— Досточтимые гости! Вашему вниманию представлен лот номер один: половина головки уникального сыра «Бирюзовый дракон». На нашем аукционе таких лотов всего пять. Стартовая цена… — я сделала паузу, обвела толпу взглядом и чётко произнесла: — Стартовая цена — одна серебрушка.
Народ плеснул эмоциями. Кто-то присвистнул, кто-то выдал крепкое словцо, кто-то просто ахнул. До аукциона такой кусок стоил восемьдесят медяшек, и то в затылках чесали. Вместо того, чтобы перед торгами понизить цену, я её подняла. Больше чем на пятнадцать процентов.
— Кто больше, досточтимые? — копируя холодный тон ведущей жёсткого телевизионного шоу, спросила я.
Мне показалось, что тишина накрыла весь павильон. Задумчиво молчали не только те, кто сидел в огороженной зоне возле буфета.
Торговля в третий день фестиваля естественным способом затихала. Мастера сыровары, распродавшие запасы продукции, постепенно сворачивались. Выносили пустую тару, снимали украшения и вывески. Поэтому вымотавшийся за эти дни Лют Доксин на мою просьбу временно огородить небольшой участок и расставить там стулья для желающих принять участие в аукционе только рукой махнул:
— Делайте как вам угодно будет, леди.
И мы сделали. Мэтр Гири, закусочная которого тоже заканчивала работу, на время дал стулья. Немного поколебавшись, я ещё попросила выделить официанта и бокалы под вино.
Чтобы случайные люди не попали в ВИП-зону, определили плату за вход. Десять медяшек для платёжеспособных покупателей цена приемлемая, а зеваки могут и за ограждением постоять. В стоимость входило место на стуле, дегустация сыра, бокал вина.
Вино купили у старейшины поваров. Ехать в город времени уже не было. Гири хотел было подарить несколько бутылок коллекционного вина, но тут мы упёрлись.
— Мэтр, — твёрдо заявила Тата, — я вам крайне признательна за внимание и щедрость. Но это моё дело и к нашим отношениям оно никак не касается. Сегодня я в состоянии оплачивать свои расходы.
Уверена, что цена вина была существенно занижена, но не это главное. Суровый мэтр не стал спорить с Татой, а с уважением отнёсся к её требованию.
Оказалось, что желающих заплатить и войти было больше, чем стульев. Но мы стояли намертво, не поддаваясь на уговоры принести лавки, ящики или прикатить бочки. «Хотите сидеть на бочках? Ваше право и сколько угодно! Но не у нас», — решительно отвергали мы принижающие изначально заданную планку предложения. Двадцать счастливчиков заняли свои места. Ещё четыре стула в первом ряду ожидали специальных гостей.
Ир’ркус вог Низер обещал привести королеву, конечно же, мэтр Гири и сама сырная хозяйка, которая до начала торгов металась, как угорелая кошка.
— А вдруг решат, что цена завышена и ничего не купят?
— Пусть им будет хуже. У тебя когда следующая партия сыров готова будет?
— Через половину оборота.
— Поверь, что желающие купить появятся намного раньше. Те же трактирщики, к примеру, — для пиццы. Значит, у тебя будет запас. — И тут я вспомнила, что давно уже хотела сказать, но всё время отвлекалась на другое. — Скажи, Тата, у тебя хранилище, где сыры вызревают, как расположено?
— Почти целиком под землёй, — отчего-то смутилась мастерица, — не было возможности построить из хорошего материала. Вот и вырыли пещеру в холме. Укрепили, поставили полки. Но теперь я всё сделаю иначе.
— Не вздумай ничего менять! Собралась расширять производство — это замечательно. Но делай всё так, как сейчас. Иначе может получиться нечто совершенно другое. Пусть экспериментируют другие. Твой «Бирюзовый дракон» должен быть лучшим.
— Итак, кто повысит цену и заберёт этот прекрасный сыр? — повторила я вопрос.
Поднялась рука, и кто-то предложил:
— Серебрушка и десять медяшек.
— О-о-о-о! — отозвались болельщики, стоящие за периметром.
— Серебрушка и двадцать пять медяшек!
— Ох, ни… себе! — прокомментировал кто-то из толпы.
