Пепел перемен, Том 6: Тень железной руки

Глава 22

К другой же стороне ристалища в этот самый момент подошли трое. Гном Дунгар Велендгрим, Альбрехт Эльдштерн и его внучка Рия в тёплой накидке. Она ни на шаг не отходила от старика, пока не добрались до ограды.

— Дедушка, наверное, ещё не поздно отказаться, — взволнованно проговорила девушка. — Мы что-нибудь придумаем, вызволим дядю Карла. Рано или поздно, но вызволим…

— Малышка дело говорит, Альбрехт, — с угрюмым видом произнёс гном. — Поберегли б вы себя, всё-таки, уже не мальчишка.

— Тем и лучше, — отмахнулся старик. — Пусть он меня недооценивает. В моём распоряжении мощь магических сил, на стороне моего противника — всего лишь железо…

— Ты смотрел в зеркало? — не унималась Рия. — На тебе лица нет! Сколько ты спал за эти два дня?

— Ну… Я спал. Это помню точно, — Альбрехт оглядел трибуны рассеянным взглядом и слабо улыбнулся. — К тому же, погляди, сколько глаз будут смотреть на меня.

— Он же убьёт тебя! — девушка прижала ладони ко рту, словно испугавшись произнесённых слов.

— Даже подойти не успеет. Поверь, Рия, я знаю, на что иду.

Тем временем двое стражников подвели к подножью королевской ложи алхимика Карла. Его руки были скованы кандалами, а голова опущена. Порыв холодного ветра всколыхнул алые знамёна, и девушка плотнее запахнула накидку.

— Брат… — тихо произнёс Альбрехт, и на глаза навернулись слёзы. — Я вытащу тебя. Во что бы то ни стало!

Небо заволакивало тучами, а трибуны наполнялись знатными зрителями. Среди них наверняка были и те, кто ещё пару дней назад с удовольствием смотрел турнир. Рия глядела на собравшихся с отвращением. Им плевать, кого здесь будут убивать. Плевать, справедливо ли это. Исход поединка им тоже наверняка не важен, они лишь пришли поглазеть на зрелище. Девушка бросила взгляд на Альбрехта. Глубокие мешки под глазами на сером лице делали его похожим на мертвеца… Нет, прочь, дурные мысли! Но хоть дедушка и пытался показать, что всё под контролем, Рия понимала: он боится, причём не меньше, чем она сама. Слишком свежи воспоминания о том, что творил сир Гильям на ристалище пару дней назад.

И всё же Альбрехт, несмотря ни на что, хочет помочь брату. Рия поймала себя на мысли, что поступила бы на его месте так же. Наверное, это у них семейное. Дедушка, будто услышав её мысли, вдруг повернулся к ней, добродушно улыбнулся и сказал с хитрым прищуром:

— Девочка моя, что бы здесь сегодня не произошло, обещай, что ты никогда не позволишь своей гордыне разделить тебя с теми, кто тебе дорог. Жизнь слишком коротка для пустых ссор и глупых обид, но, к сожалению, я вижу это только теперь, под самый её закат. Не повторяй наших с Карлом ошибок, будь счастлива здесь и сейчас.

Сказав это, Альбрехт поцеловал Рию в лоб и крепко обнял. Его величество на другой стороне ристалища встал и поднял вверх железную руку. Набиравший силу гомон трибун исчез, будто его и не было.

— Сегодня, — провозгласил король, — мы станем свидетелями суда богов! Алхимик Карл Эльдштерн обвиняется в том, что, пользуясь моим личным доверием, совершил покушение на мою жизнь.

На этих словах зрители недовольно зароптали. От их ненавидящих взглядов сжалось сердце даже у Рии, чего уж говорить о дяде Карле, который сидел всё так же неподвижно, будто его могли казнить за любое движение.

— Сам же он, — продолжал король, — отказывается признавать свою вину, утверждая, что в его действиях не было злого умысла. Чтобы выяснить, виновен ли алхимик Карл Эльдштерн в покушении на королевскую жизнь, был выбран суд богов. Ибо нет на свете справедливости выше, чем божественная. Дело разрешится поединком представителей обеих сторон. Со стороны короны выступает сир Гильям Фолтрейн, командующий королевской гвардией. Со стороны алхимика Карла Эльдштерна — Альбрехт Эльдштерн, профессор Аркентальского университета.

Трибуны зашептались. Они явно не ожидали услышать одну и ту же фамилию дважды.

