9. Темная сторона. Том 1

Глава 3

— Ну? — осведомился мастер Майэ, как только мы уладили формальности, в том числе заключили магический договор, вышли из кабинета, и учитель сразу увел меня в субреальность. — Какие впечатления у тебя остались после этого разговора?

Я хмуро на него посмотрел.

— Судя по всему, я влип. И теперь до конца своих дней буду находиться под надзором особого отдела.

— Впечатления верные, — ничуть не удивился старик, не торопясь тем не менее уводить меня из дворца. — Однако величину проблемы ты даже несколько преуменьшил.

Я беспокойно огляделся.

— В чем же, по-вашему, я ошибся?

— А почему, по-твоему, с тебя взяли клятву о неразглашении?

— Его величество дал понять, что факт моего пребывания на Мадиаре, а также случившиеся изменения в моем даре являются предметом государственной тайны.

— А почему они считаются таковыми, ты знаешь? — внимательно посмотрел на меня старик.

И вот тут, признаться, я ненадолго задумался.

Ну по поводу острова вопросов нет — секретный объект на то и есть секретный объект, чтобы о нем никто не распространялся. Причина секретности тоже проста — научно-исследовательский центр базы «Тал Норейн» и эксперименты, которые там проводились. А если учесть, что главной целью этих экспериментов являлось изучение преимущественно магического фона и его влияния на одаренных, думаю, тут и гадать не нужно, почему эти работы засекретили.

Что же касается моего собственного дара… что ж, будем считать, что я случайно стал добровольцем в эксперименте сорокалетней давности, который в свое время не довели до ума.

Хотя… почему не довели?

Да, на Мадиаре исследования по известным причинам давным-давно прекратились, однако, если вспомнить карту, рядом с ним располагалось как минимум два острова поменьше со сходными природными условиями. И если считать, что на Мадиаре исследовательская программа была вынужденно прекращена, то кто мешал тэрнэ и особому отделу военного министерства продолжить ее где-нибудь по соседству?

Что, было сложно оккупировать еще один остров?

Или, может, кто-то мешал его величеству поставить над ним другой четырехстихийный щит, который за прошедшие десятилетия наверняка успел поднять магфон если не до максимума, то хотя бы до близких к Мадиару значений?

Честное слово, когда я об этом подумал, у меня в голове зародилась еще одна тревожная мысль.

— Скажите, мастер, а вы случайно на Мадиаре не бывали? — настороженно спросил я, почувствовав, как ожила магическая печать на моей груди.

Учитель поощрительно улыбнулся.

— Бывал. И не только там.

— А… его величество? — снова спросил я, уже догадываясь, где собака порылась.

— И он бывал. Даже сейчас бывает, как и другие члены первого рода. Причем, в отличие от тебя, эти посещения отнюдь не являются случайностью.

Вот же дайн…

Я вдруг почувствовал холодок между лопатками.

Никто и никогда не знал настоящую силу рода Ларинэ. Точно так же, как никто и никогда не знал источника этой силы. Говорили только, что у тэрнэ и его прямых потомков дар был способен развиться до последней, седьмой, ступени. Что все Ларинэ поголовно могущественные стихийники и одновременно необычайно сильные менталисты. Еще были намеки от Лимо, что, возможно, дар у первого рода сохранился изначальный, то есть цельный, поэтому он и остался таким мощным. Но как его развивали, за счет каких методик и ресурсов тэрнэ умудрялись целыми поколениями не терять свои способности, для всех оставалось загадкой.

А сегодня у меня прямо глаза открылись.

Я вдруг подумал: а что если дар у первого рода и впрямь был цельным, то есть с самого начала имел множество ветвей и, соответственно, направлений? Что если тэрнэ и его потомков в свое время не коснулось искусственное очищение, поэтому за долгие века правления они не только сохранили все эти ветви, но и постарались их по максимуму развить?