— Серебрушка и пятьдесят медяшек! — настаивал первый голос.
Сошлись на двух серебрушках. Победил первый любитель сыра. Кроме этих двух пока в спор никто не вмешивался.
— Продано! — объявила я, и официант торжественно пронёс покупку новому владельцу, где получил не только плату за сыр, но и щедрые чаевые.
— Лот номер два…
Последнюю половинку купили за три серебрушки. Массовка активно участвовала в мероприятии. Мне кажется, что даже если специальных людей нанять, то так бы не получилось. Они аплодировали победителю, улюлюкали низкому шагу, подбадривали участников свистом и не всегда пристойными замечаниями. Но это создавало атмосферу азарта и состязаний. Само обладание лотом стало вторичным. Главное — победить.
Тата смотрела на меня до предела округлившимися глазами. Сыр, который она посчитала испорченным, а свою карьеру сыровара законченной, приносил ей невиданную прибыль. «Ущипните меня, я сплю!» — было написано на её лице заглавными буквами. Мэтр Гири искренне радовался за подругу и поздравлял с каждым оконченным торгом.
— Досточтимые гости, сейчас вашему вниманию будут представлены четыре головки сыра «Бирюзовый дракон». Последние в этом сезоне. Так как эта партия была пробной, то, к сожалению, в следующий раз уникальный продукт вы сможете купить не раньше зимнего фестиваля.
Держу паузу, смотрю на реакцию. Понятно, что сейчас в борьбу вступят крупные игроки. И я даже знаю кто. Поэтому мелочиться не буду.
— Лот номер шесть. — Виктор в белых перчатках выносит и укладывает на тарелку красиво упакованный сыр. Любят понты в мире Больших Озёр, а я этим пользуюсь. — Пожалуй, начнем с … десяти серебрушек.
В последнем ряду толпы фанатов, стоящих на бочках, ящиках и ещё черте чём, кто-то упал. Но покупатели, сидящие в «зале», даже головы не повернули. Прикидывали свои возможности и потребности. Первое заявление сделал, как я и предполагала, управляющий банком Ир’ркус вор Низер. Во-первых, он хочет императору подарок сделать. Преподнести деликатес в качестве благодарности за назначение высокое, по-родственному и вообще… Во-вторых, желание есть выпендриться перед королевой.
— Тридцать серебрушек! — запустил дракон первый шар.
— Сорок!
— Пятьдесят!
— Пятьдесят пять!
Ставки сыпались со всех сторон. Сохранять покер фейс стало крайне сложно. Такого ажиотажа я не ждала.
— Золотой! — рявкнул дракон, вскочив со своего места, и посмотрел на конкурентов.
— Золотой — раз. Золотой — два. Золотой — три. — Держу паузу, смотрю в зал, но все отводят взгляд. Ну и ладно. Цена и так выше высокой. — Продано!
В любом деле есть момент, когда кто-то рвёт шаблон. Пробежать стометровку меньше чем за десять секунд. Кто бы в такое поверил каких-то сто пятьдесят лет назад? Самодвижущие повозки, летательные аппараты… Стоит одному придумать самый примитивный механизм, как тут же его улучшают до невообразимых возможностей. С ценами то же самое. Ир’ркус показал всем, что купить головку сыра по цене золотого реально. Шаблон порван, продолжаем торги.
Стукнув последний раз молотком, я без сил опустилась на стул, стоящий возле буфета. Давно не проводила больших презентаций — теряю навык. Хоть аукцион это из другой области, но «держать» внимание, не упускать детали и отслеживать реакцию присутствующих без привычки трудно. По результатам торгов Тата стала богаче на шесть золотых, двенадцать серебрушек и восемьдесят медяшек.
— Агапи, это невозможно! — подбежала ко мне подруга. — Невозможно за столь малое время на сыре заработать такие деньги.
Потом она вспомнила, что ещё есть прибыль от двух предыдущих дней и, чтобы не упасть от потрясения, опёрлась на прилавок.
— Я не знаю, как такие деньги можно потратить.
— Не трать пока, — доставая из внутреннего кармана куртки заветную фляжку и делая глоток, ответила я, — открой счет…
— Помню, — кивнула Тата. — Но я в этом ничего не понимаю. Ты поможешь мне?
