Страж Системы

Глава 8

Ранено в тот день у нас во взводе оказалось трое курсантов: я сам, Маринка и Надя-комсомолка. Причем моя рана по факту оказалась самой неопасной. Вспомнив свои навыки медсестры, ноющее тупой болью пробитое плечо наскоро перебинтовала Катерина. Там и крови-то было не особо много, никаких важных сосудов пуля бригадира не задела. Во всяком случае, до медкабинета в дисциплинарном корпусе я, потихонечку ковыляя, добрел на своих ногах. В отличие от Маринки, которой бешеная блондиночка Анечка ухитрилась попасть двумя пулями в живот и Нади, получившей весьма гадкое ранение в бедро. Комсомолка чуть было не истекла кровью, но Илья успел вовремя наложить ей жгут, а Настоятель Элм и вовсе остановил кровотечение парой слов и взмахом руки. Девушек в скит несли с холма на выданных Крёггом тканевых носилках, причем Тецудо с каким-то японцем неожиданно вызвался нам помогать.

Но одними раненными мы не обошлись. Как оказалось, Толю я прикрыть щитом не сумел… А может быть, мой щит снесло с курсанта уже во время стрельбы — не знаю, не заметил в горячке боя… Во лбу у парня входное отверстие от пули выглядело совсем небольшим, а вот с затылком дело было совсем плохо — сплошная мешанина из крови, мозгов и осколков костей, как будто мы палили друг в друга разрывными или пулями со смещенным центром тяжести. Никакая лечебная магия и измененная реальность парню уже помочь не могла, воскрешать мертвых ни людям, ни магам невозможно.

Особых эмоций после боя почему-то не было, все воспринималось как-то отстраненно, как сквозь вату или после контузии. Но вслед носилкам, на которых подчиненные Яркута потащили в скит своего бригадира, я прошептал пару теплых слов… Не удалось мне дострелить гада, блин! Вот же беда-то какая, патронов не хватило, что ты будешь делать… Впрочем, если бы не Элм, бандит там бы на холме и помер, на губах бригадира уже выступила пузырями кровавая пена, когда Настоятель подлечил его магией. Ничего, успеется, нам еще с ним вместе учиться и учиться. Про то, что сводить счеты друг с другом курсантам в скиту строжайше запрещено, я помнил. Но будет и другая «игра», там посмотрим… Хрен он меня теперь застанет врасплох, поквитаемся и с бандюганом и с его Анечкой. Тем более, что кровь за кровь мы взяли — один из курсантов Яркута сломал себе насмерть шею об камень, сбитый с ног ударом ветреного кулака Нади и приложенный порывом магического вихря о ближайший валун. А двое других основательно обгорели под лучами-гиперболоидами Маринки и Наташки. Наставник Лайсод не соврал — короткий бой послужил для нас настоящим катализатором магических способностей.

Лечение раненых заняло меньше суток. Наставник Олв в самом деле оказался доктором, а лечил магией он не хуже, чем порол плетьми. Даже лучше… на моих глазах после обработки какой-то сложной отчей и исходившим от Наставника синеватым сиянием пуля сама вылезла из плеча, а затем рана стала затягиваться сама собой. Все осмотренные им в кабинете раненые после «операций» добрались до своих келий и наутро проснулись совершенно здоровыми. Никому даже больничного на пару дней не дали. Ровно в восемь ноль-ноль все выжившие курсанты явились на занятия, где Настоятель Элм подвел итог вчерашней «игры».

— Даже не знаю, что вам и сказать, хитрюги вы мои, — окинув рассевшихся в аудитории курсантов задумчивым взглядом, сказал Настоятель. — Вроде бы вы все взрослые люди с жизненным опытом, командиры взводов уж точно. И должны понимать, что к чему. А так же соображать, что если вам что-то говорят Наставники, то это нужно выполнять! А не искать всякие уловки, чтобы саботировать приказы учителей! — начал потихоньку распаляться Элм. — Чья была идея сговориться и не стрелять на поражение во время игры?! Отвечайте!

