Страж Системы

Глава 6

В наушниках заиграла странная песня на неизвестном языке, исполняемая низким мужским голосом. Даже не песня, а скорее… рэп? Не знаю, как человек, выросший на Высоцком, Цое и русском роке начала 90-х годов, я никогда не любил и не понимал рэп. Тут же по форме было что-то близкое к рэпу, но по смыслу — нет. Вовне транслировалась чистая эмоция, которая ощущалась сразу же и доставала до самого спинного мозга. Даже не знаю… представьте себе, что с вами разговаривает командир, авторитет которого вы безусловно признаете. Не абстрактный начальник, а Учитель, Мастер и Сенсей, который из вас человека сделал! Батька-атаман, с которым вы не раз в походы ходили, Казань и Астрахань брали, выбирались из разных передряг, дрались бок о бок. Причем говорит очень важные, обращенные лично к вам слова, которые непременно надо понять и запомнить. Говорит под странную, все время меняющую ритм и темп музыку, но кажется, что еще секунда и смысл сказанного откроется, да уже и так почти все понятно, надо только сделать небольшое усилие над собой и…

На дисплее ноутбука при этом возникали и тут же гасли, сменяя друг друга странные расплывчатые образы и фигуры, но всякий раз за мгновение до того как образ становился узнаваем, он тут же сменялся следующим. Так продолжалось минуты три — четыре, а потом я понял, что меня затягивает словно в омут. Эмоциональный и энергетический заряд у этого фантастического клипа был огромной силы — пробирало до печенок. Мне вдруг захотелось плакать и смеяться одновременно, разум захлестнула эйфория, как будто я услышал нечто невыразимо прекрасное и мужественное. Захотелось то ли пойти в атаку и непременно умереть с мечом в руках среди изрубленных врагов, то ли воспарить вверх душой из грешной плоти и обрушиться гневом небесным на нечестивых. Неважно, лишь бы что-то немедленно сделать! При этом оставшаяся холодной рассудочная часть мозга стремительно сдавала позиции, а мир казался податливым моей воле, словно пластилиновый.

Голос в ноутбуке поменял тональность, вместо командного став почти отеческим, и накал эмоций немного поблек, но все вокруг вдруг стало восприниматься немного иначе. В груди возникла непонятная теплота, появилось ощущение какого-то полусна и нереальности всего происходящего. Я посмотрел перед собой и с удивлением заметил, что деревянная столешница передо мной уже не воспринимался именно как стол. Теперь это была некая условно-ровная деревянная поверхность. Но ее ровность и деревянность не была единственной возможной реальностью, как и трещины на лакированной поверхности. Я вдруг понял, что могу эту реальность легко изменить, надо только прошептать некие слова кода, которые уже сами просились с моего языка, подсказываемые Великим Учителем в наушниках, чей язык вдруг разом стал понятен.

— Айлтлад та кинт эт…, - зашептали мои губы, и я щедро зачерпнул энергию вокруг и собрал ее в районе своей груди. — Та неон, вэтт!

Ровная поверхность стола вдруг пошла горбами и местами начала менять цвет, превращаясь из деревянной в каменную. А я снова зачерпнул энергии и…

— Стоп!!! — «Эльф» каким-то невероятным образом оказался рядом со мной. — Остановись курсант! Кинт тао эдд!!!

Меня словно рывком втащило обратно в реальность. Энергия улетучилась из груди как воздух из пробитого шарика, голова отозвалась резкой болью, но странное состояние исчезло. А вот скособоченный, наполовину каменный, а наполовину деревянный стол, на котором чудом удержался компьютер — нет. Он стал объективной реальностью.

— Первый раз такое вижу — с озабоченным выражением лица сказал Лайсод, слегка похлопав мне по щекам. — Давай, возвращайся к нам парень, рано тебе еще купаться в силе… У тебя мощный дар, курсант! Но нестабильный, вот что плохо. С силой нельзя так легко обращаться, она может убить, особенно с непривычки. Нельзя менять текущую реальность так резко! Однако, никогда не думал, что человек может получить силу с первой же раскачки… Пожалуй, я чуть поспешил. Так, на сегодня с практикой закончили, — добавил он уставившимся на нас ошарашенным курсантам. — Снимайте наушники, выключайте компьютеры.

