Титан империи 4

Глава 18

Мы с сестрой шагали по железному мостику, огибающему аэростат, уже во всеоружии — с чемоданами, с парашютами на спинах, собранные и готовые совершать экстренный шаг в никуда. Жук с парашютом за плечами мирно покуривал у поручней, и когда мы приблизились, он даже не обернулся.

Уже рассвело, а вокруг до самого пылающего горизонта разлеглись леса и поля. Лепота да красотища одним словом. Даже матом ругаться как-то не хочется.

Признаюсь, я немного волновался. Все же прыгать с парашютом в этом мире мне еще не приходилось, но после всех приключений, это казалось меньшим из зол.

А вот у Насти ощутимо дрожали коленки, а сама она с каждым шагом все крепче стискивала мою руку.

— Ты чего? — обернулся я к сестре. — Боишься высоты?

— Такой, да… — буркнула она. — Аж голова кружится.

Вот и приехали! Не хватало мне еще прыгать с сестрой на руках.

Жук обернулся:

— Так. Это никуда не годится, мои маленькие нежные друзья.

— Что не так? — спросил я.

— С такими чумаданами прыгать с парашютом — чистое самоубийство. И особенно с твоим, Саблина. Ты что с собой целый магазин взяла?

И он ткнул пальцем в Настин монструозный багаж.

— Это придется оставить!

— Но как⁈ — побледнела Настя. — Там же моя… Моя жизнь!

— Твоя жизнь, Саблина, в моих руках! — подошел к ней Жук, вырвал из ее трясущейся руки поклажу и выбросил в пропасть.

— Что вы?!. — воскликнула Настя, наблюдая как ее чемодан, вращаясь в воздухе, летит к земле.

— Теперь твоя очередь. Надеюсь, не забыла с какой стороны кольцо? — кивнул Жук и тут же схватил Настю за ремень, а в следующую секунду она дергалась у него на плече.

— Нет!!! — взвизгнула она, но товарищ майор был беспощаден.

Подойдя к поручню, он перехватил ее за шкирку и швырнул верещащую Настю вниз.

— Мамаааааа! — затихал ее крик в облаках.

— Помочь? — повернулся ко мне Жук, но я уже принцип понял и сам швырнул чемодан вслед за Настей.

После чего взгромоздился на перила, вздохнул полной грудью и сиганул в пропасть.

— Вот и ты!!!

Раскрылась дверь и на технический мостик выскочила рыжая и растрепанная Роза Жук. Ее негодный муж уже стоял на поручнях и готовился прыгать с дирижабля.

— А ну стоять! — взвизгнула она и бросилась на перехват.

Леша повернулся и выплюнул сигарету.

— Что решила стать хорошей женой и дать мне развод?

— Нет! — крикнула Роза и стукнула каблуком по мостику. — Леша, мы еще не договори…

— На нет и суда нет.

Ее муж раскинул руки и будто в замедленной съемке спиной назад рухнул вниз.

— Стой!!! Сволочь! — взвизгнула взбешенная женщина и, ударившись животом о перила, едва сама не полетела следом.

А этот козел еще и улыбается в полете!

Вытянувшись в воздухе как стрела, муженек преодолел несколько сотен метров воздушного пространства, а потом дернул кольцо. Раскрылся парашют, и он принялся медленно дрейфовать в воздухе. Рядом болтались еще два пятнышка.

От перил Роза отошла только, когда все трое растворились в лесном массиве Подмосковья.

— Чтоб тебя нексы сожрали! — в сердцах сплюнула она и пошла прочь с ветродуя.

На капитанском мостике было людно, холодно и дел невпроворот. Ей очень хотелось закрыться в каюте и там нарыдаться всласть, но дело надо доделывать — дописать рапорт, потом дотащить проклятый «Икар» до места назначения, а там пропади все пропадом — можно и поплакать.

Не успела она занять капитанское кресло, как раздался сигнал тревоги.

— К нам приближается неопознанный объект! — резко повернулся к ней один из пилотов. — И очень быстро!

