Таверна в другом мире. Том 2

Глава 9

Проснулся я ещё до рассвета, когда небо за окном таверны было ещё густо-синим, усеянным звёздами, а воздух в комнате — прохладным и свежим, с лёгким ароматом древесины от стен. Тело ныло после вчерашних приключений в подземелье — мышцы в ногах тянуло, как после долгого бега, а кожа на руках всё ещё зудела от тех проклятых спор, несмотря на то, что я вымылся перед сном.

«Чёрт, система, ты меня чуть не угробила вчера. Но опыт… опыт того стоил», — подумал я, потягиваясь в постели, чувствуя, как хрустят позвонки.

Фунтик мирно посапывал в углу на своей подстилке, свернувшись клубком рядом с Мишкой, которому я выделил кровать у себя в комнате, пока остальные готовились к косметическому ремонту. Мальчишка спал как убитый, его дыхание было ровным, а лицо — таким безмятежным, что я не стал будить.

«Пусть отсыпаются. А я — в город. Дела не ждут». — подумал я про себя тихо вставая с кровати.

Я быстро оделся — простая рубаха, штаны, плащ для дороги — и спустился вниз, где таверна ещё дремала в полумраке. Мика, наверное, уже хлопотала на кухне, такая уж она. Но я не стал её беспокоить. Все указания раздал ещё вчера, они успеют доделать последние заготовки. Главное, основным блюдом сегодняшнего дня будет плов!

Вышел на улицу, вдохнув свежий утренний воздух и оседлал гнедую кобылу — её шкура была тёплой под ладонью, а она фыркнула приветственно, топнув копытом по земле, отчего поднялась лёгкая пыль. Выехал на тракт, ведущий к городу.

Ветерок раннего утра обдувал лицо, неся запах росы и лесных трав, бодря, как чашка крепкого кофе. Как же я скучаю по кофе…

«Как разберусь с делами, сделаю всё — но найду кофеин!!!» — сжал я кулаки.

По пути зевал, борясь с сонливостью, и решил распределить свежие очки характеристик — система услужливо вывела панель в сознании, текст мерцал мягким голубым светом, не ослепляя в предрассветной мгле.

Я мысленно перераспределил очки, добавив в восприятие, мудрость и ловкость — мир вокруг стал чётче, даже в сумерках, а тело ощущалось легче, как будто гравитация совсем немного ослабла.

Сила: 7

Ловкость: 11

Выносливость: 12

Харизма: 14

Интеллект: 7

Восприятие: 12

Мудрость: 14

Здоровье: 60

Мана: 70

«Универсальный боец? — подумал я глядя на цифры, — Ха, скорее универсальный беглец. Как небоевому классу, мне нужно прокачивать восприятие — чуять опасность заранее, да и для повара главная характеристика. И ловкость, чтоб удирать быстрее. Сковорода внушает доверие, но не всесильна. Самый простой способ победить — не ввязываться. С чем я успешно не справляюсь… Ладно, на рынок: баранина, курдюк для плова, масло. И одежда для Мишки — не бегать же ему в моей старой рубахе, как в мешке».

Оставшееся время в пути я посвятил изучению новой механики — системы репутации. Система вывела архив заметок, как старый журнал, страницы которого я мысленно листал, чувствуя лёгкое покалывание в висках от концентрации.

«На репутацию влияют все поступки по отношению к другим. Основной фактор — субъективное мнение тех, с кем взаимодействую. За Келдара, хоть я его немного провёл, плюс — он доволен. За договор с Анкаром по мясу — плюс поменьше, но минус в пять раз больше. Наверное, урезал поставки кому-то в городе. Хочешь жить — умей вертеться. А с Микой и Лариэль — только плюс, странно, но приятно… Титул „Бунтарь небес“ снимает тысячу, „Тавернщик-сердцеед“ — сотню. Надо следить за ней — репутация влияет на цены, качество сделок. Всё в рыночный сегмент переводить проще: хорошая репа — скидки, плохая — наценки».

На въезде в город, где ворота скрипели под первыми лучами солнца, меня окликнул старый знакомый стражник — тот самый, с кем я делился рецептом от «мужских проблем». Он стоял в доспехах, потрёпанных, но чистых, лицо его было румяным, а глаза — благодарными. Воздух здесь уже пропитался городскими запахами: дымом из труб, свежим хлебом из пекарен и навозом от проезжающих телег.

— Эй, Маркус! — крикнул он, подходя ближе, его шаги тяжёлые по булыжнику. — Мой приятель… ну, ты знаешь, с «делами» — ему полегчало! Твои советы — золото. Спасибо, брат.

Я улыбнулся, чувствуя тёплую волну удовлетворения — не только от помощи, но и от мысли о потенциальных клиентах.

Цинизм? Да, но денюжки нужны.

— Рад слышать. А помнишь, обещал привести коллег в мою таверну? Медовуха свежая, плов сегодня будет — пальчики оближешь.

Он рассмеялся, хлопнув меня по плечу — удар был крепким, но дружеским:

— Обязательно! После смены заглянем.