Да, на первый взгляд это казалось нереальным. Даже очень сильному магу и даже с очень высокой продолжительностью жизни больше двух-трех ветвей по определению хорошо не прокачать.

Допустим, тэрнэ это правило касалось в меньшей степени, чем остальных, и цельный дар позволял если не снять, то хотя бы уменьшить это ограничение.

Но что если дело заключалось не только в собственно даре, а еще и в том, что у его величества просто имелся для прокачки такого сложного дара специально разработанный полигон? Что если именно этот род был с самого начала… то есть и пятьсот лет, и, возможно, два тысячелетия назад посвящен в тайну высокого магического фона? И все эти годы тщательно оберегал эту тайну от остальных одаренных и именно поэтому стал таким великим?

Чем они для этого пользовались, правда, не знаю. Специальные камеры с завышенным магфоном, другие природные аномалии вроде Мадиара, какие-то приборы или артефакты… бог знает. Но только это по большому счету объясняло невероятную разницу в уровнях и тот факт, что первый род сумел так долго удерживать свои позиции.

Быть может, остров Мадиар и правда был открыт не столь давно, но при этом сложившиеся на нем природные условия оказались таковы, что первому роду стали не нужны старые полигоны. Естественный магический фон… абсолютно закрытая зона, в которой нет ни одного постороннего… сразу несколько островов, имеющихся в полном распоряжении тэрнэ…

Кто бы отказался от такой возможности?

Правда, не обошлось и без трудностей. С Мадиаром в свое время возникла масса проблем, поэтому понадобилось немало времени, чтобы тщательно его изучить и отыскать причины мадиарской лихорадки. Но когда первые эксперименты доказали полезность острова в том числе для первого рода и наглядно продемонстрировали, что его возможности по раскачке магического дара намного выше, чем у искусственно созданных камер, научно-исследовательский центр и проводимые в нем работы моментально засекретили, а наружу не просочилось ни единого бита информации о том, что Мадиар в действительности представляет огромную ценность.

Полагаю, Таул ос-Ларинэ возглавил экспериментальный отдел в том центре тоже неспроста. Первый род не мог допустить, чтобы результаты этих работ ушли куда-то на сторону. По этой же причине у профессора имелись такие широкие полномочия. Поэтому же некоторыми экспериментами он занимался лично. Да и теория прокачки магического дара наверняка была создана на Мадиаре не с нуля, а опиралась на уже имеющиеся у первого рода факты, которые надо было всего лишь адаптировать к новым условиям.

Думаю, что не ошибусь, если предположу, что кандидатура Таула ос-Ларинэ на роль куратора этого проекта и в том числе первого добровольца тоже была одобрена на самом высоком уровне. Да и учет эликсира Таула он вел собственноручно вовсе не просто так.

То, что с ним потом произошло, наверняка стало для тэрнэ не только оглушительным поражением, но и личной трагедией. Из-за оплошности Таула ос-Ларинэ оказался потерян не только сам центр, но и Мадиар пришлось оставить на долгие годы. Однако рядом оставались другие острова и чуть менее выгодные, но не менее привлекательные территории. Поэтому я уверен — за то время, пока тэрнэ ждал смерти безумного профессора, остальные острова в этой зоне были тщательно исследованы и освоены. А значит, где-то там наверняка уже построили другие научно-исследовательские центры, в которых члены первого рода не только старательно изучали мадиарский феномен, но и годами занимались прокачкой собственного дара, благо ресурсы островов для этого оказались воистину неисчерпаемыми.

Но если считать, что даже у меня за две недели пребывания на острове случились существенные подвижки с даром, то каких высот могли достигнуть более опытные маги, которые имели возможность возвращаться в зону высокого магического фона регулярно?

Что даже с одной ветвью мог сделать год пребывания на Мадиаре или на соседних островах?

А если не год, а два?

А если возвращаться туда на протяжении сорока лет подряд?

