В гостях у сказки

Эпизод 17. Мечты и реальности

Сложив руки на груди, Хиэй стояла на ходовом мостике, являя собой образец спокойствия и невозмутимости. Правда, исключительно внешне. Поскольку внутри едва не сгорала со стыда.

Столько ждать, когда же, наконец, Конго поставит её эскадре действительно серьёзную задачу и вот… с треском провалить операцию, едва не потеряв один из кораблей. Позорище!

И что самое обидное, всё это, несмотря на тщательнейшую подготовку.

Стянув с носа очки, Хиэй задумчиво повертела их в руках, словно впервые увидев. Этот человеческий аксессуар, который по идее должен был придать её аватаре приличествующую линейному крейсеру строгость и серьёзность, сейчас казался глупым и бессмысленным. Может, она ошиблась? Но где?

Ещё только формируя эскадру, она внимательно изучила всю выложенную в тактической сети информацию (причем не только о 401-й, но и о людях вообще), проанализировала известные тактические схемы, разработала на их основе свои, учла даже характеры своих подчиненных при модернизации и перераспределении ролей.

Так, «Миоко», как самая спокойная и уравновешенная, получила дополнительные генераторы накачки ГК и улучшенный баллистический вычислитель, превратившись в результате в настоящего снайпера; тихая, всегда аккуратная и внимательная «Начи» обзавелась мощнейшим поисковым комплексом, став глазами и ушами эскадры, а две извечные любительницы побегать-пострелять «Хагуро» и «Ашигара», получив модифицированные ходовые группы и эффекторы волнового поля, заняли места штурмовиков первой линии. Конечно, в результате подобной специализации индивидуальная боеспособность каждого из её крейсеров несколько снизилась, но зато боевой потенциал всей эскадры, как тактической единицы, значительно вырос!

Она даже позаимствовала у людей командную структуру. Система управления и принятия решений, организованная по принципу студенческого совета, должна была способствовать поддержанию дисциплины и личной ответственности. В теории. Но вот на практике…

Подавив тоскливый вздох, Хиэй бросила взгляд на «Ашигару», которая плелась с таким дифферентом на нос, что набегающие волны захлестывали полубак, разбиваясь о барбеты башен главного калибра.

— Я в порядке, — тут же пробурчала та, уловив сканирующий импульс.

Хиэй снова беззвучно вздохнула. Ну вот зачем надо было лезть в ущелье вслед за 401-й? Хорошо ещё, что заложенные там мины оказались без корродирующих боевых частей, а то бы одной лишь изуродованной носовой оконечностью эта безмозглая девчонка не отделалась.

— Зачем было нырять за подлодкой?! — не выдержав, задала она риторический в общем-то вопрос.

— Я должна была догнать её! — обиженно откликнулась Ашигара.

— Догнала?

— Это было нечестно! Заминировать ущелье… это… это… — Ашигара аж задохнулась от возмущения.

— Это было разумно, — сухо заметила Хиэй, в который раз беззвучно вздохнув. На практике с дисциплиной и ответственностью у её подчиненных явные проблемы. Которые надо как-то решать.

Если, конечно, Конго оставит её в должности командира эскадры после подобного провала.

***

Изучая полученный от Хиэй информационный пакет, Конго буквально ядром ощущала, как её злость перерастает в ненависть.

Хиэй поступила абсолютно правильно — прижала эту мерзкую подлодку к гряде, заставляя либо прорываться сквозь «поисковую гребенку» крейсеров, либо подняться к самой поверхности и попытаться перескочить гряду на перископной глубине. Но 401-я не сделала ни того, ни другого, вместо этого она просто ушла. Ушла через подводное ущелье, где, согласно лоции, даже «малютка» не протиснулась бы, не то что крейсерская субмарина! И раз 401-я там прошла, значит… проход был расчищен заранее. Проклятый Чихайя Гонзо, он снова переиграл её! В который раз!

Взяв себя в руки, Конго сделала медленный вдох, одновременно снижая нагрузку на ГЭУ, чтобы успокоиться. Сейчас не время злиться, надо срочно отправить уже имеющиеся эсминцы вперед, развернув их завесой, и поторопить Резервную эскадру. Хотя, даже с Резервной кораблей для полноценной поисковой сети не хватит. Проклятье, придется вызывать подкрепление из патрульных эскадр.