— Встаньте, Карл Эльдштерн! — сказал король, протянув руку. — Вам предоставляется слово.

— Ваше величество, — произнёс Карл полным отчаяния голосом, настолько громким, насколько он мог быть в такой ситуации, — не думаю, что мои доводы сейчас будут восприняты иначе, чем пустые оправдания. Я скажу лишь одно: алхимия — не точная наука. Особенно в случае, если дело иметь приходится с полузабытыми рецептами…

— Достаточно! — прервал его король. — Вам предоставлена возможность сказать слово не для того, чтобы оправдаться. Виновны вы или нет — решат боги. Ваш брат вызвался сразиться за вас, лучше скажите что-нибудь ему или племяннице.

Последние слова прозвучали нарочито укоризненно. Карл поднял взгляд и посмотрел на Альбрехта.

— Брат, — произнёс он дрожащим голосом. — прости меня. Тебе не стоило вмешиваться.

— Не сомневаюсь, ты бы поступил так же, — негромко сказал Альбрехт, утирая глаза. Взглянув на стоящего вдалеке Фолтрейна, он добавил: — Я одержу верх, что бы ни выкинул мой противник. Ради Карла.

— Поединщики! — раздался громкий голос короля. — На середину!

Альбрехт вновь обнял Рию и крепко пожал руку Дунгару. Оказавшись по ту сторону ограды, он решительно зашагал к середине ристалища. Сир Гильям Фолтрейн сделал то же самое. Рыцарь был облачён в панцирь поверх кольчуги с длинными рукавами, латные рукавицы и наголенники, а голову защищал шлем с решетчатым забралом, через которое было хорошо видно лицо.

На серой накидке красовалось изображение железного кулака, точно как на полотнах, украшавших королевскую ложу. Меч покоился в ножнах, а в левой руке сир Гильям сжимал щит в сине-белую полоску, как на гербе дома Фолтрейнов. Вот только здесь за белый цвет отвечали серебристые полосы металла, которыми щит был оббит и по краям.

— Где-то я такое уже видел, — проговорил Дунгар, прищурившись. — Разглядеть бы поближе…

Дедушка Альбрехт и сир Гильям Фолтрейн остановились в десятке шагов друг от друга. Рыцарь взял меч поудобнее и отбросил ножны в сторону, маг же несколько раз взмахнул руками и хрустнул пальцами.

— Бой продолжится, пока один из вас не признает поражение или не погибнет. Да рассудят вас боги! — скомандовал король и махнул железной рукой. — Начинайте!

Раздался краткий звук горна, и сир Гильям бросился вперёд. Он наверняка бы в несколько прыжков добрался до противника, если бы вдруг не споткнулся в нескольких шагах от него, растянувшись на земле. По трибунам прокатилось изумление. Нога рыцаря оказалась зажата меж двух камней, буквально выросших из ровной земли ристалища.

— Послушайте, — произнёс Альбрехт, — у вас нет ни единого шанса. Если вы признаете своё поражение сейчас, вы останетесь невредимы. В противном же случае…

Фолтрейн ругнулся и вытащил ногу из западни, маг в это время уже успел отойти на достаточное расстояние. Рыцарь встал, попытался сделать шаг и едва не споткнулся об очередной торчащий из земли камень. С каждым шагом у его ног появлялось новое препятствие, но он упорно продолжал идти вперёд.

— Рано или поздно вы оступитесь и вывихните себе лодыжку.

— Много болтаешь, старик, — прорычал Гильям Фолтрейн в ответ. На его обычно апатичном лице появилось недовольство, а брови над рыбьими глазами нахмурились.

Альбрехт сделал несколько резких движений рукой, и несколько увесистых камней с металлическим звоном ударились о кирасу рыцаря, оставив на ней заметные вмятины. Вдруг сир Гильям рванулся к противнику и, необычайно быстро для человека в доспехах, оказался совсем близко к нему, едва не поразив того мечом. Зрители ахнули. Маг успех сделать несколько шагов назад и выставить прямо перед собой своеобразную стену из вздыбленной земли.

В следующий момент рыцарь оказался отброшен этой же стеной с такой силой, что, пролетев с десяток футов, оказался на спине. Когда он с трудом поднялся, обе его ноги плотно завязли меж камней, так что он не мог сдвинуться с места.

— Имперский ублюдок! — вскричал рыцарь и отчего-то усмехнулся. — Расправлюсь с тобой, и твой братец сгниёт в темнице!

— Я предупреждал, — нахмурившись, произнёс маг, — но вы меня вынуждаете.