К тому же при такой раскачке количество ветвей значения почти не имело. Вполне можно было раскачать до максимума одну ветвь и спокойно взяться за вторую, а потом за третью и за четвертую… Было бы желание. А когда существует возможность качать сопряженные ветви на высоком магфоне точно так же, как всегда, то это вообще настоящая имба.

Наконец, последнее и самое важное, о чем я успел подумать, это о том, что при такой прокачке количество ступеней развития магического дара утрачивало свое прежнее значение. Годами раскачиваясь не только по вертикали, но и по горизонтали, представители первого рода могли довести свой дар до совершенства всего за несколько десятилетий. Более того, никто и никогда не сможет узнать пределов их возможностей… их практически нет. Как никто и никогда не узнает, что на самом деле магия первого рода не просто сильна — она многогранна. То есть это и полноценные четырехстихийники-универсалы, и сильнейшие менталисты, и сопряженные маги… причем все. Ну или почти все, что в принципе одно и то же.

Всесторонне развитый дар! Могущественный, цельный, прокачанный до такой степени, как ни один дар в мире. Именно поэтому ни один бунт в тэрнии ни разу не заканчивался сменой династии. И в этой же связи я наконец-то понял, почему мастер Майэ так остро на меня сейчас смотрел.

Он ведь тоже бывал на Мадиаре и был посвящен в эту тайну. Более того, наверняка знал, кого именно там пытались похоронить. Быть может, сам когда-то участвовал в создании щита. Не исключено, что и прокачивался там же. Соответственно, можно было смело строить предположения, откуда взялась его собственная магия. И почему этот человек… казалось бы, обычный самородок… обладал такой силой, знаниями и, что немаловажно, властью в Норлаэне. А то, может, и не только там.

Что же касается первого рода…

Дайн меня задери! Теперь, когда я случайно узнал его главный секрет, меня из поля зрения точно не выпустят. А если у некоего самородка не хватит ума держать язык за зубами, то от него просто тихо избавятся, как от ненужного свидетеля.

— Что, проникся? — усмехнулся учитель, когда у меня даже с приглушенными эмоциями вытянулось лицо.

— Еще как, — непроизвольно поежился я. — На месте его величества я бы меня на волю не выпустил. А то, может, велел вместе с медкапсулой доставить с острова прямиком во дворец, чтобы не рисковать.

— Поначалу так и хотели сделать, — спокойно подтвердил мою догадку мастер Майэ. — Но при каждой попытке перенести тебя в другой модуль и хотя бы на мгновение отключить от старого, твое состояние становилось критическим, так что пришлось оставить все как есть. По этой же причине в государственную тайну опосредованно оказались посвящены твой наставник, лучший целитель рода Хатхэ и сразу два твоих учителя.

«Эмма, твоя работа?» — поинтересовался я, прекрасно зная, что сами по себе такие совпадения не случаются.

«Конечно, — бодро отозвалась подруга. — За десять дней твоего пребывания в двух медицинских модулях было предпринято восемь попыток транспортировать тебя за пределы семейной клиники Хатхэ. Все их я пресекла в зародыше».

— Можно еще вопрос, учитель? — осторожно спросил я, искренне поблагодарив ее за заботу.

Тот насмешливо на меня покосился.

— Какой?

— Почему я еще жив? И почему мне вообще позволили уйти, если намного проще было от меня избавиться?

Мастер мастеров неожиданно усмехнулся, а потом выразительно покосился куда-то мне за спину.

— Ну что, нужны еще какие-то доказательства?

Я стремительно обернулся и аж вздрогнул, когда из темноты субреальности, словно признак, бесшумно, сумев не поколебать ни единой ниточки и ни единого слоя пространства, вышел его величество тэрнэ Ларинэ.

— Да, — задумчиво обронил он, глядя на меня, как на редкий экземпляр в своем гербарии. — Ты прав: юноша действительно смышленый.

— Я обязан ему жизнью, — так же спокойно напомнил его величеству мастер Майэ.

