9. Темная сторона. Том 1

Глава 2

Спустя всего половину рэйна мы уже выдвинулись в нужную сторону. Туда, где, согласно расчетам, расстояние от нас до края магического щита было минимальным.

К этому моменту в лесу стало еще темнее, словно вместо утра тут как раз собирался вечер. В отсутствие солнца, луны и звезд ориентироваться и впрямь было сложно, но мне показалось… это уж так, чисто мои ощущения… что движемся мы все-таки на юг, хотя, конечно, я мог и ошибаться.

Вопрос насчет того, как идти, пешком или на дисках, передо мной не стоял — раз уж маленькие диски я мог использовать без опасений, то при наличии средства передвижения топать пешкодралом было глупо.

И тем не менее высокую скорость я все-таки развить не рискнул — в тропическом, да еще и дремучем лесу, где никто не озаботился проложить пешеходные дорожки, это было чревато. А поверх деревьев Эмма забираться не советовала, поэтому лавировать приходилось невысоко от земли, где и пространства побольше, и мои молнии чувствовали себя комфортно.

Более того, как только я тронулся с места, они самопроизвольно выстроились в фигуру стабильности, которую мне некогда удалось скрестить с системой автоматического наведения, так что теперь я стал похож на летающего терминатора, от которого во все стороны угрожающе топорщились серебристые «шипы».

Правда, в присутствии найниита работы для молний практически не осталось, поскольку более двух сотен акрионов частиц, равномерно распределившихся вокруг меня на расстоянии в десять майнов, при небольшой скорости передвижения без труда справлялись и с поваленными деревьями, и с торчащими из-под земли корягами, и с лезущими в глаза колючками, и с насекомыми, и с мелким зверьем, и вообще со всем, что только встречалось на пути.

И поначалу меня это не смущало.

Будучи неспособным испытывать эмоции, я даже не подумал, что делаю что-то неправильно. Но в какой-то момент вдруг обернулся. Увидел оставшуюся после меня широкую просеку, словно там не человек прошелся, а сфера аннигиляции пролетела. Понял, что это не слишком хорошо, и попросил Эмму действовать выборочно, забирать только то, что действительно необходимо. Благодаря чему вскоре зона «аннигиляции» вокруг меня резко сократилась в размерах, огромный тоннель, который я пробивал по мере продвижения по лесу, существенно сузился. Найниитовые частицы перестали утюжить лес, словно асфальтовый каток, а их разрушительная деятельность стала гораздо менее заметной, зато намного более эффективной.

И вот что странно.

Как только найниит перестал убивать всех без разбору и как только вокруг меня стало оставаться достаточно много мошкары и прочих созданий, которых Эмма не сочла достойными уничтожения, неожиданно обнаружилось, что кое-чего мы с ней все-таки не учли.

Точнее, я заметил неладное, когда у меня чуть ли не перед носом с одного дерева на другое с удивительной скоростью перепрыгнула какая-то зверушка. Я ее, собственно, лишь краем глаза и увидел — только мелькнула впереди рыжая шубка и исчезла. Молнии тоже успели ее засечь, а некоторые, посчитав за угрозу, даже выпустили ей вслед приличный по размеру заряд.

Зверушка к тому времени, правда, успела скрыться в кустах. Молния, естественно, угодила туда же. Оттуда почти сразу послышался негодующий вопль, а потом…

Признаться, я едва успел вильнуть в сторону, когда рыжая бестия, подгадав момент, выпрыгнула обратно и чуть не вцепилась мне в руку. Двигалась она при этом неимоверно, просто фантастически быстро. Если бы не усиленные рефлексы, фига с два я бы от нее увернулся.

И ладно, если бы эта зараза, промахнувшись, просто умчалась бы по своим делам. Так нет. Она кинулась за мной вдогонку, да еще и яростно при этом вереща. После чего прыгнула снова, на этот раз мне на спину, целясь в беззащитную шею, и… была немедленно распылена на атомы найниитовыми частицами.

