Тайна Бирюзового дракона

Глава 4

Новый мир встретил нас оглушительно. Едва вышли из кабины, как над годовой раскатисто бабахнуло. Да так, что от децибелов и неожиданности я, вжав голову в плечи, присела, уткнувшись носом в широкую спину Виктора. Только выдохнуть успела, как белая холодная вспышка вынудила вновь затаить дыхание и крепко зажмуриться. За окнами плотные потоки ливня хлестали по всему, что не могло укрыться под крышей. Было сумрачно и непонятно, какое сейчас время суток.

— Стихия! — пытаясь прийти в себя, воскликнула я.

— Сезон дождей, лэра, — информировал кто-то с гордостью. Словно эта гроза не природное явление, а рукотворное деяние в честь нашего прибытия. — Добро пожаловать в мир Больших Озёр. Проходите к стойке регистрации.

Проходим. Виктор ставит сумку на стол досмотра, а я подхожу к служащему.

— С какой целью прибыли в наш мир?

— По приглашению на коронацию.

Регистратор поднимает голову и с недоумением смотрит на меня, а потом окликает коллегу, дотошно расспрашивающего о чём-то Виктора.

— Сяр, ты что знаешь о коронации?

— О коронации? — переспрашивает тот. — Нет, не слышал. Может, миром ошиблись?

Теперь оба с любопытством ждут ответа, ошиблись мы пунктом назначения или нет.

— Это мир Больших Озёр?

— Да, лэра, — синхронно кивают служаки.

— Значит, мы прибыли в нужное место. Скажите, географически межгалактическое портальное здание где находится?

— На стыке трех королевств: Средиземного, Озёрного и Лесного.

— А как нам добраться до столицы Предгорного королевства?

Кажется, от ироничного фырканья они смогли удержаться только благодаря многолетней служебной тренировке. Но регистратор был менее сдержан и, спрятав покрасневшее от сдержанного смеха лицо за стойку, уткнулся в монитор.

Тот, что рвался досмотреть сумку Виктора, позволил себе комментарий:

— Лэра, Предгорье — это маленькое княжество, которое не на всякой карте нашего мира есть. Добраться туда можно внутренним порталом. Принять вас они смогут, — он посмотрел на хронограф, висящий на стене, что-то мысленно прикинул и объявил, — через одну часть стандартных суток.

Говорил он с усмешкой, но при этом на лице мелькнуло нечто похожее на сожаление. А в напутственных словах, произнесённых очень тихо, читался второй смысл:

— Не задерживайтесь там, — махнул в сторону одного из выходов и отвернулся, демонстрируя, что потерял к нам всякий интерес.

Второй зал был точной копией первого. Разница только в том, что здесь в креслах ожидали своего отправления несколько путешественников. Заплатив два золотых за перемещение, мы тоже опустились в удобные кресла.

— Ты что-то поняла? — спросил Виктор, осматриваясь.

— Нет. Прибудем на место, разберёмся.

За окнами портального зала Предгорья не было видно ни зги, словно снаружи здание обложили плотным слоем ваты.

— Это туман такой? — на всякий случай уточнила у служащего, встретившего нас у портальной кабины.

— Сезон дождей, лэра, — повторил он слова коллеги с той же ноткой гордости и спросил: — Вы к нам с какой целью?

— На коронацию, — ответила и затаила дыхание. Он-то знает о предстоящем событии? Или это действие очень личное, исполняемое только в ближнем круге?

— Добро пожаловать, — склонился собеседник в приветливом поклоне, развеяв мои сомнения. — Вам нужен экипаж или вас встречают?

Не успела ничего ответить, увидев, как в зал быстрым шагом входит Пубок.

— Агапи! — радостно распахнув объятия названный брат. — Счастлив видеть тебя, малышка!

Сгрёб меня в охапку, покружил, как маленькую, и, поставив на пол, звонко расцеловал в обе щёки.

— И я рада тебя видеть, дружище! Знакомься — это Виктор.

Пристальный, изучающий моего спутника взгляд, крепкое рукопожатие.

— А Инк? — поинтересовался командир наёмников, слегка понизив голос.

— Обязательно расскажу, — пообещала, взяв мужчину под локоть. — Мы сейчас куда? В гостиницу?