— Непременно! И прямо сейчас.
Давно уже заметила группу из трёх мужчин, что стояли у опустевшего противоположного места. Соседи расторговались ещё до начала аукциона, и эта троица живописно подпирала освободившийся прилавок где-то с середины нашего шоу. Они слишком внимательно наблюдали за происходящем. Во взглядах и движениях мужчин было нечто хищное, опасное. Ясно, что это не конкуренты-сыровары, возмечтавшие перенять наш запуск продукта в торговлю. Эти люди другие и хотят другого.
Поискала взглядом брата мачехи и, найдя, мысленно обратилась:
«Уважаемый господин управляющий, могли бы вы подыграть мне? Очень надо».
«Всегда к вашим услугам, леди!» — последовал незамедлительный ответ.
При этом умница Ир‘ркус, стоящий к нам спиной в компании королевы и её родственниц, даже головы не повернул.
Набрала в лёгкие побольше воздуха и самым противным голосом, на какой была способна, требовательно и громко обратилась к вог Низеру:
— Господин управляющий, мне срочно нужна ваша помощь! — Но мысленно попросила: «Стойте на месте!».
Дракон, делая вид, что не может отойти от дам, вполоборота повернувшись к нам с Татой, спросил:
— Чем могу быть полезен?
— Моя подруга сегодня же хочет всю выручку от продажи сыра положить в ваш банк. Можно ли это устроить? Немедленно.
Слова «сегодня», «всю выручку» и «немедленно» я так интонационно выделила, что не понять было трудно. Здесь и сейчас требую.
— Ваше желание для меня закон, Ваше Высочество, — поклонился издали управляющий.
Подозрительная троица переглянулась, о чём-то пошепталась и, старательно делая вид, что ни мы, ни деньги Таты их не интересуют, удалились.
Подойдя к возмущённо фыркающим на моё безобразное поведение дамам и улыбающемуся вог Низеру, я сказала:
— Моему поступку есть объяснение… — и рассказала о подозрительных людях. — Лэра Тата живёт уединённо, как и все фермеры. Напасть на дом одинокой женщины труда бандитам не составит. Я специально громко говорила, чтобы они услышали, что денег в доме не будет. Иначе грабители вряд ли поверили бы этому. В мире Больших Озёр банк пока ещё в диковинку. При нападении могли требовать указать домашний тайник самыми жёсткими способами.
Дамы побледнели, а дракон понимающе кивнул и пообещал:
— Я немедленно, — иронично выделил он слово, но продолжил серьёзно, — организую охрану уважаемой лэры Таты и её денег и транспорт до банка.
Последнее слово вог Низер тоже подчеркнул. Деньги — это святое, а в частные дела драконы не вмешиваются.
До выхода из павильона нас сопровождали вызванные мэтром стражники. Мешок с выручкой пыхтя тащил Виктор. Золотых монет было мало. Основную часть наличности составляли медяшки, а они объёмны и тяжелы. У выхода ждало ландо, в котором уже сидели два молодых дракона и ещё один на козлах рядом с кучером.
— Агапи, я боюсь! — прошептала Тата, когда наш экипаж тронулся. — Всегда мечтала о больших деньгах и никогда не думала, что они приносят с собой столько проблем.
— Поверь мне, подруга, это не страшно. Ты быстро привыкнешь и научишься. Да и защитник теперь у тебя есть, — я слегка толкнула женщину плечом.
Сидели мы тесно, особо не потолкаешься. На диванчик, рассчитанный на двоих, втиснулись втроём: Виктор, Тата и я. Драконам сидеть было куда свободнее, но они охрана, и им нужен простор для действий в случае нападения.
Счёт открыли быстро. Ещё и подарок сделали, за то, что Тата стала первым клиентом филиала — повышенный процент ставки вклада.
— Это хорошо? — шёпотом спросила у меня подруга.
— Лучше, чем ничего, — ответила я.
— Досточтимая лэра, чтобы получить магокарту, вам придётся немного подождать или заехать завтра в любое удобное для вас время, — объявил служащий.
Я посмотрела на Тату. Она едва держалась на ногах. Подготовка и сам фестиваль вымотали её до крайности. Не помогал даже чудодейственный бальзам. Ждать ещё час было выше сил.
