Твое пламя и твои крылья, феникс (СИ)

Глава, в которой магия еще немного раскрывается (2)

Взгляд Агаты

Оказывается, для того чтоб меня включить в списки обучающихся вместе со студентами старших курсов, к разбирательству нужно было привлечь ректора. И преподаватель стихиальной магии привлёк, хотя, видимо, усилий это от него потребовало немало. В итоге ректор вызвал меня в свой кабинет и долго разглядывал, будто пытался прочитать по лицу, что я такое учудила, что мною заинтересовался профессор Китен Итораам, и за какую такую выходку меня собираются наказать полноценными с ним занятиями.

— Феникс, значит, — произнёс ректор, опустив взгляд на мои руки.

— Ну, маленькая такая полыхающая птичка, — пролепетала я, пряча руки за спиной.

Благообразный седоволосый мужчина, возглавлявший Параттскую академию, по слухам, уже почти сто лет, недовольно сморщил великолепный лоб мыслителя и процедил сквозь зубы:

— Эта маленькая полыхающая птичка и называется «феникс».

— Нам ещё не начали читать курс стихиальной, откуда мне знать!

— При огненной инициации сила иногда приобретает разнообразные формы, — вмешался профессор. — Не обязательно феникса.

— Но ты уверен, что видел именно существо высшего порядка?

— Уверен.

— Я тоже хотел бы взглянуть. Продемонстрируйте, пожалуйста, студентка.

Это было несложно. Мы с птичкой уже успели поладить — она не особенно настаивала на свободном полёте, не рвалась на волю из меня, но охотно выныривала на свет божий, едва только я предлагала ей поразмять крылья. Так что и теперь из мелкой огненной пыли, поднявшейся над тыльной стороной моей ладони, быстро соткалось огненное очарование с хохолком и чудесными размашистыми крылышками, которые, едва поймав равновесие, птичка тут же собрала обратно.

И с любопытством повернула головку в сторону ректора.

Тот явно был изумлён. Правда, руки даже не попытался тянуть. Лишь наклонился поближе, разглядывая пробегающие по оперению искры, потом осторожно отправил в птичку какой-то безобидный магический импульс. Но даже он моей огненной спутнице не понравился, та растопырила крылышки, открыла клюв и слегка подросла.

— Не надо, пожалуйста, — вырвалось у меня и прозвучало довольно резко. Огненное создание хотелось защитить.

— Прошу прощения. Хотел лишь проверить, действительно ли это феникс… Поразительно. Нам необходимо проверить ваше состояние и фон энергетики. В документах не указано, что у вас выражен стихиальный дар.

— Да, может, он и не выражен. — Пожала плечами. — Я своими методами работала.

— Какими же?

— Ну, я исходила из того, что пламя — это горение, в том числе тех газов, которые составляют воздух. А значит, достаточно дать импульс к горению и потом его поддерживать движением воздуха. И ветер — движение воздушных масс, подчиняющихся определённым физическим законам.

— Каким именно? — спросил Китен.

— Тёплый воздух поднимается вверх, холодный опускается вниз. Если часть воздуха поднялась, на её место приходит другой, более прохладный — вот и ветер… Ну, и с водой, и с молнией, и со светом так же. Вот насчёт тьмы я не совсем поняла. По логике, тьма — отсутствие света, то есть электромагнитного излучения, воспринимаемого зрением, её воздействие в магическом плане мне непонятно…

— Иномирянки… — вздохнул ректор. — Давайте-ка пока ограничимся тем, что вы уже продемонстрировали профессору Иторааму. Вы готовы расширить круг посещаемых предметов? Это может потребовать от вас большей нагрузки. Да что там — обязательно потребует.

— Готова.

