Свора: Волчьей Тропой

Глава 35

До дна провала оставалось так немного, что запоздалая молитва оборвалась бы на первом слове. Висида вцепилась в посох так, что от натяжения заболели костяшки.

«Открываю тебе душу, — думала она с того мига, как шагнула в пропасть. — Пожалуйста.»

Руны откликнулись тёплым заревом. Волны силы отразились от пола, подхватили Висиду с рывком, который отдался хрустом в рёбрах. Но боль показалась даже приятной: бодрила она крепче Нотонирова зелья.

— Пошла вон, девка!

Хозяин Корней — почерневший и распалившийся — встретил её пламенеющим серпом. Висида кувыркнулась вслед за энергией посоха и ответила рунным валом. Пепел в его теле затрещал, а огонь собрался в подвижный шар.

«Голубой!»

Руны поддались быстро, и пламя натолкнулось на щит. Стало жарко, от напряжения стукнулись зубы, но огонь рассеялся по прогорклой пещере. За спиной одобрительно хмыкнул обезоруженный Йору.

«Рыжий!»

Висида запустила веер энергии в погасшего на мгновение Хозяина. Пока он отмахивался, пробежала по сыпучему каменному козырьку и ударила по ногам. Посох оставил глубокую выемку, которая тут же затянулась свежим пеплом.

— Вместе! — настигал Арачи слева.

— Вместе! — вторил откуда-то сверху Лаг Бо.

Молот и посох взлетали по очереди, тут же били вновь и вновь. Млерт пытался отогнать их размахами когтей и всполохами жарких языков из-под камней. Рукава Висиды быстро обуглились, а ботинки задымились.

Хозяин пропустил два удара разом, но мигом обратил их мощь в обратный поток магии. Плотный удар разошёлся кругом, пододвинул Арачи. Висиду он отшвырнул куда дальше.

Живогор оправился первым и обрушил молот из-за головы в прыжке. Хозяин не ожидал: он дёрнул по привычке обрубком правой руки, но лишь обжёг ему коленку. Хруст, громкий треск — один из заострённых рогов на лету развеялся прахом.

Боль и гнев хлынули в грудь Хозяина, как масло. От рёва с потолка посыпались новые камни, и слепящая вспышка из пещерного пола ударила Арачи в живот. Он взмыл так высоко, что, наверное, даже показался из провала перед Клепом и Талной.

За глухим шлепком живогорского тела об пол последовала тишина. Висида смотрела на Хозяина, тот таращил немигающий уголёк уцелевшего глаза. Жар можно было потрогать: он наполнил воздух, готовый разорваться, стоит одному из них шагнуть.

Висида оглянулась на Йору. Вожак Своры отбросил оплавленный обрубок меча и, придерживая разодранную грудь, решительно шагнул к ней. Остановил его тяжёлый взгляд Нотонира, на который Йору ответил колким прищуром.

«Одна, значит, — горечь смочила язык. — Ладно, сама напросилась.»

— Левым он не видит, — вдруг сказал Лаг Бо совсем близко. Обычно звонкий голос окаменел. — Справа — не может атаковать. Выбирай.

Лук он успел сбросить. Жилистые руки смуглого ульпийца сжимали секиру, которой когда-то размахивал Рогголо из отряда Артаиса.

— Закончим, пока он не отрастил и то, и другое, — Нотонир подкрался справа.

От щита не осталось и дрожащей искорки. Колдун посерел, осунулся так, что щёки едва не стекали на плечи. Но в серых глазах блеснула готовность — почти так же ярко, как наполненный розоватой взвесью фиал на бронзовой цепи.

«Не подведи в этот раз,» — будто молвил его взгляд.

— Глоток Души, — проронил он вслух, положив ладонь между лопаток Висиды. — Исток.

В этот раз Висида была готова к потоку, который ворвался в тело и влился в посох через обожжённые пальцы. Она будто разделилась надвое: одна осталась под тёмной стеной пещеры, покрытая ранами, кровью и высыхающим потом.

А вторая взяла разбег.

Росчерки розоватых снарядов проложили путь. Привычным движением Хозяин повесил щит из пламени: под натиском магии тот загудел и распался на искристый всплеск. Один заряд просочился, выбил кусок угля из груди.

