую в воздухе демоническую летучую мышь. Это был сам Дракула. Ван Хелсинг считал, что бледные нетопыри, в которых превращались невесты графа, были самыми омерзительными тварями на всей земле, но он ошибался. Граф оказался куда крупнее и отвратительнее. К тому же он отличался удивительно мощной мускулатурой. Голова его почти не напоминала человеческую, а лицо походило на самую настоящую морду огромной летучей мыши. Общее впечатление складывалось жуткое. Тварь казалась какой-то угловатой, с длинными острыми зубами и маленькими красными глазками.

Размах крыльев насчитывал, наверное, не менее двадцати футов, при этом на их кончиках виднелись смертоносные когти. Внимательно рассматривая тварь, Ван Хелсинг подумал о том, что вот как раз это и есть, наверное, настоящий облик Дракулы. Сейчас в нем не оставалось ничего хотя бы издали напоминающего человеческое существо. К тому же Ван Хелсинг сразу почувствовал, что это чудовище переполнено злобой и жаждой крови.

Крылатое создание передвигалось достаточно проворно. Оно налетело сверху на Ван Хелсинга, отбросив его в сторону, оцарапав когтями. После этого Ван Хелсинг ударился о стол, где находился Франкенштейн, и по инерции покатился по полу.

Еще пара секунд – и он уже летел по воздуху, мимо стеклянного купола, вниз, в лабораторию. Высота падения составляла примерно футов шестьдесят, и приземление оказалось весьма болезненным.

Очень скоро Ван Хелсинг окунулся в море искр и огня, и как ни удивительно, но при этом он остался жив. Но это еще не все: он даже стоял на ногах. За четыреста лет Дракуле еще не приходилось встречать такого врага, которому удавалось бы так упорно сопротивляться. Обычно граф испытывал лишь легкое раздражение, но Ван Хелсинг оказался серьезным противником, и как он пообещал себе, эта ночь должна была изменить очень многое.

Карл тут же благоразумно отбежал на несколько шагов от Игоря и его страшного оружия, но уродец оказался более ловким, чем представлялся на первый взгляд. Подавшись вперед, он нацелился попасть шестом прямо в голову монаха. Но и на этот раз Карлу посчастливилось, и он увернулся, а шест просвистел над ним, снова ударившись о металл.

Искры градом посыпались Карлу на спину, и тут он понял, что существует более страшная угроза, чем просто свалиться в пропасть. Не раздумывая больше ни секунды, Карл что есть сил бросился вперед по мостику ко второй башне, а за ним следом с не меньшей скоростью помчался Игорь.

Прыжок через канаву длиной в четыре фута, а затем через гору мусора не повлияли на скорость движения монаха.

Когда Ван Хелсинг освободил Франкенштейна от последнего ремня, великан увидел, как Дракула в облике демонической летучей мыши швырнул своего противника через стеклянный купол в лабораторию. Он должен был помочь ему, но когда попытался подняться со стола, то сразу понял, что ослаб от разрядов молний и теперь вряд ли сможет быть полезен Ван Хелсингу.

Но прежде чем он успел отойти от стола, великан вдруг почувствовал знакомое покалывание в шее. Он знал, что это означает, но не сообразил, что нужно немедленно отпрыгнуть от стола как можно дальше: тело еще плохо слушалось его. Тут же последовала яркая вспышка, и молния прошла через его тело, как жидкая огненная волна. Он взвыл от боли, удар подбросил его в воздух, а энергетический поток заструился вниз, в лабораторию Дракулы.

«Вот это и есть та самая третья молния, которой так не хватало Дракуле, чтобы оживить его отпрысков», – успел подумать Франкенштейн и, упав на пол, покатился в сторону пропасти. Хотя он обладал огромной силой, сейчас его габариты сильно мешали ему, и он неотвратимо продолжал приближаться к бездне. Тщетно пытаясь ухватиться хоть за что-нибудь, он видел, что докатился до самого края и теперь в любую секунду мог свалиться вниз.

Вытянув руки, он каким-то чудом ухватился за кромку стены. Вокруг него все так же потрескивало электричество. По проводам бежали искры, но он продолжал удерживаться. Он не мог позволить мечтам отца погибнуть так бесславно. И, кроме того, он еще не отплатил Ван Хелсингу за проявленную к нему доброту.

Внезапно один из проводов коснулся его тела, и энергия перетекла в великана. Инстинктивно тот отпустил стену и в ту же секунду начал падать вниз с высоты в несколько сот футов. Да, отец сделал его очень сильным, но его возможности все-таки имели пределы. Нет, такого падения он уже не переживет.

Вытянув руку, он внезапно почувствовал, как схватился за какой-то толстый трос. Он отходил от стены и сразу же натянулся в его руке. Скоро Франкенштейн понял, что раскачивается на нем вдоль внешней стены замка, как маятник.