— Альфред прикажет отрубить мне голову, если я отведу вас в гостиницу! — засмеялся Пубок. — Мы едем во дворец!

Туман был такой плотности, что всё, что я смогла бы рассмотреть — пальцы на вытянутой руке. И то размыто. Все звуки казались приглушёнными и слышались, как через беруши.

— И здесь стихия, — вздохнула, сожалея о том, что в этой непроглядной мгле не увижу столицу.

— Сезон дождей, — извиняясь, объяснил встречающий.

Мы уселись в крытый экипаж, ожидавший у входа, и продолжили путешествие.

— Долго ехать?

— Не очень. Дворцовая площадь в центре, а мы сейчас находимся в деловой части города. — Пубок посмотрел в окно и вздохнул. — Жаль, что туман. Горск очень красивый городок. Поверь мне, я много где побывал.

— Верю, — легко согласилась я. — Надеюсь, смогу ещё полюбоваться королевством Альфреда.

Заметив лёгкую тень заботы, промелькнувшую по лицу мужчины, и желая отвлечь от грустного, спросила:

— Скажи, братец, как случилось, что вы все оказались в мире Больших Озёр? Планы-то были разные.

— Были, — усмехнулся бывший наёмник, — Там, на арене, когда безжалостные прожорливые монстры подбирались к нам всё ближе и ближе, я пообещал Великой Вселенной, что если выживу, то брошу наёмничать. Осяду в тихом мире, куплю дом, женюсь… И парни мои тоже зарок дали. Поэтому в покоях, где хозяйничала Лолит, каждый из нас строил свои планы на дальнейшую жизнь. До того момента, когда мы поочерёдно вышли в Межгалактический портальный зал.

Если помнишь, то первым ушёл Сых. Ушёл быстро и навсегда. Вторым в портал на Каталопции вошел Аль. Ну, в смысле, Альфред. Я ещё с сожалением подумал: «Ишь, как рванул. Оно и понятно. В королевской жизни нет места бывшим приятелям-наёмникам». Ошибся. Альфред дождался нас, отвёл в сторону и сказал: «Братья! Мы все дали зарок изменить свою жизнь. Вы больше не наёмники, и я не могу купить вашу помощь, которая мне сейчас очень нужна. Королевский титул по праву мой, но я отсутствовал слишком долго. Кроме матери, меня некому будет поддержать. Если у вас нет срочных обязательств, то приглашаю в Предгорное королевство. Не знаю, что там будет, поэтому и обещать ничего не стану».

Первыми согласились братья Липты. Типа, какая разница, куда идти, если нигде не ждут. Парс почесал в затылке и тоже согласился: «Почему бы не помочь брату?». Я, советуясь, посмотрел на Лолит: «Ты как?». Ответ порадовал: «Сказала же, что пойду за тобой. А куда, решай сам». Только Тает молчал, о чём-то думая. Потом решительно ответил: «Нет. Не могу с вами пойти. Агапи рассказала, что мой учитель и его дочь, которую я мечтал назвать своей, живы. Да и не боец я, а целитель — помощи от меня мало. Неловко отказывать в твоей просьбе, брат, но пойду искать своих».

Мы знали, что мир теватцев погиб. Знали, как тяжело Тает переживает своё одиночество. Никто не осудил его выбор. Обнялись, пожелали друг другу успехов и пошли в разные стороны.

Пубок замолчал — наверное, вспомнил, как прощались.

— А ведь они встретились, — сообщила я.

— Кто? — вынырнул из глубины своих размышлений Пубок.

— Теватцы.

— Ну, хоть здесь радость, — шлёпнул себя по колену бывший наёмник, выглянул в окно и сообщил: — Приехали.

Экипаж остановился у небольшого крыльца, перила которого, отмечая периметр, подсвечивались цепочкой огоньков.

— Это женское крыло дворца. Обитель королевы-матери и её фрейлин. Решено, что тебе приличнее будет жить здесь, — информировал провожатый и, склонившись к моему уху, продолжил. — Но никто не может тебе запретить проводить время на половине Альфреда.

Понимающе кивнула. Ох уж эти «приличия»! Но я традиции чту.

На входе нас ждали две очаровательные девочки-служанки в строгих форменных платьях. Синхронный книксен и приглашение следовать за ними. Виктор, подхватив свою сумку, тоже было последовал за мной, но барышни ахнули, замахали руками и что-то залопотали.