— Да, — так же задумчиво повторил тот и в который раз за этот день окинул меня изучающим взглядом. — Лэн Гурто, отвечая на ваш последний вопрос, могу сказать следующее: отпустили вас в том числе потому, что за вас очень настойчиво попросили.

Я быстро покосился на учителя.

— И он тоже, — подтвердил мое предположение тэрнэ. — Поэтому вы отделались лишь магической клятвой, тогда как некоторым приходилось идти на гораздо большие жертвы во славу первого рода. К тому же вы кажетесь мне очень благоразумным человеком. Ваши показатели по физическому и особенно по магическому развитию впечатляют. А я не привык разбрасываться ни людьми, ни талантами. Поэтому вы действительно свободны, и на вас не накладываются иные ограничения, нежели те, которые мы уже обговорили. Надеюсь, вы оправдаете оказанное вам доверие и не подведете ни меня, ни мастера Майэ.

— Премного благодарен, ваше величество, — пробормотал я, скрыв за уважительным поклоном охватившее меня беспокойство. — Разумеется, не подведу.

Эх. Прав был мастер Майэ: внимание сильных мира сего — тот еще геморрой. Тем более когда мне только что намекнули, что оставили жизнь и свободу авансом.

Мастер Даэ как-то поинтересовался, почему я не люблю быть кому-то должным. Так вот, ответ простой: когда что-то дают в долг, то его рано или поздно захотят вернуть. И в какой форме придется делать этот возврат — еще большой вопрос.

— Ладно, идем, — наморщил нос мастер Майэ, когда я разогнулся и обнаружил, что его величество так же тихо и незаметно свинтил. — Ты еще не восстановился. И тебе нельзя долго пребывать в субреальности.

— У меня вообще-то дар заблокирован, — машинально отозвался я, настороженно обшаривая вторым зрением округу. Так, на всякий случай. Вдруг нас еще кто-то подслушивает?

— Вообще-то уже нет, — усмехнулся учитель, кивнув на мою левую руку. — Блокиратор я тебе давно отключил.

Я озадаченно проследил за его взглядом и, увидев, что зеленый огонек на панели приборов действительно не горит, не менее озадаченно воззрился на учителя.

И правда, не работает. Хотя если бы работал, я бы в субреальность просто не вошел. Да и с заблокированным даром там делать нечего.

— Искусственная блокировка тебе больше не нужна, — с новой усмешкой просветил меня мастер мастеров, когда я вопросительно на него уставился. — Твой дар теперь будет сложно надолго вывести из состояния равновесия.

— Да? И чем мне это грозит? — снова насторожился я, но учитель лишь многообещающе улыбнулся.

— Тренировками. Так что готовься, ученик, скоро я возьмусь за тебя по-настоящему. И тогда ты проклянешь тот день, когда меня встретил.

Возвращение в семейную клинику Хатхэ прошло без эксцессов. Собственно, когда служебный ардэ вернул нас на то же место, откуда взял, мастер Майэ просто шагнул в субреальность, добрался до клиники, закинул меня в первую попавшуюся палату и, не прощаясь, снова исчез, предоставив мне самому решать, что дальше делать.

Я, естественно, отправился на поиски наставника и учителей. Вернее, потревожил магическую печать, тем самым недвусмысленно намекая, что вернулся и готов пообщаться. После этого меня, разумеется, быстро нашли. Препроводили в один из кабинетов на третьем этаже, и уже там лэн Даорн, мастер Даэ, мастер Рао, кибэ Тай и кибэ Ривор сообщили, что готовы меня внимательно выслушать.

Лэнна Оми, к сожалению, к этому времени успела покинуть клинику и Арли с собой, естественно, забрала. Так что компания у нас подобралась сугубо мужская. Серьезная. И разговор, судя по всему, тоже предстоял не из простых.

