Товарищ Йотунин

Глава 14

Умный начальник знает: никогда не следует выжимать подчиненного насухо.

Нужно давать тому отдохнуть — развлечься, прийти в себя, накопить сил моральных и физических — и, после законного выходного, снова отправить в бой… Или просто на работу.

Главный городской (все еще —!) морг управлялся людьми умными. Выходной день у меня — был.

Привычка просыпаться в собственной квартире — дело хорошее.

Во-первых, это почти безопасно: каменные стены многоквартирного дома защищают куда лучше, чем, например, полог палатки. Мой дом, собственно, моя крепость.

Во-вторых, это гигиенично: если одной и той же ванной комнатой пользуются постоянно всего двое — ты и твой сосед — это куда лучше, чем общие туалет и душ — рыл, примерно, на сорок. Да, в моей истории бывало и такое, и даже не такое — тоже.

В-третьих, здесь вообще все мое: стол, шкаф, холодильник, плита — такая печка, в которой газ, все, что в холодильнике и в шкафах…

Ладно. Никто не любит долгие вступления — надо как-то короче.

Короче, я проснулся.

— Утро, братан! — Зая Зая вскочил, на этот раз, раньше меня, и уже вовсю что-то такое шаманил на кухне. Не в смысле, общался с духами предков — он, вроде, не умеет, а так, что-то готовил, и не котлеты.

— Ага, и тебе, — согласился я, заглядывая орку через плечо. — Что это?

На плите стояла кастрюля, в той — что-то кипело.

— Суп, — с некоторым сомнением в голосе протянул урук, — Или вроде того. Только он еще не готов. И вообще, жидкая пища — не мое… Только если чай с сахаром.

Как в воду глядел: мутное варево отправилось в канализацию, завтракали мы оба сладким чаем и совсем немного подгоревшими гренками.

— Чо-как с планами? — спросил Зая Зая, когда с едой и питьем было покончено. — Я тебе сегодня сильно нужен?

— Всегда, братан! — уверил я орка. — И конкретно сегодня… Мне бы в лабу. Сварить кое-чего. Монеты сами собой не прикатятся…

— Не вопрос, — согласился тот. — Только вот что… — урук неожиданно замялся. — Я возьму трайк на день? Тебя, там, отвезу, и по своим делам? Надо бы с работой порешать, а то взрослый урук, живу на манер нахлебника… Стыдно.

— Легко и непринужденно, — в самом деле, почему бы и нет? Все равно я не умею управлять этой техникой — надо бы, к слову, научиться, в болотный же замок меня и без того возят, отвезут и сегодня, да и причина получилась вполне уважаемая. — Вечером чего?

— Ну, могу забрать тебя в сервитут, — предложил орк. — Могу просто приехать, зависнем в дому. Тебе как, нормально?

— Давай так и решим, — мне было нормально. — Подбросишь меня сейчас, заедешь вечером, дальше по обстоятельствам.

Внезапные орочьи планы мне оказались очень даже на руку: я ведь не сказал приятелю, что планирую, кроме варки, провести некую встречу… Довольно регулярную, если я правильно понял Ванины записи и один разговор, состоявшийся накануне.

— Давай только это, — предложил я в виде некоего дополнения, — по пути — в лавку. Пожрать там, соль, спички, еще чего… Надо бы, конечно, сначала список — но это ладно, это в другой раз.

— Список? — удивился орк. — Братан, ты всегда берешь одно и то же. Даже я помню, что! Ты что, забыл… А, ну да.

Кажется, собирался дождь: воздух сделался влажен и тяжел, в отдалении пару раз сверкнула молния.

— Дербоград долбит, — заметил орк, прикинув направление. — Как бы не выхлоп… Может, не поедем?

— Не, братан, — возразил я. — Надо. И вообще, что я, выхлопа не видел, что ли?

— Осмелел ты, вот что, — ответил орк. — Но так-то тебе решать, конечно. Двинули быстрее, пока не полило…

Мы двинули.

По дороге проскочили один магазин, второй, третий… Встали у четвертого.

— А чего сюда? — спросил я после того, как орк заглушил сбоящий мотор трайка и стало можно разговаривать. — Там, по дороге…

— Здесь купоны берут, — пояснил урук. — Курс, конечно, так себе, но… И все есть, что надо. И мы тут каждый раз!

