Становясь легендой

Драконье сердце

Самое обидное, что ни в одной из версий этой чудесной легенды потом не упомянут, что на самом деле всю грязную работу сделал скахтьярн. С ним выходило как-то не по-героически.

– Я рад, что ты отправилась со мной, – заявил Эмбер на вторые сутки пути.

Капитан вспомнил местность и отыскал ручей с питьевой водой, где они вымылись и постирали одежду. Позже воин смог поймать в силок пару горных сусликов, больше похожий на тощих крыс с когтистыми лопатами вместо лап. В одной из пещер нелюдь развела магически огонь без дыма, и у них состоялся славный ужин – после всего это был настоящий праздник! Они сидели в одном нижнем белье у горячего пламени, грызли тонкие косточки суслика и их положение чуть лучше, чем оно было на самом деле.

– Неужели? – криво улыбнулась нелюдь, скользнув по капитану здоровым глазом.

Если бы не ее способность прятаться в тенях, не ее магия, его затея не имела бы ни единого шанса на успех. Можно даже сказать, что это она шла спасать армию от дракона, а он просто выступал в группе поддержки с лозунгом «сделай, пожалуйста, а не то я сам».

– Ты, наверное, думаешь, что я идиот, – сказал Эмбер с рассеянной улыбкой. Вода с мокрых волосы еще стекала на его загорелое лицо, и выглядело это потрясающе. Нелюдь без стеснения любовалась им, зная, что и сама сейчас смотрится отлично.

– Ты человек, – ответила Аленика. Последняя косточка была обглодана, девушка очистила лицо и руки магической волной и уперлась спиной в нагретый каменный свод пещеры.

Эмбер тоже откинулся к своду пещеры, какое-то время они сидели молча, разглядывали холмы, виднеющиеся из пещеры. На виду у них лишь камни, а в воздухе стоит мертвая тишина, но война все еще идет. Пусть здесь, в теплой и светлой пещере, они ее и не чувствуют.

Капитан посмотрел на огонь, сами собой его глаза в который раз скользнули по татуировке, извивающейся по телу сидящей напротив девушки. В который раз воин заставил себя отвести взгляд, но тут наткнулся на ее лицо.

Аленика с легкой полуулыбкой смотрела на него прямо и вполне однозначно, без тени стеснения.

Сколько себя помнил, женщины всегда оставались к нему неравнодушны, независимо от возраста, расы и положения, и, зная свою силу, Эмбер никогда ей не пользовался – так он думал, не подозревая, что свел в могилу ни одну колдунью, пытавшуюся уберечь его горячую голову от орчьих топоров.

В армии он сталкивался с самыми разными женщинами, и нелюди среди них тоже были, но таких… таких на его пути еще не попадалось. В очередной раз отведя взгляд от татуировок и наткнувшись вдруг на этот взгляд, Эмбер шумно выдохнул и резко поднялся на ноги.

– Пойду пройдусь, – произнес он, и поспешно вышел из пещеры.

Аленика медленно повернула голову и проводила его удаляющуюся фигуру. Улыбка сползла в разочарованную гримасу. Ей кажется, или бравый капитан в самом деле только что спасся от нее бегством?

Подумать только!

Что именно его смутило, интересно знать? Уши, глаз, татуировка, которая кое-что говорила о ее воровском прошлом, или сам факт того, что она не человек? Может, ему больше по душе благочестивые послушницы с пустым взглядом?

Так или иначе, теперь нелюдь чувствовала себя ужасно глупо, и решила, что дожидаться Эмбере в пещере она не хочет.

Аленика высушила свою одежду магией, – она сделала бы это раньше, если бы знала, что ее спутник окажется таким занудой, – и отправилась подальше в темноту, тренироваться со своими тенями.

Теперь это было ее любимое занятие. Похожие чувства она испытывала, когда в детстве Даглан подарил ей щенка… тот, правда, быстро «потерялся», но дни, которые она провела, пытаясь научить забавное существо исполнять команды, отпечатались в памяти светлыми воспоминаниями.

Она знала, что скахтьярн может управлять несколькими тенями одновременно, разделяя свое сознание между ними, но ей с трудом удавалось навязать свою волю даже одной.