Я потом еще посмотрел по модулю замедленное видео нападения и мысленно хмыкнул.

А ведь зверушка чем-то похожа на йорка. Густой мех, круглые ушки, большие глаза, длинный хвост… Правда, по размерам она оказалась заметно больше, чем Ши, имела довольно короткую шерсть, вытянутую морду, значительно более длинные зубы. Еще у нее, как оказалось, имелся кривой коготь на кончике хвоста, которым она, вероятно, цеплялась за ветки деревьев. Но в целом… да, это было очень похоже на йорка. Вот только йорки традиционно жили стаями, тогда как эта…

Встрепенувшись, я прислушался к информации, что шла от найниитовых частиц в реальном времени, и тихо присвистнул, обнаружив, что вокруг меня на деревьях находится приличное количество небольших, но вполне узнаваемых по очертаниям теплокровных созданий, которые, судя по всему, относились к тому же виду, что и уничтоженная Эммой зверушка. Более того, животные не просто сидели на одном месте. Напротив, они стремглав мчались по веткам параллельно моему курсу. Причем молча. И чем дальше, тем больше их становилось, словно йорки решили отомстить за смерть сородича и, вопреки законам природы, устроить охоту на более крупного противника.

Для обычных йорков такое поведение было не характерно. Они нападали, только если не оставалось иного выбора. Тогда как эти…

«Внимание! — словно отвечая на мои мысли, сообщила подруга. — В непосредственной близости от носителя крови обнаружена агрессивная и потенциально опасная форма жизни в количестве более пяти десятков особей, предположительно составляющих одну стаю. Рекомендуется уничтожить».

Я еще раз глянул на внутреннюю панель и, заметив, что грызуны целенаправленно меня окружают, дал подруге полную свободу действий. А чуть позже услышал, как зашелестела слева и справа от меня листва, увидел, как оттуда одна за другой стремительно выпрыгивают кровожадно оскалившиеся звери, навстречу которым ринулись мои молнии. И вот тогда-то случилось невероятное, потому что впервые в жизни мой самонаводящийся комплекс внезапно дал сбой, а выпущенные им молнии, ударив в тело одного из грызунов, вместо того, чтобы его поджарить прямо на лету, внезапно погасли и не причинили йорку ни малейшего вреда.

Это было необычно. Неправильно. Ведь не драймарантовая же шкура была у этого зверя? И не найниитовый же доспех под ней припрятан, чтобы вот так запросто игнорировать мои молнии?

Эмма тем временем распылила клыкастого зверя прямо в прыжке, затем запустила в остальную стаю большое найниитовое облако, а как только агрессивные твари испарились, спокойно отозвалась:

«Я проанализировала состав тел этих животных и готова поклясться, что физически и физиологически это самые обычные звери. Однако с учетом тех свойств, которые они проявляют, могу предположить, что в результате длительного обитания в среде с резко завышенным магическим фоном у них выработалась к нему устойчивость. Именно поэтому магия против них оказалась бесполезна».

Я задумчиво кивнул.

«Вот оно что… Думаешь, здесь все звери такие?»

«С высокой долей вероятности — да».

«А как же та кошка? — еще больше нахмурился я, двинувшись дальше. — С пространственным карманом она почему-то справиться не смогла».

«Потому что ты воздействовал не на нее, а на окружающее ее пространство, — ответила Эмма. — Тогда как молнии, скорее всего, тоже оказались бы неэффективны».

«Хм. А насекомые? Я сам видел… хотя нет. Не знаю, что именно я видел. Вспышки от молний точно были. А вот отслеживать эффективность их работы я не стал».

«Я пересмотрела записи, — спустя несколько мгновений доложила подруга. — К сожалению, молнии смогли лишь отпугнуть мух и прочую мелочь. Но поначалу я не отслеживала это явление. А теперь получается, что мой анализ ситуации был неполным. В связи с чем предлагаю провести эксперимент, чтобы точно понимать, чего ждать от этого места».

