Старая Земля

Глава 31 ДВА БРАТА ВСТРЕЧА

Вулкан миновал взорванные ворота, и Рубеж Жалобщиков остался позади. Затем он прошел еще через одни ворота, где ауспик просканировал его до последней молекулы, но понять, что показало исследование, было невозможно: часовые в шлемах с лицевыми пластинами в виде орлов оставались абсолютно бесстрастными. Их прожектора светили на него со всех сторон, превращая в статую в чешуйчатой броне.

Но и этот пункт остался позади под грохот раздвигающихся засовов и скрежет расходящихся барьеров, приводимых в движение особыми механизмами. Вторые ворота вели в торговый район на окраине Города Просителей, жителей которого срочно эвакуировали. Затраченные на подготовку усилия и явная их необходимость позволили Вулкану понять, насколько серьезно отнесся Дорн к его неожиданному появлению.

Однако, после того, как он прошел по пустынным улицам и проспектам, ему был дан еще один урок.

После третьих ворот, более высоких, чем все остальные, и, на удивление, богато украшенных, Вулкан обнаружил, что он не просто получил разрешение пройти, но и находится под постоянным наблюдением.

Ворота открылись, как и все предыдущие, и огромное символическое изображение грифона, разделившись пополам, разошлось на восток и запад. За воротами стоял грозный часовой.

«Рыцарь» возвышался над Вулканом, так что тому пришлось выгнуть шею, чтобы взглянуть в смотровую щель в его броне. Внутри пылал холодный лазурный свет. Одна рука титана заканчивалась огромным цепным мечом, сейчас дремлющим. Вместо второй имелась тепловая пушка, еще не разогретая. Каждую из боевых систем можно было активировать за считаные мгновения. Броня титана излучала слабую радиацию и тепло. Реакторы боевой машины издавали ровный гул, но колосс не двигался, и его вокс–рога молчат. Вулкан ощущал на себе его взгляд, но пока титан просто наблюдал.

Примарх не стал его злить и просто проигнорировал, размышляя, что заставило Терру принять подобные меры предосторожности. Еще у стены он заметил, что Имперские Кулаки сильно встревожены. А сыновей Дорна он всегда считал самыми невозмутимыми воинами.

Вулкан прошел через ворота, миновал их стража и оказался на просторной площади, совершенно пустой, если не считать поджидающего его воина в доспехах. Холодный свет двух установленных по бокам прожекторов почти полностью уничтожил цвета.

Золотая броня, великолепно украшенная, казалась белой. На каждом плече красовались развернутые в профиль головы орла. Закрытые бронированными перчатками руки воина покоились на навершии рукояти большого цепного меча, красные ножны, побледневшие от яркого света, мерцали затейливой филигранью. Кончик лезвия был опущен вниз, и там, где он касался каменных плит, расползлись тонкие трещины.

Воин стоял с непокрытой головой, но не щурился от резкого света. И только когда взгляд его темных глаз упал на Вулкана, они сузились. Эти глаза на суровом лице походили на застывшие осколки кремния. Венец белых волос, удивительно светлых и тонких, казался вспышкой пламени.

— Ты явился в самый неблагоприятный момент, — сказал Дорн резким и громким голосом, тогда как голос Вулкана рокотал низкими грозовыми раскатами.

Владыка Змиев прошел сотню шагов, отделявших его от брата.

Хоть он никого и не видел, но чувствовал на себе взгляды многих пар глаз, наблюдавших откуда–то с затененной галереи, окаймляющей площадь.

Остановившись перед Дорном, он тепло улыбнулся:

— Рад тебя видеть, Рогал.

Дорн кивнул, как всегда сдержанно. Он убрал меч в ножны, и после этого сигнала Вулкан услышал, как два десятка Имперских Кулаков отключили подачу энергии в свое оружие.

— Ты будто постарел, брат, — продолжал Вулкан.

— А ты нисколько не изменился с тех пор, когда мы виделись в последний раз, — сдержанно ответил Дорн. — Я слышал, что ты погиб.

Его раздражение, вызванное необходимостью отвлечься от многочисленных обязанностей, слегка утихло, но Вулкан видел, как сильно тяготит его тяжелый груз ответственности.

— Я соскучился по своим братьям… По тем, кто не стремился меня убить.

При этих словах у Дорна напряглись челюсти, словно от горького сожаления. Вулкан не стал на него давить. Некоторые истины лучше не высказывать вслух.

— Я бы тебя обнял, — признался Вулкан, - но это абсолютно не в твоем стиле, не так ли, Рогал?

Дорн отрывисто рассмеялся:

— Отчужденность никогда не мешает.

Вулкан все же крепко обнял брата и почувствовал, что тот испытывает ответное теплое чувство, хотя и смешанное с неловкостью.

Они разомкнули объятия, но улыбка так и не достигла глаз Дорна, хотя выражение лица осталось приветливым.

— Я рад, что ты жив. В последнее время так мало поводов для радости.

— Я это вижу, брат, — сказал Вулкан, показывая рукой на окружающую их площадь. — Дворец сильно изменился.

— И мы тоже изменились, — ответил Дорн. — Все изменилось. Иначе и быть не могло.

Вулкан уловил гул двигателей приближающегося корабля. Вдали появился силуэт машины.

— Это за нами?

— За тобой, но я немного провожу тебя.

— Я должен повидаться с отцом. Я должен добраться до Трона, — сказал Вулкан, переведя взгляд с приближающегося корабля на Дорна.

— Я знаю, — ответил тот. — Мы знали о твоем приближении. Император предупредил нас. И еще он сказал, что тебя следует проводить в подземелья Дворца.