Дух ступил на землю прямо перед ней и обратил свое преданное внимание к хозяйке. С тех пор, как дала ему покусать орков, она не была щедра на угощения, зато ей очень хотелось, чтобы тень по многу часов перетаскивала камни и обламывала ветки кустов. Каков был тайный смысл этих поручений, кромешник не знал, но старался исполнять желания своей повелительницы – по крайней мере настолько, насколько хватало его усердия.

В этот раз помимо него границу преодолела еще одна тень, и теперь они работали вместе.

Аленика игралась с кромешниками, пока ночь не сделала тень достаточно густой для того, чтобы они с Эмбером могли отправиться к месту, где находился вход в шахту.

Когда она вернулась в пещеру, воин уже сидел в сырой одежде и зябко поводил плечами: без магического огня он очень быстро замерз. Решив не быть злопамятной, Аленика согрела воина магией и высушила его вещи так же, как и свои. А потом они, не говоря друг другу ни слова, взялись за руки, чтобы по тени переместиться к шахтам.

Когда-то в этом месте располагалась целая сеть подземных тоннелей, в которых добывали руду, но около шести-семи лет порода здесь истощилась и шахты оказались заброшены. Большинство тоннелей вскоре обвалилось, но некоторые, как выяснилось, заняли орки и превратили это место в склад.

Снаружи ход в шахту походил на очередную пещеру, которые встречались в Железном нагорье на каждом шагу, однако, приблизившись, можно было увидеть деревянные балки по краям, испещренные орчьей резьбой. У серокожих имелось странное пристрастие к тому, чтобы вырезать свои имена или кличи на всем, на чем только можно было что-либо вырезать.

Нелюдь осторожно подбиралась ко входу в шахту, навострив уши. Эмбер шагал рядом, в любой момент готовясь выхватить саблю или ружье. Когда они оказались в десяти метрах от входа, Аленика услышала бормотание орков и сделала знак капитану, они постарались укрыться за ближайшим валуном как можно быстрее и незаметнее, однако в последний момент один из серокожих все-таки заметил сапог воина.

Орк крикнул что-то своему товарищу, и они побежали туда, где скрылись незваные гости. Аленика схватила Эмбера за руку и перенесла их ко входу в шахту: слух и теневое зрение подсказывали девушке, что там больше никого нет. Орки снаружи наверняка потратят уйму времени на то, чтобы отыскать померещившихся им нейверских разведчиков, а это значит, что пока путь по тоннелям свободен.

Внутри шахты было темно, серокожие не владели магией, а если у них и были лампы, работающие на магической энергии, то вряд ли нелюди готовы были потратить их на освещение коридоров, по которым вполне можно пройтись, держась о стены.

Эмбер пробирался в лагерь врага, держа ружье наготове. В кромешной тьме он еще не сражался, но был уверен, что вместе с нелюдью они справятся. Необыкновенные таланты идущей рядом Аленики были своего рода гарантией безопасности.

Сама девушка не испытывала и десятой доли его уверенности. Мысленно она проклинала ту минуту, когда согласилась ввязаться в это дело: если вдруг им навстречу выйдут орки с лампой, а сзади подойдут те, на кого они напоролись в самом начале, и у тех тоже окажется свет… помимо того, что им могут отрезать путь к бегству, было еще множество других опасностей, от которых темнота может не спасти.

Своды шахты выглядели ненадежно, деревянные подпоры погнулись от времени, некоторые из них треснули и повалились на землю. Под разбитыми остатками рельсов валялись осколки камней, обломки палок и комья земли. Отовсюду веяло разрухой, и одним богам известно, почему это место до сих пор не обвалилось.

– Ты бывал внутри шахт? – тихо просила Аленика, скользя теневым зрением по очертаниям сводов. – Есть идеи, как нам найти пленницу?

– Пойдем вперед, пока нам не встретится дверь или развилка, а там разберемся, – заявил воин. Нелюдь опустила уши от досады: в более сомнительном предприятии она еще не участвовала. Если бы нейверские воры планировали свои вылазки так же, как Эмбер Дюшес планирует героическое спасение армии, стражники в столице не понадобились бы.

