Твое пламя и твои крылья, феникс (СИ)

Глава о гневе и дарах (3)

Взгляд Агаты

Как-то стремительно всё понеслось. Глядя в зеркало на Ария, который расчёсывал мне волосы… Который до того стоял рядом со мной перед знатью своего народа, и по нему видно было, что готов меня защищать, если потребуется… Который до того ухаживал как мог и не позволил себе ничего такого, что могло бы насторожить… Осознавала, что сейчас скорее чувствую, чем думаю. И всё же разумные аргументы тоже были. Даже если мужчиной движет практичный интерес, он, обхаживая женщину, нет-нет да и продемонстрирует истинную натуру. То есть настоящие его черты должны были мелькать, так вот они меня ни разу не обеспокоили.

И я поняла, что больше не могу тянуть резину. Это, оказывается, и для меня самой нелегко. Должно быть, сказывалась обоюдная наша с ним связь, которая при близком общении и мною начала ощущаться, а не только им, как раньше. Да, если бы от моей стойкости зависело, например, благополучие Шеники, беззащитной малышки, я бы держалась и дальше. Но Шеника сама себя «сдала» дракам.

Ну и какой смысл дальше выкручивать себе нервы? Больно это, вообще-то!

Присев на край постели, я сквозь щель непритворённой двери видела обоих своих мужчин: Арий что-то тихо говорил, Ардис слушал, при этом вид имел задумчивый, напряжённый, но не озлобленный. Потом протянул руку, позволил принцу пожать её и что-то ответил. Тоже очень тихо и вполне миролюбиво. После чего представитель правящей дракской семьи, оглянувшись на дверь спальни, ушёл. А вот муж отказывать себе в том, чтоб увидеть меня, не стал.

Я позволила ему подойти, со вздохом обнять, прижалась щекой к его животу.

— Ревнуешь?

— К этому… шипастому? Да нет. Теперь нет. Раз ты сама решила принять его мужем, без принуждения с его стороны, да и он, похоже, определённо не такая мразь, как его старший брат, то зачем же беспокоиться и ревновать. Ведёт он себя, вроде, вполне пристойно. И уж теперь постарается прикрыть и тебя, и других девочек нашей семьи не за страх, а за совесть, ведь они и ему будут родственницами. Думаю, мужем он для тебя станет надёжным. А раз так, то ладно. — Он пожал плечами и ещё раз вздохнул. — Если ты сама этого хочешь, я, конечно, постараюсь принять его. Но в семье буду старшим мужем, как и было оговорено.

— Да, мы с ним это обсуждали. Он сам предложил. — Я оторвалась от крепкого рельефного живота (даже сквозь рубашку чувствовалось) и задрала голову. — Тебя радует, что будешь главным над принцем?

Он усмехнулся сверху вниз.

— Хоть где-то… Да ладно, на самом деле куда приятнее думать о том, что ты со мной. А с парнем мы договоримся, я думаю. Он, вроде, вменяемый. — И снова прижал меня к себе покрепче, прошёлся ласковыми пальцами по причёске — так, чтоб её не растрепать.

А я в ответ погладила его живот, пальцем отсчитывая кубики пресса… Ого! Они там не просто есть, а ещё и вздрагивают под пальцами…

Он едва слышно рассмеялся.

— Малыш, ты доиграешься, — и прозвучало это многозначительно. — Чего добиваешься, а?

Не дождался ответа — просто опрокинул меня на постель под аккомпанемент моего визга. Быстро и умело задрал платье, запустил под него руки. Я брыкалась, но лишь потому, что дверь, кажется, не была затворена. А если придут слуги?

— Ард! Ой!..

— Любимая, ну а чего ты хотела. — Он принялся обцеловывать меня, извивающуюся, везде где только мог дотянуться. — Так… же… нельзя… над мужчинами… издеваться! Моя сладкая…

— Ай, щекотно!

— Только щекотно?