— Курсант Попов, обопрись на меня. — Подставив мне свое плечо, «эльф» помог мне подняться из-за испорченного стола. — Я освобождаю тебя от дальнейшего занятия. Дома обязательно прослушай отчу-якорь, файл будет в твоем компьютере. Пойдем, в соседней комнате есть кушетка, полежи там пару часов, приди в себя, пока мы закончим с остальными. Можешь гордиться, ты сегодня получил оценку «отлично».

*****

Следующим уроком после «Языков Силы», в расписании этого дня значилась «Военно-Специальная Подготовка». И если «Языки» вел «эльф», то встретивший нас у выхода из аудитории наставник Крёгг скорее смахивал на «гнома». Невысокий, хорошо если за метр шестьдесят ростом, коренастый, с животиком, но не с пивным брюхом, а, как говориться, с «трудовой мозолью». Одет он был в отличие от настоятеля и «эльфа» в потертый камуфляж «вудланд», на его поясе красовалась деревянная кобура немаленьких размеров, а на голове — лихо заломленный черный берет.

— Давайте, машите крыльями, соколы, — подгонял он нас, ведя по направлению к полосе препятствий. — Утомил вас Лайсод, вижу. Он это любит. Совсем заговорил курсантов чертяка языкастый, еле лапы перебираете, еноты пьяные. Языки магические, небось, слушали? После них завсегда сил нет, они ее выпивают… Пошевеливайтесь, питоны ожирелые, а то для бодрости сначала заставлю пару кругов пробежаться. Ничего, у меня не заскучаете. Лайсод с Элмом, все на магию уповают, а у меня на занятиях ее почитай и не будет, окромя самой малости. Все больше железки, беготня да стрельбы. Вон туда сворачивайте, видите холмик с дверью? Тир у нас в подвале.

— Военное дело в Системе надо знать назубок, — продолжал наставник Крёгг, ведя нас по длинному мрачному коридору мимо закрытых железными решетчатыми дверьми комнат с оружейными шкафами и развешанных на стенах плакатов с разобранными автоматами, пулеметами и винтовками. — Какой бы ты ни был сильный маг, хоть сам Архикощей, или Корректор вне категорий, а словишь пулю между глази пораскинешь мозгами как все смертные. В этом мире без огнестрела почитай никто не ходит, кроме самого распоследнего «живого имущества». У каждого Хозяина обязательно своя банда со стволами имеется, а то и не одна. Магия-магией, а воевать надо уметь, взвод грамотных бойцов с хорошим вооружением любого волшебника ушатает. Если у того своего взвода под рукой не найдется ха-ха…Так что на одни дар и силу не надейтесь, силовыми щитами от всего подряд не закроешься и файерболами всех не закидаешь. Тема сегодняшнего урока — основной автомат сил Системного Контроля. Устройство, сборка-разборка, стрельбы. Поскольку у вас сегодня первый день, да еще после Лайсода, гонять не буду. Но завтра вы у меня с самого утра, надевайте заранее форму для полевого выхода…

Соображал я еле-еле, сил после урока «эльфа» было кот наплакал, и все время тянуло в сон. Поэтому успехами на уроке Крёгга я сегодня не блистал, с трудом борясь с усталостью. Я был не форме настолько, что разобрав на части, не смог сам собрать выданный нам для изучения швейцарский «Сиг 550», который Крёгг презентовал как штатное оружие курсанта. Хотя, плакат с нарисованной последовательностью сборки-разборки висел перед носом, а я раньше всегда неплохо ладил с оружием. Когда с пятой или шестой попытки это удалось даже Маринке с Наташкой, а у меня до сих пор лежали на покрытом чистой ветошью столе детали штурмовой винтовки, никак не желающие становиться одним целым, «гном» недовольно нахмурился, сам собрал мой автомат и в итоге не допустил до стрельб, оставив стоять наблюдателем. Но епитимьи все же не наложил, а после того, как все отстреляли по бумажным мишеням несколько патронов урок подошел к концу. Первый день занятий закончился.