Вздохнув, Аленика сосредоточилась на связи с изнанкой мира и вызвала оттуда тень. Дух, впервые вышедший в мир живых, послушно двинулся за своей хозяйкой, шаркая по земле тяжелыми непослушными ногами и задевая плечами стены шахты.

Эмбер, услышавший поступь орка, мгновенно вскинул ружье, но нелюдь вовремя его остановила.

– Это моя тень! – зашипела она, хватая воина за руку с занесенным оружием. – Не вздумай ее трогать!

– Она ходит, как живой орк, не отличить!

Эмбер вытянул руку, чтобы убедиться, что орк на их стороне. Ладонь воина уперлась в мощное орчье плечо, и кромешник, недолго думая, укусил живого, чья ароматная конечность оказался так волнующе близко.

Выругавшись, Аленика мысленно обругала тень и заставила ее идти дальше, чтобы разведать дорогу. Та нехотя выпустила свою добычу и ушла вперед, вывернув шею так, чтобы по пути хотя бы смотреть на вкусного человека. К счастью капитана, он не мог видеть духа.

– Знаешь, я думаю, эти твари опасны, – заметил Эмбер, прижимая к груди кровоточащую руку.

Нелюдь не выдержала и злорадно рассмеялась.

– Разумеется они опасны! – пророкотала она.

– Может, тебе не стоит их больше призывать? – осторожно предложил воин. – Ты ведь с трудом управляешь ей! А если она сбежит и навредит кому-нибудь?

– В древности один повелитель теней мог удерживать под полным контролем сотни, они становились совершенной армией, не знающей ни страха, ни усталости, слаженной до последнего взмаха руки, – поведала Аленика с затаенной гордостью. – Если я не буду учиться, я никогда не смогу управлять даже десятком. К тому же, тень существует на этой стороне мира за счет моего кружева, я могу отправить ее назад, когда пожелаю.

Про себя Аленика подумала о том, что, если тень загрызет парочку живых, она должна поумнеть, и тогда не нужно будет следить за каждым ее шагом. Вслух нелюдь этого говорить не стала.

– Ладно, но в следующий раз предупреди, когда решишь вызвать очередную эту… тень. Чтобы я держался от нее подальше, – попросил Эмбер.

Аленика согласилась и вернулась к своей новой игрушке.

Тень ушла уже на двадцать метров вперед и, судя по ее ощущениям, истинно живых, кроме Эмбера, поблизости не было. Через какое-то время, когда воздуха вокруг стало намного меньше, свет позади превратился в едва различимую точку, на пути духа возникла развилка. Аленика направила своего слуга влево, а сами они с Эмбером пошли вправо.

– Ты одна стоишь целого отряда, – заметил капитан, и нелюдь польщенно улыбнулась.

– А вот и орки… – проговорила она спустя полчаса.

– Здесь?

– Нет, кромешник их нашел.

Нелюдь остановилась, положив руку на стену, и попробовала перенести сознание к своему питомцу. Однако, концентрации ей не хватило, тень ушла слишком далеко и почти не реагировала на зов. Почувствовав вспышку ее голода и удовольствие от очередного глотка крови, Аленика усилием воли оборвала связь с тенью. Та вернулась на изнанку до того, как укушенный орк успел навредить ей.

Прибывая в физическом мире, тени были так же уязвимы, как сама Аленика, с той только разницей, что у них не было магии и им не хватало ума бежать, когда на них нападают.

– Видишь что-нибудь впереди? – спросил Эмбер.

Нелюдь сосредоточилась на всем, чего касалась темнота. Вдалеке стены соединяла некая конструкция, это оказалась металлическая решетка с замком. Проход был открыт.

– К чему бы не вел этот ход, думаю, мы приближаемся, – проговорила Аленика.

Не прошло и двух минут с тех пор, как она произнесла эти слова, и спереди послышались ясно различимые шаги и бормотание орков.

– Двое, – едва слышно прошептал Эмбер. Он остановился, но девушка потянула его вперед.

– Впереди есть дверь в стене, доберемся до нее раньше них и спрячемся.

Дверь оказалась еще одной решеткой, на этот раз запертой, фонарь орков был уже совсем близко, и Аленика, не думая, скользнула в тень, утянув за собой Эмбера. Оказавшись в отгороженном проходе, они прижались к стене и стали ждать, пока орки пройдут мимо по соседнему ходу.