— Лэра заедет завтра, — пообещала я и повела подругу к выходу.
Наёмных экипажей нигде не было видно. Ходить искать? Да ну нафиг! Внимательно осмотрев площадь и не увидев поблизости людей, я открыла портал к дому подруги. А что? Магию надо время от времени сливать, чтобы не застоялась и не превратила носителя, вынужденного постоянно удерживать её в стабильном состоянии, в истеричного параноика. Бытовые заклинания, которыми ежедневно пользуюсь — это капля в море моих способностей. Портальная магия по делу затратна и полезна.
— Что это было? — охнула подруга, когда мы под ручку вышли у ворот её дома. — Это портал был? Ты магичить умеешь?
— Ой, что я там умею! — отмахнулась и, вспомнив, что ложь бывает и во благо, а лишние знания — лишняя головная боль, добавила. — Это амулет переноса был. Не хотелось трястись в экипаже.
— Удобная вещь, — согласилась подруга, шагнув к дому. — Зайдёшь?
— Спасибо, в другой раз, — отказалась я и открыла портал в свою спальню в королевском дворце.
Говорил мне Инк: «Учиться надо! Нельзя жить по принципу: сила есть — ума не надо». Ударило так больно, что из глаз искры посыпались, а дыхание и вовсе замерло. Хорошо, что совсем не убило. Ибо нельзя открывать порталы на закрытые магией объекты, не имея доступа. Выбросило меня из перехода перед главными дворцовыми воротами на высоте полутора метров. Спасибо, что не с уровня второго этажа, куда я стремилась, падать пришлось, а то соскребали бы мою тушку с мостовой.
Гвардейцы недоумённо таращились на почти бессознательную, непонятно откуда взявшуюся меня. А я не могла ни встать, ни на помощь позвать. Удар и падение разом выбили из меня все силы. И физические, и магические. Кажется, именно подарок Маттоттены спас меня от распыления на молекулы. Или что там у них в настройках идёт наказанием за прорыв? Мгновенный слив безумного количества магии нейтрализовал опасность, превратив меня в едва дышащую тушку.
Сознание, кажется, я всё-таки потеряла, потому что не поняла, как очутилась на руках Виктора, бегом тащившего мой полутруп к парадному дворцовому крыльцу.
— Дура несчастная! — ругал меня земляк. — С башкой совсем не дружишь. Вот что такое сделала, что тебя так оглушило? Ни на шаг больше не отпущу. За руку водить буду.
Молча слушала отповедь, думая о том, как хорошо, что я Виктора послала погулять, пока мы счёт Тате открываем. На защиту двух тел магии стопроцентно не хватило бы. И некому было бы меня сейчас костерить. Да и некого, скорее всего.
В холле к нам подбежало ещё несколько человек. Перехватили и уже вдвоём потащили куда-то. Положили. Молчат. Кажется, целитель диагностирующим кристаллом меня обследует. Великая вселенная, я настолько магически пуста, что чувствую даже слабенькую силу артефакта. М-да…
— Может, императора позвать? — кажется, это Альфред придумал.
«Ага, и деда заодно. Чтобы попрощались. Мне Филька нужен, покой и больше ничего», — подумала я, не в силах даже слова сказать.
Зато это озвучил фамильяр.
— В сад! Все в сад! — нагло заявил он, игнорируя должности, звания, статусы и прочие атрибуты власти и родовитости. — Ей сейчас нужен только покой и я. Все в сад!
— Почему именно в сад? — удивился кто-то.
— Пойдёмте, объясню по дороге, — пообещал Виктор, в который раз подтверждая ценность схожести менталитета.
— Так, расслабься, дыши спокойно и ничего не бойся, — я слышала тихий голос Филиппа, чувствовала его тяжёлое тельце, распластавшееся по мне, и жар ведьмовской сути, разгорающийся где-то ниже пупка. — Дыши, расслабься, ничего не бойся.
Да я и так ничего не боюсь, хотелось ответить мне, но было лениво даже мыслями шевелить. Всё глубже погружаясь через слова и голос фамильяра в пылающий центр собственной сути, я словно растворяла в магии физическое тело, потерявшее навыки, подаренные богиней. Чтобы восстановиться вновь, как птица Феникс. Из пепла.