Прослушав найденный в компьютере файл с записью Отчи, я почувствовал себя немного лучше. Хотя, тех бешеных эмоций что сегодня утром не испытал — ощущение во время прослушивания зачитывающего непонятный длинный текст монотонного женского голоса было такое, словно бабка-знахарка больной зуб заговаривает. Вроде помогает, а почему — не поймешь. А затем я просто лег спать и проспал до самого вечера, не выйдя даже на ужин. Разбудила меня Катя, принесшая еду прямо в мою келью уже затемно. Бывшая медсестра, морщась при каждом резком движении, поставила на стол термос с чаем, тарелки с хлебом, капустным салатом и жареной картошкой с мясом, спросила о моем самочувствии, а затем протянула мне круглый серебристый значок, на котором была изображена звезда с девятью лучами.

— Держи Саша. Это тебе.

— Что это? — невольно улыбнулся я. — Значок шерифа? Черная метка?

— Что-то вроде, — серьезно кивнула девушка. — Пока ты приходил в себя, Лайсод устроил голосование. Надо было выбрать официальных командиров взводов. Вот мы и выбирали, — вздохнула Катя.

— Десяток человек это всего лишь отделение — возразил я, вертя в руках кругляш. Похоже, он был не серебристый, а целиком серебряный. — Десяток курсантов на взвод не тянут.

— Я передаю тебе его речь дословно, — возразила Катя. — Выбирали командиров трех взводов, так было сказано. Мы выбрали тебя, единогласно. Те наши, кто пошел с Яркутом, выбрали бандита. А японцы выбрали…

— Тецудо, — закончил предложение я.

— А вот и нет, — хмыкнула Катя. — Не угадал! Они выбрали Сайори-тян. Ту дылду в камуфляже, которая рядом с Тецудо все время терлась. Причем выбрали не единогласно! Кажется, у них во взводе какие-то проблемы с лидерством. Во время дебатов японцы спорили так громко, что Лайсод Тецудо и еще одному говоруну влепил епитимью за крики и ор. Вот! А третью звезду в итоге дали Сайори.

— Не ожидал от самураев, — удивился я. — Думал у них японский орднунг, согласие и патриархат. Ну ладно, и что эта звезда дает?

— Лайсод сказал, что ты теперь можешь официально отдавать нам приказы и назначать за непослушание умеренные епитимьи. А мы обязаны выполнять твои распоряжения, если они не противоречат правилам Скита или словам наставников. До тех пор, пока не заявим официальный отвод тремя четвертями голосов и не выберем нового командира. Но и ты теперь отвечаешь за нас всех перед наставниками, первый спрос с тебя. Звезду надо приколоть к форме и носить на груди, это обязательно. Вроде бы все…

— Ясно, — тяжело вздохнул я. — Короче как всегда, инициатива имеет инициатора. Плетку для собственноручного исполнения епитимий мне вместе с шерифским значком не выдали случайно?

— А ты хотел бы плеточку? — неожиданно злым тоном спросила Катя. — Хочешь поиграть во взрослые игры, босс? С девочками или мальчиками?

— Да иди ты лесом, — рассмеялся я. — Не подначивай, Катерина, мне БДСМа нахрен не надо. Мне бы до завтрашних занятий в себя прийти… Так, стоп, — прервался я, видя, как в очередной раз, неловко дернувшись, перекосилась девушка. — Слушай, дорогая подруга, а ты можешь показать мне свою спину? Что-то ты все время подозрительно морщишься и губы кусаешь…

— Не могу, — мрачно ответила девушка. — Мы не настолько близко знакомы, Саша, чтобы устраивать тебе приватный стриптиз. Обойдешься.

— Я не про то… сдается мне, тебе тоже назначили епитимью. Это так? Не ври командиру, тебя били плетьми? — пристально посмотрел я в глаза Кате.

— Пять ударов, — помолчав, кивнула бывшая медсестра.

— За что?

— За то же что и всем остальным. За споры и ор на уроке. Когда Лайсод начал выборы, Анька, ну та, которая Яркутова подружка, начала наших ребят убеждать, что мы не имеем права тебя выбирать. Дескать, ты единоличник, жмот, гад, думаешь только о себе и командиром никак быть не можешь. Погубишь весь свой отряд, всех нас до единого. Ее подружка-гадюка поддержала. Понесла всякую чушь… дескать, мы все должны быть заодно, русские и советские. А ты специально раскол вносишь, из-за тебя два отряда образовалось, и Захара на их плоту сомы тоже почему-то тоже из-за тебя сожрали. Ну я не выдержала и послала их по известному адресу. Не истинным матом, конечно, а теми словами что знала… Японцы тоже орали, власть делили… Вот Лайсод и разозлился, начал сыпать епитимьями. Японцам две, мне епитимью и Аньке с подругой. Либо пять плетей, либо штраф в тридцать монет.