Туда же прицелилась и Висида. Без левого глаза он блокировал почти вслепую. Удалось бы, не удлинись «внутреннее тело» посоха так, чтобы войти в выбоину ещё глубже. Удар откинул Млерта туда, где уже порхала секира Лаг Бо. Искры просыпались под его пятки.

Ульпиец и коварантка не смогли выбрать сторону. Не сговариваясь, они окружили Хозяина Корней в вихре стали и пылающих рун, выбивали куски из его тела. Раны затягивались, вбирая окружающий пепел. Когда закончился прах на земле, он начал подтягивать его с целых клочков тела. И с каждым разом становился всё тоньше, хлипче.

— Сгорите, Сюзереновы собаки! — голос рвался из самой толщи камня.

Огонь сошёл с его ног и въелся в пол. Камень под ногами пошёл трещинами, а воздух вокруг Млерта обратился пламенным столбом.

— Голубой! — прокричала Висида.

Дикий огонь плавил камень. Древко секиры вспыхнуло в руках Лаг Бо, а топорище растеклось струёй раскалённого металла. Неистово шипя, ульпиец пятился и прикрывал лицо от взбесившегося жара тысячи развеянных по Роще душ.

Энергия голубых рун окутала Висиду прочным панцирем, но и он трещал от агонии Хозяина Корней. Глоток души питал её: он отсекал лишние мысли, как лезвие искусного садовника, и помогал ощущать всю магию, что бушевала вокруг.

Крики. Висида чётко различила их в гуле огня, увидела в каждой крупице праха, из которого Млерт слепил новое тело. Его сила и его броня — подпитка пепельного духа. Чтобы убить его, дух и придётся уничтожить. Тот, что Висида ранила в первую их встречу.

«Красный.»

Став Души понял, чего хотела хозяйка. Первая из рун, у самой её ладони, налилась алым свечением. Как выставленные рядком костяшки для игры в Каро роняют одна другую, так и этот символ развернул остальные.

Голубизна панциря растворилась в кровавой энергии. Сила посоха разлилась вихрем перед Висидой, схлестнулась с магией Хозяина. Млерт обрушил столб огня, чтобы собрать остатки жара в один испепеляющий луч.

Упёршись пятками в пол, они сошлись в нелепом состязании. Висида пыталась продавить огонь Хозяина, пока он толкал багровую ауру обратно к той, кто породила её.

От напряжения зудело всё тело. Тонкие мускулы звенели, как струны в лютне, а в черепе завелась целая труппа бестолковых барабанщиков. Капнула на воротник кровь.

Эхо их битвы разлетелось по пещере тугой волной. Йору попятился, прикрывая лицо, а Нотонир поспешил укрыться за выломанным из потолка валуном. Но Лаг Бо не прятался. Его лицо исказилось в голодном оскале, левая рука коснулась земли. Кошка перед прыжком — не иначе.

И впрямь, прыгнул. Лаг Бо взмыл на целую сажень сквозь раскалённый воздух и вцепился в Хозяина сзади. Скрюченные кисти зарылись в истончившуюся плоть из пепла и праха. В два движения Лаг Бо забрался на самый верх, уселся на его шею с такой же лёгкостью, как штурмовал деревья в лесу.

Левую руку Лаг Бо обвил вокруг его рога, а пальцы правой протиснул в уцелевшую глазницу. Почуяв чужака на голове, Хозяин зарычал и начал раскачиваться. Багровый выплеск почти коснулся его тела.

Из камня выпрыгнул Арачи. Молота при нём не оказалось, но он был и не нужен. Сквозь жар и пепел он налетел на Хозяина сзади и взял в захват. Левая рука чудовища пошла на излом вместе с пепельным обрубком.

Пламя Млерта ослабло до трепещущего огонька. Висида мотнула головой, отринула усталость и надавила сильнее. Его энергия лопнула. Последние искры разбежались от посоха, и больше ничего не задержало скруглённый конец.

Оружие вошло в продавленную грудь. Руны погасли одна за другой, а испущенная ими сила собралась голодной пастью вокруг раны. Посох не разрушал тело Млерта. Напротив, он вбирал остатки жара вобранных им душ, наполнял ими опустевшие бороздки символов. Да и звучало оружие иначе: такого скорбного стона Висида не слышала, и когда пыталась распились Став Души на проверку перед продавцом.