— Сука, что еще⁈ Приготовить пулеметы!

— Не успеем! Он уже…

Да, объект был уже совсем близко и, ослепительно сияя, летел прямо к разбитому иллюминатору капитанского мостика. Сука, неужели подкрепление для той рейховской мрази⁈

— Оружие к бою!

Команда быстро рассредоточилась по мостику, и Роза тоже выхватила пистолет. В этот раз они так просто не сдадутся!

Тем временем сияние от объекта залило помещение, и через мгновение он шагнул через разбитый иллюминатор — высокий, окруженный голубыми языками пламени и закованный в белоснежные доспехи.

— Стоять! Ни с места!

Команда вскинула оружие, но пришелец лишь слегка взмахнул рукой, и стволы рассыпались в пыль прямо в руках у членов экипажа. Пистолет Розы нагрелся до такой степени, что она с криком бросила его на пол.

Мама… Откуда такая сила⁈

Парни обнажили мечи, но враг только погрозил им пальцем, и они отступили. Почувствовав расходящуюся по мостику чудовищную волну силы, новоявленной капитанше тоже резко расхотелось вступать в схватку.

Закованный в доспехи человек неторопливо огляделся и двинулся к Розе.

— Так-с! — раздался рев из-под опущенного забрала. — Что тут у нас? Смирно!

Окрик отправил на пол мечи, а члены экипажа тут же вытянулись по струнке.

— Вы капитан этого дырявого пузыря?

— Я… — пролепетала Роза, не в силах сдержать дрожь в голосе. — Вы кто, и по какому праву?..

— Молчать! — снова рявкнул незнакомец.

Ее людей тут же вжало в стены, а сама Роза плюхнулась обратно в кресло и съежилась под пылающим взглядом этого страшного человека.

Тот, наконец, поднял забрало:

— Говорите, где моя внучка, или я сам выверну ваш пузырь наизнанку!

Настю я нашел спустя полчаса блужданий по лесу. Ее парашют намотало на дерево, а сама сестрица висела на стропах вниз головой.

— Брат… — уныло проговорила она, болтаясь на ветке, как груша. — У тебя есть чем разрезать эти веревки?

— Угу, а где твоя глефа?

— Она была в чемодане… — грустно вздохнула Настя. — Ты не видел его?

— Нет, — пожал я плечами и полез на дерево.

Скоро я уже сидел на ветке и пилил стропы мечом.

— Женя… — тихим голосом проговорила Настя. — Скажи, ты же не обижаешься на меня?

— За что? — я удивленно поднял бровь.

— Ну за это… Я постоянно тебя дергаю и навязываюсь. Женя то, Женя се… Женька выпрямись, Женька не горбись. Как мамка, ей богу!

— А, ты про это?.. Ну есть немного. Но ты же старшая сестра. Это нормально, в какой-то степени.

— Нет, ненормально! Мне уже много кто говорил, что я перегибаю палку. Зубр, например. И Гама. И еще та прошмандовка Ди.

— В самом деле?

— Угу, тогда в ресторане, когда ты отошел, она упомянула, что ей вначале показалось, что мы женаты. Мол, есть два вида женщин, которые так дергают своих. Либо мамаши, которых недолюбили в детстве, либо жены — по той же самой причине.

— Возможно, у нее есть в этом опыт, — хмыкнул я. — А ты чего завела этот разговор?

— Ну… Испугалась. Пока я летела, у меня вся жизнь пронеслась перед глазами. Уже пожалела, что постоянно дергаю тебя, как будто ты еще ребенок. А ты постоянно меня спасаешь и рискуешь жизнью ради меня. И вот… хочу извиниться.

— Тебе не за что извиняться. Мы на то и брат с сестрой, чтобы помогать друг другу и вытаскивать из разных сложных ситуаций. Заботиться о родных — ничего в этом плохого нет.

— Правда?

— Да. Но Гама с Ди правы — ты и вправду часто перегибаешь палку, а рано или поздно нам это обоим выйдет боком. Особенно в ГАРМе. Там это реально будет неуместно. Поэтому просто научись доверять мне, и все у нас с тобой будет на мази.