— И ты выбрала плетку? — сел я на кровати. — Зачем было так делать? Мы могли легко откупиться, деньги у взвода пока есть!

— Что? — Искренне удивилась девушка. — Ну уж нет. Спина пройдет, ничего страшного со мной не случилось. А отдавать последние деньги, хоть свои, хоть наши общие я не буду! Это моя проблема, я за нее и расплатилась. Ты, наверное, хорошо в прошлой жизни жил, Саша, раз так легко деньгами разбрасываешься, — с жаром возмутилась Катя.

— Да причем тут это! — Не выдержал я. — Просто согласиться на собственную порку, это же такое унижение…

— Унижение, это согласиться жить и работать за двадцать тысяч в месяц, — резко мотнула головой девушка. — Вкалывать кассиршей в пятерочке или медсестрой в больнице и жизни не видеть, считая каждую копейку! А это… это была процедура. Она даже обставлена как укол в поликлинике. Мы с японцами пришли в приемную дисциплинарного корпуса, там нас мужик в белом халате встретил. Вежливый, сволочь. Говорит, я наставник Олв. Или доктор Олв, как вам будет удобнее. Проходите, господа курсанты, в кабинет по одному. У него неплохой медкабинет обставлен, кушеточка в углу, оборудование, все как положено. Сначала он мне давление померял, потом кардиограмму снял, чтобы убедиться, что сердце выдержит и я во время порки дуба не дам. А потом уже велел заголять спину и ложиться. Протер ее аккуратненько спиртом, плетка у него тоже продезинфицирована. Ну и… Бил сильно, сука, до крови. Но вытерпеть можно. Затем посыпал раны порошком с антибиотиком, повязку наложил, предложил обезболивающий укол и дал успокаивающую таблеточку. Спросил, есть ли жалобы на здоровье, и чем он может помочь… добрый, прямо Айболит. Говорит, поймите господа курсанты, у меня работа такая, ничего личного.

— Ясно, — тихо ответил я. — Погоди, ты сказала, были японцы. А наши? Анька с подругой?

— Они обе отдали деньги, шестьдесят серебром на двоих. А японцы не стали. Они считают, что откупаться от наказания против чести или что-то вроде того. Мы с Тецудо и его другом после процедуры даже раскланялись. Они сказали, что я настоящий самурай, хоть и девушка. Ладно, Саша, не бери в голову, — махнула рукой Катя. — Я тебе вот что сказать хочу, — раз ты командир, то ты, главное, командуй правильно. Я хочу остаться живой и вернуться через полгода домой, как обещано. Волшебницей и при деньгах, чтобы уже никогда, слышишь, никогда в жизни не работать за двадцать тысяч в месяц! Хочу позаботиться о родных и о красивой жизни для себя, любимой. И если для этого надо будет сейчас терпеть такие «процедуры», то я буду их терпеть. И тебя поддержу, чем смогу, можешь на меня опереться. Но и ты меня не подведи.

— Понял, — кивнул я, пряча глаза. — Спасибо за ужин, подруга, прямо тронут заботой. Только вот тебе мой приказ — в следующий раз с епитимьей ты придешь ко мне, раз я командир. Теперь я буду решать, откупаться ли нам, или под плети ложиться, или искать другие варианты. Мне за это отвечать. А насчет волшебства… Знаешь, я и в самом деле что-то такое сегодня почувствовал… эту пресловутую силу что ли.

— Не только ощутил. Ты зачерпнул ее себе, влез в скрытый слой реальности и скорректировал его, — кивнула девушка. — Нам Лайсод объяснил потом, что мы тут словно хакеры или читеры в играх. Можем вмешиваться в «код» текущей реальности и менять ее по своему желанию. Правда, пока у тебя одного получилось. Я, когда отчу слушала, тоже ощущала что-то такое… но чтобы из деревянного стола сделать каменный… не понимаю, как ты это смог.