— Э, нет, парень! Нам сюда хода нет. Мы в другое крыло пойдём, — придержал его за рукав Пубок. — Не переживай, ничего с твоей подопечной не случится.

Я как можно более беззаботно улыбнулась Виктору, шепнула по-русски:

— Чужой монастырь.

И пошла устраиваться на новом месте.

Холл, гостеприимно принявший нас, не блистал показной роскошью. Чисто выбеленные стены, тёмное, безупречно навощенное дерево лестницы, ведущей на второй этаж, кованые светильники, картины на стенах. Элегантная сдержанность. Плотный ковёр, расстеленный по всей длине лестницы, гасил шаги. Похоже, матушка Альфреда не была поклонницей ярких красок и шумных развлечений. А вот порядок любила.

Девочки хотели было взять мой рюкзак со спящим Филиппом, но я отказалась и который раз обещая себе посадить кота на диету, пыхтя тащила своего питомца вверх по крутой лестнице.

Одолев подъём и сделав несколько шагов по коридору, мечтая о том, как сейчас закажу себе много-много чая, чтобы утолить жажду, услышала резкий командный окрик. Так как говорили не на межгалактическом, то пришлось на несколько секунд замереть, сосредоточиться на приданных мне Френки способностях, пережить лёгкий приступ головокружения и принять знание нового языка.

— Стоять! Это кто?

Вдох, выдох, маска доброжелательности, и поворачиваюсь лицом к той, что так негостеприимно на меня взирала с высоты своего немалого роста.

— Это дама из другого мира, которую пригласили на коронацию, — ответила одна из сопровождавших меня служанок.

Едва заметный кивок головы как знак того, что ответ услышан. Изучающе посмотрев на меня ещё пару-тройку минут и, похоже, сделав какие-то выводы, королева-мать спросила:

— Что связывает вас с моим сыном, милочка?

То, что для многих матерей любая девица рядом с сыном — потенциальный враг и захватчик, — известно давно. Чаще всего этому подвержены женщины, несчастные в браке или воспитывающие единственного сына без мужской поддержки. Они неосознанно переносят на ребёнка вымышленный идеальный образ мужчины и живут, теша себя надеждой, что её счастье в этом ребёнке. Похоже, дамочка как раз из таких. Заранее сочувствую её будущей снохе.

— Совместные приключения, — не вдаваясь в подробности, ответила на вопрос.

— Приключения? — удивилась королева. — Вы так бесстыдно заявляете об этом мне, матери и королеве?

— Уверяю вас, Ваше Величество, в наших приключениях было много всякого, но ничего такого, что могло бы смутить ваши материнские чувства, — спокойно ответила я, силой воли заставляя ведьмовскую суть расслабиться и успокоиться. Знаю я её. Не посмотрит, что венценосная особа, — или наговорит чего дерзкого, или ещё чем проявит своё недовольство.

Собеседница хотела было ещё что-то сказать, гневное и неприятное, но её прервала дробь торопливых шагов, эхом разбежавшаяся по коридорам и изредка прерываемая скользящим шуршанием. Похоже, бегущему мало было просто нарушить тишину топотом, но хотелось ещё и похулиганить, с разбегу скользя по безупречно натёртым плитам дворцового пола.

Ещё пара секунд, и из-за поворота на нас выскочил слегка запыхавшийся король Альфред Третий собственной венценосной персоной. Или до коронации его венценосным называть не следует?

— Вы уже встретились? Познакомились? — радостно воскликнул запыхавшийся парень, но, уловив что-то в выражении лица матушки, восстановил дыхание и отрекомендовал меня. — Мама, позволь представить тебе леди Агапи вар Фламерри. Дочь императора Драконниды. Мою спасительницу. Если бы не она, то…

Альфред даже рукой отмахнулся от мыслей, что могло бы случиться на арене.

Я слегка склонила голову, намечая поклон.

— Рад видеть тебя в нашем доме, дорогая, — склонился король к моей ручке, приложился губами к пальчикам и заметил рюкзак, который я в процессе разговора с королевой матерью опустила на пол. — Агапи, это то, что я думаю?