— Не уползай. — Я потянула его к себе, а потом и на себя. Томление разливалось по телу так стремительно, словно меня кто-то возбуждающими чарами угостил. На деле-то нет, конечно. Просто невозможно остаться равнодушной после того, как огладишь ладошкой идеальное тело супруга, а потом ещё и «схлопочешь» от него нежных ласк. — Иди ко мне.

— Вот так, — шептал Ардис. — Вот на такой ответ я согласен.

И лишь когда оба мы утолили свой пыл и вспомнили о приличиях, поэтому поспешно помогли друг другу привести одежду в порядок, разговор продолжился. Муж усадил меня к трюмо и предложил помощь в том, чтоб поправить причёску. Правда, толком он ничего не умел, только опять же подержал шпильки и зеркальце, но и такая забота была приятна.

— Думаешь как можно скорее провести церемонию с драком? — уточнил он, поразмыслив.

— Пока взвешиваю все «за» и «против». — Я наклонила голову. — Одно точно — мне следует закончить обучение в академии. Вот и думаю, как будет лучше его продолжать — уже дважды замужней, или лучше подождать выпуска.

— Лично я разницы не вижу. Параттская академия поддерживает в рядах своих студентов равенство — как и большинство остальных академий — а тот маг тебе больше не угрожает. — Муж внимательно посмотрел на меня. — Я вообще сомневаюсь, что тебе кто-то теперь способен угрожать. Три феникса, надо же! Что-то запредельное.

— М-м…

— Ты опасалась о подобном достижении рассказывать, поэтому промолчала? — спросил осторожно.

— Да ничего я не опасалась. Просто тут не всё так просто. Я потом тебе расскажу, в чём тут хитрость, ладно?

— Ладно. Конечно. — Он мечтательно посмотрел в окно. — Я чувствую, как во мне с каждым днём крепнет магия. Это пламя — оно почти живое. Иногда мне кажется, оно со мной разговаривает и пытается направлять в том, как мне следует учиться обращению с ним. У меня такое чувство, будто раньше я… Раньше жил…

— В плоском мире?

— Точно! А сейчас вижу его объёмным, и это…

— Упоительно?

— Как ты. — Он ласково коснулся губами моей макушки. — Я теперь понимаю тех мужчин, которые смотрят на своих жён, словно на богинь, сошедших с Небес. А как ещё смотреть на тех, кто даровал тебе такое могущество!

— Да брось! — Меня залило краской смущения. — Кстати, если потом появится возможность, какую ещё стихию ты захотел бы себе?

— Вторую? О-о… Тьму.

— Тьму? Не советовала бы. Сложная это материя, чтоб добиться от неё толку, надо в ней серьёзно преуспеть.

— Зато если получится — стану очень серьёзным противником. Разве нет?

— Наверное. Разбиралась бы я ещё в наёмнической жизни… Ну, у тебя ещё полно времени, чтоб всё обдумать.

— Пожалуй. Разберусь, зря я, что ли, учебники листаю. Никогда столько книжек не читал, как сейчас!

— Читать полезно.

В дверь покоев постучали, и ко мне после дозволения заглянул слуга-драк. Почтительно поприветствовал меня, мужа…

— Чтимая, дозволите внести подарки?

— Подарки? — Я даже на месте подскочила. — Какие подарки?

— Подарки от его высочества вам как его невесте.

— О… Вносите.

По жесту драка в спальню внесли три крупных сундучка и два ларца, после чего носильщики, поклонившись, удалились, а вот первый слуга остался. Я в растерянности разглядывала багаж. Кстати, сундучки были красивые — деревянные, резные, отделанные инкрустациями с кусочками кварца. А уж ларцы так и вовсе настоящее произведение искусства. Тот, который поставили ближе всего ко мне, был окован ажурным золотом и увенчан фигуркой птицы из оранжевого опала.

— Желаете ли посмотреть подарки? — вежливо уточнил драк.

— Да, покажите, пожалуйста.