— Хорошо, брат. Спасибо.

— Так, приготовься.

— К чему?

— К падению. Осталась последняя веревка.

Настя тут же собралась и прижала колени к груди. Я одним движением рассек нити, и сестра полетела на землю. Ловко приземлившись на руки, она сгруппировалась и покатилась в сторону.

Я спрыгнул следом и помог ей подняться.

— Фух! — выдохнула сестра и, покачиваясь, встала на ноги. — Больше ни за что и никогда не буду прыгать с парашютом!

— Что, это страшнее, чем беготня по Нексусу?

— В сто раз! Я чуть копыта не откинула, пока не влетела в эти ветки!

— А как насчет того, чтобы прыгать с парашютом на Нексусе? Или лететь на всех парах по тамошнему небу?

— Да иди ты! Это вы с Гамой так развлекались, пока мы с Василием места себе не находили?

— Угу. Поездочка была еще та.

— Потом расскажешь…

Захрустели ветки, и к нам вышел майор Жук с телефоном у уха. За собой он тащил наши чемоданы, связанные веревкой. Вернее то, что от них осталось.

— Вот и вы, — выдохнул он, сложил телефон и бросил поклажу нам под ноги. — Берите все, что сможете унести на себе и идем побыстрей. Московский Осколок сегодня в плохом расположении духа, и не дай боже досюда докатится волна.

— Все настолько серьезно?

— Под Электросталью парни вроде отбились, но это не значит, что нексы не захотят попробовать на зуб наше направление. Шевелитесь. Нас встретит дрезина, как только мы выйдем на колею.

Он закурил, а мы быстро разобрали вещи, и взяли, как он и сказал — только самое необходимое. В моем случае это были мои доспехи, которые, к счастью, вообще никак не пострадали. А вот Насте повезло меньше — у глефы переломило древко.

— Прекрасно… — выдохнула она, пытаясь соединить две половинки. — Ни у кого нет клея?

— Прибудем в ГАРМ, сделаешь себе новую зубочистку, — хмыкнул Жук, выкинул бычок и пошел в лес. — Не отставайте.

— Дай сюда, — выхватил я сломанную глефу и немного поколдовал с составом древесины. Половинки срослись и снова стали единым целым.

— Спасибо, Жень, — кивнула Настя и взяла меня за руку. — Тебе бы мастерскую открыть — чинил бы себе все подряд и горя не знал. И зачем ты пошел в эти ликвидаторы?

— Не знаю… Наверное, потому что я Скалозубов?

— Ох-ах, каков гордец! Стоп!!!

Настя встала как вкопанная. Ее лицо побледнело, а нижняя губа задрожала.

— Что не так? — напрягся я, ибо такой испуганной ее давно не видел.

— БЕРС!!! — воскликнула она и схватилась за голову. — Я забыла Берса в багажном отделении!

— Твоя псина? — на ходу отозвался удаляющийся майор. — Ну ему в чем-то повезло больше нашего…

— Вы о чем? Он же там совсем один!

— Он хотя бы побывает в столице, — хохотнул майор. — Надеюсь, тамошние помойки ему понравятся.

Настя беспомощно заозиралась и посмотрела на меня. На ее глазах засверкали слезы.

Я же только развел руками и приобнял ее за плечо. Увы, идей как вызволить пса у меня не было. Разве что позвонить на аэродром и сообщить о потерявшемся питомце, но номера диспетчерской нам тут взять неоткуда.

Но тут телефон сестры зазвонил сам собой.

— Кто… — пискнула она и вытащила трубку.

«Дедушка».

— Мама…

— Эй, вы двое! — закричал майор, который уже успел отойти метров на пятьдесят. — Вы там собаку поминать собрались? А ну-ка мухой за мной. Бегом марш!

— Пошли! — схватил я Настю за руку, и мы побежали догонять нашего провожатого. Сестра хлюпала носом, а телефон все надрывался.

Когда она таки ответила, ее ждал очень неприятный разговор.