Не разгибаясь, он плавно опустился на колени около моей ноши и прислушался:

— Спит?

— Спит, — подтвердила я, думая о том, что пора будить котейку.

— Не сплю, — протиснул заспанную мордочку в оставленное для вентиляции отверстие Филипп. — Разбудили. Бегают, топают, скандалят. Никакого покоя бедному котику.

— Извини, это я топал, — подхватил рюкзак с фамильяром с пола король, поднял его на уровень лица и осторожно погладил зверька по голове. — Добро пожаловать в Предгорье!

— Мне бы сейчас не в горы, а на песочек, — взмолился Филька, глядя в глаза Альфреда, — очень надо!

— Ох! — подхватилась я, понимая, что после продолжительного сна котику не до церемоний, и обратилась к сопровождающим девочкам: — Где мои покои? Быстро, птички! Очень быстро!

Пока все суетились вокруг моего питомца, королева-мать незаметно покинула наше общество, и у меня появилась возможность поговорить с королём наедине.

— Скажи, братец, что происходит? Против твоего королевства что-то затевается или против тебя лично? — поинтересовалась я, когда Альфред отправил служанок за чаем.

— Пубок сказал? — нахмурился король.

— Нет. Но я умею видеть и слышать, — отметив, что король молчит, осторожно спросила: — У вас будет война?

— Война… — горько усмехнулся собеседник. — Война — это когда воюют, сестричка. А нас захватят одним днём. Моё маленькое королевство для объединённых сил захватчиков — как утренняя прогулка по хорошей погоде. Я даже не имею права призвать народ к оружию.

— Почему? — удивилась я.

— Не могу, — упрямо повторил Альфред, — По сути, для простых людей ничего не изменится. Подумаешь, королевство превратится в провинцию, где управлять будет не законный государь, а наместник. Жизнь в целом останется прежней. Война же разорит хозяйства, начнётся голод, болезни, мор. Погибнут тысячи! Не могу я продлевать дни своей жизни такой ценой.

— Что это значит «продлевать дни своей жизни»? — непонимающе нахмурила брови.

— В нашем мире, прекрасная леди Агапи, свергнутых королей обезглавливают. Чтобы не плодить оппозицию. Причём не только главу рода, но и всех наследников по мужской линии, невзирая на возраст.

— Дикость какая! — ахнула я.

— Дикость, — согласился Альфред. — Именно поэтому сегодня утром мой дражайший дядюшка, король Заозёрска Сигизмунд Двенадцатый, известил меня, что отрекается от титула в мою пользу, — тем самым снимая с себя и своих сыновей права, обязанности, привилегии и претензии. Я теперь король объединённого королевства Заозёрска Предгорного. Так меня коронуют и буду именовать… До того самого момента, когда меч палача отсечёт мне голову.

Я сидела в удобном кресле уютной гостиной выделенных мне покоев. За окном монотонно шуршал дождь, размывая туман в акварельный пейзаж. Пытаясь проглотить комок, застрявший в горле, не могла вздохнуть полной грудью. Сердце сжимала боль несправедливости. Как можно по чьей-то прихоти ворваться в чужую налаженную жизнь, перевернуть всё по собственному капризу, лишить жизни человека, вся вина, которого в том, что он законный правитель?!

Вошли служанки с подносами, накрытыми белоснежными накрахмаленными салфетками, и принялись споро сервировать стол. Чайник на переносной горелке, тарелочки с пирожками, булочками, бутербродами.

Всё выглядело так безмятежно, словно только что прозвучавшие слова были репликой из фильма и никак нас не касались. Телевизор выключили, сюжет забыли.

Девчушки, пожелав приятного аппетита, синхронно сделали книксен и удалились. А я наконец-то смогла вздохнуть. Набрав полную грудь воздуха и более-менее собрав мысли, открыла рот с намерением высказать своё мнение этому барашку, готовому к закланию, но меня перебил Филипп.

Он выскользнул из ванной, куда поспешно удалился и где оставался во время нашей беседы.

— Ой, как вкусненько пахнет. Пирожки? Надо же! А с чем? С рыбкой? Хочу-хочу! Аль, ты гостеприимный хозяин, и у тебя вкусно кормят, — котик запрыгнул на край стола, обнюхал пирожок, выпрямился, аккуратно обвил лапки хвостиком, склонил голову набок и, задумчиво глядя на короля, сказал: — Но, знаешь, я считаю великой глупостью соглашаться на то, чтобы тебе отрубили голову.

