Свора: Волчьей Тропой

Глава 24

«Ты меня слышишь?» — голос Нотонира зарождался где-то во тьме промеж ушей и обволакивал мысли.

— Слышу, — в третий раз подтвердил Клепсандар.

«Не отвечай вслух. Просто подумай, и мне этого хватит.»

«Слышу.»

Рогатый венец оказался не впору, и Клеп постоянно поправлял сползшее на лоб сплетение веток. Шея ныла под его весом. Шуршали вплетённые в просторную одежду листья: ради них по настоянию Нотонира Лаг Бо и Тална отправились на поиск степных кустов.

— Я в Олони, — шепнул он.

«Про себя, Клеп, — раздражение колдуна успешно перебралось по нитям между разумами. — Что ты видишь?»

Дома — такие же бесхитростные, как и вся Лемия: нагромождение камней, трухлявые надстройки, хилые плетёные ограды. Дворы, где Коровы лениво махали хвостами, а гуси, словно часовые, бродили кругами. Людей было немного: и те, кто попался Клепу на глаза, брели вглубь селения.

Олони было покрупнее Марау, но на пользу ему это не шло.

«Кажется, что-то происходит, — Клеп вслушался в рваные выкрики, за которыми не сразу разобрал ритмичный бой. — Барабаны, музыка! Праздник какой-то.»

«Весеннее равноденствие. Оно же — солнцехвала. Большое событие для этой части Лемии, знаешь ли: обычно оно означает, что дожди кончились и грядёт настоящее тепло. Полагаю, одного дня для такого повода мало, тем более что его застолбил Хозяин Корней.»

Клеп вздохнул. Он шагал по земле, где их врага из Рощи восхваляли столь же рьяно, сколь и само солнце. В дурацком венце, с дурацкими листьями на дурацком подоле дурацкой накидки, ему предстояло объявить себя посланником Хозяина и не умереть. Не лучшее время для скучных поучений о местных празднествах.

«Прости, Клеп, увлёкся, — в словах Нотонира слышалась издёвка. — Так-то я слышу все твои мысли, а не только те, которые пытаешься бросить в меня через всю Долину.»

Зубы скрежетнули. Придётся быть осторожнее.

«Мне туда, на праздник?»

«А как же? Там будет всё селище, это нам на руку.»

«Вам — может быть.»

Так его обращение услышит каждый в Олони, а Нотонир выяснит больше, чем если бы пришлось стучаться в каждую приличную дверь. Копий, дубинок и кулаков тоже будет больше, чем могло быть. Больше, чем хотелось бы Клепсандару. За страх перед тем, что взять слово перед всем селением, он себя почти даже не корил.

«Всё будет хорошо, я тебя не брошу, — заверил Нотонир. — Не хватало ещё, чтобы твоя сестра меня оскопила. Ой как некстати…»

«Я на месте.»

Праздник разгулялся на просторном перекрёстке. В самой его середине уже вырастала заготовка для могучего костра: сельчане старательно выкладывали поленья в подобие алтаря. Даже дети — группками по двое-трое — волочили их вместе с запыхавшимися взрослыми.

Те, кто костром не занимался, тянулись к стойкам из досок поверх широких колод, где старики Олони раскладывали угощения. За их спинами трое музыкантов в дурацких вытянутых колпаках лупили в обтянутые кожей барабаны. Кто-то уже пританцовывал с чарками во вскинутых руках.

«Иди к старикам, — велел Нотонир. — Не волнуйся, я приглядываю.»

Клеп замотал головой, но заметил лишь подтягивающихся к веселью олончан. Никаких сухопарых мужичков с проседью в щетине.

Кострище он обошёл стороной, чтобы не оказаться на пути тех, кто его собирал. Сельчане, увлечённый работой или питьём, до последнего не обращали на него внимания. Лишь когда до столов с яствами осталось несколько шагов, первые охмелевшие взоры упали на коварантца в причудливой короне.