Голос Евгения был немного уставший, но Зубру было достаточно знать, что хозяин жив и здоров, и это главное.

— Гертруда Михайловна вчера уехала из Фаустово, — проговорил дворецкий в телефон. — Она отправилась на обыск спецрейса, где вы умудрились наследить… Вы убили Герасимова?

— Эта сволочь сама на меня напала, — отозвался Евгений Михайлович. — Но и черт с ним. Блин, я тебя едва слышу. Связь тут ни к черту. А еще Подмосковье!

— Это все влияние Московского Осколка, да и, скорее всего, он еще ворочается, так как где-то недалеко Прорыв. Где вы находитесь?

— Мы крутимся рядом с какими-то Бронницами и вроде двигаемся к Белозерскому. И да, Василий, пляши. Твой подопечный, можно сказать, сдал экзамены на «отлично». Так что завтра я уже буду в ГАРМе. Можешь открыть за меня бутылку шампанского.

— Неожиданная и приятная новость, — облегченно вздохнул Зубр и даже подумал о том, чтобы сегодня разлить слугам по бокальчику.

Пусть в пункте №37 свода правил поместья запрещалось пить, курить и употреблять наркотики, но во время праздников и в особых случаях можно позволить себе его нарушить.

Ведь долгожданное поступление Евгения в ГАРМ, чем не праздник?

— Ага, я тоже не ожидал, но для этого пришлось спасти Империю от военного вторжения, — сказал Евгений, и не успел Зубр удивиться, как он добавил чуть тише: — Знаешь такого хрена по фамилии Жук? Длинного, носатого и постоянно дымящего как паровоз?

— Да… — выдал Зубр и нахмурился.

А вот это на самая лучшая новость. Хотелось надеяться, что уж с этим человеком Евгений вообще не пересечется.

— Вы уже с ним познакомились? — осторожно спросил он, заглядываясь на пузырь с коньяком.

— Похоже, нас с ним свела сама судьба, — ответил Евгений. — Про тебя спрашивал. Василий, ты на проводе?

— Евгений Михайлович, мой вам совет. Держитесь этого человека как можно дальше. Он очень хороший боец, но… не умеет останавливаться.

— Хмм… Запомню. Но он вроде мировой мужик, пусть и явно немного того, но я так чую среди ликвидаторов это нормально. Да и командир Настиного подразделения, а раз Настя еще жива…

— Возможно, ей не пришлось узнать его получше. Прошу, не передадите ему трубку?

— Конечно…

Где-то минуту в трубке стояла тишина, а потом на той стороне раздался голос, от звука которого у Василия появилось еще более горячее желание сегодня выпить.

— Слушаю.

— Алексей…

— Ага, Василий? Сколько лет, сколько зим? Как твоя нога?

— Спасибо, давным-давно сгнила в глотке Химеры. Я очень надеюсь, что мой господин не закончит так же в первый же день.

— Как пойдет. Химер в последнее время как собак нерезаных. Но я присмотрю за отпрысками Миши. Даю слово офицера.

— Спасибо, но лучше предоставь это кому-нибудь, кто знает, что значит слово «тактическое отступление».

— Прибудем в ГАРМ, посмотрим… Как вы там? Я слышал, Миша умер?

— Да. Омск его доконал.

— Мир праху Мертвеца.

И Жук отключился. Вот так всегда.

С дедушкой Настя проговорила где-то полчаса. Немного профильтровав Насте мозги, он пообещал забрать Берса, а с нее взял обещание, что при первой возможности она навестит его во Владимире. Настя дала слово и, прежде чем отключиться, взяла меня за руку.

Ага, видать, мне тоже предстоит сопровождать ее в поездке. Что ж, вопрос коньяка снова в силе.

По лесу мы блуждали битый час, пока, наконец, не вышли на дорогу, а потом прошагали вперед еще черт знает сколько. Не успели мы с сестрой основательно понадеяться, что вот сейчас впереди замаячат дома, как Жук снова потащил нас по бездорожью. Вокруг пела природа, но людей не было ни души.