Он отлучился лишь на полминуты — выглянул в коридор и позвал дожидавшихся там девушек. Те бодро втянулись в спальню, демонстративно пряча взгляды от недовольного Ардиса, подняли крышки сундуков и начали вынимать оттуда свёрнутые чудесные ткани, все как одна густо вышитые золотом, мелкими камнями, жемчугом, пластинками перламутра. Я округлила глаза.

— О… Это всё материи? Или и готовые платья тоже есть?

— И материи, и платья, — улыбнулся слуга. — Желаете посмотреть наряды? — И, дождавшись моего кивка, дал отмашку служанкам. Те с огромным удовольствием развернули передо мной подаренную одежду: алое платье, вишнёвое, оттенка розы сантана, потом белое, расшитое очень густо, но со вкусом, и ещё одно, бледно-синее, но такого тона, который мог подойти блондинке. Следом появились покрывала, шедевры вышивального искусства, шитые пояса, а потом уже и куски ткани, сложенные аккуратно, но так, чтоб узор сразу было видно. Их я разрешила не разворачивать.

Девушки аккуратно сложили материи обратно в сундуки, а наряды, получив дозволение, отнесли в гардеробную. Слуга-мужчина наблюдал за ними одобрительно, да и в целом выглядел довольным. Я, заметив это, слегка прикусила нижнюю губу.

— Раз я согласилась посмотреть подарки, значит, приняла их?

— Да, чтимая, так и есть. — Он слегка поклонился. И, помедлив, уточнил: — Мне передать его высочеству другой ответ?

— Нет, я принимаю… А почему всего так много?

— Это подарки на предложение, на принятие предложения и на первый визит к родителям. Его высочество упомянул, что, когда делал вам предложение, то ничего не подарил.

— Эм… Вообще дарил, да я не приняла. — Взяла от него, изумлённого, маленькую связочку ключей и открыла первый ларец. Думала, внутри одно украшение лежит, но куда там… — Ого! Так много! А почему?

— Уважающий себя благородный драк должен преподнести своей невесте три или четыре достойные парюры на все случаи. Здесь есть украшения и на торжественный приём, и на скромный обед в семейном кругу, и для прогулки.

— Надеюсь, от меня не будут ждать соблюдения этикета.

— Я бы на твоём месте не надеялся, — подсказал Ардис, который так и стоял у стены, скрестив руки. — Может, за столом тебе и простят не ту схваченную вилку, но недостатки в одежде и убранстве разберут по деталям.

— Тебе-то откуда знать, родной? Неужто ты был завсегдатаем великосветских салонов?

— Не-а. Но хорошему наёмнику случается бывать в обществе — если заказчик желает быстрого и толкового результата, он приводит своего человека и в салон, чтоб наёмник присмотрелся к объекту, скажем так, в естественной среде обитания.

У меня глаза слегка полезли на лоб.

— Вот это откровения! Неужели ваша семья брала заказы на устранение кого-то из знати?

— Да избави Великая магия, — фыркнул он. — Чтоб присмотреться к потенциальному объекту устранения, общаться в расслабленной салонной обстановке не обязательно. А вот если требуется разгадать какую-нибудь тайну или вывести кого-то на чистую воду, бывает, и нужно.

— О-о… Так ты детектив!

— Что такое детектив?

— Уф, я потом расскажу… Спасибо, передайте принцу мою благодарность!

— Обязательно передам, чтимая. — Мне поклонились ещё ниже, после чего, выгнав из спальни, девушек, слуга удалился и сам.

Ардис проводил его взглядом.

— Надеюсь, твой жених не одарил тебя ещё и бельём? — фыркнул он, подходя ближе.

— Ну а почему нет-то? Красивого белья не бывает много. Он подарил, а ты…

— А я смогу опробовать! Как интересно! Давай-ка посмотрим…

— Ард! — Я, смеясь, оттащила супруга от одного из сундуков. — Прекрати заигрывать. Ты только что получил сладкое.

— Думаешь, мне может быть достаточно? — Он поймал меня в объятия, прижал к себе и зашептал в ухо: — Я собираюсь вовсю наслаждаться тобой, пока остаюсь твоим единственным. Не так много времени осталось, м? Теперь ты меня не отвадишь.