Он сжал кулаки, вскинул руки и бросил их в сторону рыцаря. В следующее мгновение со всех сторон в сира Гильяма полетели камни. Они разбивались о доспех, шлем и щит множеством мелких осколков, высекали из металла искры и оставляли вмятины.

Альбрехт сделал несколько изящных пассов руками и сформировал ком из земли и песка. Запущенный точно в забрало, он рассыпался облаком пыли, и в следующее же мгновение сир Гильям поспешил стащить шлем с головы. Протерев глаза от песка и отплевавшись, рыцарь сделал два шага вперёд, но камешки вновь устремились прямо в лицо. Вдруг он вскрикнул, бросил щит рядом и выплюнул что-то на латную перчатку.

— Зуб! Ты сломал мне зуб! — прорычал рыцарь. — Я тебе брюхо вспорю!

Однако маг сохранял хладнокровие и не сдвинулся с места. Метко запущенные камни попали сиру Гильяму в нос и полоснули по уху, заставив его взреветь, как дикий зверь. Он подобрал щит и ударил им по держащим его ноги каменным тискам. Камни почему-то раскрошились в щебень, а рыцарь ринулся в сторону мага.

Альбрехт удивился, но не растерялся, и в то же мгновение перед ним вновь вырос земляной вал. Он был ещё выше прежнего и нависал над рыцарем, будто крепостная стена.

— Я пытался не калечить вас, сир Гильям! — воскликнул маг. — Но теперь вижу, выбора нет. Я похороню вас. Прощайте.

Огромная масса земли и камня с грохотом обрушилась на рыцаря, и трибуны ахнули в ужасе. Подобная тяжесть должна наверняка погребла под собой любого, но, к всеобщему удивлению, сир Гильям лишь опустился на одно колено, держа над головой серебристый щит, с которого чёрными комьями осыпалась земля и осколки камня.

— Великий Дугматор… — изумлённо прошептал Дунгар. До того гном переминался с ноги на ногу, внимательно следя за ходом поединка. Теперь же он застыл на одном месте, как вкопанный.

Сир Гильям опустил щит, протёр его рукавом, и окровавленные губы скривились в отвратительную ухмылку. Он сделал шаг вперёд, и маг удивленно попятился.

Альбрехт взмахнул рукой, вновь поймал ногу рыцаря в каменную ловушку, но тот сразу же разбил её краем щита. Полетевший прямо в лицо сира Гильяма камень ударился о серебристую полосу металла и тоже рассыпался крошевом.

Глядя на это, Дунгар побледнел и сделал шаг от ограды.

— Нет… — в голосе гнома Рия впервые услышала неподдельный ужас. Он схватился за голову и попятился назад. — Не может быть… Только не это…

— Что случилось? Дядя Дунгар?

— Эти полосы на щите! О, боги… Что я наделал!

— Что с щитом? — Рия подскочила к гному и взяла его за плечи. — Объясни же наконец!

— Ох… — глаза Дунгара бегали, он пытался собраться с мыслями. — Мы же привезли их из Могримбара. По заказу короля… Дьявол! Кто же знал, что он использует их вот так…

— Что такого в этом чёртовом щите⁈ — вкрикнула Рия. — Соберитесь же!

— Серебряная сталь… Её не берёт магия! Они оббили ею щит! Дьявол! Я чёртов старый болван!

Рия перевела взгляд с полных ужаса и горя глаз гнома на происходящее за оградой ристалища. Поединок переместился из середины ближе к краю, и теперь Альбрехт пятился спиной в сторону Рии и Дунгара.

— Но как вы… — изумлённо проговорил маг. — Это же…

— Занятная штука, — произнёс сир Гильям, сплюнув кровь на песок. — Мне было интересно, сумею ли я победить мага без этого… — он принял летящий булыжник на щит. — Наверное, просто потратил бы меньше времени. Пора заканчивать…

Произнеся это, он ринулся вперёд и ударил Альбрехта ребром щита в живот. Старик согнулся пополам, издав сдавленный стон, но в то же мгновение в лицо Фолтрейна устремился очередной камень. Рыцарь едва успел увернуться: на щеке осталась глубокая ссадина.

— Ненавижу вас, чёртовых колдунов, — проговорил он, оскалив зубы. — Заносчивые ублюдки… Вы наделены силой с рождения. Вольны делать что угодно, и никто из простых людей вам не указ. Вы не заслуживаете этого. И ты не заслуживаешь!