— Да сдохни, блядь! — горячий воздух ошпарил язык.

Последний выброс пронзил тело Хозяина, и вместе с ним разрушились жертвенные узы, что крепили его. Рог в руке Лаг Бо надломился — пришлось ему соскочить. Иссушённые руки рассыпались струями пепла, а вслед за ними провалилось туловище.

— Столько жизней… Зря, — молвила последняя тлеющая точка в толще крошащегося угля. — Вы всех их погубили.

С диким воплем из самого пылающего сердца Арачи разорвал опустевшую оболочку Млерта пополам.

Висида завалилась на спину: вмиг задремав, посох безвольно покатился по камням. Без него ничто не сдерживало жар. Кожа горела, кости раскалывались глубоко под истерзанной плотью. Висида вся дрожала, и в так с ней раскачивалась земля.

Она слышала знакомые голоса поверх торопливых шагов, но с каждым вздохом они удалялись. Только собственные мысли звучали ясно. И, в кои-то веки, Висиду они порадовали.

«Хозяин Корней. Уничтожен.»

Йору стоял на краю усыпанного прахом холма и смотрел на вечернюю долину, укутанную густым чёрным облаком. Воздух полнился пеплом, который испустили деревья, стоило лопнуть магии, что держала их. Уже выбравшись из горловины пещер между корнями, Йору успел увидеть, как дальние стволы валятся, на лету обращаясь пылью.

Перед выходом он раскопал обломок меча среди камней и останков Хозяина Корней. Добротное оружие верно прослужило несколько лет. Йору заботился о нём: точил и чистил даже чаще, чем собственные зубы. Но теперь от клинка остался оплавленный огрызок.

Точно обглоданный окорок после сытного ужина.

— Он не отрастёт, даже если всю ночь будешь смотреть, — подсказал на ухо Лаг Бо.

Йору с удивлением посмотрел на него. Прозвучало едко, но ничего такого ульпиец не подразумевал: просто устал, как и все. Ирония была ему столь же чужда, сколь и ложь.

— Я в курсе, — буркнул Йору. — Надеюсь сохранить хоть рукоять.

— Это вряд ли. Она, наверное, внутри вся потрескалась после такого, — Лаг Бо и не думал поддерживать. Просто говорил, что думает. — Бой был жаркий.

— Ты хорошо потрудился.

Йору опять представил себя там, внизу. Лаг Бо оседлал рогатый череп Хозяина, пока сотториец жался к стене с расплавленным мечом и растаявшим Хладом. То ощущение беспомощности оставило рану глубже, чем когти пепельного духа.

Конечно, он разыщет того, кто выкует новое оружие — уж с такой наградой, как обещал Сюзерен, проблем не будет. А к тому времени и Хлад задребезжит вновь.

Однако не прыгни остальная Свора на Хозяина, не пронзи Висида остатки его души поалевшим посохом, «того времени» бы не настало никогда. Он бы остался среди пепла и костей, как когда-то остался Марадо.

— Как обстановка? — спросил Йору. — Как наши?

Свора прибилась к краю Рощи, подальше от священных корней. Жители Долины уже вовсю просыпались после сонного порошка. Они не знали, над чем плакать первее. Провал проглотил почти всю поляну, и древослужения состоялись бы нескоро. Да и само древо, разрезанное Иссечением, стремительно чернело вместе с понурыми листьями.

Нашлись и те, кто рыдал над разбитыми пивными бочками среди покорёженных шатров.

— Все живы, но не все здоровы, — Лаг Бо пожал плечами. — Нотонир слишком устал, чтобы лечить. Думаю, нам не помешал бы настоящий лекарь.

— Ты прав, — Йору понимал это и без него. Вопрос был в том, где такового отыскать. — Развешу объявления по селениям.

— Могу помочь.

— Лаг Бо… — Йору успел глубоко вздохнуть, но вовремя одёрнулся и вместо тирады вручил ему мех с водой. — Отдохни лучше. Скоро выдвигаемся в Ставку, пока бодрящее зелье ещё действует.

Лаг Бо кивнул и указал на каменистый обрыв у западного склона:

— Ты прав, буду тут. Нужно отлить, а то в члене что-то жжётся.

Йору вздохнул и оставил откровенного — зачастую, излишне — ульпийца наедине с нуждой. Пора было проведать остальных из Своры за кустом чуть поодаль.