Эксперимент, как водится, мы провели тут же, прямо на лету, благо недостатка зверья вокруг не было. Мы изучили влияние молний и на здешних мух, оказавшихся больше похожими на пузатых шмелей, и на насекомых покрупнее, среди которых практически не было известных мне видов. И на червей, и на снующих в траве на редкость крупных мышей, и на птиц, и даже на попавших в поле зрения хищников, вроде порядочно видоизмененных, на удивление рослых зверей вроде мутировавших лис и шакалов.

И в итоге выяснили, что предположение Эммы насчет устойчивости здешнего зверья к стихийной магии оказалось абсолютно верным, и это автоматически означало, что мои молнии, как и вся остальная магия, тоже утратили свою прежнюю значимость.

Неутешительные, прямо скажем, выводы.

Однако гораздо больше меня занимал вопрос: а как такое вообще могло случиться? За семь с лишним лет учебы я успел хорошо усвоить, что уровень магического фона имеет значение лишь для одаренных. В том плане, что низкий, как ему и положено, затруднял использование магии. Высокий, соответственно, облегчал. И не более того.

Влияние же магического фона на неодаренных и вовсе считалось незначительным.

Но если это так, то почему тогда животные изменились? И почему, если магфон не мог на них повлиять, они вдруг поголовно стали нечувствительными к магии?

«У тебя неполные сведения, — сообщила Эмма буквально за миг до того, как я решил обратиться к справочной. — Влияние магического фона на неодаренных начали изучать достаточно давно. Причем изначально целью этих экспериментов было узнать, можно ли при наличии высокого магфона пробудить в неодаренном магический дар. Эта теория не подтвердилась. Как не увенчались успехом и попытки пробудить у неодаренных магический Талант или хотя бы „грязные“ умения. Поэтому общепринятая точка зрения и сейчас сводится к тому, что магический фон не оказывает на простых людей значимого влияния. А последние исследования в этой области, если верить Сети, проводились около тридцати лет назад в одном из магических университетов столицы, на кафедре спецдисциплин».

«Почему именно там?» — поневоле заинтересовался я.

«Это была дипломная работа одного из выпускников, который защищался по теме „Влияние магического фона на природную ментальную защиту“. Причем к работе он привлекал как обычных людей, так и одаренных. Однако в отношении магов смог выяснить только то, что при низком магфоне и при его повышении в три раза уровень ментальной защиты у одаренных не меняется. А вот по неодаренным ему удалось доказать, что при повышении магфона до тех же величин обычные люди, если их на протяжении года регулярно помещать в специальную камеру, поначалу дают существенное ухудшение показателей, а спустя некоторое время — небольшой, но все же статистически значимый прирост по сопротивляемости ментальной магии».

Я ненадолго задумался.

«Только ментальной?»

«Другие параметры он не изучал».

«Так. А больше этим никто не занимался?»

«Нет, — ответила Эмма, заставив меня задуматься еще больше. — Хотя тема чрезвычайно перспективная. Тем более исследование длилось всего год, цифры по магфону были невелики, больше студенты просто не смогли получить в лабораторных условиях. К тому же сроки пребывания неодаренных в спецкамере не превышали двух рэйнов в день, да и выборка получилась сравнительно небольшой. То есть при расширении условий тестирования и при использовании аппаратуры более высокого уровня результаты могли бы быть более впечатляющими. Однако больше в Сети данных по этой теме нет. Как будто выявленные тем человеком закономерности никого не заинтересовали…»

«Или же эти исследования по-быстрому прикрыли, а перспективного парня с его необычной теорией отправили работать в лабораторию посерьезнее. Как его, кстати, звали?» — поинтересовался я, прямо-таки чуя, что этой темой надо будет заняться.

«Лэн Кано Готто. Самородок. Выпустился из Таэринского магического университета более тридцати лет назад, однако больше ни одной из его работ в Сети так и не появилось. Более того, если верить моим данным, за эти годы он не посетил ни один тематический форум, не выступал ни на одной конференции, не завел ни одной страницы в соцсетях, не занял какой бы то ни было заметной должности. И вообще, исчез с радаров сразу после выпуска».