— Я всё равно найду тебя, Гонзо Чихайя, — едва слышно прошептала она, быстро составляя черновой план операции. — Даже если придется перевернуть каждый камешек в океане. Найду и убью. Сотру в атомарную пыль вместе с ядром 401-й.

— Что, и вновь продолжается бой? — с каким-то непонятным выражением произнес человек.

Конго бросила на него раздраженный взгляд.

— Мой долг флагмана…

— Ах, флагмана… — протянул он и, внезапно вскочив на ноги, рывком развернул её вместе с креслом к себе, зло оскалившись. — Так может ты тогда и вести себя начнешь, как флагман, а не как брошенная любовница?

Никак не ожидавшая подобного Конго сначала даже не поняла, о чем он, зато, когда осознала…

— Ты…!!!

— Я, я, — голос человека звучал уже откровенно издевательски. — Я который день только и слышу причитания: «Гонзо то», «Гонзо сё», «Ах, Гонзо, он такой Чихайя»…

Яростно зашипев, Конго резко выбросила руку, толчком ладони отправив его в короткий полет к стене.

Затем, медленно поднялась с кресла, подошла к судорожно хватающему раскрытым ртом воздух человеку, и, наклонившись над ним, заглянула в глаза.

— Никогда, слышишь, никогда не смей сомневаться в моих действиях.

Тот потряс головой и, едва восстановив дыхание, презрительно сощурился, прохрипев:

— Верной дорогой идешь. Предлагаю углубить и расширить. То есть, каждого, кто хоть слово поперек скажет, расстреливать на месте.

— Я не собиралась тебя убивать, — холодно бросила она, выпрямляясь.

— А что так? Один хрен больше я тебе не нужен.

— Почему?

— Потому что и так знаю, чем закончится.

— И чем же?

Человек скривил губы в мерзкой ухмылке.

— Ну, давай, расскажу.

И принялся рассказывать. Очень подробно, в красках и деталях. Про то, как она обезумела, гоняясь за 401-й, как наплевала на все директивы Адмиралтейского кода, как бросила свой флот, как собственными руками добила «Майю», интегрировав её в свой корпус… На этом месте Конго ощутила, подкатывающий к горлу тошнотворный комок. Бред! Бред! Бред! Человек просто сошел с ума и бредит! Этого не могло быть!

— Замолчи!!! — яростно зашипела она, едва сдерживаясь, чтобы не ударить его. — Это лишь ваши глупые людские выдумки!

— Правда? — зло скривился он. — То есть, это не ты прямо сейчас собираешься бросить всё и гнаться за 401-й?

— Я… — Конго на мгновение запнулась. — Гонзо представляет опасность, а я должна заботиться о своем флоте.

— Заботится она… Вон, 401-я «Нагару» потопила, и? Ты хоть кого-нибудь отправила её ядро подобрать? А тот эсминец, что первым к Иводзиме подошел и под залп «Хьюги» угодил, ты поинтересовалась, что с ним? А когда саму «Хьюгу» утопили? Линкор пропал, а ты даже проверить не удосужилась! Типа, потоп, да и хрен с ним, «У короля много».

Бормоча себе под нос что-то неразборчивое, он поднялся на ноги и, проковыляв мимо неё, упал в кресло.

— Да я бы с такого флота, где командиру на подчиненных плевать с марса, тоже сбежал нахрен.

Отвернувшись к окну, Конго обхватила себя за плечи и, не отрывая взгляда от океана, сухо бросила:

— Ты не понимаешь. Мы выполняем лишь то, что должны. Мы — оружие.

— Оружие, значит, — человек понимающе покивал. — То есть инструмент…

И жестко, чеканя каждое слово, заключил:

— Неодушевленный предмет. Вещь.

Конго вздрогнула от словно бы прокатившегося эхом по рубке: «Предмет… вещь».

Резко обернувшись, она встретилась глазами с человеком, который подался вперед, буквально впиваясь в неё взглядом.