— Идея была моя, господин Настоятель — недолго думая, встал я из-за стола, которому на прошлой неделе возвратил под руководством Лайсода прежний деревянный вид. Смысла прятаться за чужими спинами и играть в молчанку как нашкодивший мальчишка я не видел ровно никакого.

— Я ее придумал и предложил к реализации остальным командирам взводов.

— Вот как? — ухмыльнулся Элм, скривив губы. — И как оно сработало, курсант Попов? Доволен исполнением?

— У меня нет определенного ответа на ваш вопрос, господин Настоятель, — честно ответил я, покосившись на выздоровевшего Яркута. — План был неплох, подкачало исполнение. Если бы не некоторые присутствующие здесь мудаки, могло бы вполне сработать.

Бывший бандит ответил мне яростным взглядом, но от реплики с места все же воздержался.

— Не скромничай, все сработало, можешь быть уверен. Но только для тебя и твоего взвода, — усмехнувшись, громко сказал Элм. — Вы победили в игре и заслужили награду. В вашем взводе теперь целых семь магов, отличный, скажу я вам результат. Сразу пять инициаций за игру: курсанты Богачева и Веткина зачерпнули силу и не только сотворили огонь, но и успешно атаковали им врага. Котомин, который до этого еле-еле мог управлять силой, сумел телепортировать патроны из оружия противника в магазин своего автомата. Екатерина Зайчикова в бою наполнила энергией отчу «зеркало ужаса» и сотворила атакующую эмоцию, Надежда Ясенева создала и применила по противнику кулак ветра! Илья Серов сумел пережать сосуды раненой Ясеневой и остановил кровь из перебитой артерии. Накладывать жгут на конечность подруге по взводу ему на самом деле уже не требовалось, он все сделал своей силой, просто сам этого не понял… Теперь вы понимаете, зачем вы играли в эту «игру»!? — ткнул мне пальцем в грудь Настоятель. — Настоящие эмоции и смертельная опасность заставляют переступить через себя и открыть дар! Да, у нас есть потери, но тут уж ничего не поделаешь. Выживают сильнейшие и те, кто хочет жить, учиться и чего-то добиваться! Балласт отсеивается… Мне тоже жаль курсантов Карасева и Валкина, но их гибель была не напрасной. Для взвода Попова, разумеется. Его люди сумели реализовать себя, осталось только двое не открывших дар.

— Но это у Попова! — голос настоятеля стал откровенно злым, когда он перевел взгляд на Яркута. — Тецудо, Сайори, Яркутин — встать!

Двое японцев и бригадир поднялись во весь рост со своих мест.

— Вы о чем думали?! — прошипел как разъяренная кобра Элм. — Что за бардак!? Что за неуместный пацифизм? Тецудо, почему ты не стрелял? Ты же бывший тайи, командир хикотая, у тебя двенадцать личных побед в бою! И вдруг ты опускаешь руки? Сайори, почему ты как командир, не можешь добиться послушания во взводе? Где ваши инициации? Как было два мага на весь взвод до игры, так и осталось!

— Я не стрелял, потому что дал Александру слово не стрелять, — невозмутимо ответил японец.

— Это так важно? — слегка удивился настоятель. — Разве ты должен хранить верность слову, данному русскому гайдзину? Ты, воин Хирохито?

— Я воин Императора, это так — кивнул японец. — Но я же не идиот! Я вижу, что происходит вокруг. Гайдзины остались в другом мире и другом времени, — покачал головой Тецудо. — Как и Император, и идущая там война. А здесь мы все курсанты, одетые в одну форму и служащие одному делу. Во-первых, глупо убивать своих сослуживцев. Во-вторых, все, что у меня тут осталось из старого мира — это моя честь. Александр-сан не является моим врагом, врагом Императора или нации. Здесь он такой же маг, как и я, сокурсник, которому я дал слово. А честь самурая не терпит измен.