Лавка так себе. Дешево, но брать тут свежее мясо, яйца или даже консервы я бы не стал — себе дороже выйдет такая экономия.

Закупились, чем вышло — так, с грехом пополам, и поехали, и достигли.

Закрыл дверь за уруком, накинул, на всякий случай, неубедительный засов. Послушал удаляющийся грохот и скрежет — интересно, стоит ли чинить мой единственный транспорт, или его проще пристрелить? Задумался о том, что нужно делать… Вспомнил.

По записям, оставшимся мне от Вани, получалось, что сегодня, строго после обеда, у меня будут гости — те, кстати, вчера о себе напомнили… Хотя об этом я уже упоминал тоже.

Открыл унаследованный блокнот, вчитался в нужную строчку.

«Spiritus vini m. 95 % 12 L. Poprosit» dengami.'

Вздохнул, огляделся, пошел искать искомый спирт — или то, из чего его можно выгнать.

Вообще, гнать спирт — не алхимия. Это, так-то, чистая кулинария!

Волшебная жидкость, что горит без всякой магии, считается — в обоих, кстати, мирах — чем-то медицинским, однако, девяносто пяти процентный спирт в девяносто пяти процентах случаев употребляется именно в качестве напитка. Или, в крайнем случае, как приправа… Все одно, в пищу.

Гнать спирт — занятие не очень долгое и не особо сложное. На 50 литров браги, например, уходит от двадцати до ста часов — это зависит от того, какое брать исходное сырье и насколько качественным должен получиться продукт.

Ни десяти, ни, тем более, тридцати часов у меня не было, и потому я искренне надеялся на то, что законтрактованный спирт уже имеется где-то здесь, в заранее приготовленных запасах.

Оставался, если что, запасной план: вместо нормальной тройной перегонки, отбора хвостов и прочего нудного процесса, получить спирт иным способом, а именно — алхимическим… Я так тоже умею — даром, что ли, двести лет работал с хлебным вином и всем, что с тем связано!

Говорят, правда, что алхимический спирт, он же — ректификат, получается какой-то не такой. Хлебом, мол, не пахнет, и похмелье с него так себе, неинтересное… С последним не сталкивался — сами понимаете, на полторы тонны живого тролльего веса спирту нужно количество такое, что… В общем, мне было столько не выпить.

Спирт найти не удалось: то ли Ваня рассчитывал подготовить товар позже, то ли и вовсе не собирался выполнять некую, не совсем мне понятную, договоренность.

Помните, да — до ста часов!

Взял самый большой котел — тех было в количестве, прямо шесть штук, разных размеров.

Отыскал кристаллы — творить алхимию на дровах, с их неровным пламенем и вовсе не гарантированной температурой горения, было бы решением… Несколько опрометчивым. Долбануть, если что, может так, что даже это — довольно крепкое — строение собирать придется по кусочкам отсюда и до самого сервитута. Это если будет, кому собирать.

Побросал в котел всякой органики: мешок прошлогодних яблок, уже усохших, изрядный сноп травы — коса нашлась тут же, в чулане, остатки еды, обнаруженной в холодильном шкафу (вместе с плесенью и какими-то, кажется, насекомыми), залил все водой из уличной бочки — там тоже кто-то плавал…

Скажете, выгнать нормальный спирт в открытом котле, да из подобной дряни, не получится? Мол, лучше всего подойдет зерно, нужен сахар, вода почище, змеевик, охлаждение… Не, если не понимаете — не говорите.

Наложил пару заклинаний на сам котел, еще пару — на содержимое, потом зафиксировал температурный режим, прикинул на глаз состояние и время, поставил — на всякий случай, слишком самоуверенные алхимики живут недолго — отражающий инвок, сотворил и запустил малый даймоний сути винного духа…

Теперь оставалось ждать: часа три, примерно, с половиной.

До визита ожидаемых гостей часов оставалось пять — как раз успею охладить то, что получится, да перелить в особую емкость, каковую я, все же, отыскал — пусть и прискорбно пустую, но зато чистую и нужного объема.

Оглянулся: чем бы заняться?

Нашел.

Настроился, заглянул в себя, выглянул наружу.

Поискал глазами: увидел короткий нож. Ваня таким чистил овощи, не иначе: ни на что больше короткое, тонкое и острое с одной стороны лезвие не годилось в принципе.

— Побудешь атеймом, — сообщил ножу. Тот или не был против, или поленился, но не возразил.