Но уже на полпути он услышал торопливые шаги, мчащиеся наперерез. Моложавый староста безымянной деревни у моста, сын головы Олони по имени Сиар и преклонных лет женщина с серебристыми колтунами. Взволнованные, хмурые — непременно, они многое хотели ему сказать.

— У меня нет на это времени, — Йору выставил ладонь на пути старейшин. — Займитесь своими ранеными и не тревожьте моих.

— Почему вы ещё здесь? — заговорила старушка. Глубокие складки вокруг глаз заполнились слезами. — Вы попрали все священные заветы Древа!

— Я из Соттории, до Древа мне дела нет, — отрезал Йору. — Напомните, сколько ваших вы потеряли сегодня?

Сиар выдвинулся вперёд:

— Варто умер от перепуга, Огор спалил сам себя, у отца моего ноги отказали…

— Не забудь посчитать Млерта, — добавил Йору сквозь зубы. — Вот это — великая потеря, так? Аж дважды пытался нас убить.

Он покосился на молодого старосту. Тот молча опустил взгляд под ноги.

— Млерт отдал жизнь, чтобы защитить Долину, — Сиар раздул ноздри. — Отец ревел, когда старый хрен попросил его сжечь под древом! Хоть он и обещал, что это не насовсем, что так всё станет только лучше!

— Ух ты, а он предупредил, что превратится в пепельного духа? Что ему придётся со временем сжечь вас всех, чтобы поддержать огонь?

Старуха, постучала по локтю Сиара, чтобы тот сдвинулся в сторону:

— Мы не знаем, что бы было. Но знаем, что другой хозяин захочет отомстить уже очень скоро. И вы ему помогаете.

— Нужно было нанять нас первыми, — Йору пожал плечами и сделал шаг, но примостский староста схватил его за руку.

— Сколько вы хотите? — спросил он угрюмо. — Чтобы убрать этого уёбка, Сюзерена.

— Поздно, — Йору одёрнул руку.

— Тот парень, которого вы подослали… — дрожащим голосом затянула старушка. — Он обещал с ним поговорить. Хоть это вы можете? Олони уже терял половину людей почти сорок лет назад. Второго такого раза мы не переживём.

Сиар огляделся, пыжа волосатую грудь, и с рыком поманил старейшин обратно к пепелищу Рощи:

— Пойдём, Санги. С баранами и то легче договориться, чтоб меня.

«Санги?» — разум укололо знакомым именем из снов.

— А ты даже похож на него, — сказала она, обернувшись напоследок. — На Марадо. Нашу чуму.

Да, дело было не только в имени. В её усталом взгляде, в округлых чертах Йору узнал лицо из своих видений. Конечно, тогда на нём едва виднелись первые морщинки. Стан был крепче, груди не ползли к пупку. Но ведь Санги сама сказала: прошло сорок лет с того дня, как Марадо зарезал половину Олони лишь для того, чтобы ощутит дрожь литого рунного яйца на ладони.

С того дня, как Нотонир выжег его самого изнутри.

Пламенные взгляды, которыми одарили его старейшины напоследок, были сотторийцу знакомы. Правда, приятнее с годами не стали.

«Что-что, блядь, он пообещал?» — Йору выудил эту мысль, чтобы отвлечься.

— Клеп!

Юноша успел нацепить штаны с просторной рубашкой. Он дождался, пока Висида сделает последний глоток из меха, который держал у её губ, и лишь затем двинулся навстречу Йору. Нотонир и Тална проводили его настороженным взглядом, не прекращая натирать вымоченными тряпками ожоги на плечах Арачи.

— Всё хорошо, Йору? — мягко спросил Клепсандар.

Йору кивком пригласил его отойти за поваленный куст:

— Клеп, ты ведь любишь задавать вопросы, да?

— Отвечать приятнее, но… Да, — парень вытянул шею в недоумении. Вблизи стали заметны полосы выжженной кожи на его щеках.

— Напомни, когда нам дают работу, какой вопрос мы задаём первым?

— Что нужно сделать?