Стараясь не моргать в ответ, Клеп потянул за ветвистый рог и поставил венец ровнее. Тучный сельчанин почесал живот низом полупустой чарки:

— Э-э-э, — мычание переросло в отрыжку. — Эт-кто?

Старики — четверо усталых женщин и пара мужчин с пышными бородами — устремили опасливые взгляды на Клепа.

«Смелее, просто повторяй за мной, — велел Нотонир. — Приветствую, Олони! Я пришёл из священной рощи!»

— Прив-ветствую, Олони! — Клеп слишком поздно понял, что не набрал достаточно воздуха. — Я пришёл из священной рощи.

Подозрения затлели в окружённых морщинами глазах, но страх оттенял их с каждым косым взглядом на лосиные рога на голове Клепа. Выдать себя было нельзя. Иначе Свора пойдёт в Рощу вслепую.

Он вдохнул так глубоко, как только мог, и представил, как лицо наполняется сталью. Щеки застыли, больше не пытался дёрнуться глаз.

— Я — голос Хозяина Корней, — продолжил Клепсандар. — Его глаза, его уши и его длань.

Шёпот сельчан напомнил шипение гигантской змеи. Они поснимали шапки, неловко склонили головы. Последние отзвуки барабанов замолкли, когда замерли музыканты.

— Что там происходит, Вавра?

Широкоплечий олончанин с ржаными усами отложил увесистое полено и побрёл к столам. Руки он сложил на крепкой груди, пока подвижный карий взгляд изучал лже-глашатая из-под бровей, сросшихся в одну полоску.

Клеп постарался незаметно сглотнуть ком, вставший в горле.

— Глас Хозяина, — сухо произнесла старушка с сухим венком поверх седых кос. — Пришёл из Рощи.

Сельчанин подвигал угловатой челюстью и кивнул, протягивая ладонь:

— Моё имя — Сиар. Рады видеть на нашем гуляньи.

«Лукавит, гад, — Нотонир не оценил. — Не жми ему руку. Просто кивни.»

— Ладно, ладно… — Сиар посмотрел на ладонь с лёгкой обидой и прижал её к животу. — Чего же надобно Хозяину?

— Равноденствие грядёт, — передавал Клеп слова и мысли Нотонира. — Он хочет убедиться, что ваши… Кх-м, гулянья, не сорвут действо в Роще.

— Обижаешь, — Сиар поджал губы. — Мы готовимся, правда. Поленьев завезли аж от самого Иолтана — на завтра хватит с лишком.

«И на кой же столько дерева нужно на древослужении? — протянул Нотонир в разуме Клепа. — Этого говорить не надо!»

«Я понял.»

— Людям надобно погулять, — проговорил старичок, отвечавший за пополнение чарок.

Сиар смерил его пылким взглядом, но дама по имени Вавра подхватила нить:

— Тяжёлая была зима, господин, — её голос трещал, как полено в камине. — Честно говоря, последняя луна — тяжелее прочих.

Клеп посмотрел ей в глаза, не моргая, и кивнул:

— Хозяин понимает. И Хозяин вам благодарен. Именно это он и желал передать моими устами в надежде, что вы серьезно отнесетесь к завтрашнему действу.

Всё больше сельчан бросало работу и стягивалось к краю перекрёстка. Дети с интересом прорывались между ног взрослых, пока взволнованные матери тщетно пытались оттащить их подальше от чудака в лосиных рогах.

Клеп не заметил, как его взгляд задержался на четвёрке молодых девушек. Сестёр, не иначе: одинаковые в своей густоте каштановые волосы подчёркивали бронзу их кожи. Одна из девушек смущённо улыбнулась в ответ.

«Приглянулись девы, глашатай?» — Нотонир, похоже, смеялся.

«Не отвлекайся,» — попросил Клепсандар.

— Можем вам чего предложить? — спросил Сиар. — Пива, настоек? Овцы ещё коптятся, но перепела скоро подоспеют.