Правда, памятуя о требовании тэрнэ, я для начала известил присутствующих, что нахожусь под магической клятвой и не вправе разглашать некоторые сведения третьим лицам.

— Не переживай, — со смешком успокоил меня наставник. — Пока ты общался с тэрнэ, нас тоже навестили люди из особого отдела, так что под клятвой мы теперь все. И ограничения на нас наложены одинаковые.

Я недоверчиво на него покосился, но, похоже, у его величества слова с делом не расходились. А потом и печать просигнализировала, что учитель не солгал. После чего мне стало абсолютно ясно, что род Хатхэ находится у тэрнэ на хорошем счету. Более того, повелитель оказывал им неслыханное доверие, иначе мне сегодня поступил бы прямой приказ молчать о случившемся, тогда как старейшине рода не доверили бы контроль за моим дальнейшим развитием и как адепта кханто, и тем более как мага.

— Это меняет дело, — кивнул я, присаживаясь на предложенное место. После чего собрался с мыслями и достаточно кратко, но последовательно изложил присутствующим все то, о чем не так давно рассказал самому тэрнэ.

Времени это заняло не очень много. До вечера как раз уложился, несмотря на то, что вопросов по ходу моего рассказа возникло едва ли меньше, чем у его величества и его соратников.

Плюс заключался в другом — в отличие от тэрнэ, всех деталей об острове Мадиар, включая наличие там научно-исследовательской лаборатории, мои учителя не знали, поэтому не спрашивали ничего о профессоре Тауле ос-Ларинэ или его эликсире. И, соответственно, не пытались поймать меня на несоответствиях.

Я же, как и всегда, был с ними предельно честен и максимально правдиво изложил свою историю, опустив лишь незначительные детали. Ну а когда у учителей и кибэ Ривора иссякли многочисленные вопросы… когда они удовлетворили любопытство и получили исчерпывающие сведения по интересующей их теме, мне было позволено вернуться в палату и наконец-то поужинать, раз уж обед я сегодня пропустил.

Я, правда, заупрямился и не захотел оставаться в клинике, а вместо этого напросился в отель к наставнику, раз уж тот все равно приехал и в ближайшие несколько дней покидать Таэрин не собирался. Тем более мой дар стал стабилен. Мастер Майэ сам сказал, что блокиратор мне больше не нужен. Кибэ Ривор, проведя по просьбе старейшины повторную диагностику, с некоторой долей растерянности заключил, что от первичной блокировки мой дар тоже избавился, причем совершенно самостоятельно. А вызванный в срочном порядке лэн Озро этот диагноз не менее растерянно подтвердил. И, поколебавшись, признал, что в настоящей момент ни моей жизни, ни моему дару ничего не угрожает.

В итоге свободу мне все-таки подарили. Разумеется, под клятвенное обещание, что в ближайшие несколько недель я в обязательном порядке буду возвращаться для повторной диагностики. При этом мне показалось, что мастер Даэ особо и не упорствовал. Полагаю, после моего рассказа ему надо было о многом подумать. Быть может, переговорить с кибэ Ривором и мастером Рао наедине. Так что он с легким сердцем отпустил меня под присмотр наставника, и мы благополучно укатили в отель, где наконец-то смогли пообщаться без свидетелей.

В итоге проговорили мы до поздней ночи, и уже там я без утайки сообщил, что на самом деле со мной случилось на Мадиаре и по какой причине я предпочел скрыть эту информацию от остальных.

Наставник по обыкновению выслушал меня молча.

Когда я упомянул про разрушение найниита, в его глазах впервые мелькнуло нешуточное беспокойство.

Когда разговор зашел о сне-ловушке, он и вовсе встревожился, причем особенно явно эта тревога проявилась, когда я упомянул про обряд памяти рода.

Когда же я рассказал о безумном профессоре и о том, что увидел в многоуровневом подземелье, наставник и вовсе резким движением поднялся и нервно заходил по комнате.