— У нас обед с принцем на носу!

— Да? — Муж смешливо оглядел меня и аккуратно лизнул кончик моего носа. — Ничего не чувствую. Наверное, уже всё съел.

— Ард!..

Он всё-таки выпустил меня, когда снаружи началась осторожная суета. В итоге на обед мы опоздали, но нас никто не упрекнул. И Арий, и король были настроены добродушно, а Менею было на всё плевать. Он сидел за столом в идеальной церемонной позе, безжизненно смотрел в стену и, кажется, даже не замечал, что перед ним поставили какую-то еду. А, нет, замечает. Вот, взял вилочку и начал расковыривать закуски. И даже вполне себе корректно это делает. Красиво. Хотя в каждом жесте и каждом сокращении мышц читается полное равнодушие к еде.

Я задумчиво разглядывала его. Да, потрёпанный мужик. Хорошо его приложило. И если б я не была знакома с Шеникой, может, и пожалела бы его. Но как-то не тянуло. Хотя в его стеклянных глазах жили пустота и безнадёжность.

— У вас только поисковый дар, принц? — спросила, глядя на него в упор.

Меней даже не сразу осознал, что обращаются к нему. Сперва проигнорировал, потом перевёл на меня недоумевающий взгляд. Сделал усилие, сосредоточился. Посмотрел уже осмысленно. На себе я чувствовала даже изумлённые взгляды короля и Ария, но уже закусилась. Мне ведь тоже иногда можно.

— У меня?

— Да. У вас.

— Кхм. — Меней положил вилку и аккуратно скомкал салфетку. — Нет, не только.

— Расскажете?

Взгляд медленно-медленно переставал быть стеклянным. В нём появилась осмысленность и даже какая-то сила. Пожалуй, и воля. Сквозь обличие осунувшегося, равнодушного к себе и миру мужчины проглянул тот, кто умел добиваться своего и направлять чужие поступки.

— А почему вы хотите знать?

Пожала плечами.

— Любопытно.

— Дело только в любопытстве?

— Ещё чисто практический интерес — а что получит моя знакомая малышка, если всё-таки… Всё-таки…

— Понимаю, — громыхнуло в ответ. — Что ж, расспрашивайте. — И даже тарелку отодвинул.

— Я и не собиралась устраивать расспросы. Мне просто интересно, правда. — Я замялась и, подумав, посмотрела на него совсем другим взглядом. — У вас три дара как минимум, вот я и удивилась.

— Вы это видите? — Меней обрёл ту уверенность, что делает людей подобными богам. Но при этом смотрел не свысока.

— Я всё вижу, — признала со вздохом. — И гадаю, которые из трёх приобретённые, а какие врождённые.

— Вы одарённая девушка. Все три развивались и до связи, и в процессе её установления. Поисковые принципы, боевая магия и целительская. Слегка необычное сочетание.

— Почему же. Идеальное, мне кажется.

— Вы так полагаете?

Я вернула ему оценивающий взгляд.

— Нашёл, разглядел, победил, своих вылечил. Идеально.

— Вот как? — Меней довольно долго молчал, в свою очередь разглядывая меня. — А у вас? У вас какой талант?

— А у меня талант овладевать необъятным и мотать окружающим нервы.

Он спрятал вполне искреннюю улыбку в кусочке булочки.

— Сказал бы, что насчёт нервов вы сильно преувеличиваете. Но знаю вас слишком мало, поэтому не решаюсь предположить, насколько «сильно».

— Да, это верно…

— А по способности… подопечной вы скажете?

— Способности Шеники вполне соответствуют вашим.

Меней замер, взгляд застыл, то ли от страдания, то ли в сосредоточении.

— И они… приобретённые?

— Два своих, два приобретённых. Вы не забывайте, что у неё в распоряжении оказались две жизни. Так что рисунок талантов у неё сложный.

— Вы же поможете ей справиться? — с трудом выговорил он после паузы.

И взглянул пришибленно, с искренней тревогой.

— О том и думаю, — ответила я.