— Я не голоден, — отрезал Клеп по воле Нотонира, а вот желудок его зашевелился. — Подкрепитесь сами и будьте сильны на церемонии в Роще.

— Как прикажете, — сурово ответил Сиар. — Может, желаете ещё чего другого?

«Пусть те девы оголят груди и подойдут поближе,» — величественно проговорил Нотонир.

Клеп ощутил жжение в груди, уже готовое разлиться горячими пятнами по лицу. Даже коварантская смуглость редко скрывала его румянец.

«Нотонир! Какого хрена?»

«Прости, думал тебя это порадует. Воспользуешься положением, так сказать…»

«Нет!»

— Ничего не требуется, — заявил Клеп до того, как колдун обдумает следующую подлянку. — Хозяин ценит те жертвы, на которые вы уже пошли ради его воцарения.

В толпе раздался гомон. Недоумевающие сельчане расступились под напором крупного мужичка в разорванных башмаках. Он засучил грязные рукава и взвесил на ладони сучковатое полено.

— Жертвы, блядь?! — рыкнул он.

— Огор, уйди, — велел Сиар сквозь зубы.

— Вы, бляди, сына моего сожгли, в рот вас ебать! — Огор лишь раздулся ещё шире, а его налитый кровью взгляд впился в Клепа. Олончане вокруг него попятились. — За что? За козу краденную?!

— Уйди, я сказал! — Сиар закричал в ответ и двинулся ему навстречу.

— Пошёл ты нахуй вместе с Хозяином!

Клеп видел, как сорвалось с ладони полено. Видел, как мелькнули сучки — совсем близко от глаз. Удар. Вспышка жарких искр на фоне непроглядной темноты.

Ладони Клепа ощутили землю, усеянную камнями. Зудящее пятно расползалось по лбу вместе с вязкими каплями, которые падали на лицо. В ушах шумело так, будто он упал в водопад среди острых скал, и в гуле этом слышались возмущённые голоса.

Кажется, они спорили друг с другом, пытались перебороть один поток ругани другим.

— Что ты творишь?!

— Так его!

— Отойдите, уёбки!

— Кто тут уёбок?! От одной твари ушли, чтоб другой поклоняться?!

«Нотонир…» — зов Клепа упал в пустоту, как оборванная верёвка с утёса. Колдун молчал.

Клепсандар потянулся ко лбу и ощутил липкую рану там, куда попало полено. Только кровь и высохшая кожа: венца на нём не было. Он попытался нащупать слетевшую корону, но ладони лишь зарывались в грязь.

«Нет-нет-нет, Нотонир! Нотонир!»

— Руки убрал, сука!

— Сам убирай, пёс беззубый! Хер тебе оттяпаю, если не отойдёшь!

Глаза открылись, но легче не стало. Комья грязи, камни, колоды под столешницами и множество мечущихся ног — всё смешалось в один вихрь, от которого Клепа затошнило.

— Тишина! — властный призыв разошёлся громом, и гул десятков глоток стих. Перед Клепом появилась тяжёлая рука. — Держите, господин.

Пальцы сомкнулись на венце, спешно водрузили его на макушку. Острый изгиб надавил на свежую рану.

«Нотонир…»

«Я здесь.»

— Мастер, вы целы? Прошу вашего прощения, от имени всего Олони, — говорил немолодой мужчина с усами в форме русой подковы вокруг широкого рта. — Сиар! Отведи Огора в мой хлев и присмотри за ним.

— Добро, пап, — откликнулся Сиар.

— Остальные — веселитесь дальше и никаких больше драк! Праздник же!

— Праздник, — подтвердил Клеп, когда зрение перестало плыть.

— Прошу вас тоже пойти со мной, мастер — отец Сиара сложил ладони на груди. — Поговорим наедине, если вы не против.

«Что делать?» — пустилась в полёт неслышная мольба Клепа.

«Иди с ним,» — велел Нотонир в ответ.

«Я же ничего толком не выяснил!»