Серокожие переговаривались на своем наречии и были так увлечены, что не обратили никакого внимания на две мелькнувшие впереди тени. Из их слов Эмбер понял, что старший послал их закрыть дверь, которые двое вышедших наружу орка наверняка не закрыли. Орки были недовольны поручением, так как были уверены, что никому нет дела до шахты, ведь всех нейверцев в округе спалил дракон.

Пока воин вслушивался в разговор, Аленика осматривала место, где они оказались, это был не очередной проход, как она подумала по началу, а помещение. Склад.

Когда орки с фонарем проходили мимо, свет упал на десятки ящиков с боеприпасами, снарядами и порохом. Тем, что здесь хранилось, можно обеспечить целый батальон.

– Ты можешь уничтожить это с помощью магии? – спросил Эмбер, когда серокожие отошли достаточно далеко.

– Да. Вместе с шахтами и нами заодно. Одной искры хватит.

– Ясно.

Дождавшись, пока орки закроют дверь на замок и вернутся обратно, двое разведчиков двинулись следом за ними, держась в тени. Серокожие шли неспеша, не подозревая о том, что за ними крадутся враги, и Аленика с Эмбером тоже не спешили, слушая неторопливую болтовню нелюдей.

Вдруг на очередном шаге воин не выдержал и прыснул со смеху, тут же зажав себе рот рукой. Орки, к счастью, не заметили этого, потому что сами гоготали над чем-то.

– Ты чего!? – возмутилась Аленика.

– Там один рассказал анекдот про орка, которому надоело трахаться со своей женой, и товарищ посоветовал ему делать это, как леннайи… – вспомнив, с кем говорит, Эмбер умолк. – Забудь.

– Ну-ну, – Аленика скользнула по воину подозрительным взглядом, и они пошли дальше.

У одной из последующих дверей, – по дороге им встретились еще четыре запертых склада, – орки остановились. Там их встретили возгласы собратья, из нового помещения лились свет и тошнотворная вонь непривыкших мыться нелюдей. Видимо, казармы.

Идти мимо них было опасно, внутри, судя по голосам, находилось не меньше десяти орков, а тоннель напротив хода был слишком хорошо освещен, пройти незамеченными или проскользнуть по тени не выйдет.

Однако выход нашелся: Аленика снова призвала кромешника. Он возник за полосой света и был отправлен на разведку в глубь тоннеля.

Пока нелюдь была занята своим питомцем, Эмбер пытался сосчитать, сколько орков находится в помещении. Осторожно выглядывая из темноты на освещенный участок, он закончил счет на семнадцати, хотя так и не увидел половину комнаты.

Только воин успел подумать о том, что нельзя допустить, чтобы орки вышли в тоннель, шахты огласил пронзительный вопль, несомненно, женский. Он шел из той части, куда Аленика отправила тень, так что кто кричал и почему догадаться было несложно: похоже, кромешник нашел пленницу и вцепился в нее.

Нелюдь чертыхалась, проклиная непослушную тень. Они с Эмбером поспешно двинулись назад к складам, чтобы не попасться оркам.

Как и стоило ожидать, услышав крик, серокожие подняли суету. Одни отправились проверить пленницу, несколько – к воротам. Аленика скользнула в тень, надеясь добраться до решетки ближайшего склада, но один из орков поднял рубильник и по всему тоннелю загорелась сеть ламп, – освещение, оставшееся еще от людей.

Шахты мгновенно озарил яркий свет, нелюди повезло попасть под неисправную лампу, которая зажглась лишь через секунду после остальных. Аленика успела выйти из тени ровно под ней: в противном случае и она, и Эмбер были бы уже мертвы.

Только оказавшись на земле, они побежали вперед, однако там их ждали запертые на замки решетки, а без тени за них было не пробраться. Горе-разведчики оказались в ловушке.

Орки услышали шаги и быстро нагнали пришельцев, Эмбер, поняв, что им не убежать, выхватил саблю и оттолкнул девушку себе за спину.

Первого настигнувшего их орка Аленика ослепила заклинанием, давая своему спутнику время для маневра, второй орк не успел вмешаться, проход оказался слишком узким. Не прошло и двадцати секунд, оба серокожих лежали на рельсах, но остальные уже спешили на шум.