Карл упрямо бежал вперед, лавируя между канавами и кучами мусора, насколько позволяла ширина моста, чувствуя при этом за спиной дыхание Игоря, так же упорно преследующего свою жертву. Иногда монах бросал в сторону быстрый взгляд и видел, к своему ужасу, как шест то и дело попадает то в перила, то почти что ему под ноги. Раза два Игорь едва не достигал своей цели, и шест опускался близко– совсем близко – от Карла.

Неожиданно он заметил что-то большое, надвигающееся прямо на него с неба. Поначалу он подумал, что это не кто иной, как сам Дракула, но уже в следующее мгновение понял, что, к счастью, ошибся. Карл успел вовремя пригнуться, и великан пролетел мимо него. Игорю, однако, уже не повезло. Стальной трос, на котором раскачивался Франкенштейн, ударил его в грудь, и уродец, перелетев через низенькие перила, устремился вниз, в пропасть.

Истошные крики Игоря еще слышались в темноте, когда трос зацепился за пилястр, выступающий из перил моста. Франкенштейн в тот же миг исчез где-то под мостом.

Подбежав к самому краю, Карл заглянул вниз, и увидел, что великан все еще держится за трос, болтаясь под мостом над пропастью. Но силы его были уже на исходе, и он начал медленно соскальзывать со спасительного троса. До его конца оставалось не более пяти футов... вот их уже четыре... затем три...

...два...

...один. Последний.

Франкенштейн поднял глаза на Карла и прохрипел:

– Помоги... мне. – В его голосе послышалась горечь и грусть, которую мог познать только забытый и заброшенный всеми человек.

– Но ты должен умереть, – безразличным тоном пробормотал Карл.

Лицо Франкенштейна исказила гримаса боли и тоски:

– Я хочу жить, – негромко проговорил он.

Но тут Карл понял, что Франкенштейна отвергают не все. Вот, например, Ван Хелсинг относится к нему совсем по-другому. Между прочим, этот великан, находящийся сейчас рядом с ним, спас жизнь Ван Хелсингу. Ион всего-навсего хотел тихо существовать, никому не мешая... а вот Карл чуть было не опозорился сейчас перед самим Господом Богом!

– Ну хорошо, хорошо! – выкрикнул он. – Только постарайся продержаться еще немного!

Он зажал в зубах шприц с бесценным лекарством и ухватился за трос, стараясь изо всех сил втащить великана на мост. Но сил явно не хватало монаху. Франкенштейн оказался слишком грузным, а Карл был простой церковной крысой, довольно чахлого телосложения, а не могучим Ван Хелсингом, у которого сейчас еще прибавилось сил благодаря «яду оборотня», который попал в его жилы.

И все же Франкенштейн являлся одним из божьих созданий. И неважно, что по этому поводу думали там, в Ватикане. А Карл когда-то поклялся служить Господу. Теперь нужно было призывать на помощь силы более властные и могущественные, чем кардинал. Карл скороговоркой произнес молитву и снова взялся за трос. И он поддался! Пусть при этом монах выиграл всего один дюйм, но все же это была победа, хотя и очень незначительная.

И еще одна молитва: Карл упрашивал Господа пощадить этого человека, на чью долю уже выпало столько страданий. Монах просил Бога сделать его, Карла, своим орудием воли и милости. И тут в нем словно появилась какая-то новая сила, и постепенно, понемногу, он почти сумел втащить Франкенштейна на мост, и вскоре тот должен был оказаться в полной безопасности.

Внезапно трос отцепился от пилястра, удерживающего его все это время, и монах, покачнувшись, выпустил его из рук. Он тут же увидел, как Франкенштейн, все еще держась за трос, полетел куда-то вдаль, в сторону.

Анна не могла пошевелиться. Она с трудом дышала. Вскоре она поняла, почему это происходит: ее горло сжимал железный обруч. Нет, она ошиблась. Это были пальцы.

Открыв глаза, Анна увидела перед собой Элеру. Сейчас она находилась в обличье нетопыря, а потому лицо ее выглядело отвратительным. Правда, оно сохраняло и некоторые человеческие черты, хотя и перекосилось от ненависти, напоминая теперь карикатуру на человека.

Элера улыбнулась:

– Может быть, тебя немного утешит хотя бы то, что я буду оплакивать тебя.

Анна увидела, что в этот момент у Элеры начали расти клыки.

Принцесса почувствовала, как в ней закипает ярость. Она сжала руку в кулак, удивившись, что у нее остались силы сражаться с этой тварью.

Анна приказала себе ударить Элеру в тот самый момент, когда та склонится над ней, готовая укусить и напиться крови...