— С чего ты решил, что я согласен с этим? — возмутился Альфред.

— Ты смирился, — поддержала я Филиппа. — Считай, что согласился.

— Просто не знаю, что делать. Мне даже посоветоваться не с кем. Дядя отрёкся. Мать считает, что всё обойдётся. Канцлер прячется, ссылаясь на важные дела. — Голос короля был спокойным, взгляд устремлён вдаль за окно, только чашка с чаем выдавала волнение, изредка вздрагивая в державшей её руке.

Кот вдруг резко повернулся ко мне:

— А ты чего сидишь? — увидев моё непонимание, зло рявкнул: — Мозги включи и спасай брата.

Ух! Даже не знала, что он умеет так рычать. Драконья кровь в нём проснулась, что ли?

Спасать. Хорошо ему приказы раздавать. А как? Вздохнув, я подошла к окну. Дождь, разогнав туман, прекратился, и можно было рассмотреть прелестный пейзаж. Далёкие скалистые горы с ярко-зелёными предгорьями, озеро, отражающее небо с обрывками тумана или облаков, уютные домики под черепичными крышами по берегам. Швейцарская пастораль. Швейцария! Ну-ка, ну-ка…

— Альфред, скажи, у твоего королевства с агрессорами какие-то договорённости и соглашения есть?

— Не скажу точно, но канцлер должен знать.

— Прикажи, пусть его сюда притащат срочно.

— Сюда нельзя. Это женская половина. Могу только я заходить. Может, лучше ко мне в кабинет позвать?

— Зови. И пусть прихватит все международные документы. Будет сопротивляться — натрави на него стражу. Или пригрози чем.

— С удовольствием, — чему-то обрадовался король и убежал искать канцлера.

— Ты что-то придумала? — аккуратно лапкой освобождая из теста кусочек рыбки, поинтересовался фамильяр.

— Не могу сказать, что чёткий план, но попробовать можно. Доедай и пойдём изучать документы.

«Великая Вселенная, дай мне силы!» — взмолилась я, пытаясь понять тарабарщину, на которой были составлены договоры, пакты, уложения, дополнения и согласования мира Больших Озёр.

— Господин канцлер, вы можете чётко сказать, есть ли среди этой макулатуры договор о ненападении?

— Нет, — четко ответил канцлер.

— Что «нет»? — уставились мы с королём на чиновника.

— Нет такого договора. Не принято это. Да и никто не подпишет такое. Мало ли как события повернутся, а тут договор всплывёт.

— То есть подписанные документы силу имеют? — уточнила я.

— Конечно. Мы же цивилизованные люди!

Хорошо. Значит, надо составить такой документ, чтобы его все подписали. Без юристов не обойтись. А где у нас самые крутые законники? В банках.

Вести переписку долго, и не всё словами напишешь. Поговорить бы с папочкой, но как? И тут я вспомнила, что в заветном кисете лежит браслет, подаренный мне на Океане.

Обручальный драконий браслет, который едва не стоил мне жизни, весело подмигивал бриллиантиками, холодил кожу запястья и дарил надежду. Накрыла ладонью украшение, наполняя артефакт энергией, закрыла глаза и потянулась к Рактию:

«Отец!»

— Дочь! — простонал дракон, выслушав мой план. — Ты забыла основное правило наших банков — невмешательство в дела местного населения.

— Так мы и не будем вмешиваться. Напротив, я предлагаю соблюсти первое правило нашего банка.

— Какое? — в голосе папочки прозвучало тонкое ехидство: «Ну-ка, ну-ка, поучи отца».

— Во всех договорах наш банк обещает вкладчикам безопасность вкладов. Так?

— Так.

— Значит, осуществлять деятельность отделение банка может только на территории, где не ведутся войны и нет междоусобных конфликтов. Правильно?

— Правильно.

— Вот! На основании вышеизложенного, король Заозёрска Предгорного Альфред Третий, давая разрешение на деятельность драконьего банка в королевстве, берёт на себя дополнительные обязательства. Он объявляет политику мирного нейтралитета по отношению ко всем государствам мира Больших Озёр.