– Я их задержу, попробуй разбить замок! – крикнула Аленика.

– Нет, – быстро ответил Эмбер.

Первый из толпы орков уже настиг их, он находился в двух шагах. Капитан взмахнул саблей и со всей силы ударил по свисающему проводу, соединяющему лампы. Лезвие разрубило скрывающуюся за резиной проволоку, часть разряда ушла по клинку, но, к счастью, ручка, за которую держался воин, была деревянной, и его не задело.

Часть тоннеля оказалась в темноте и Аленика среагировала мгновенно. Она схватила Эмбера за плечо и утянула их в тень, так что орчий топор, стремительно опускающийся на голову воина, рассек воздух.

Нелюдь перенесла их в один из складов, где они затаились, как две мыши в кладовке.

Серокожие пустились на поиски. Они дошли до ворот, через которые, как они думали, нейверцы попали внутрь, но те оказались закрыты. Часть орков отправилась за них, а оставшиеся стали проверять склады. Аленика слышала, как скрежещут старые решетки, когда их отворяют, как трещат деревянные ящики, когда орки срывают с них крышки. Халтурить тут никто не собирался.

Очень скоро проверяющие добрались до склада, где прятались они с Эмбером. Свет от лампы скользнул между ящиками, орки шумно втягивали воздух своими вертикальными ноздрями: они уже чувствовали человечий дух. Сомнений не было, проклятые нейверцы сидели именно тут.

Орк довольно глянул на своего товарища: сейчас они их прикончат! Однако миг – и запах исчез. Серокожие прошли в глубь склада, осветили каждый угол, вскрыли каждый ящик, но никого так и не нашли. В шахтах сегодня происходила какая-то чертовщина.

– Это было очень близко, – прошептала Аленика, когда они вышли в тоннеле у того самого места, где Эмбер обрезал провод. Сердце девушки колотилось так сильно, что ей становилось трудно дышать. – Слишком близко!

– Пленница в глубине этого тоннеля, – сказал Эмбер, едва обратив внимание на слова спутницы. – Ее крик… так мог бы кричать ребенок.

– Там полно орков и там лампы, мы не знаем, сможем ли мы спрятаться в той части, – напомнила Аленика. Ее руки тряслись, – что там, дрожь сотрясала все ее тело, дрожал даже голос! – Эмбер, я не всесильна, я просто не смогу вытащить нас!…

– Эй, успокойся, – проговорил воин, повернувшись к спутнице и ободряюще сжав ее руку. – Мы уже здесь, большая часть орков ушла на поиски за ворота. Это наш шанс: нужно добраться до пленницы, пока они не вернулись.

Нелюдь судорожно вздохнула. Он точно сведет ее в могилу.

Обернувшись на нелюдь, Эмбер увидел, что она сомневается. И он не ошибся, как раз в этот момент Аленика прикидывала, не это ли тот самый этап их приключения, когда стоит перестать идти на поводу у пронзительных голубых глазах и начать думать о себе.

– Орки поработили дракона, – напомнил Эмбер, взглянув на спутницу. – Слишком многое зависит от того, сумеем мы разобраться с этим или нет. Но без тебя шансов нет ни у меня, ни у Нейвера.

– Ты откуда такой сказочный взялся, а? – тихо спросила она, обернувшись к Эмберу и раздраженно дернув ушами.

Капитан молчал, но взгляда с нее не сводил, и в конце концов Аленика сдалась.

Она сделает это ради драконов. Не ради него, не ради Нейвера. Ради драконов.

– Ладно, но действовать будем быстро, – сказала девушка, собравшись с духом.

Эмбер кивнул.

Остальные лампы все еще горели, однако нейверцы все же двинулись вперед, держась поближе к стенам. Они шли прямо навстречу встревоженным голосам орков, которые уже обыскали склады и пытались решить, что делать дальше. Пятеро из них стояли в тоннеле, остальные оставались в казармах, они все о чем-то спорили.

– О чем они говорят? – спросила нелюдь, не понимающая ни слова в исковерканном общем языке.

– Они спорят о том, что энергии мало и ее надо беречь, – перевел Эмбер. В жизни он не прочел ни одной книжки, однако орчий диалект выучил за первые полгода в горах.