— Ты правильно смолчал, — наконец бросил он, когда переварил новую информацию. — Прямое вмешательство в дела первого рода тэрнэ тебе не простит.

Я кивнул.

— Согласен. Случайное попадание на остров и такая же случайная с виду прокачка — это одно, а умышленный сбор и утаивание секретной информации — совсем другое.

— Вот именно. Поэтому про Таула ос-Ларинэ и его усиленный эликсир забудь и никогда больше не вспоминай, — требовательно уставился на меня лэн Даорн. — Не дай тэрнэ, кто-то узнает, что ты в одиночку смог противостоять менталисту такого уровня или же утаил от военного министерства важные сведения.

— Само собой, — отозвался я, всем видом давая понять, что не дурак и глупостей делать не собираюсь. — Эликсир втихаря гнать не стану. Да и про найниитовую защиту распространяться не планирую, иначе в лаборатории до конца жизни запрут. А вот про пленку никто из людей тэрнэ не в курсе. Профессор создал ее уже после того, как над островом установили магический щит. Так что я при первой же возможности постараюсь ее воспроизвести, но на это уйдет какое-то время. У меня же ни оборудования, ни исходников… в общем, надо будет еще подумать. Но если дело выгорит, я вам такой защитный комбез сделаю, что ни одна «пушка» не прострелит. Хм. А то, может, еще и патент на него получу, и вот тогда недостатка в средствах у нас точно не будет.

— По магическому дару информация верная? — снова поинтересовался наставник, несколько успокоившись.

Я вместо ответа показал ему проекцию. Но не ту, половинчатую, которую уже дважды сегодня демонстрировал, а цельную, настоящую. Ту, которую мне подсказал сделать Лимо.

Правда, вторую проекцию я сначала создал отдельно, а уже потом наложил на первую, чтобы было понятно, в чем суть.

— Вот оно что, — пробормотал лэн Даорн, во все глаза уставившись на мой обновленный дар. — Цельный дар, говоришь? Да еще и с Талантом… Лимо сказал, чего от него следует ждать?

— Нет. Мы на эту тему не успели поговорить. Но, по идее, уровень развития я теперь должен показывать как минимум на ступень выше по всем ветвям. Даже несмотря на то, что формально они остались на прежнем уровне.

— Старайся свой максимум не показывать. Особенно в академии. А вот от мастера Даэ ты такие вещи не утаишь, но их можно будет списать на появление дополнительных отростков.

Я снова кивнул.

— Честно говоря, я очень на них рассчитываю. По крайней мере, мастер Майэ намекнул, что мне стоит ожидать перемен, и это вполне нормально. Тем не менее его величество сказал, что штатному целителю академии знать о моем прогрессе не следует. И я не очень понимаю, какую информацию следует передать ему и заодно нашему куратору, чтобы мое развитие не останавливалось.

— Мастер Даэ обсудит это с кибэ Ривором. Но прогресса на уроках в академии тебе в любом случае ожидать больше не стоит, обычные программы на это не рассчитаны, так что отныне твоя практика будет проходить в школе Харрантао.

— В смысле вы думаете, что меня могут и с уроков снять?

— Почему бы и нет? — задумчиво отозвался наставник. — Зачем тебе тратить время на практику в академии, если гораздо больше пользы ты сможешь получить в другом месте?

— Это вызовет подозрения, — нахмурился я. — И привлечет внимание как учителей, так и других студентов. Включая того же Айрда Босхо и приятелей Дэма, которые, напомню, все еще точат на меня зуб.

— Скорее всего, сразу со всех уроков тебя не снимут. Но некоторые точно можно будет сократить, чтобы твое обучение стало более продуктивным.

Я несколько успокоился.

— Да, так намного лучше. Правда, я еще не решил, что рассказать ребятам. Они ведь тоже будут спрашивать, где я пропадал целый месяц.