— И, несмотря ни на что, меня встречают болтерами и мечом одного из твоих хускарлов.

Дорн позволил себе улыбнуться:

— Архаму еще многому предстоит научиться. Кроме того, я должен соблюдать осторожность.

— Я сожалею о гибели его предшественника.

Второй нримарх заметно помрачнел:

— Он отдал жизнь за меня. Кестрос с достоинством носит его мантию. Он верен своему долгу.

— Мне остается только радоваться, что он не убил меня на месте, — сказал Вулкан.

Дорн едва заметно приподнял бровь:

— Я думаю, это было бы нелегко даже для сотни моих сыновей.

Вулкан немного помолчал, потом нахмурился:

— Я видел армию… осадившую Тронный зал.

— Величайший замысел нашего отца не удался, и все ужасы Долгой Ночи воплотились наяву. Мы должны противостоять им, Вулкан. — Дорн повернулся лицом к штурмкатеру и повысил голос, чтобы перекричать усилившийся шум. — Мы должны выдержать это испытание.

Штурмкатер пронес их над Городом Просителей, медленно поднимаясь к плотному скоплению сооружений Дворца.

Сквозь обзорный иллюминатор, забрызганный дождем, Вулкан видел орудийные башни, абляционную броню, станции авгуров и здания казарм. На всех стенах и укреплениях стояли ряды солдат.

Улицы заполняли толпы испуганных и растерянных людей, внимавших народным трибунам и предсказателям, расплодившимся, словно сорняки в заброшенном саду. Силовики тоже толкались среди горожан, едва различимые за пеленой кислотного дождя. Дымовые трубы выбрасывали в атмосферу непрерывные потоки едких газов тысяч мануфакторумов, круглосуточно производящих снаряды и оружие.

— Я знаю, о чем ты думаешь, — негромко сказал Дорн, вглядываясь в тень, словно там мог отыскать решение проблемы. — Прежде он был красивее.

— А будет ещё лучше, — заверил брата Вулкан. — И его величие не уменьшилось.

— В какие времена мы живем, брат…

Вулкан оглянулся назад. Вдали беззвучно сверкали молнии, на краткие мгновения освещая грозный силуэт башни Героев. Сколько времени осталось до того момента, когда зазвонит колокол на ее вершине? А, начав звонить, когда он утихнет?

— Мы с тобой единственные из верных отцу сыновей, вернувшиеся в Тронный мир?

— Хан тоже здесь, бродит неизвестно где.

При этом Дорн нахмурился, словно сокрушаясь, что Джагатай так сильно отличается от доблестного лидера Седьмого.

— У него сердце дикого жеребца, брат. Необузданное и неуправляемое.

— Сумасбродное, ты хотел сказать, — буркнул Дорн.

Вулкан рассмеялся, хотя и с оттенком горечи, поскольку этот момент близости был чрезвычайно кратким, и темнота снова окутала, их обоих.

Дорн прав: они должны выдержать.

— Ты полагаешь, он доберется до Терры? — спросил Вулкан, говоря уже не о Хане.

— Я знаю нашего брата, — сказал Дорн. — Хорус так же упрям, как и жесток. Он доберется до Терры. И я его остановлю.

— Ты убьешь его, Рогал?

Взгляд Дорна устремился вдаль, словно перебирая воспоминания, и у Вулкана возникло ощущение, что примарху приходилось уже отвечать на этот вопрос, хотя и заданный менее определенно.

«Мог бы ты убить одного из своих братьев?»

Вулкан встретил холодный, жесткий взгляд Дорна.

— А ты бы мог? Мог бы убить кого–то из них, если бы они подняли на тебя свой меч?

— У меня была такая возможность, — ответил Вулкан, — но я не сумел заставить себя это сделать.

Дорн сердито отвернулся, хотя невозможно было определить, недоволен он братом или собой.

— Я бы убил его. За все, что они сделали, я бы убил их всех и с радостью принял бы на себя всю тяжесть вины.

Установилось неловкое молчание, нарушенное только несколько часов спустя, когда показалась посадочная площадка, с которой Вулкан должен был попасть во внутренние покои Дворца.

Вдали маячила башня Гегемона, и во время снижения Вулкан смотрел на нее сквозь пелену неутихающего дождя.

На краю площадки выстроилась когорта Кустодиев в золотой броне, следящих за штурмкатером жарко пылающими ретинальными линзами. В закрытых броней кулаках сияли копья Стражей.

— Теперь они станут моим эскортом, брат? — спросил Вулкан, оглядываясь через плечо и напрягая голос в пронзительном шуме двигателей.

Дорн кивнул.

— Мне необходимо вернуться на бастион Бхаб. — Он заметно напрягся. — Кроме того, в подземельях не нужны ни я, ни мой легион.

— Я рад, что ты пришел, Рогал. Рад, что мы снова встретились.

Суровое выражение глаз Дорна, вызванное последними словами, еще не исчезло, но его напряженность чуть–чуть ослабла, и он хлопнул ладонью по протянутой руке Вулкана.

— Надеюсь, это не последняя наша встреча, — сказал он.

На этом они расстались. Боковая дверца штурмкатера отошла в сторону, и Вулкан спрыгнул в надвигающийся шторм.

С площадки Вулкан коротко отсалютовал кораблю, уносящему Дорна.

После того как штурмкатер затерялся в темноте среди башен Дворца, он повернулся к своему эскорту. Кустодий с развевающимся на ветру плюмажем выступил вперед.

— Владыка Вулкан, — размеренно заговорил он, — Сигиллит ожидает тебя в Санктум Империалис.

Вулкан кивнул:

— Ничего другого я и не ждал. Показывай дорогу.