Тогда тем более надо им заняться. И его теорией заодно. Исходя из того, что я сегодня увидел, в ней есть рациональное зерно. И пусть Готто в свое время не смог проследить закономерности для экстремально высоких величин магического фона… пусть он не отслеживал их влияние на устойчивость к другим видам магии, что-то мне подсказывало, что мыслил он в верном направлении. И, быть может, если мы узнаем, до какого уровня он довел свои изыскания, то постигшие меня проблемы с даром и с бесконечным умиранием тела все-таки удастся разрешить.

«Адрэа, впереди просвет, — неожиданно доложила Эмма, заставив меня оторваться от размышлений. — Судя по всему, лес скоро закончится».

Я встрепенулся и, отложив теорию на потом, закрутил головой. А когда заметил, что деревья и правда редеют, то непроизвольно ускорился, искренне надеясь, что найду за ними ответы хотя бы на часть терзающих меня вопросов.

Мэнов через пятнадцать, как и было обещано, лес действительно закончился, и найниитовые диски привели меня на широкую песчаную полосу, за которой виднелось все то же черное небо и почти такая же черная полоска убегающей за горизонт открытой воды.

При виде нее я замер, растерянно обшаривая глазами горизонт. Сначала понадеялся, что наткнулся на реку или же огромное озеро, однако когда подлетел ближе, то Эмма сообщила, что в воде определяется высокая концентрация солей. А шагах в пятистах от берега она обнаружила присутствие того самого магического щита, к которому мы так спешили.

Впрочем, теперь, когда магический купол не скрывался за тучами, его увидел бы даже неодаренный — огромную, темную, взмывающую до самых небес стену, которая убегала в обе стороны насколько хватало глаз. При этом нижним краем она уходила глубоко под воду… держу пари, что до самого дна. А верхним пробивала темные облака и уже там, прячась за ними, плавно изгибалась, накрывая огромное пространство непроницаемым куполом, за которым не было видно ни луны, ни звезд.

Исполнившись нехороших подозрений, я метнулся вдоль берега в надежде, что все не так плохо, как мне показалось. Затем поднялся повыше, почти на максимальное расстояние от земли, где влияние избыточного количества следовой магии на найниит было еще предсказуемым. Нарастил скорость до максимума. Однако ни через четверть, ни через пол-рэйна картина, которую я перед собой видел, практически не изменилась. Более того, при виде нескончаемой стены, перегородившей море от края до края, в мою голову закралась еще одна тревожная мысль: аномальная жара, водная преграда, необычная растительность и зверье, которые нигде на Найаре больше не встречались…

Но в этом мире всего один материк, причем его флора и фауна были мне прекрасно известны…

Это что же получается, мы угодили в изолированную экосистему, которая десятилетиями, если не столетиями, была отделена от остального мира?

А где у нас обычно встречаются такие экосистемы? Да еще и омываемые морем или же океаном?

«Ты прав, — тут же отреагировала на поток моих мыслей Эмма. — Остров — наиболее вероятный вариант».

Я резко остановился.

Скверная новость. С моими нынешними особенностями остров — худшее, что только можно вообразить. Магии, считай, нет. Связи нет. По всему периметру стоит мощный щит, представляющий собой и магическую, и чисто физическую преграду, через которую так просто не пройдешь.

В то же время мое тело постоянно разрушается, тогда как биомасса на острове, как вы понимаете, конечна. А значит, длительное пребывание на нем мне было строго противопоказано.

Но как отсюда выбраться, если дорога со всех сторон перекрыта? Море, небо… щит накрывает остров огромным колпаком, причем без зазоров, лежит плотно, уходя краями глубоко под воду и под землю, иначе тут не поднялся бы магический фон до таких сумасшедших величин. Найниит ввиду нестабильного поля, которое по прогнозам Эммы исчезнет, как только я приближусь к щиту, здесь не помощник. Впрочем, даже если построить плот, заранее убрать весь найниит в кости, свернуть управляющее поле в ноль и рискнуть подобраться к щиту вплотную, то мои молнии его по-любому не пробьют. Да и порталом Даруса Лимо я не воспользуюсь, потому что, даже если забыть про заблокированную ветвь, на этот раз он меня попросту убьет.