— Этот вопрос уже улажен, — несказанно удивил меня лэн Даорн. — Еще в лагере твоим друзьям сообщили, что во время очередного занятия по пространственной магии… для мастера Рао в порядке вещей — выдернуть ученика из постели ради урока, поэтому никто не удивился… так вот, во время очередного практического занятия ты случайно стал свидетелем магического преступления. И так же случайно пострадал во время поимки опасного преступника. Причем пострадал серьезно — целители в крепости Ровная не сумели справиться с твоими травмами, поэтому остаток практики и все последнее время ты провел в семейной клинике Хатхэ, где долго боролся с последствиями, но при первой же возможности будешь допущен к урокам.

Я навострил уши.

— Да? И когда, по-вашему, наступит эта самая возможность?

— Полагаю, дня через два. Кстати, на, держи…

Лэн Даорн выудил из кармана мой идентификатор.

— Мне официально разрешили его тебе вернуть.

— Спасибо, — с чувством повторил я, застегивая браслет на предплечье. И машинально кинул взгляд на дату: двенадцатое арэя, дуэ-рэ[1]. То есть уже в паро-рэ[2] я смогу вернуться в академию. А вот турнир, увы, точно мимо, потому что первый тур должен был пройти еще в прошлые выходные. — Хотя вряд ли это спасет меня от расспросов.

— Нет, конечно, — понимающе хмыкнул наставник. — Подростки — народ любопытный, поэтому твоим друзьям дали понять, что травму ты получил не просто серьезную, но еще и с долгоиграющими последствиями. Так что ваши занятия на полигоне Сархэ временно прекращаются. Всевозможные турниры и соревнования для тебя также под запретом. Блокиратор как подтверждение серьезности диагноза у тебя тоже пока останется. В обычное время работать он, конечно, не будет, но в случае дестабилизации дара активируется самостоятельно. Да и к целителям придется регулярно наведываться для повторной диагностики. Как минимум в течение месяца. Ну а если и этого окажется недостаточно, скажешь друзьям, что находишься под подпиской о неразглашении, ибо таково решение главы службы магического правопорядка, которого ты не рискнешь ослушаться.

Я на мгновение задумался.

Скорее всего, после прошлогодней практики ребята в такую полуправду действительно поверят. А если и усомнятся в деталях, то я честно скажу, что не могу поделиться подробностями, и так же честно сошлюсь на лэна Дарро Коро-Ларинэ, с которым и правда не так давно имел честь познакомиться лично.

— Лэн, я тут вот еще о чем подумал, — спохватился я, вспомнив, что собирался поговорить на эту тему отдельно. — Мастер Даэ сказал, что его люди уже вовсю изучают связи Рэма… полагаю, что преимущественно на предмет контактов с родом Босхо и в том числе, наверное, с Норламом Шаксом.

— Да, расследование в самом разгаре, но ведется оно под патронажем ТСБ.

— Намекните учителю, чтобы его люди проверили Рэма на предмет связей с Дэмом Хатхэ, — посоветовал я. — Я, пока на острове был, малость поразмыслил на эту тему и пришел к выводу, что Дэм вряд ли смог бы организовать торговлю стимуляторами в одиночку. Там же надо было знать, к кому подойти, кому можно предложить, а к кому и на дийран приближаться не стоит, чтобы не спалиться. Человеку со стороны так рисковать не резон.

Лэн Даорн оценивающе прищурился.

— Почему ты решил, что ему помог именно Рэм?

— Потому что в прошлом году они довольно тесно общались на практике. Было видно, что давно знакомы. К тому же мне показалось, что Дэм в этом дуэте играет не ведущую, а, наоборот, подчиненную роль. А значит, именно Рэм мог быть тем самым человеком, который хорошо знал крепость и всех, кто там служит, и с подачи которого Дэм вообще в это влез. Согласитесь, он, хоть и Хатхэ, все же фигура не того уровня, чтобы самостоятельно заниматься наркоторговлей. Ему требовался руководитель. Вдохновитель. Тот, кто подсказал бы, на чем можно заработать, дал список востребованных в крепости препаратов, а также смог бы проконтролировать процесс в то время, пока парня не было в крепости. Дэм ведь приезжал туда раз… ну максимум два раза в год. На весеннюю практику и в лучшем случае на летних каникулах. Согласитесь, этого недостаточно для полноценного бизнеса. А значит, у него просто должен был быть подельник. Ну или же Рэм мог его на чем-то подловить и шантажировать точно так же, как Дэм в свое время шантажировал лаира Всари.