— Прекрасно. Прошу вас подтвердить согласие. — Мне подвинули папку с моим листком, как понимаю, личным делом. Протянули перо. Впрочем, прежде чем черкнуть подпись, я внимательно пробежала глазами всего-то две каллиграфические строчки. Ничего неожиданного. — Вам предстоит оценка дара в ближайшие недели, как только мы соберём комиссию, и экзамен в конце года вместе с пятикурсниками. Надеюсь, вы покажете себя достойно.

— Благодарю, господин ректор.

— Вам даётся право доступа в тренировочные залы стихиальщиков и раздел библиотеки, где содержится соответствующая литература. С правилами безопасности вас ознакомят на месте. Удачи. — И он с облегчением кивнул, отпуская меня.

Из кабинета следом за мной, радостно разогнавшейся было, выскочил и профессор.

— Постойте! Вы и в самом деле иномирянка?

— Ну да.

— О… И как вам здесь? Считаете, что адаптировались?

— Ну-у… Как вам сказать. Пожалуй, серединка на половинку.

— Может быть, вам нужно будет подобрать куратора? Того, кто поможет освоиться.

— Думаю, ни к чему. Я справлюсь.

— Хорошо. — Он покивал. — Это очень важно, видите ли. Магию нельзя ощутить как естественную часть себя, если мир будет казаться враждебным, чужим. Впрочем, раз феникс выбрал вас, полагаю, у вас действительно не будет с этим затруднений. И прошу, настоятельно прошу — не пренебрегайте занятиями по стабилизации энергий. Жду вас на индивидуальной тренировке.

Стабилизация энергий посредством танцев заинтересовала меня чрезвычайно — сперва заочно, а потом уже и непосредственно. Вообще сам принцип подобного прихода к равновесию показался мне занимательным. И, видимо, не только мне. В танцевальной зале собралось довольно много студенток и немало студентов, и лишь часть из них хранила на лицах дежурно недовольное выражение. Преподаватель, не заставивший себя ждать, одёрнул их парой фраз, мол, если что не нравится, валите медитировать, нечего тут портить атмосферу. После чего объявил разминку и внимательно посмотрел на меня. Следил, пока я повторяла движения за остальными, а затем подошёл.

— Занимались раньше танцами?

— Было дело.

— Заметно. Двигаетесь уверенно. Давайте-ка попробуем с вами основные па. — Он подхватил меня умелой хваткой опытного танцовщика. — Умеете позволять себя вести?

— Ага.

— Тогда расслабьтесь. На четыре такта, на три шага с переходом. — И повёл.

Сперва я, после его слов представила себе что-то наподобие трёхтактного вальса, только с лишним движением, растерялась. Но растерянность длилась недолго. Вёл преподаватель действительно выше всяких похвал, так что мне хватило одной короткой мелодии, чтоб обучиться местному парному базовому танцу. После чего удостоилась одобрительного хмыка, была отпущена из объятий и поставлена в ту половину залы, где находились студенты, которые требовали к себе меньше внимания.

Движениям нас обучали простым, дозволялось импровизировать в рамках разумного, и главным было не филонить и должным образом прочувствовать как музыку, так и пластику тела. Уже к концу занятия я поняла, почему танцы считались здесь способом стабилизации энергетики. Именно так они и работали, на изумление. Из залы я вышла очень довольная и предельно уравновешенная, и самочувствие было отменное.

— Обязательно надо будет основательно покушать, — напомнил мне преподаватель, поймав на выходе. — И не думайте даже оставлять себя без ужина ради фигуры или из других соображений. Сила требует пополнения… У вас хорошо идёт. Но, по моим ощущениям, стандартных занятий вам будет мало. Подумайте и, если решитесь, возьмите у меня ключ от одной из малых зал. Чем сильнее дар, тем больше внимания он требует.

— Понимаю. Спасибо. Я возьму.

И благодарно улыбнулась ему. Хотя ко мне тут почти все относились доброжелательно (или по крайности безразлично), всё равно ж приятно, когда с полной искренностью хотят помочь. Вот и Фоите, отловившей меня прямо в коридоре и накинувшейся с какими-то чисто материнскими укорами, мол, загоняешь себя, мучаешь, скоро тенью красивой девчонки станешь, куда это годится, ответила лишь усталой улыбкой.