«Отнюдь. Сейчас голова пройдёт, и ты поймёшь, как много выяснил.»

— Ну, что там? — Висида бесновалась за спиной, пока Йору счищал застарелые пятна с гарды. — Ещё не вернулись, да? Почему?

— Спокойно, — Йору поднял клинок и кивнул с удовлетворением, разглядев свои голубые глаза в отражении. — Они ушли не больше пары часов назад.

— Часов? Это сколько? — девушка воткнула посох в землю. — Я ваше сотторийское колдунство не понимаю, знаешь же.

Один полный цикл могучих песочных часов в тронном зале киррата Соттории и стал считаться «часом» на родине Йору. Коварные соседи из Нодемара охотно украли эту меру для своих мореходов и караванщиков, но по остальным Землям новшество шагало неохотно. Уже с несколько десятков лет как.

— Нотонир считает, что всё пройдёт легко, — напомнил Йору. — Обычно так и бывает, если он в деле.

— Ну-ну, — Висида нахмурилась. Точнее, вернулась к привычному состоянию аккуратного смуглого лица. — В прошлый раз всё закончилось тем, что на них напал какой-то урод на коне.

— Теперь этого не случится.

— И почему же? Потому что Нотонир так сказал?

Йору медлил с ответом. Нотонир много чего говорил, и всё же судьба, бывало, распоряжалась иначе. Будь он всегда прав, Свора бы не щурилась над погребальными кострами каждые пару лет.

Висида таких скорбных вечеров не заставала, так что и беспокоить её лишний раз было ни к чему.

— Он же знает, кто это был, — коварантка всё не унималась. Теперь она положила посох на плечи и принялась разминать спину. — Знает, но не говорит! Значит, есть что скрывать.

Йору медлил вновь. Перезвон чернёных лат отозвался и в его памяти. Точнее, где-то в таких её глубинах, куда разум обычно не дотягивался. Чувство это напоминало давний сон, от которого остался лишь слабый отзвук и мерзкое послевкусие на стёртом языке. Такое случалось после видений о Марадо в Роще.

— Раз не рассказывает, сейчас это не важно, — проговорил Йору. — Займёмся делом, за которое нам платят. Хозяином.

— Ах точно, «платят». Это же главное!

— Ну, да.

Топот за спиной намекал, что приближался Арачи. Он что-то дожёвывал на ходу, а молот волочил по земле.

— Ребятки, не галдите так. Лаг Бо разбудите, — сказал на редкость недовольный живогор. — Парень же всю ночь не спал.

— Ты его разве не сменил? — конечно, Висида поспешила скосить взгляд на Йору.

— Сменил, задолго до рассвета, — заверил тот.

Лаг Бо слишком любил ночные караулы, чтобы ложиться до первого всполоха рассвета. Каких только объяснений он не придумывал, чтобы успокоить Свору. Всё твердил о небывалой любви к звёздам, которых этой ночью было и не разглядеть за облаками. Уверял, что на Ульпии привык спать урывками, не больше третьей части ночи. Став рабом в лемийском Ишкаторе — и того меньше.

Нотонир уверял, что Лаг Бо не спал от большой любви к спутникам. Таких глаз — зорких что в ясный полдень, что в безлунной мгле — у Своры больше не было, и ульпиец не мог их сомкнуть, зная, что никто лучше него не присмотрит за остальными.

— А Тална чего? — уточнил Йору. — Спит?

— Не-а, — Арачи оглянулся через плечо. — Копается в травках, которые вместе с Лаг Бо собрала, когда они искали для Клепа листья.

— Что за травы? — вставил Йору, прежде чем Висида ухватится за упоминание брата.

Да и выяснить, какими варевами воровка могла заниматься в тиши навеса, не мешало.

— Полезные, хер их знает, — живогор пожал плечами. — Но та, что она до этого набрала, помогла мне с тем упырём в шлеме. Ух, бля, хоть бы он вернулся. Сейчас только пару заячьих семейств выпью, и конец ему!