В это мгновение что-то словно взорвалось в комнате. Поначалу Анна подумала, что это Ван Хелсинг использовал какое-то очередное приспособление Карла, но уже в следующую секунду поняла, что произошло. Оказывается, это в помещение влетел Франкенштейн, проломив каменную кладку стены замка и ударив Элеру в спину всем своим весом. При этом великан удерживал в руках какой-то трос, на котором, очевидно, и прилетел сюда в буквальном смысле слова.

Анна тоже очутилась на полу, но очень быстро пришла в себя и поднялась на ноги. Итак, она снова уцелела! И пока что свободна!

А пока есть жизнь, остается и надежда.

Ван Хелсинг был ранен. С его плеч и спины сочилась кровь, и, кроме того, на теле образовалось несколько глубоких ссадин. Очевидно, при падении он еще сломал себе несколько ребер. Тем не менее он ощущал свежий прилив сил и энергии. «Яд оборотня» продолжал делать свое дело.

Но теперь он понимал, что все рушится вокруг него. Его миссия. Карл. Анна. Он пытался спасти ее, но и это, похоже, ему так и не удастся.

Скоро проклятье оборотня должно было навсегда нависнуть над ним, и он сознавал, что должен будет смириться и с этим. Впрочем, он знал это с самого начала своей работы. Ван Хелсинг хорошо представлял себе, что данная миссия могла закончиться тем, что он уже никогда не станет снова самим собой и тем более не сможет уже вернуться... к ней.

Впрочем, ему и не обязательно было выживать в конце своей миссии. Самое главное – уничтожить Дракулу, завершить дело Валериуса Старшего, чтобы навсегда искоренить проклятье Дракулы на Земле. Ван Хелсинг обязательно должен был победить, иначе все живое в мире могло погибнуть.

В эту минуту в лаборатории приземлилось крылатое существо, которым оказался Дракула. Он беспечно прошел через огонь, напоминая сейчас самого дьявола. Затем на глазах у Ван Хелсинга огромный нетопырь начал словно сжиматься, уменьшаясь в размерах, и очень скоро граф предстал перед ним в своем элегантном облике трансильванского аристократа.

– Ты опоздал, мой друг! Мои дети ожили! – сообщил Дракула.

По его тону Ван Хелсинг тут же понял, что граф говорит ему правду. Кроме того, он верил собственным ушам. Было слышно, как тысячи маленьких тварей уже вылупились из своих коконов, готовые лететь в мир, и теперь негромко пищали, заявляя о своем состоявшемся рождении. Они были созданы по образу и подобию их отца, полные ненависти ко всему человечеству. И, что самое ужасное, они были голодны.

Ван Хелсинг отступил на шаг и попытался выиграть хоть немного времени.

– Тогда получается, что единственный способ расправиться с ними... – Тут он задумчиво поглядел в окно на старинные башенные часы и добавил: – Это убить тебя.

На лице Дракулы появилось выражение исключительной самоуверенности. Вот уже более четырех столетий ему удавалось справляться со всеми врагами, которые отваживались вставать у него на пути. А жизнь у графа получилась действительно очень долгая. На его стороне были столетия, зато Ван Хелсинг знал несколько приемов, о которых графу, скорее всего, и слышать не приходилось.

В этот момент Ван Хелсинг почувствовал, как он стал меняться с большой скоростью.

Элера бросилась было на Анну, но Франкенштейн с легкостью оттащил невесту Дракулы в сторону.

Анна хотела помочь ему, но он отрицательно замотал головой:

– Нет! Иди и спасай Ван Хелсинга!

Быстрым и ловким движением Франкенштейн швырнул Элеру через всю комнату. Анне показалось, что этот великан сможет оказать достойное сопротивление Элере, этому исчадию ада. Сил у Франкенштейна явно хватало, чтобы посостязаться с ней.

Франкенштейн снова посмотрел на Анну и прикрикнул:

– Быстрей же!

Но она не двигалась с места, а только смотрела в глаза человека, который только что спас ее жизнь.

– Спасибо, – негромко произнесла она.

Франкенштейн только кивнул и снова повернулся к Элере, которая уже успела прийти в себя и теперь пыталась наброситься на великана. Анна выбралась через пролом в стене и тут же услышала снаружи вопль Карла:

– Анна! Помоги мне!

Пытаясь сохранять равновесие, придерживаясь руками за стену, Анна увидела монаха на каменном мосту. Продвинуться дальше вперед ему не удавалось: мешал провал на мосту длиной в двадцать футов. Внизу виднелась глубокая пропасть.

В это время порывом ветра Анну саму чуть не оторвало от стены и не увлекло в бездну.

– Ты выбрал не самое удачное время, – пробормотала девушка себе под нос.