— Я в порядке.

— Да какое ж в порядке! — возмутилась подруга. — Учишься с утра до ночи, разве так можно? Ужин почти закончился. Пойдём скорее, хоть поешь! — Она лично приволокла мне целый поднос еды и принялась потчевать разным. И объяснять ей, что я в себя чисто физически не впихну всё, было бесполезно. Оставалось лишь попробовать из каждой тарелки понемногу.

— Давай и ты, — коварно вовлекла я соседку по комнате в предночное обжорство.

Та не устояла.

— Разве что чуть-чуть… Уф, ну всё-таки тебе надо и отдыхать.

— Побаиваюсь бросать всё на самотёк. У меня, похоже, проснулись стихиальные способности, так что приходится рвать жилы, чтоб не бабахнуло ненароком. Понимаешь?

— Ого! Это уже подтвердили? — У Фоиты округлились глаза.

— Получается, да.

— Ох! Даже не знаю, поздравлять ли тебя или сочувствовать. Ведь тебя теперь вообще укатают! Но зато если выдержишь — ух! Будешь магом высшей категории. Мужей сможешь выбирать любых, сколько угодно — они все будут мечтать, чтоб ты их выбрала!

— А я буду мечтать, чтоб меня уже наконец оставили в покое, — фыркнула я. — Ну в самом деле! И с одним-то мужиком, бывает, хлебнёшь горюшка. А тут табун.

— Ну брось, зачем ты так! Без мужчины всё равно никуда. А у тебя всего один жених, и ты даже ещё не определилась. Уж парочку-то влиятельных стоит завести!

— Знаешь, Ардис всё больше и больше мне начинает нравиться. Знаешь, почему? Потому что он проявил ко мне интерес, когда я ещё была никем. Он видит во мне привлекательную, интересную девушку, а не источник магии или другой выгоды. Все хотят, чтоб их искренне любили, и я тоже.

Фоита задумчиво поправила причёску.

— Мда? Ну, знаешь, может, ты и права. Это приятно, когда мужчина любит тебя просто так, без задней мысли. В любом случае, ничего плохого в Ардисе я лично не вижу, он может стать хорошим мужем. Соглашайся, мой тебе совет!

И наконец-то отвязалась от меня, погрузилась в размышления, может быть, и себе мысленно подбирая мужчину, который бы полюбил её от души.

А я снова задумалась о младшем Свераде. Всё-таки он мне нравился. И ухаживать умел — может быть, ему или кому-то более пристрастному из местных капризуль могло бы показаться, что делает он это неловко, но мне теплом по сердцу проходилась его искренняя забота. Он регулярно наведывался в академию, привозил мне сладкие гостинцы, дарил всякие женские мелочи, которых не бывает много — шпильки там, заколки, швейные принадлежности, ленты, симпатичные пуговки — и время от времени новые платки, даже платья. Зазывал в гости, на прогулки, но лишнего себе не позволял. Даже попытки поцеловать предпринимал деликатные, не слишком настаивал.

Так что эти отношения я продолжала, в общем-то, с комфортом для себя, тем более что поцелуи и объятия Ардиса были мне приятны. Чувствовалось, что я ему действительно нравлюсь, и что сам по себе он хороший парень. И семья у него приятная. Все его братья принимали меня в гостях, в стенах семейного дома с подчёркнутой симпатией, взяли с меня обещание, что при необходимости я обращусь за помощью к любому из них. За любой помощью. В любой момент.

Как тут устоять?

Вот я и поняла, что не устою. И задумалась.

В памяти хорошо зацепилось, кто и зачем выдернул меня в этот мир. И теперь я уже намного лучше понимала, зачем козлине это было нужно. Видимо, мой многогранный дар, так стремительно разворачивающийся в стенах академии, был вполне ожидаем. Именно его сволочь старая и хотела себе заграбастать, пользуясь моим незнанием.