— Он настоящий динозавр, господин Настоятель — неожиданно пожаловалась стоящая рядом Сайори. — Вместе со своим приспешником и примкнувшим к ним сбрендившими Кацуной и Накадой. Два деда-ветерана из старых времен в мальчишеских телах, в голове у которых непонятно что и связавшиеся с ними молодые дурочки, — вздохнула японка. — Меня взвод выбрал командиром в результате демократического голосования, но этим пережиткам старины глубоко плевать на демократию! Хотя я тоже из военной семьи! У меня отец служил в силах самообороны, а я была офицером полиции!

— Даже если бы это имело какое-то значение, то все равно: твой отец офицер — сухопутчик, Сайори, — парировал Тецудо. — А я из семьи, где все мужчины были флотскими офицерами! Чтобы я, офицер флота, подчинялся женщине-полицейскому? Да еще дочери пехотного майора!? Я не собираюсь позорить род.

— Вот видите, — хмыкнула Сайори. — Я же говорю, динозавр. Самурай из прошлого.

— Какой есть, — не стал спорить Тецудо. — Я от вашего поколения тоже не в восторге, девочка. Мы были воинами, у нас был дух и был путь, хотя мы и проиграли войну. А вы просто рабочие и торгаши и больше никто. Может быть и правда следовало капитулировать для сохранения нации, может быть… Кто я такой чтобы спорить с решением Императора? Но то, что стало по вашим рассказам со страной и нацией потом, мне не по душе. Ты еще из лучших Сайори, ничего личного. Во всяком случае, ты держишь слово и умеешь организовать быт. Но подчиняться тебе как боевому командиру? Нет, подобное никак невозможно.

— А если я прикажу повиноваться ей? — вкрадчиво спросил Настоятель.

— То я буду это делать. В определенных границах, — подумав, ответил Тецудо. — Но она не моя госпожа и не мой командир. Как и вы, господин Настоятель. Вы наниматель, а я наемник. Вы знаете мое желание. Чтобы осуществить его, я готов учиться волшебству и работать на организацию, которую вы называете Системный Контроль. Но вопросы чести — это вопросы чести.

— С вами понятно, — кивнул Элм японцам, заложив руки за спину. — Что-то в этом роде я и ожидал услышать, хотя и не ожидал, что все окажется настолько запущено. Сложный достался нашему скиту мир, ничего не поделаешь… — А что ответишь ты? — сделав несколько шагов, Настоятель остановился напротив Яркута.

— А мне надо отвечать? Разве я что-то сделал не так? — ухмыльнулся Яркут. — Все было по правилам. Если другие решили сыграть в поддавки, то почему это должен делать я?

— О да, ты был в своем праве, — согласился Элм, глядя на бригадира, как энтомолог на редкую муху. — Не о том речь, я тебя не спрашиваю за нарушенное слово. Но почему ты все провалил и сыграл настолько бездарно?

— Не фартануло нам! — искренне улыбнувшись, ответил Яркут. — Такое случается. Я думал, что Попов лох, но оказалось, что он серьезный парень и взвод у него что надо. Ошибочка вышла, господин Настоятель. Бывает… Когда Сашка перестанет на меня злиться, мы поговорим с ним по-братски, как россиянин с россиянином. И порешаем все вопросы.

— Если у человека совсем нет чести, то и глубокого ума от него ожидать не стоит, — неожиданно заметил Тецудо. — Лишь хитрость, что присуща даже варварам и голозадым обезьянам.

— Не о чем мне с тобой, сука, разговаривать, — прошипел бригадиру в ответ я.

— Дурак, ты Сашка, — пожал плечами Яркут. — Думаешь, если у тебя во взводе магов больше, то ты уже всех через колено ломать можешь? За свой косяк я тебе потом бабла по понятиям отстегну, а ссориться нам не надо.

— Прошу прощения, господин Настоятель, — неожиданно из-за стола поднялся еще один человек. Парень из взвода Яркута, увалень Федя Скворцов, тот самый, которого меня так и подмывало подстрелить во время «игры». Вслед за ним с места поднялась и сидевшая рядом невысокая девушка с деревенским именем Тося, фамилию которой я пока так и не запомнил. — Разрешите обратиться?