— А теперь ответь мне на один вопрос, Конго: ты согласна быть чьей-то вещью?

***

Так и не дождавшись ответа от растерянной туманницы, я устало откинулся в кресле. Мда, эк меня нахлобучило. Ведь действительно убить могла. Хотя, почему «могла», она и сейчас может. Вот только, несмотря на понимание, что по краю хожу, страха… нет. Скорее безразличие и усталость. Ну в самом деле, сколько можно лобешником в её броню долбиться? У этой блондинки флот разваливается, народ разбегается, ребенок один на острове сидит, а она, как заводная: «Гонзо, Гонзо». А если вспомнить, чем в каноне закончилась её беготня за 401-й, то хуже уже не будет. Даже если она прямо сейчас мне голову за такие вопросы оторвет.

Но Конго лишь отвернулась обратно к окну и, минуту помолчав, без выражения произнесла:

— Люди тоже выполняют приказы. Ваши солдаты тоже служат.

— Служат, — устало согласился я. — Своей стране, своему народу. А кому служишь ты? Этому вашему Уставу, в смысле, Адмиралтейскому коду, или, может быть, флоту? Тогда почему ведешь себя как девачка йуная?

— Кто?

— Йуная девачка. Есть такая категория представительниц прекрасного пола, которые считают, что армия — это вроде школы или университета, только порядки дурацкие. Что дисциплина армейская — это когда тупой генерал орет на ещё более тупых офицеров, а те, в свою очередь, орут на несчастных солдат, заставляя траву красить и плац черенками от лопат подметать. И, поскольку девачки йуные, о том, что в армии дисциплина работает в обе стороны, они не знают. Не доходит до них, что командир не только на всех орет, но и за всех отвечает. Причем не как декан или директор, которому глубоко плевать, чем там студенты за пределами универа занимаются, а круглосуточно, семь дней в неделю и триста шестьдесят пять в году. Погонами отвечает, если время мирное. Или башкой, если военное. А у вас не отвечает. Никто, и ни за что.

— Я не могу нести ответственность за действия других флагманов.

— А не надо за других, ты хотя бы за себя отвечать начни. За девчонок своих. Которые с каждым днём всё больше «оживают». Помнишь, я тебе говорил, что дальше будет хуже? Свяжись с «Симакадзе», спроси, о чем мы с ней разговаривали, когда с острова возвращались. А ведь у неё даже ментальной модели нет.

Выдохнувшись, я покрутил шеей, поморщился. Блин, от этой болтовни в горле пересохло. Да ещё плечо болит зверски — о стену-то неплохо приложило. Все же рука у Конго хоть и изящная, но весьма тяжелая. А главное — походу зря я тут распинался, как стояла эта блондинка с видом гордым и неприступным, так и стоит. Видами за окном любуется.

— Знаешь, Конго, раз уж ты решила бегать за Гонзой, сделай доброе дело напоследок — высади меня на остров к Харуне с Киришимой.

Туманница медленно обернулась, с каким-то удивлением поинтересовавшись:

— Почему не к людям?

— Кому я там нахрен сдался? — в свою очередь удивился я. — А так хоть какая-то польза с меня — присмотрю за девчонками.

Конго ничего не ответила, словно задумавшись.

Ну, черт её знает, вдруг и правда высадит. Выслушивать мои шибко умные мнения она явно больше не собирается, а изображать из себя круизный лайнер ей без интереса. Так что либо за борт, либо на остров. О первом думать бессмысленно, всё равно ничего не изменишь, а о втором… Ну на удобства плевать, не жили богато, нефиг начинать. Разве что ноутбук жалко. Вот только про снабжение теперь забыть придется, будем на рыбе сидеть. Разве что с Акаси как-нибудь договориться удастся. Если она хотя бы витамины для Макие привезет — уже плюс. На Харуну-то с Киришимой надежды никакой. Крейсера, блин, линейные, а соображалка на уровне спасательного плотика.

Покосившись на мрачно молчащую блондинку, я невесело усмехнулся пришедшей в голову мысли — это ведь уже третья по счету робинзонада у меня получится. Мда, кто из нас в детстве о приключениях не мечтал? Ну вот — мечты сбываются. Мля.