Вскоре одна часть орков переспорила другую, и рубильник был опущен. В шахтах, за исключением казарм, воцарилась тьма. Аленика вздохнула с облегчением.

Они с Эмбером решились на риск и прошли по полосе света, прямо под носом у орков. То ли сработала невероятная удача капитана, то ли орки уже достаточно выпили и обленились, но эта выходка осталась незамеченной.

Через несколько десятков метров на пути Эмбера и Аленики показалась еще одна металлическая решетка, ее вбили в стены совсем недавно, огородив небольшой участок перед старым завалом. Возле кучи земли и камней сидела пленница, завернувшись в тяжелые грязные одеяла.

Услышав шаги, она испуганно забилась в дальний угол, но Эмбер поспешил ее успокоить.

– Мы не враги, – прошептал он. – Мы пришли вытащить тебя!

Однако девица лишь заскулила, печальный и протяжный звук, пробирающий до самого сердца. Сквозь этот звук Аленика расслышала бормотание, напоминающее слово «пожалуйста» на древнем языке.

Нелюдь прильнула к решетке и заговорила с девушкой, стараясь придать голосу мягкость и мелодичность. Однако, страх исказил ее голос, превратив в надрывное шипение. Аленика знала, что орки с их проклятыми фонарями могут появиться в любую секунду, и тогда они втроем окажутся запертыми в тупике, а даже если им повезет, остаются проклятые рубильники…

Девушка объяснила пленнице, что сейчас вытащит ее, предупредила, чтобы та не сопротивлялась. Девушка замерла и прекратила скулить, но к решетке не приблизилась. Тогда Аленика скользнула в тень и, отыскав в одеялах тонкую холодную руку, перенесла пленницу за решетку. Тянуть ее сквозь тень оказалось все равно, что катить пятидесятилитровую бочку вверх по склону: невероятно тяжело.

Из тени их буквально выплюнуло, так что спасенная девица не удержалась на ногах. Она упала, уцепившись рукой за стены, отломился кусок породы и с шумом грохнулся на рельсы, прокатившись потом по камням. Звук эхом разнесся по тоннелям, прямо к казармам.

Пленница так ничего и не ответила, а на попытки поднять ее лишь снова начинала скулить. Похоже, это была нелюдь: человеческие девушки подобных звуков не издают. По крайней мере те из них, кто вырос с людьми.

Без лишних слов Эмбер подхватил пленницу на руки. В темноте он ничего не видел, потому вышло довольно неловко, когда он перепутал спину и грудь незнакомки. Та испугалась и попробовала вырваться, что-то острое полоснуло капитана по щеке, но он заговорил с девушкой, и его голос звучал так, что она, хотя и не поняла ни слова, позволила ему нести себя.

Аленика стояла поодаль и вслушивалась в каждый звук со стороны орков. Сладкие бормотания Эмбера ей не понравились, она нахмурилась и тряхнула ушами, словно отмахиваясь от этих звуков.

– Идем! – нетерпеливо проговорила она.

Эмбер осторожно пошел в след за своей спутницей, теперь ему приходилось тщательнее выбирать путь, ведь он не мог опираться о стены руками, как раньше, а если споткнется, то пострадает не только он один. Пленница чувствовала это и крепче обвила его шею руками. Кости в них были тонкие, как у птицы, но при этом они обладали силой взрослого мужчины. В конце концов воину пришлось взять девушку за кисть и слегка потянуть вниз, чтобы та ослабила хватку: незнакомка почти задушила его.

Они добрались до освещенного участка, орки все еще сидели у себя и оживленно что-то обсуждали, запивая болтовню крепким самогоном. Аленика быстро прошмыгнула полосу света и отошла, выжидающе глядя на Эмбера. Все зависело от того, сможет ли он пробраться сквозь полосу незамеченным – если сможет, они одной ногой на свободе. А если нет…

Нелюдь замерла в ожидании и сосредоточила все внимание на капитане, с девушкой, полностью укутанной в балахон из мешковины.

Эмбер дождался, как ему показалось, удобного момента, и шагнул в пятно света, однако с грузом на руках он не мог двигаться так же быстро, как раньше. Его заметили.