Я кивнул и поехал дальше, город пробуждался: горны раздувались с гулким вздохом, купцы на телегах ехали рядом, переговариваясь о ценах, а из таверн вываливались авантюристы — пьяные, с красными глазами, бормоча проклятия и желая отоспаться в ближайшем переулке. Запах хмеля и пота смешивался с утренней свежестью, создавая тот неповторимый городской букет.

На рынке царила утренняя суета — воздух густой от ароматов: специи жгли ноздри, свежее мясо манило, а дым от жаровен, где шипели лепёшки, добавлял уюта. Торговцы расставляли товары с грохотом ящиков, перекрикиваясь хриплыми голосами, лошади и прочие твари фыркали, топча пыльную землю, а я нырнул в этот хаос, чувствуя прилив энергии — как в старые времена на базарах моего мира.

Сначала мясник — коренастый орк с фартуком, заляпанным кровью, размахивал тесаком над огромным куском баранины, каждый удар отзывался влажным чмоканьем.

— Сколько за кило баранины? Только мне с кости! — спросил я, придирчиво осматривая мясо: сочное, с тонкой жировой прослойкой, ещё тёплое.

— Сколько? — спросил орк.

— Килограмм двадцать, — улыбнулся я.

— Три серебряных и пятьдесят медяков, не меньше! — буркнул он, вытирая пот со лба, глаза его хитро блеснули.

«Да в этом мире месячная зарплата меньше пяти серебряных! Меня ты не проведёшь!» — подумал я и напрягся, совсем не потому, что у меня оставалось всего десять монет.

— Три с половиной? За эту тощую овцу, которая, наверное, бегала от волков всю жизнь? Полтора, и то с натяжкой! Смотри, жилы какие — жевать устанешь, — парировал я, тыкая пальцем в мясо, чувствуя его упругость.

Мы препирались минут пять: он рычал, что мясо шикарное, от лучших пастбищ, я смеялся, напоминая о вчерашнем дожде — «вода добавила веса, скидку давай!». В итоге сошлись на двух серебряных. Курдюк — жирный, желтоватый, с дымным ароматом — взял после похожего спора: он просил серебряный, я сбил до сорока медяков, пригрозив уйти к конкуренту.

Дальше — хлопковое масло у эльфийки с тележкой, полной бутылей, масло золотистое, с ореховым ароматом, идеальное для плова, не дающее горечи. Я рассчитывал примерно на шестьдесят-семьдесят порций, казан на сто литров у меня имелся. Масла нужно было литра три.

— Пять медяков за литр, милый, — пропела она мелодично, но глаза — расчётливые.

— Пять? За масло? Да тут рядом, у уважаемого орка, баранина по десять медяков за килограмм. А ты мне хочешь литр масла за пять всучить. По два медяка, и по рукам! — ответил я, нюхая бутыль — аромат чистый, но я сделал вид, что сомневаюсь.

Торг вышел живым: она жаловалась на урожай, я напоминал о конкурентах. Сбил до трёх.

Наконец, одежда для Мишки у гнома со странной зелёной бородой. Его лавка пахла свежей тканью и специями, полки заставлены рулонами.

— Один серебряный за комплект: рубаха, штаны, курточка, простые башмаки. Для пацана лет тринадцати — в самый раз, — заявил гном, почёсывая бороду.

Тут я сильно напирать не стал. Цену посчитал справедливой. Одежда была хорошая, сшита как надо. Ладно… это всё ещё дорого. Но пусть, дальше полегче будет.

Я складывал покупки в сумки и кольцо, когда подошёл он, высокий эльф в камзоле с золотыми пуговицами, волосы в хвосте, лицо надменное. Запах парфюма, лаванда и спесь, ударили в нос.

— Господин Маркус, я полагаю? — произнёс он чопорно, растягивая слова, как будто каждое драгоценность. — Лусьен Ар’Де, член гильдии Кулинаров, один из тринадцати председателей. Позвольте представиться должным образом.

— Рад знакомству, Лусьен, — ответил я нейтрально, но внутри напрягся, чувствуя подвох.

Он выпрямился, глядя сверху вниз, голос стал ещё более напыщенным:

— Я наслышан о том, что ваша… таверна на пустом тракте вновь открывается. В таких случаях, как председатель, я обязан напомнить: вам следует незамедлительно зайти в гильдию Кулинаров, уплатить вступительный взнос — скромные пять серебряных — и утвердить своё меню. Дабы избежать нежелательных совпадений с блюдами в других заведениях города и окрестностей. Кроме того, впредь вы обязаны предупреждать гильдию о любых мероприятиях в вашей таверне — будь то состязания, фестивали или специальные ужины. Это напрямую влияет на посещаемость наших уважаемых коллег. Порядок должен быть соблюдён, не так ли?

Я моргнул, переваривая этот поток слов, чувствуя, как раздражение теплой волной поднимается в груди.

Усмехнулся и спросил уверенно, глядя прямо в его глаза:

— Зачем мне это, Лусьен? Объясните по-человечески.

Эльф покраснел, ноздри раздулись, он сделал паузу, как будто собираясь с мыслями.