Йору скрипнул зубами. Похоже, Арачи решил расчесать каждую из свежих ран Висиды, чтобы её стенания не закончились. Его это не устраивало. Йору нужна была Висида с огнём вдоль посоха — и в глазах — когда Свора шагнёт в Рощу.

Уже завтра.

— Что такое? — Йору вынырнул из размышлений.

Висида и Арачи разом навострились. Их взгляды забегали среди деревьев вокруг поляны: там, откуда вновь раздался хруст земли под чьим-то сапогом. Тяжёлый, угрожающий звук.

Йору схватил меч.

— Кто-то идёт, — прошептала Висида.

— Слышу сам, — ответил сотториец, осторожно переступая ногами.

— А чего спрашиваешь тогда?

— Т-с-с.

Хруст повторился с другой стороны. Он нарастал: тот, кто подступал из чащобы, даже не пытался красться. Вот мелькнула тень среди деревьев — крупная, с широкими плечами и свободной походкой. Она вынырнула из-ствола, укрылась за мёртвым кустом и появилась вновь, готовая шагнуть на свет прикрытого дымкой солнца.

Не Нотонир и не Клеп — без сомнений. Но и не Хозяин Корней.

— Талаги! — вырвалось имя, которое Йору не произносил уже пару лет.

— Кто-кто? — изумилась Висида. Посох она вскинула, ещё когда треск раздался впервые.

Талаги вышла на поляну, легко перебирая крупными — почти как у самого Йору — ногами. За два года она изменилась мало: разве что шрамов на светлой коже добавилось. Виски её остались выбриты, а остальные волосы — скручены в те же две косы, что раньше. Кожаная безрукавка сидела туго и подчёркивала ширину её открытых плеч.

— Йору, старый друг, — жеманная по меркам Талаги улыбка напоминала оскал готовой к прыжку змеи.

Она остановилась в полудюжине шагов от Своры и положила руки на две рукояти, что торчали из ножен на поясе. Их Йору узнал: два рунных клинка родом с островов далёкого северо-запада ещё четыре года назад ослепили Нотонира той силой, которую могли принести в Свору. Жаль, яд самой Талаги за их свечением колдун не увидел.

— Друг ли? — переспросил Йору, не опуская меч.

— Друг-друг, — подтвердила Талаги, отведя угловатую челюсть. — Из тех, которых лучше поменять на пару свежих врагов.

Взгляд Висиды метался между ними. Посох её внешне дремал, но мерное гудение отчётливо слышалось из-под рун. Арачи же старательно пучил мускулы при виде той, с кем давно уже не делил постель.

— Чего ты тут забыла? — спросил живогор.

— И тебе привет, родной, — Талаги открыла рот пошире и гортанно рассмеялась. На «зайчика» она сделала особый упор, будто знала, чем отужинал шаадамарский любовник. — Не соскучился что ли? Как ночами-то спишь один?

— Отлично сплю! Хоть помещаюсь на лежанке.

Йору поморщился. Приторные разговоры о «друзьях», «зайчиках» и «ночах» — не для Талаги. Она старательно удерживала эту маску на широком лице, пусть и он, и живогор знали, чего стоили её слова. Неужто — спектакль для одной Висиды?

— Так, — коварантка оживилась и притопнула. — Йору, кто это такая? Чего её от нас надо?

— Имя — Талаги. Надеюсь, хоть это ты расслышала, южанка, — ответила она за Йору и ткнула в его сторону подбородком. — Я тоже когда-то странствовала с этим петухом. Пока он меня не выгнал.

— Выгнал? — озлобленно переспросил Йору. Жаркий пульс в виске контрастировал с иглой Хлада возле сердца. — Ты сама ушла, Талаги!