Я лихорадочно перебрал имеющиеся в моем положении варианты и, запоздало вспомнив, что у меня в наличии есть еще один способ связи с учителями, торопливо приложил правую ладонь к груди, попутно представив перед внутренним взором лицо мастера Даэ. Я все-таки мастер кханто. И магическая печать у меня тоже есть, так что чисто теоретически…

Увы. Печать тоже оказалась мертва. По крайней мере, никакого отклика от нее я не ощутил, как если бы щит смог заблокировать и ее.

«Эмма, какие у тебя есть мысли по этому поводу?» — обратился я к подруге, исчерпав все свои идеи по поиску выхода из сложившейся ситуации.

«Исходя из приблизительных данных по размеру магического щита, предполагаемая протяженность острова может составить до трехсот пятидесяти — четырехсот дийранов в длину и порядка двухсот в ширину, — озабоченно откликнулась она. — В моей базе данных нашлось всего три острова с похожими характеристиками. Один расположен вблизи северного полюса и покрыт толстым слоем льда. Второй известен своими многочисленными вулканами. А третий расположен в южных широтах, дийранах в пятистах от материка. И территориально относится к Норлаэну, как и несколько близлежащих островов, за принадлежность которых Норлаэн вот уже два с половиной века спорит с нашим южным соседом, королевством Конно, но пока умудряется оставлять за собой права на пограничные земли».

Я с облегчением выдохнул.

Уф. Значит, все-таки Норлаэн, а не какая-нибудь Тмутаракань…

«Есть детальная информация по острову?»

«Официально он называется Мадиар. Однако в моей базе нет сведений о том, что он является обитаемым, богат полезными ископаемыми или же входит в какую-то туристическую программу. Все, что про него известно, это то, что такой остров есть, что он ничем не знаменит и что в непосредственной близости от него располагается одна из крупнейших тэрнийских военно-морских баз».

Так. Это уже кое-что.

Если рядом есть военная база, значит, эти воды, скорее всего, считаются закрытыми, поэтому, несмотря на немалые размеры и выгодное расположение, остров до сих пор так и не превратили в курортную зону.

Однако военные не могли оставить без внимания приличный кусок земли, который мог бы стать отличной перевалочной базой, тренировочным полигоном или местом для стоянки субмарин. Магический щит ведь здесь зачем-то стоит. И кто-то его поддерживает. А значит, люди на острове все-таки должны появляться.

Следующие несколько рэйнов ушли у меня на знакомство с Мадиаром.

За это время в лесу стало совсем темно — в южные широты наконец-то пришла ночь. Но мне это почти не мешало. Поэтому для начала я пролетел остров насквозь, заодно уточнив его поперечные размеры. Затем полетал немного над берегом, порыскал по лесу и только ближе к утру остановился перевести дух.

Не сказать, что я при этом смертельно устал. Едой, водой и прочими полезными вещами меня исправно обеспечивала Эмма. Костер мне разжигать было не нужно, поскольку в дополнительном освещении и обогреве… а к ночи в лесу заметно похолодало… я не нуждался.

И все бы ничего, если бы мое тело не стремилось ежеминутно сдохнуть и если бы на протяжении всей ночи меня не доставало местное… весьма многообразное, надо признать, и до крайности злобное зверье.

К счастью, родственники той шипастой кошки меня больше не тревожили, да и не думаю, что их тут обитало слишком много. Все-таки остров по размерам не самый большой. По моим прикидкам, поменьше Мадагаскара, так что крупному зверью, да еще и в большом количестве, здесь было попросту не прокормиться. А вот мелких хищников на острове водилось хоть отбавляй. Причем очень странных, как будто явившихся не из этого мира, и порой такого непривычного вида, что по ним диссертацию писать было можно.