Наставник немного помолчал.

— Хорошо, попробую. Но сейчас меня беспокоит другое. Тан Расхэ… мне очень не нравится, что тебе пришлось обращаться к нему за помощью.

— У меня выбора не было. И если что, то на мне магическая клятва висит, так что не позднее, чем через два месяца, я обязан буду вернуться.

— Я помню. И хочу, чтобы ты знал: тан Расхэ… да и вообще любой тан… не тот человек, которому можно с ходу довериться. Да, он тебе помог. Но то, в какой форме была предложена эта помощь, меня тревожит.

— Думаете, он захочет меня использовать? — в лоб спросил я.

Лэн Даорн только усмехнулся.

— Само собой. Тан Расхэ не был бы таном Расхэ, если бы даже не попытался. Но дело не в этом. На самом деле с тобой тогда говорил не один, а сразу три тана. Причем старых, опытных и порядком поднаторевших во всевозможных интригах. Ты обратил внимание, в каком ключе велась беседа? Тебе не показалось странным, что один тан так демонстративно постарался тебя принизить, второй большую часть разговора держался отстраненно, тогда как третий, напротив, выказал тебе явное благоволение?

Я тут же сделал стойку.

Про ту часть беседы, где Расхэ узнали, что я им, так сказать, не родной, наставник, конечно, не знал. Однако чрезмерное внимание тана Горуса к моей персоне в свете данного факта и впрямь навевало подозрения.

— Считаете, это была показуха? Игра на публику? Типа плохой тхаэр, хороший тхаэр?

— Не исключено, — кивнул наставник. — Находясь перед лицом заведомо более опытных игроков и получая явный негатив от одного из них, ты, будучи подростком, поневоле должен начать искать поддержку у других. И когда тебе эту поддержку оказали, ты стал тому человеку… не должен, нет. Просто благодарен. С одной стороны, вроде бы немного. Но для начала и этого достаточно, чтобы строить в отношении тебя дальнейшие планы и со временем сделать из обычного благодарного отрока обязанного по гроб жизни должника.

— Понял, — напряженно отозвался я. У нас с Эммой, к сожалению, совсем не имелось опыта участия в серьезных интригах и даже опыта общения с сильными мира сего было кот наплакал, поэтому здесь мы с ней ориентировались плохо. — Спасибо, сразу не подумал. Буду осторожен вдвойне.

Лэн Даорн с облегчением выдохнул.

— Надеюсь. А то, несмотря на все предосторожности, с тобой постоянно что-то происходит, и я уже не знаю, как на это реагировать.

— В смысле вы подумываете, не пора ли с меня снимать чье-нибудь проклятие?

— И это тоже, — слабо улыбнулся наставник. — Хотя лэнна Иэ сказала, что на проклятие это не похоже. Это, как она выразилась, судьба.

Я с сомнением на него покосился.

Да?

Судьба в моем понимании — это в своем роде рок, предопределенность.

В какой-то степени наличие судьбы означает и наличие высшего разума или бога, который куда-то и зачем-то меня ведет.

Однако на Найаре нет богов. Как нет и предопределенности. А значит, все это не просто неслучайно — кто-то или что-то упорно толкает меня идти именно этой дорогой. И я буду не я, если не выясню, кто эта сволочь, и не заставлю ее пожалеть, что она вообще рискнула встать у меня на пути.

[1] Вторник.

[2] Пятница.