— Мы чего так до самого ГАРМа топать будем? — спросил я то ли сестру, то ли неугомонного майора.

— Устал уже? — бросил Жук, не оборачиваясь. — Не боись, скоро дошлепаем до колеи, а там расположимся с относительным кофмортом.

Майор упрямо шел вперед и не останавливался еще долго. Мерил шагами подлесок и не оглядывался с таким видом словно ему совсем наплевать идем мы за ним или нет.

На привал мы остановились всего раз — и всего на пятнадцать минут, а затем снова сорвались в поход. И шли вдвое быстрее.

Иногда Жук замирал и с подозрением прислушивался к шуршанию деревьев, а потом продолжал идти. Мне же казалось, что нас кто-то преследует, но все было тихо.

— Он боится, — шепнула сестра, и так внезапно, что я вздрогнул.

— Чего? Кто? Он⁈ — ткнул я пальцем в майора, который шагал впереди, покуривая сигарету.

— Угу. Один в поле не воин. А если досюда докатится Прорыв…

— Мы же за кольцом оцепления или еще нет?

— За. Но через кордон в Раменском все равно может прорваться кто угодно.

Наконец, мы добрались до железнодорожной насыпи и пошли вдоль нее, а через час вышли к разбитой платформе с названием «Радуга».

— Ну-ка, посмотрим, где прохлаждаются эти двое, — проговорил Жук и прижал телефон к уху. — Алло! Где вы там, чтоб вас⁈ Ждем стоим уже херов час! Где⁈ Не вижу. Шевелите поршнями.

Он сложил телефон, а спустя пять минут вдали замерцал свет и застучали колеса.

— Не прошло и года, — проворчал Жук и пошел навстречу огромному вагону, который катился к платформе.

Стоило майору поднять руку, как раздался визг колес, и вагон со скрипом затормозил. Уже на подходе к платформе на борту открылась дверца:

— А мы уже думали, что вы тут заплутали, Алексей Георгиевич! — раздался громкий голос сквозь грохот и скрежет.

Подойдя поближе, я рассмотрел это чудо техники: перед нами дымила гигантская дрезина, окованная железом и ощетинившаяся тяжелыми пулеметами — по три с каждой стороны. На крыше в небо уперлась здоровенная пушка. На борту махины краской было намалевано: «Убить и съесть».

— Это Бронедрезина «Дикобраз», — кивнула мне Настя и подбежала поближе. — Мы в таких часто ездим. На рейд и обратно доставит в мгновение ока. Только подтолкни!

— Угу, и плесни машинисту спирту, а то он в следующий раз забудет притормозить на твоей остановке, — хмыкнул Жук и полез в кабину, откуда уже выглядывал чумазый старичок в круглых защитных очках на лбу. Следом за ним наружу высунула морду овчарка.

— Ох, ты, какие люди! Анастасия Михайловна! — расплылся в улыбке машинист. — А это что за пацан с вами?

— Абитуриент. Потом познакомишься, Ян, лучше помоги им забраться на борт и давай по газам. Не дай бог сюда выберется Мантикора или еще кто похуже!

— Как скажете! — кивнул машинист и протянул руку Насте. — Ваше сиятельство, прошу на борт!

Настя приняла руку и буквально вспорхнула на адскую машину. Я не стал дожидаться галантно протянутой ладони и заскочил следом.

Внутри было тесновато, но после целого дня на ногах это волновало меня в последнюю очередь. Машинистов оказалось двое — тот худой гладко выбритый старик в очках представился Яном, а второй коренастый мужичок с бородой — Васькой.

Пройдя мимо пулеметов и ящиков с патронами в самый конец кабины, я с удовольствием упал на лавку. Сестра устало присела рядом.

— Не расслабляйтесь, — буркнул Жук, располагаясь напротив. — Не исключено, что на стук колес сбежится какая-нибудь нексовская погань.

— Пока все тихо, Алексей Георгиевич, — отозвался Ян. — Но на базе все на ушах стоят. Ждут неизвестно чего.

— Понятно чего. Проблем.