— Ну, что? — шёпот Виктора и крадущиеся шаги по мягкому ковру. — Всё ещё спит? Может, пойдёшь поешь и прогуляешься немного?
— Спит. И ты иди спать, — тихий голос кота.
— Не могу. Глаза закрываю и вижу, как она появляется из ниоткуда, зависает на секунду, а потом падает на камни. Хорошо, что я пошёл гулять в сторону дворца, добежал быстро. Филь, что это было?
— Откуда я знаю! — устало ответил кот. — Только вовремя ты её принёс. Магии в ней почти не осталось, и та шла на поддержание сил жизненных.
— А сейчас? Как она сейчас? — неприкрытая тревога пробивалась даже сквозь шёпот.
— Нормально. Она же изначально ведьмой назначена была. Это потом уже обросла всяким-разным. Кровь драконов, увеличение магического резерва, а потом и вовсе дар богини. Вот через ведовство и восстанавливал, — кот зевнул. — И правда, что ли, поспать? Ты здесь будешь?
— Здесь. Спи.
«И ты спи. Нечего уши греть!» — это уже Филипп мне. И я опять уплываю в сон.
— Да пойми ты, несносная девчонка, что нельзя!
— Почему?
— Потому что по укладу жизненному так положено. Предками завещано. Не выдержал твой прынц, как и все прочие, назначенного, значит, не достоин нашего доверия.
— Но не всё же от нас зависит. Сам ведь говорил, что не пустили его ко мне тогда.
— Ну, мало ли что. На то и испытания положены, чтобы трудности преодолевать.
— Иллюзия ещё это твоя дурацкая…
— Хе-хе… Красиво же. Пусть смотрят и радуются.
— Дед, отпусти, а?
— Нельзя!
Ох, как же хочется писать, пить и есть. Всё очень сильно и разом.
Присаживаюсь в постели. Упс! Я в ночной сорочке в мелкий цветочек, украшенной оборочками, рюшечками, кружавчиками. Сроду такой в моём гардеробе не водилось. Голова кружится, но встать надо. Пытаюсь спустить ноги на пол.
Ого, ничего себе! Пол и потолок пытаются поменяться местами, словно я внутри декоративного шара со снегом искусственным. Потрясли, и мир закружился.
Но идти-то всё равно надо. Знать бы ещё куда. Комната не моя. А где я?
Коты, драконы, люди, ау!
Вместо котов и драконов неведомо откуда появилась служанка. Уж на что королева мать статью гвардейца напоминает, но и она рядом с этой дамой смотрелась бы миниатюрной.
— Вы чего, леди? — строго спросила она меня. — Вам лежать следует!
— Я хочу… — просипела я пересохшим ртом.
— По нужде, чё ли?
Кивнула, подтверждая, и перед глазами вновь поднялась снежная буря, а мир опасно поплыл, выбивая пол из-под ног. Но упасть мне не дали крепкие сильные руки. Служанка с лёгкостью подхватила меня и уже через два шага внесла в ванную комнату.
— Вот, — указала на унитаз. — Справитесь или придержать?
— Справлюсь, — прошипела я, боясь кивать.
— Вот и хорошо. Рядом буду, за дверью. Как управитесь, зовите.
С трудом, но я сама смогла справиться с поставленной организмом трудной задачей. Даже встала, правда, цепляясь за стенку, но, главное, сама.
Услышав шебуршание, служанка заглянула в комнату, и вновь я плыву в спасательном круге рук сиделки.
— Пить хотите, — не спросила, а утвердила женщина и, придерживая меня, чтобы я не завалилась, поднесла ко рту поилку, похожую на небольшой заварочный чайник.
Я присосалась к носику, жадно глотая прохладную подкислённую воду, как путник, заблудившийся в пустыне.
— Ну-ну, хватит пока. Потерпите немного, скоро ещё дам попить. Меня Морой кличут. Сиделкой к вам приставили.
Она заботливо уложила меня на подушки. Я хотела было ещё что-то спросить, но провалилась в сон. Устала.
Сколько прошло времени с момента моего исторического портального перехода от дома Таты в королевский дворец, не знаю. Не до летоисчисления было. Более важные дела занимали и день, и ночь. Спала, ела, пила, опять спала. Я восстанавливалась.