Орки вскочили со своих мест, воин едва успел добраться до Аленики. Схватив его и пленницу за руки, она утянула их на изнанку и что было скорости ринулась к спасительному складу.

Однако тащить за собой девицу оказалось намного сложнее, ее кружево горело, словно праздничный костер, и нечисть, живущая на той стороне, набросилась на него, как стая оголодавших рыб. Аленика понимала, что девице больно, однако, если у нее настолько большое и яркое кружево, тени не смогут нанести ей существенного ущерба – по крайней мере, за такое короткое время. Нелюдь ринулась вперед, пока не почувствовала впереди свет, преграждающий дорогу. Это означало, что орки, ушедшие за ворота, вернулись, и шли по тоннелю с фонарями. Случилось то, чего так боялась нелюдь: теперь они были зажаты между двух огней.

Когда они выскользнули в мир, пленница зашлась криками, хватаясь руками за свежие раны на теле. Эмбер не отреагировал на слезы, у них не было на это времени: серокожие поступали со всех сторон и несли с собой фонари. Осмотревшись, капитан увидел в двенадцати метрах впереди склад, но решетки уже касался свет приближающегося фонаря.

Эмбер выхватил саблю и ринулся вперед.

– Порох! – крикнул он Аленике. – Веревка! Быстро!

Нелюдь сообразила, чего он от нее хочет. Она подтолкнула пленницу и крикнула, чтобы та кончала выть и двигалась за ними хотя бы ползком. Сама Аленика в несколько прыжков оказалась у склада, она выпустила в орка заклинание взрыва, помогая Эмберу справиться с ним, а затем сняла со своего пояса веревку: это была часть экипировки нейверского солдата.

Нелюдь распустила ее, затем снова пришлось отвлечься на одного из орков. Разряд магии вышел сильным, враг погиб на месте. Еще одна тень. Отлично.

Просунув руку с веревкой сквозь прутья, Аленика бросила один ее конец в ящик с взрывчаткой, а затем вернулась к Эмберу.

Воин оказался ранен, хотя нелюдь и не могла понять, как сильно. Он один едва удерживал троих орков, его спасало только то, что гиганты не могли встать в узком тоннели даже вдвоем и вынуждены были биться по одиночке. Сзади к нейверцам уже подоспели другие серокожие, они споткнулись о лежащую на земле пленницу, но не обратили на нее никакого внимания и устремились к двум лазутчикам в ненавистной форме.

Они оказались окружены, все пути отступления отрезаны, врагов слишком много… и именно теперь голова скахтьярна заработала, как надо. Обдумывать зародившийся план времени не было, и, сосредоточив в руках огромный заряд чистейшей тьмы, нелюдь с криком распылила его вокруг. В воздухе разлился густой темный туман, который выиграл им несколько спасительных секунд. Он не давал тени, но ослепил орков и позволил Эмберу добраться до спасенной пленницы. Аленика тем временем закончила второе плетение.

– Ложись! – рявкнула она, и, отыскала по бликам на потолке фонари, и отправила в те стороны несколько крупных зарядов, которые растолкали увальней по стенам. Еще несколько секунд, и в тоннели вышли все шесть теней скахтьярна, включая новенького.

Пируйте, крошки!

Последнее заклинание – веревка, которой предстояло стать фитилем.

Все произошло не больше, чем за пять секунд. Пока обе группы орков отбивались от теней, Аленика пробралась мимо них и, схватив пленницу с Эмбером, бросилась прочь по тени. В последний миг она силой воли упрятала теней обратно на изнанку, но двое, увлеченные кружевами орков, не повиновались.

У них было полминуты до того, как искра доберется по веревке до снарядов и пороха, никогда еще она не скользила так быстро, как теперь, ее подгонял не просто страх, а животный ужас: она слышала грохот, чувствовала приближающийся огонь. Уносясь прочь по узким тоннелям, она старалась не думать о нечисти, которая впивается в живое кружево пленницы, и о Эмбере, чья душа становилась все легче и прозрачнее. Жар, который устремился за ними, пожирал все живое, рвал в клочья спасительную темноту, и не было ничего опаснее, чем промедление.