— Обращайтесь, ребятки, — кивнул Элм. — Раз уж вы решились влезть в этот разговор, значит, вам есть что сказать. Послушаем…

— Мы с курсантом Востриковой не желаем больше служить во взводе Яркутина. — Дрогнувшим голосом сказал парень. — Решение примкнуть к его группе было нашей ошибкой. Он… он очень дурной человек и мы не хотим больше подчиняться такому командиру.

— О, как ты заговорил, Федя — скривился бригадир. — Крысы побежали с корабля? Хотите соскочить с темы и перебежать под крылышко к Попову?

— Нет! — побледнел парень. — Мы не хотим связываться с тобой! Уж лучше к японцам, чем стрелять своим русским в спину. Поэтому мы…

— Замолчали все! — рявкнул Настоятель. — Решения здесь принимаю я! Итак, что же я вижу…в двух проигравших взводах назрел прямой бунт против выбранных вами же командиров, — загнул на правой руке один палец Элм. — Новых магов в них не появилось, — загнул он второй палец. — Вы валите все друг на друга, вместо того чтобы отвечать за свои поступки! — сжал всю правую руку в кулак Настоятель. — А я уже близок к мысли, что ваши два взвода проще скормить сомам, а вместо вас набрать новых людей, — грохнул он этим кулаком по ближайшему столу. — Зачем мне возиться с дураками и никчемами, тратить на вас время и силы?! Я думаю — незачем!

Настоятель замолчал, уставясь в окно, а мы все замерли молча, как мыши под метлой. Похоже, Элм действительно всерьез разозлился и угроза скормить две трети курсантов рыбам вполне реальна. Не говоря уж о возможных епитимиях…

— Ладно, — выдержав паузу в пару томительных минут, сказал Настоятель. — Дам вам еще один шанс. Последний. Курсанты Скворцов и Вострикова, вы настаиваете на своем отказе подчиняться Яркутину?

— Так точно, господин Настоятель, — в унисон ответила побледневшая до состояния белил парочка.

— Епитимия в шестьдесят плетей каждому за бунт против командира. То же самое наказание и для курсантов Тецудо, Кацуны, Вакаси и Накады. Приказываю вам посетить сегодня в девятнадцать ровно дисциплинарный корпус. Есть еще желающие выйти из своего взвода? — вкрадчиво спросил Элм, но ответом ему была тишина.

— Тогда на этом закончим. Вы вшестером можете организовать новый взвод. Скворцов и Вострикова, вы хотели к японцам — идите к ним. Тецудо, ты командир вновь образованного четвертого взвода. Свободный корпус в скиту имеется, можете его занять. Будем считать, что вы реализовали свое право на одну ошибку. Но с этой минуты любой курсант, пожелавший покинуть свой взвод, отправиться в заплыв по озеру.

— Теперь насчет обещанных епитимий и наград за игру, — продолжил Элм. — Взвод Попова получает полную стипендию в сорок монет каждому курсанту и еще тысячу монет награды на всех. Все остальные курсанты получают штраф к стипендии в десять монет. Кроме того, курсанты из взводов Яркутина, Сайори и нового взвода Тецудо получают по двадцать минут карцера черного сна и двадцать плетей за проигрыш игры.

Так же все маги из взвода Попова в случае успешной сдачи промежуточного зачета в конце октября получат пятидневные увольнительные домой для решения своих личных проблем. Но! — сделал паузу Элм. — За самоуправство и самовольное изменение правил игры командир взвода Попов получает епитимью: двадцать ударов плетью и сорок минут карцера черного сна.