Удар рукоятью меча пришёлся прямо в лоб Альбрехта. Рия рванулась к ограде, но Дунгар остановил её. Она кричала проклятья на родном языке, а из глаз текли слёзы. Происходящее казалось чем-то нереальным, безумием, кошмарным сном.

— Рано ты со мной попрощался, старик, — ухмыльнулся рыцарь перехватив меч поудобнее.

Кровь из рассечённого лба Альбрехта заливала глаза. Маг сжал кулаки, и из толщи земли вырвалось множество камешков. В мгновение ока они плотно облепили его руку наподобие латной рукавицы.

Фолтрейн ударил наотмашь. Маг успел поймать меч за лезвие, и на землю брызнули искры. Однако отступать уже было некуда. Альбрехт упёрся спиной в ограду, за которой Дунгар крепко держал за руку рыдающую Рию.

— Я заслужил это, — прохрипел Гильям Фолтрейн, взяв мага за плечо. — И это тоже, — добавил он, кивнув в сторону девушки. Трибуны замерли. Рия слышала только собственное безумно колотящееся сердце, а от пульса, казалось, вот-вот разорвётся голова.

— Наверное, ты мог похоронить меня, — рыцарь ударил щитом, и каменная рукавица на руке мага рассыпался в пыль. — Но вот тебя, имперскую дрянь, я хоронить не буду.

— Нет! — прокричала Рия, но было уже поздно.

Меч Фолтрейна молниеносно пронзил грудь старика, а блестящее острие показалось из спины всего на секунду. Рыцарь сделал шаг назад, стряхнув кровь с лезвия, и маг с тихим стоном рухнул на землю рядом с оградой.

Рия вырвалась из хватки гнома и рванулась вперёд. Она всего на мгновение встретилась глазами с Гильямом Фолтрейном и впервые увидела в них иную эмоцию, кроме скуки. В них читалось удовлетворение. Когда он развернулся и зашагал прочь, девушка одним прыжком перемахнула через ограду, настигла рыцаря и бросилась ему на спину, осыпая голову градом отчаянных ударов и выкрикивая проклятья.

Сир Гильям тут же с лёгкостью сбросил её с себя. Рия оказалась на песке, подняв облако пыли, а рыцарь скривил губы в самодовольной ухмылке и проговорил:

— Погоди, имперская девка. Ещё успеешь на меня запрыгнуть.

Хрипло расхохотавшись, он пошёл дальше, а Рия подползла к умирающему Альбрехту. Старик лежал, опёршись на столб ограды с заляпанной кровью бородой, судорожно и шумно дышал, но был ещё жив.

— Дедушка! — вскрикнула она по-ригенски. — Не умирай! Прошу тебя, не умирай! Мы отнесём тебя в лечебницу! Я спасу тебя! Только держись, не уходи!

Её лицо заливали слёзы, а платье перепачкалось в песке, но всё это было не важно в тот момент. Рия попыталась подхватить Альбрехта под руку, помочь ему подняться, но он издал сдавленный стон.

— Нет, моя дорогая… — проговорили губы старика. — Не нужно… Послушай… Я всегда… Любил тебя… И Карла… Всю нашу семью… Всё… Ради них…

— Я знаю, дедушка! Тебе нужно беречь силы! Сейчас… Нужно только… Дядя Дунгар! Кто-нибудь! Помогите же! Помогите!

— Нет… — Альбрехт сжал руку Рии похолодевшими пальцами. — Я прожил хорошую жизнь… Мой брат всегда… Я рад, что… Что есть вы… Ты только… Будь… Счастлива… Обещай…

— Обещаю! — девушка едва не задыхалась от рыданий. — Только не умирай! Пожалуйста!

Побледневшие губы старика сложились в едва заметную улыбку. Морщинистые веки прикрыли глаза, так похожие на глаза его брата. Он испустил последний вздох, и рука безжизненно опустилась на обагрённую кровью землю ристалища.

— Победу одержал сир Гильям Фолтрейн! — голос короля доносился будто из другого мира. — Боги сделали свой выбор! Карл Эльдштерн виновен!

На мокрое от слёз девичье лицо упали первые холодные капли дождя. Трибуны одобрительно загудели, но для Рии мир потонул в тишине. В ушах нестерпимо зазвенело. Последнее, что она помнила — это лицо дяди Дунгара, почему-то склонившееся над ней сверху. Он что-то говорил, но слов слышно не было. Всё вокруг погружалось в темноту.