— Верно, — Йору глубоко дышал носом, чтобы не раскричаться. — А какой — вторым? — Клеп вытаращил янтарные глаза, пока искал ответ, но сотториец решил не томить. — Никакой, блядь! Мы не спрашиваем, «зачем» это нужно сделать, понимаешь? Вообще ничего лишнего не спрашиваем, потому что никому нахуй не нужен наёмный охотник, которому слишком уж интересно, чего ты задумал! Ни Сюзерену, ни тем, кому он это растрезвонит!

Клеп прикусил губу, остервенело закивал. Йору показалось, что он и заплакать не прочь.

— Земли больше, чем один тиран среди десятка деревенек. Я просто сказал местным, что мы попробуем…

— И чего ради? Чтобы Сюзерен подумал, а не слишком ли мы много себе позволяем?

— Если к тому моменту он заплатит, какая разница? Мы убили Хозяина Корней, как и тех, кого он подослал на мельницу. Думаешь, он рискнёт что-то нам сделать?

— Я вообще не хочу об этом думать! Ни об убийцах, которых он пошлёт нам вслед, и ни о големах, которых подложит нам на привале!

— И что, пусть истребляет всю Долину? Раз он платит, пусть хоть всю Лемию заселит демонами Внешних Сфер?

Йору выждал три глубоких вдоха. Он и забыл, как легко распалялся, пока дремал Хлад.

— Это не наше дело, Клеп. Мы не лорды, не витязи, не ёбаные боги. Даже не защитники ебучей справедливости. Мы убили Хозяина Корней не потому, что так было правильно. А потому что так было заказано. Шесть лун назад я сказал тебе об этом там, на Бураварском берегу. И ты ответил, что понял. Если что-то изменилось, лучше, блядь, сразу уходи. С сестрой, если нужно. Талну прихвати, пока вы ещё целы.

Пока не почернели их души. Пока собственный Хлад не проглотил рокочущей ледяной пастью.

— Эй, отъебись-ка от моего брата. Он не меньше твоего устал.

Висида шагала шатко, и уснувший посох теперь служил ей лишь тростью. Но глаза под чернёной аркой бровей жгли сильнее любых рун.

— Отец всегда говорил, что за спрос денег не берут, — отстранённо проговорил Клеп. — Когда решил нас женить, гонцов послал даже к Царю Анорскому.

— Вот и мы просто спросим, — добавила Висида. Йору ответил ей утомлённым взглядом. — Не смотри так. Если хочешь полагаться на наше оружие, придётся прислушаться и к словам. Копьё колет наконечником, но без древка не обойдёшься никак. Как-то так, вроде.

Йору икнул. Так прорывалась к губам усмешка на грани истерики.

— У Нотонира нахваталась?

— Ну, старый хер иногда нудит и с пользой, — Висида пожала плечами. — О будущем позаботимся, когда оно настанет. А пока — съебёмся уже из этой вонючей долины.

Порыв ветра принёс горькие хлопья пепла. Йору отвернулся: в том числе и для того, чтобы близнецы не видели, как подрагивают щёки. Гарь и кровь — эта дорога всегда пахла именно так, даже до того, как он оставил Корот позади.

А ведь потому Йору и дезертировал. Воевода Ааруд дал приказ — он его ослушался. Расчистить захваченную врагом деревню на пути к мятежной крепости в ночи, чтобы войско не попало в засаду. Выдвинуться вперёд раньше основных сил, сжечь засаду мятежников дотла, пока те не ждут.

Ааруд, конечно, обманул. Обычные сельчане всё ещё оставались там, пока мятежники из крепости Солоной готовили засаду за щитом из двух десятков душ. Да не было у них шансов против войска Ааруда: воевода лишь хотел дойти до Солоноя быстрее, чем шедший севернее Тууран, его давний соперник.

И Йору ослушался. Вместо деревни он сжёг собственную жизнь, начертанную Единством в миг, когда он родился первым сыном. Призванный стать воином до последнего вздоха, Йору обратился запылённым странником на ничейных тропах Лемии, а пепел всё так же оседал на саднящей коже.

Ничего он при этом не изменил. И без его факела деревня сгорела вместе с теми душами. И без его клинка Ааруд взял Солоной первым. И без его вопросов Сюзерен наведёт свои порядки в Долине.

«Задавался ли ими Марадо?»

Этого Йору не знал. Но в помершего сорок лет назад мясника не въедались две пары янтарных глаз — живых, даже после такого дня.