— Зачем? Это… это… так принято среди цивилизованных рестораторов! Быть членом гильдии — большая честь! Мы обеспечиваем стандарты, обмен знаниями, защиту от… недобросовестной конкуренции. Без нас вы рискуете остаться в изоляции.

— Мне это нахрен не сдалось, — отрезал я спокойно, но твёрдо, чувствуя, как адреналин покалывает в пальцах. — Сборы, налоги, объявления об мероприятиях, утверждение меню… Я уже обо всём посоветовался с Микой — она в курсе законов. Налог платится только за землю, в казну государства. Гильдия — это ваша внутренняя кухня, а я варю свой суп сам.

Лусьен зашипел, лицо исказилось от злости, он шагнул ближе, голос стал резче.

— Вы наживаете себе врагов, Маркус! Гильдия — это сила. Мы можем… усложнить вашу жизнь. Поставщики, клиенты — всё под нашим влиянием.

— А вы лучше озаботьтесь вкусом своих блюд, а не поборами, — парировал я, не повышая голоса, но с лёгкой усмешкой, чувствуя удовлетворение от его реакции. — Честная конкуренция: чей вкус острее, тот и лучше. Гости голосуют ногами — придут ко мне, если моя еда лучше. Правила просты: готовь вкусно, и мир твой. А монополии… в моём мире они рушатся под весом инноваций.

Он открыл рот для ответа, но я равнодушно отвернулся, подхватил сумки и ушёл, не оглядываясь, чувствуя его взгляд в спину, как иголки.

«Враги? Добавь в список. Репутация, наверное, упадёт с гильдией, но свобода дороже. Лучше пойду плов готовить.» — подумал я.

На выходе из города, у ворот, где солнце уже грело булыжники, меня перехватила знакомая фигура, плут с бандой, стоявший в тени, скрестив руки. Его ухмылка была нервной, глаза бегали.

— Эй, повар, — начал он тихо, но с нажимом, подходя ближе, его товарищи остались в тени. — Давай отменим состязание. Без обид, просто… передумал. Мир?

— Струсил? — усмехнулся я, не останавливаясь, чувствуя, как напряжение возвращается, сердце ускоряется.

— Это последний шанс, идиот! — зарычал он, лицо покраснело, кулаки сжались. — Не хочу марать руки о такого, как ты.

— Ты ворвался в мой дом, угрожал моим людям, хотел забрать Мику, — отрезал я жёстко, останавливаясь и глядя в глаза, голос мой стал низким, как рык. — Ну уж нет. Я так надеру тебе задницу, что месяц не сядешь. Приходи — увидишь.

Плут вышел из себя — лицо исказилось яростью, в руке блеснул кинжал, он замахнулся быстро, как змея.

«В городе⁈» — на миг подумал я, призывая сковородень из кольца.

Но удар не дошёл — чья-то рука перехватила его запястье с железной хваткой. Девушка-стражница со светлыми волосами в косах. Крепкая, в доспехах, с решительным взглядом, как у воина из легенд. Она заломила ему руку в миг, кинжал звякнул о землю, эхом отозвавшись.

— Ещё раз и за решётку, на месяц минимум, — предупредила она холодно, голос твёрдый, как сталь, но с ноткой презрения.

Плут огрызнулся, корчась от боли:

— Это не твое дело, девка! Отпусти, или…

— Или что? — она усилила захват, он взвыл, лицо побелело. — Убирайся, пока не арестовала всю твою шайку «героев».

Он отступил, уходя, бормоча проклятия, хромая от боли.

— Спасибо, — сказал я, выдыхая, чувствуя облегчение, как прохладный ветер после жары.

«Красотка и героиня — редкое сочетание» — неосознанно подумал я.

— Ты и есть тот Безумный повар? Слухи ходят… Хотя, — она улыбнулась, оглядев меня, — выглядишь слишком приятно для безумца.

Я не растерялся от прямолинейного комплимента.

— Не так приятно, как ты, воительница, — улыбнулся я в ответ.

Она покраснела, щеки вспыхнули румянцем, но глаза блеснули игриво.

— Льстец. Но… спасибо. Редко слышишь такое от авантюристов.

— Я же повар, а не авантюрист, — пожал я плечами.

Провожая меня до ворот, она болтала о городских сплетнях: о воровских бандах, о гильдиях. Шаги её были уверенными, доспехи позвякивали.

Я решился пригласить на сегодняшнее шоу. Чем больше у меня знакомых среди местных стражей, тем прочнее позиции. Это, к сожалению, работает в каждом мире.

— Приходи сегодня на представление в мою таверну. Увидишь, как я этого плута уделаю. Будет весело — плов, медовуха, зрелище.

— Будь осторожнее с такими «героями», — предупредила она серьёзно, останавливаясь у ворот. — Они мстительны. Но… постараюсь заглянуть. После смены.

Я кивнул и улыбнулся.

— Жду. И спасибо ещё раз.

Вскочил на лошадь и поскакал домой. Сегодня я, возможно, обрету ещё одну союзницу.

— Сегодня всё решится, — сказал я себе пролетая мимо рядов деревьев на пути к своему дому.