Альфред, внимательно слушающий мой разговор, удивлённо вскинул брови и ткнул себя пальцем в грудь: «Это я такое объявил?» Кивком подтвердила: «Да, ты». Тот только недоумевающе развёл руками: «Ну, если надо…».

Рактий молчал, обдумывая моё заявление, а потом сказал:

— Агапи-детка, я и мгновения не сомневаюсь в твоих словах, но мог бы Альфред сам подтвердить согласие на открытие нашего банка в своём королевстве. Чтобы мне было с чем перед Кругом выступать.

— Конечно, папочка! — самым мармеладным голоском пролепетала я, делая «страшные» глаза Альфреду: «Подтверждай!»

— Леди Агапи верно обрисовала ситуацию, — очень громко и чётко, так, чтобы Император разобрал каждое слово, сказал Альфред, продолжая смотреть на меня с недоумением.

Я послала ему воздушный поцелуй и продолжила разговор.

— Так чего ты хочешь, детка?

— Первое, нужен безупречный договор о государственном нейтралитете. Боюсь, местные юристы с этим не справятся. Тут подобного ещё не было. Второе, кто-то должен провести феерическую презентацию о преимуществах сотрудничества с банком для каждого более или менее значимого гражданина мира Больших Озёр. Чтобы они сожалели о потерянном вне договора времени. И третье, — я покосилась на Альфреда и перешла с межгалактического на драконий, — пап, нужен управляющий.

— Круг назначит, — не понял Рактий.

— Нужен дракон с определёнными качествами, — попыталась я донести мысль, которую и сама до конца не понимала. — Он не должен быть старым, у него должен быть лёгкий характер, он должен быть холост и обязательно принадлежать к императорской семье.

— Леди Агапи, что это за требования такие? Зачем нам в новом филиале неопытный легкомысленный мальчишка? — голос Императора стал строгим.

— Пап, понимаешь, вдовствующая королева-мать вполне себе молодая дама… — начала было я, но меня перебил раскатистый драконий смех.

— Ох, ты и интриганка! Хочешь одним ударом хвоста свалить скалу, построить мост и очистить проход. Ну что ж, мне нравится твой план. Договор договором, а родство правящего дома с Императором Драконниды — весомый аргумент.

Слушала, как смеётся Рактий, и радовалась тому, что не пришлось долго объяснять мой замысел. Дракон всё уловил слёту.

Отсмеявшись, Император задал вопрос, который его, похоже, очень волновал:

— Сама-то не хочешь замуж за Альфреда? Не люб он тебе?

— Ну, пааааап! — простонала я. — Какое замужество? Мы с парнями прошли ритуал верности через кровь.

— Даже так?! — недовольно рыкнул Рактий.

— Да, отец. Так. Поэтому если не выгорит мой безумный план и королевство Альфреда всё же захватят, то мы не сможем спокойно смотреть, как нашего побратима поведут на эшафот. Об одном жалею — что притащила сюда Виктора. Этот обормот точно вместе с нами в драку полезет, хоть и не связан клятвой.

— Ты тоже будешь сражаться? — каким-то мёртвым голосом спросил Император.

— Отец, спасая меня от Жницы, ты поделился со мной кровью, и это дало мне право стать твоей дочерью. Моё имя и капля крови внесены в древний семейный манускрипт, подтверждая то, что я вар Фламери. А теперь скажи, достойно ли членам нашего клана нарушать клятвы?

Дракон крепко выругался, рыкнул что-то непонятное и, не прощаясь, отключился.

Во время разговора браслет, трансформируя энергию, ощутимо нагрелся и чувствительно припекал кожу. Помахала рукой, подула на украшение, остужая металл, и задумалась, как поступить. Снять браслет или оставить? Мерцание бриллиантов успокаивало, да и вдруг Рактий захочет срочно связаться со мной и что-то узнать. Пусть будет на руке.

С этим решением повернулась к притихшим друзьям и наткнулась на три твёрдых мужских взгляда. Виктор упрямо смотрит исподлобья: «Без тебя не вернусь!», сжатые губы и прямой взгляд Пубока говорят: «Малышка, не женское это дело», а Альфред, склонив голову к плечу, спросил прямо:

— Объясни, что ты задумала.