Несмотря на ворчание Моры, Филипп редко отходил от меня. Растянувшись на одеяле вдоль тела, он, как кот Баюн, намурлыкивал оздоровительный сон.
Но всё когда-то кончается. По каким-то ведомым только ей признакам сиделка решила, что мне хватит прохлаждаться, просто так валяясь в кровати, и пора уже всерьёз к жизни возвращаться. Однажды утром в комнату внесли пыточный аппарат. Правда, Мора по доброте душевной назвала это приспособление «массажный стол».
Дважды в день, раздев донага, она укладывала меня на жёсткую поверхность и… И я понимала, как чувствует себя кусок мяса, когда из него делают отбивную. На озверевшую бабу не действовали ни слёзные мольбы пощадить и дать умереть спокойно, ни угрозы, что пожалуюсь отцу и он испепелит её огнём дракона, ни попытки подкупа: «Скажи, сколько тебе платят, и я заплачу вдвое, нет, втрое больше, только отпусти!»
Правда, через несколько дней то ли Мора смилостивилась и перестала меня массировать со всей своей могучей силой, то ли тельце моё стало её массаж воспринимать по-другому, но орать и плакать я перестала. А потом и вовсе стала получать удовольствие.
В туалет носить меня уже не требовалось. И ходила я, хоть и медленно, но сама. Еда перестала быть жидкой. В бульонах начали попадаться сначала мясные волокна, потом появились сухарики, а кусочки мяса или рыбы стали крупнее. Каши уже не стекали с ложки, когда рука уставала, а лежали горкой, сдобренной сливочным маслом.
К процедурам добавилась баня. Пар травяных настоев, что плескала Мора на каменку, впитывался через поры кожи, вдыхался и ртом, и носом, изгоняя слабость.
Настал день, когда сиделка сказала мне:
— К вам гости.
Великая вселенная, как же я ждала и боялась этой минуты. Если решили, что я в силах принимать гостей, то, скорее всего, в силах получить нагоняй. А ведь я уже осознала, что была неправа, поняла свою ошибку и жестоко за неё расплатилась. Но невозможно всю жизнь прятаться под одеяло или за широкую спину Моры.
— Зови, — храбро пискнула я и крепко зажмурилась.
Драконы смотрели на меня с такой любовью, что страх отступил. А вот ком, подступивший к горлу, заставил шмыгнуть носом и сморгнуть слезинку.
— Деда, отец.
Тес’шас, присев на край постели, притянул меня к груди. Рокот драконьих сердец, как океанский прибой, успокаивал.
— Девочка моя, — начал дед.
— Наша, — поправил отец.
— Как же ты меня напугала, глупышка.
— Нас напугала.
— Всех она напугала до ужаса! — материализовался на кровати кот.
— Простите меня, родные мои, — вздохнула я. — Осознала, больше не буду. Тем более что нечем.
— Это да, — сказал дед, а отец только грустно кивнул, — магию ты свою выжгла почти до основания.
— Экспериментатор, — ехидно заметил Филипп, задумался на секунду. — Или экспериментаторша? Как правильно?
— Никак не правильно. Не было никаких опытов. Просто я не подумала, что дворец под магической защитой, и открыла портал к себе в комнату. Ну и вот…
— Как там твою подругу-демиурга зовут, что демонов придумала и даром бесконечной магии тебя одарила? — спросил Рактий.
— Маттоттена. А что?
— Не поклонник я религиозности, но в твоём случае стоит ей молиться ежедневно, — ответил отец.
— Да поняла уже, что, если бы не огромный запас силы, которая нейтрализовала действие охранки, от меня бы даже золы не осталось.
— Решила, что дальше делать будешь? — поинтересовался практичный император.
— Наверное, вернусь на Океан. Куплю домик с видом на море, займусь травничеством. И буду ходить к вам в гости, — грустно улыбнулась я драконам.
— Может быть, так оно и лучше будет. Спокойнее, — согласился дед.
— Ну да. Силы нет — придётся ум прокачивать, — съехидничал фамильяр, щурясь на солнце, что светило в окно.
— Цыц! — разом одернули мы наглеца в три голоса.
И рассмеялись.