Плюс у некоторых из них, как у той первой кошки, Эмма тоже отметила повышенное содержание металла в организме. Но детально мы их не изучали — просто поглощали, если кто-то по дороге попадался, и все.

А вот что было действительно странно, так это повышенная агрессивность местной фауны. Честное слово, я в жизни не видел, чтобы и птицы, и звери с таким остервенением набрасывались на чужака вроде меня. Птицы, особенно некрупные, все-таки старались держаться подальше от людей. Мелкое зверье их откровенно боялось, крупное, особенно при встрече с магом, чаще всего проявляло осторожность. На Найаре у животных где-то на уровне инстинктов был заложен страх перед магией и всем, что с ней связано. Тогда как здесь… в этом странном месте… все оказалось ровным счетом наоборот.

Причем в какой-то момент я осознал, что источником моих неприятностей являюсь не я сам, а мой нестабильный дар. Точнее, сердито шипящие и отчаянно стремящиеся меня защитить молнии. Пока они сидели тихо и ни в кого не стреляли, все было терпимо. Но стоило пошевелиться хоть одной, как откуда ни возьмись то стая птиц с воплями ринется с дерева. То гигантские шершни налетят. То бешеные грызуны из кустов начнут выпрыгивать с намерением вцепиться мне в глотку. То громадная змеюка из травы голову поднимет. А если поблизости окажется кто-то покрупнее, то нападение тем более было неизбежно.

Не знаю почему, но магию местные обитатели воспринимали не просто в штыки, а видели в ней смертельную угрозу. Причем даже в том случае, если она не была обращена непосредственно против них. Поэтому Эмме пришлось серьезно проредить местное зверье, оберегая мое и без того пошатнувшееся здоровье. Тогда как я в конце концов утомился отбиваться от зубастых и когтистых гостей и потребовал от сердито шипящих молний вести себя потише.

Только после этого местная живность более-менее угомонилась и перестала набрасываться на меня из-за каждого угла. Но я все равно устал. И физически, и прежде всего морально.

За ночь я успел обследовать примерно треть острова и осмотреть большую часть береговой линии. Но, к сожалению, безрезультатно. Ни причалов, ни стоянок, ни следов кострищ, ни признаков хотя бы старого и заброшенного жилья… вообще ничего, как будто люди на Мадиар сроду не заходили.

Помимо этого я, конечно, искал и следы использования магии. Ведь если над островом висит магический щит, то логично было бы предположить, что где-то здесь находится и установка… то есть артефакт, который его поддерживает. Однако Эмма нигде не заметила значимых колебаний магического фона. А я, когда рискнул подняться повыше, то не увидел среди деревьев ни одного просвета, по которому можно было сказать, что где-то там находится здание, вышка или другие строения, которые можно принять за военную базу или опорный пункт.

Правда, перерыв я решил сделать вовсе не потому, что выдохся. Просто в процессе поисков в мою голову пришла еще одна дельная мысль, которую я решил проверить на практике. Мысль, разумеется, касалась магии. А вернее, единственной ветви моего дара, которую я пока не задействовал.

Речь шла, как следовало догадаться, о магии сна. Сравнительно безопасной, несложной, хорошо изученной.

«Идея интересная, — признала Эмма, когда я привычно поделился с ней своими умозаключениями. — Дестабилизация дара, конечно, имеет место быть, однако на сны она должна влиять в меньшей степени, чем на молнии и остальные виды сопряженной магии. А магический щит, даже если и не пропускает следовую магию, все же не является полноценным блокиратором, поэтому на магию сна напрямую действовать не должен, ведь, по сути, сон — это отдельное пространство, которое не связано с обычным миром».

«Я тоже так подумал, — кивнул я. — По крайней мере, шансы связаться с мастером Рао у меня все-таки есть. Поможешь уснуть?»

Эмма, естественно, не отказала.

Так что я устроился поудобнее, наказал своим молниям вести себя тихо, а потом закрыл глаза и погрузился в крепкий, по-настоящему глубокий сон, на который я возлагал большие надежды.