— Я сам толком не разобрался, — вздохнул я. — Но ничего. Начало положено, скоро все магами станем. Думаю, твоя мечта сбудется, — ободряюще улыбнулся я Кате.

Однако, я оказался неправ. Потихоньку мы втянулись в занятия и жизнь в скиту начала налаживаться, но магические способности давались далеко не всем сразу. И это становилось проблемой.

Из моего взвода в первую неделю занятий научилась зачерпывать силу лишь Надя. Комсомолка оказалась восприимчива к отчам, как никто другой и вскоре Лайсод подтвердил, что девушка видит изнанку реальности и может на нее влиять. Правда, сделать стол каменным не могла и она — максимум, что у выходило у девушки, это затупить зубцы у вилки, зажечь свечу или превратить пасту в шариковой ручке из синей в красную. Остальные курсанты старательно слушали языки силы, делали упражнения на концентрацию и гипноз, читали какие-то мантры от Лайсода, но чуда не происходило — несмотря на то, что чувство соприкосновения с другой реальностью так или иначе было у каждого, сила и ее использование оставались им пока недоступны. Лайсод хмурился и разводил руками, но признавал — ничего не поделаешь. Для того чтобы выучить ребенка кататься на велосипеде, надо чтобы он понял спинным мозгом как держать равновесие. Дальше — дело техники. Но сесть и проехать самостоятельно хотя бы пару десятков метров каждый должен сам. Так и с магией. Это Хозяева могут дарить силу, уже упакованную ими в ЛКР-очки подопечным и рабам, чтобы те выполняли свои и их желания. Мы — Контролеры Системы и мы должны аккумулировать и использовать силу самостоятельно. А для этого надо раскрыть свой дар и талант.

К концу второй недели, к моему великому сожалению, взвод Толи-бандита нас догнал по числу магов. Причем ими стали самые неприятные мне личности. Открылся дар у Яркута и у Ани из Москвы. А затем смогла влиять на реальность и парочка японцев: Тецудо и Кацуна. Их командирша, Сайори, пока так и не овладела даром, поэтому обстановка во взводе самураев потихоньку накалялась. Однако беда пришла не оттуда. В четверг на следующей неделе Настоятель Элм, собрал всех нас на плацу и заявил, что крайне разочарован ходом учебы. Мы уже должны вовсю изучать практическую магию, а большинство курсантов до сих пор топчется на месте, не сумев овладеть и азами мастерства. Поэтому придется пойти на крайние меры и подстегнуть нас к учебе новыми эмоциями и интересными задачами. Лучше всего, по словам Настоятеля, с этим справится обстановка смертельной опасности и риска, поэтому пришла пора сыграть в военную игру.

Правила «игры» на своем уроке подробно разъяснил наставник Крёгг. Планировалось что-то вроде «зарницы» для самоубийц. Каждому курсанту выдадут автомат с одним магазином с боевыми патронами. Больше ничего с собой брать нельзя. Один взвод будет защищать возвышающийся за Скитом холм, а два остальных атаковать. Можно применять магию, огнестрельное оружие и собственные кулаки как угодно, но в течение четырех часов флаг защищающегося взвода должен быть взят нападающими. Иначе — всем атакующим будет серьезная епитимья. А если обороняющие сдадут флаг, то епитимью получат они. Если кто-то погибнет, то не беда — слабые должны все равно отсеяться, а раненых отдадут на лечение доктору Олву, он их живо поставит на ноги. Риск вполне приемлем, — утешал нас Крёгг. — Не волнуйтесь, при таком ничтожном количестве боеприпасов, убитых будет мало, Настоятель знает, что делает. А может и вовсе без них обойдется… Зато ситуация реальной смертельной опасности придаст сил и поможет открыть доступ к энергии. Иногда человека надо бросить в воду, чтобы он научился, наконец, плавать… Так что три дня на подготовку и вперед.

— Старайтесь как следует, господа курсанты. У вас еще есть шанс овладеть силой и суметь поставить во время «игры» силовой щит, — уверенно заявил «гном». — Защититься от одиночной пули, плевое дело даже для начинающего мага.

Только мы его оптимизма не разделяли…