Он взял с меня клятву. Держу в голове факт: он хотел, чтоб я поклялась ему выйти за него замуж. Точной формулировки не помнила. Не могла припомнить, клялась ли вступить с козлиной в брак, сделав его обязательно первым мужем, или нет. Вроде, вообще попыталась увернуться от формулировки, но получилось ли у меня? Если бы я знала, насколько это важно, уж запомнила бы или даже записала. Но сейчас-то что делать?

Даже приуныла ненадолго. Понятное дело, делать это получалось редко, потому как свободного времени катастрофически не хватало даже на поспать и поваляться, где уж там предаваться унынию. Но случалось. В очередной выходной, когда Ардис всё-таки сумел всеми правдами и неправдами вытащить меня в город прогуляться, я посматривала на него с грустью и думала, как бы так ему отказать, не отказывая.

Жених, заметив моё внимание, поспешил затащить меня в ресторанный закуток у розария.

— Ты сама не своя. Беспокоишься из-за приближающихся экзаменов?

— Не-е. Мне ещё, когда оценивали мои данные комиссией, объяснили, что этот-то экзамен будет простой формальностью. Потому что мне в академии ещё пять лет учиться, и только выпускные экзамены действительно имеют решающее значение. В этом же году просто хотят посмотреть на мой прогресс. Так что совершенно не боюсь. Мне даже интересно. Одно дело упражнения с преподавателем или модулями, а другое — взаимодействие с сильными принимающими магами.

— Ясно. Тогда в чём дело? — Он перехватил меня за плечи и повернул к себе. — Скажи честно. Ты решила распрощаться со мной?

— А ты бы хотел? — грустно спросила я.

Молодой мужчина слышно скрипнул зубами.

— Я бы хотел уже сыграть свадьбу наконец. Надеялся, что ты согласишься это сделать сразу после экзаменов. Понимаю, что потом ещё будет учёба. Но мы хотя бы сможем чаще встречаться, меня будут охотнее пропускать на территорию как твоего мужа. Вот только я ж не потащу тебя под гирлянды силой.

— Ты мне очень нравишься, Ард. Мне хорошо с тобой.

— Но?

— Но я — хоть убей — не помню, что наобещала тому козлу, который меня сюда выковырял из моего родного мира. Кабы я понимала тогда, в чём суть клятв и чем мне грозит их нарушение… Но уж что было, то было — я клялась. И не могу вспомнить, обещала ли выйти за него, обещала ли только за него выйти, и ни за кого другого, клялась ли, что он будет первым мужем, или же нет… Не помню, правда. Но мне как-то совершенно не хочется помирать, понимаешь?

— Ещё бы! — рыкнул Ардис, болезненно хмурясь.

— Давай просто будем жить вместе, без брака, а? Я не против. Тогда и клятва не будет, если что, нарушена. Помню, что там не было ни слова о том, что я обязана хранить ему физиологическую верность или держать целибат и прочего такого. — Посмотрела на мужчину доверчиво.

Но морщинка из-под едва заметной (и, похоже, только для меня) артефактной накладки на лбу жениха никуда не делась.

— Слушай, я польщён твоим доверием, — медленно проговорил он. — Меня очень трогают твои слова. Но я не могу так поступить с женщиной, которую люблю. Которой готов отдать себя и нить своей души. Это будет неправильно. Недостойно… Слушай, давай я попробую узнать, нельзя ли как-то выяснить, сковывает ли тебя в этом вопросе магическая клятва, или же ты совершенно свободна вступать в брак с кем поделаешь? Деньги найду. И если всё в порядке, если клятва тебя не останавливает, ты выйдешь за меня этим летом? Ты согласна?

И взглянул с надеждой.

Я улыбнулась. Это было так трогательно…

— Хорошо. Согласна.