— И ты всё для этого сделал! Талаги, слушайся. Талаги, так делай. Талаги, делай так и не спорь. Всё не так, всё неправильно, — её серо-голубые глаза округлились. — Тебя то же самое ждёт, девочка. Когда-нибудь увидишь, какой он урод. Есть только он и Нотонир, а остальные — пусть дохнут, главное, чтоб монетки при этом не потеряли. Где, кстати, этот старый хуй? Помер, наконец?

Йору всё это слышал. Два года назад: в день, когда очередная истерика Талаги закончилась её спешным побегом в леса Шаадамара. Ни Лаг Бо, ни Арачи, ни Эвос не сделали и шага вслед её. Поделом.

И зачем возвращаться, что повторить всё то же самое? Йору имел лишь одну догадку: чтобы потянуть время.

— Ты же возвращалась в Гаальт, — напомнил он, рыская взглядом по чащобе. — Тебя заебала эта жизнь, заебали странствия, помнишь?

— Так я думала, — Талаги кивнула. Теперь и она оглянулась через плечо на навес, где отдыхали Лаг Бо с Талной. — Потом поняла, что заебали меня только вы.

Йору опустил меч так, чтобы кончик его скрежетнул по зарытому в пыль камню. Он надеялся, что Висида помнила, как следует понимать этот жест.

«Засада,» — разве что не кричал Йору.

Висида поняла. Зажглись первые руны, прикрытые ладонями. Уловил нить и Арачи: он широким хватом взялся за молот и поднял его к лицу.

— Ты же не одна явилась сюда, — сказал Йору заиндевевшим тоном, взывая к Хладу.

— Точно, — с прищуром добавила Висида. — Зейлан и Мирета — твои шавки? Вас наняли в Олони–

— Да прикуси уже язык или пусти на дело пополезнее, — шикнула Талаги с раздражением. — Шавки тут — только вы, и в Рощу вы не зайдёте.

— Что, засаду нам устроили? — Йору старался звучать снисходительно, выдавил смешок. Пусть вспылит, пусть ошибётся. — Как ты там говорил, Арачи?

— Писюн маловат для такого, — живогор скорчил лицо и зарычал, готовый наброситься на Талаги.

— Подрос за пару лет, — щека бывшей охотницы из Своры задёргалась.

— Ты так галдела, что уже давно разбудила Лаг Бо, а он времени зря не теряет, — Йору выискивал затаившегося среди высоких веток ульпийца. — Махну рукой — и получишь стрелу промеж лопаток.

— Лаг Бо? — Талаги обернулась и звонко свистнула. — Этот Лаг Бо?

Двое её сообщников появилось из-за шатра. Крепкий северянин с двойной секирой шёл первым, не сводя налитых кровью глаз со Своры. Второй же, долговязый тип со змеиными чертами, обвил цепь вокруг шеи Лаг Бо и теперь тащил его за собой, как забитую собаку.

Ульпиец не сопротивлялся. Он волочился за Зейланом да виновато подглядывал на Йору. От стыда коричневатое лицо потемнело ещё сильнее, но он не говорил ни слова.

Вожак Своры всё высматривал Талну за их спинами. Воровка не появлялась.

— Талаги! — обратился ещё один охотник, объявившись за спиной Йору. — Я правильно понимаю, что по-хорошему они не уйдут?

— Я предупреждала, Артаис.

Их собственный вожак, не иначе: Артаис казался щуплым рядом с Арачи и самой Талаги, но Йору не сомневался, что худоба была мнимой. Тугие жилы проступили в тонкой шее, куда добралась кудрявая бородка, и цепких пальцах, обвитых вокруг литого посоха. Набалдашник представлял собой купол из тонких стальных линий вокруг мутно-синего камня без подобия огранки.

А где-то была ещё Мирета, о которой поведали Нотонир и Висида. Их будет пятеро. Своры — без пленённого Лаг Бо и сбежавшей Талны — трое. Бывали шансы и похуже.

— Убить всех, кроме ульпийца, — распорядился Артаис. — Головы подадим Ронао на Равноденствие.

«Подадим, — мысленно согласился Йору, пропуская Хлад в сердце. — Ваши.»