— Это несправедливо, господин настоятель! — не выдержал и вскочил с места Ромка. — Мы все поддержали его решение, всем и отвечать! Делите двадцать плетей командира на весь взвод! Ну, кроме девчонок, конечно! — тут же поправился юнкер…

— Нет, это справедливо, курсант Котомин, — холодно ответил настоятель. — Попов командир, а вы подчиненные. С вас спроса нет, вы выполняли не противоречащий распоряжениям Наставников приказ командира: «не стрелять». И не важно, поддерживали ли вы его приказ или нет. Поэтому и наказывать вас не за что, вы победители в игре. Берите свою награду, заслужили. А Попов за свое решение ответит. Впрочем, вы лично, Котомин, получаете епитимью в десять плетей за нарушение субординации…

— Народ, не надо выступать! — поспешно замахал я руками, видя как Илья, Надя и Катерина готовятся тоже вскочить с мест. — Сидите молча, блин! Хватит нашему взводу моих и Ромкиных плетей! Это приказ!

— Похвальное решение, командир, — поддержал меня Элм. — Ладно, пора заканчивать с говорильней, учебный процесс не ждет. Сегодня в семь вечера приводятся в исполнение епитимии плетью для взвода Тецудо. Всем остальным взводам посетить дисциплинарный корпус завтра после занятий. О времени визита в карцер черных снов узнаете дополнительно. Не будем заставлять нашего милейшего доктора трудиться на износ, у него и так много работы. А сейчас придется разделиться. Инициированные маги отправляются на семинар к Лайсоду, он расскажет вам подробно, что такое ЛКР и начнет учить не только распоряжаться силой, но и копить ее. А тех, кто так и не смог инициировать дар, ждет занятие у Крёгга. Раз уж маги из вас пока никакие, осваивайте стрелковую подготовку. Может хоть тут из вас какой-то толк выйдет…

*****

После занятий мы, наконец, получили свою стипендию и награду за выигрыш. Что было весьма кстати, поскольку выданные раньше деньги почти закончились. Но веселого настроения во взводе не наблюдалось, несмотря на богатый ужин и даже на распитые три бутылки водки, которые я распорядился взять на всех в магазине, потратив часть наградных монет. Да и чему радоваться, если пару часов назад мы схоронили у стены скита Толика, воткнув в могилку скромный деревянный крест и положив на нее букетик цветов из сада. Я прочитал парочку молитв, которые помнил наизусть, а затем у себя в корпусе мы выпили по рюмке за упокой души парня. Вот собственно и все. Наставник был прав — не все из нас доживут до конца обучения, сегодня я понял это совершенно точно. Кроме того, завтра нам с Ромкой еще и на епитимью идти…

— А что за карцер черных снов такой? — спросил меня юнкер после третьей рюмки. — Тебе не рассказали командир?

— Понятия не имею, — мрачно отозвался я. — Но, по всей видимости, ничего хорошего в нем нет, если даже двадцать минут пребывания там — серьезное наказание. А мне аж сорок отсыпали. Ладно, переживем…

— Дурак ты Ромка, — перебил нас Илья, зажевав водку малосольным огурчиком нашего собственного приготовления. Небольшую партию огурцов с помидорами Катя с Надей закатали еще на второй день после поселения в скит, и на сегодняшнем то ли празднике победы, то ли поминках мы открыли пару банок. — Видишь, Сашку и так хреново, а ты к нему с идиотскими вопросами лезешь… Мне вот другое интересно. Я сегодня лекцию внимательно слушал… Получается, мы сможем самостоятельно запасать и хранить силу в этих ЛКРах, о которых нам Лайсод рассказывал. Почти как огурцы в банках — ткнул бывший врач вилкой в новый корнишон на тарелке. — И если Лайсод прав, то Хозяева так и делают, а потом делятся ими со своими рабами. Вот бы и нам в этом деле преуспеть за оставшийся месяц. Если «эльф» не соврал насчет отпуска, то мне бы эти самые ЛКРы очень бы пригодились. В мирах-лепестках потоков силы нет.

— Мне тоже, — криво улыбнулся я. — Хорошо бы кое-кому должок вернуть. Попробуем добыть где-нибудь эти ЛКРы.