Для того, чтобы вызвать не духа, но кого-то посолиднее, можно использовать несколько методов.

Например, налить в блюдце мертвого молока, да громко и четко произнести имя призываемого.

Еще — принести какие-нибудь дары, на каковые падки умертвия, и тоже позвать.

В конце концов — но это нужно озаботиться заранее — привязать суть уже явившегося немертвого к предмету… Любому, на самом деле, главное — изначально инертному магически.

Однако, мертвого молока у меня не было: здесь и двухголовые-то коровы вряд ли водятся, а если это и не так — неизвестно еще, какого те свойства.

Сути связать я не догадался — попросту забыл, ну, в прошлый еще раз, когда умертвие явилось само.

Дары же… Не, самим мало.

Оставался один способ — его не сильно любят и откровенно побаиваются почти все разумные — кроме тех, кто живет самим смыслом такой магии.

Я взял овощной нож и коротко чиркнул себя по предплечью.

— Приди, Зайнуллин!

— Нельзя ли по имени-отчетству? — ворчливо вопросил называемый при жизни Иреком Сибгатовичем, являясь передо мной — в форме, на этот раз, полностью бестелесной.

— Может, и можно, — ответил я, стараясь не отвлекаться от перевязки: раны, нанесенные в ритуальных целях, настоятельно не рекомендуется лечить волшебством. — А смысл?

— Ну… — мнимо задумался мертвец, — уважение?

— Тебе не все ли равно? — удивился я. — Ты, так-то, помер… Правнучек.

— Резонно, — перестал паясничать немертвый старик. — Чего звал, прадедушка?

— Да так. Делать нечего, — я прошел комнату насквозь — посмотреть, все ли в порядке в заклятом котле и вокруг него. Ничего не случилось и не планировало — скучно, барышни!

— Бабку развеяло, — пожаловалось умертвие. — Закопать думал, чтобы как-то… По людски, что ли. Не, рассыпалась и по ветру.

— Ты же так и хотел? — разговор с мертвецом меня, по крайности, развлекал.

— Мало ли, чего я хотел, — пожал тот прозрачными плечами. — Так получилось.

— Как бы не вышло чего другого, — мне вдруг пришла в голову смешная мысль.

Внимательно посмотрел на умертвие. То — в ответ — вытаращило свои мутные буркалы уже на меня.

— Например, призовет тебя кто-то другой, да начнет расспрашивать — вдумчиво, под гекатомбу, — предположил я. — Так, мол, и так, а расскажи-ка мне, мил упокойничек, что за лысый тролль обитает на болоте, да какого лысого тролля этому лысому троллю надо… А ты возьми, да расколись пополам, что-то полено!

— Мне оно зачем? — почти натурально изумился дух. — Ты, прадедушка, может, последний обученный некрос этой части мира… Или мира вообще! Мы, мертвые… А, ты же в курсе!

— В курсе, — шалость не удалась, шутка вышла несмешная, тема для разговора не взлетела. — Это я так. Шуткую. А что, — решил уточнить, — реально некроманты — такой штучный товар?

— Я специально выяснял, — ответил старик Зайнуллин. — Есть у меня один знакомый лич… Из очень старых, лет пятьсот ему… Он и поделился.

Умертвие, повинуясь прижизненной привычке, перевело дух.

— Короче, теоретической школы нет. Напрочь. Так, отдельные энтузиасты, но у тех ни знаний, ни толком силы.

— Дай, догадаюсь: учить некому и некого? — развеселился я. Классическая некромантия, которую я изучал больше двух сотен лет, и каковой владел на приличном уровне, из небольшого преимущества превратилась в этом мире в колоссальный, как говорят в Атлантике, бонус!

— До чего дошло: делят некросов на некромантов и упокойщиков, будто это не одно и то же, — пожаловался мертвец.

— Отношение населения, — парировал я. — Себя вспомни, ну, при жизни: тоже ведь делил на тех и этих!

— Так-то оно так, — вздохнул Зайнуллин. — И все-таки…

— Ладно, поболтали — и хватит, — решил я.

— Я пойду, наверное? — предложил дух.

— Стоять, бояться… Или висеть, надеяться, — пресек я попытку бегства. — Служба за тобой, Зайнуллин! Плату-то ведь получил?

— Как есть, начальник, — принялся ерничать мертвец. — Фронт работ обозначь, я…

— Кость скуловая, — сделал я ударение на «о». — Не перебивай, будет тебе фронт.

Я задумался: чего бы такого пожелать… Не то, чтобы было жалко крови — той и пролилось-то несколько капель, но с мертвецами ведь как: требуй по максимуму, выжимай досуха, иначе ни один неупокоенный не станет тебя уважать! От неуважения проистекает непослушание: так и проснешься однажды, а из сердечной мышцы — твоей — торчит какая-нибудь трубчатая кость — уже чужая! То есть, получается, не проснешься.

— Есть у меня один вопрос, правнучек, — сообразил, наконец, я. — Меня же тут считают шаманом… Шаман то, шаман сё — задрали, натурально. Я тут что удумал: сумку надул, в нее стучу, чисто бубен, самому — главное, не заржать… А мне надо бы понять, чтобы всерьез!

— Дело ясное, — подхватил мысль мертвец. — Тебе, некрос, надо духа призвать… Посильнее. Такого, чтобы ух и даже ого. Тут ведь как: ты тролль? Тролль. Повинен общаться с духами предков!

— Одна беда, — пришлось ответить. — Нет у меня предка… В этом мире. Ни единого. Потому, что…

— Я уж понял, — не дало мне договорить умертвие. — Только это не беда. Нет предка — назначь, нет духа — призови!

— О! — придумал я. — Давай, Зайнуллин, я тебя призову. Ты у нас умертвие солидное, степенное, с опытом — поди, плохо!

— Нельзя меня, — повинился мертвец. — Так-то я бы только за, конечно, но скажу прямо — шаман не может работать с духом, в котором сильны некротические эманации, а я как раз такой. Очиститься бы… Только я ведь человек. Был. На перерождение — и поминай, как звали!

— Ну так и шел бы себе, перерождался, — не понял я. — Что мешает?

— Дела у меня, — поделился мертвец.

— Месть? — предположил я наугад.

— Ну, — согласился дух. — И, пока не…

— Да ясно, — понял я. — Не продолжай. Что делать, что делать…

Задумались оба. Пока думали — я, например, снова проверил будущий спирт, и дела у него — в отличие от меня — шли неплохо.

— Точка привязки нужна, — вдруг очнулся от своих мыслей дух мертвеца. — Что-то, при жизни принадлежавшее великому герою, воину, магу… Желательно, чтобы древнему. Чтобы прямых потомков — по любой линии — не осталось. Кровь размытая, все такое…

— Это антинаучно, — зачем-то возразил я. — Кровь размыть нельзя. Не в этом смысле.

— Неважно. Главное, ты, прадедушка, меня понял.

— Как не понять, — согласился. — Что может быть такое, принадлежащее?

— Череп, например, подойдет, — сверкнуло глазами умертвие.

— И откуда ты такой умный? — несколько запоздало удивился я. — Вроде обычный пенсионер, а знания, лексика…

— Преподавал, — не стал запираться мертвец. — Универ, юридика… Профессор был, почти академик, потом одна история — и на пенсию, вроде как с почетом, но вслед разве что не плевались. Осели тут с бабкой, в огороде копались, потом что случилось, то случилось… Кстати, мне пора, — вдруг заторопился мертвец.

— Куда это? — удивился я. — Служба…

— По уговору, — уточнил Зайнуллин. — Не все же время мне тут ошиваться… Да и гости у тебя, прадедушка.

— Какие еще гости? — удивился я.

— Уж сам знаешь, какие. Кого ждешь, те и пришли… Придут. Так я пошел?

— Да иди уже, — согласился я. Дух, не прощаясь, медленно растаял в воздухе.

Тут я и сам уже услышал, как по деревянным мосткам, проложенным — против сырости — вокруг моего болотного замка, неприятно затопали тяжелые башмаки — пар пять или шесть.

Присмотрелся сквозь стену… Шесть. Шестеро, все — чем-то похожи на моего первого в этом мире товарища, черного урука по имени Зая Зая. Похожие, но другие — эфирные слепки парней, обходящих по кругу первый этаж дома, отличались от уручьего примерно так же, как мой бензиновый трицикл — от служебного мобиля капитана егерей. В смысле, в сторону чудовищного упрощения, почти до самого примитива.

Наконец, увидел тех обычными глазами: сквозь стекло.

— Так вот вы какие, — пробормотал себе под нос, — снага…