Когда узкий тоннель вдруг кончился и пространство вокруг расширилось, Аленика выпрыгнула в мир живых, держа спутников за руки. Они втроем повалились на землю под клубами горячего дыма и пыли – последний вздох обрушившихся шахт.

Кашляя, нелюдь поднялась на грязной земле и застонала, схватившись за голову: двое ее теней погибли, и это отдалось мучительной болью в сознании.

– Что с тобой? – спросил Эмбер, подползая к нелюди. – Ранена?

– Н-нет, – процедила та, чувствую, как ее переполняет злость.

– Нужно убраться отсюда, и быстро, – сказал капитан, с трудом поднимаясь с земли. Он был ранен, и шел неровно, но эту проблему они решат позже.

Спасенная пленница осталась сидеть там, где ее выкинуло из темноты, и тряслась от страха вместо того, чтобы хотя бы отползти подальше от шахт и ядовитого дыма.

Аленика сказала ей на древнем, что все кончено и они должны уйти в безопасное место, тогда девица поднялась, – теперь нелюдь видела, что это в самом деле была девочка, – и протянула скахтьярну руку. Нелюдь взяла ее и повела спасенную к их лагерю.

Сил на прыжки через тени у нее больше не было, и они поплелись пешком, надеясь, что все орки, какие были в округ, остались в шахте. Удача им улыбнулась.

Через три четверти часа они уже сидели в пещере и грелись у магического огня. Капитан сидел в пещере, куртка была наброшена на плечи, рубашка порезана на лоскуты, которыми он перевязал себе грудь, плечо и ногу. Ткань пропитала кровь.

Аленика отделалась синяком на запястье, к ее зачарованной одежде даже пыль не пристала. Однако внутри… она все еще не могла поверить, что эта затея обошлась без последствий.

Тем временем спасенная пленница скинула капюшон и протянула к костру тонкие белые руки. Девочка успокоилась при виде пламени и улыбалась ему, как ребенок, играя пальцами с прозрачными языками.

Радужка глаз, не оставляющая белков, имела ярко бирюзовый оттенок. Сквозь ее грязные белые волосы торчали тонкие зубья небольших рогов, самые короткие из которых начинались на лбу, а самые длинные кончились над затылком. Хотя и напоминали корону, они двигались вместе с мышцами лица красавицы, что производило даже более жуткое впечатление, чем живущие своей жизнью уши Аленики. Из-под грязной рубахи у ног девушки подергивался тонкий белый хвостик с кисточкой.

Нелюдь взглянула на Эмбера, чтобы увидеть его реакцию на их добычу, и была вознаграждена: капитан смотрел на девчонку так, словно перед ним сидел сам Клевор, спустившийся с поднебесья.

– Кто она такая? – спросил воин, вопросительно взглянув на спутницу.

– Ты спрашиваешь у меня, потому что я нелюдь? – она усмехнулась.

– Нет… то есть… я не знаю, я подумал, ты знаешь.

– Она дракон, Эмбер.

Аленика тронула незнакомку за плечо и спросила ее на древнем.

– Как тебя зовут?

– Мое имя Исавелла, – ответила та, улыбаясь своей спасительнице. На вид ей было лет пятнадцать.

– Ее зовут Исавелла, – перевела Аленика. – Как орки тебя поймали? Как заставили напасть на людей?

Лицо девчушки переменилось, она расстроилась, но все же рассказала свою историю, помогая себе жестами и звуками, каких Эмбер до сих пор даже представить не мог в человеческом горле.

Воин переводил взгляд с одной девушки на другую. Они переговаривались на своем шелестящем языке, и клыки у обеих придавали ему особый акцент, – тот акцент, которого годами добавились человеческие профессора в академиях. Эмбер не понимал ни слова, но разговор двух по-своему прекрасных нелюдей его завораживал.

Наконец, Аленика кивнула, ей все стало ясно, и тогда она повернулась к своему напарнику, чтобы повторить рассказ. История оказалась не из простых.

Исавелла никогда не жгла людей, она еще слишком молода и пламя не пришло к ней. Они с матерью недавно попали в это место и поселились среди скал, в пещере на самой высоте. Мать учила ее охотиться на горных коз, все было чудесно, но потом оказалось, что стадо принадлежало оркам. Они отравили коз, и драконицы, сожрав одну из них, заснули. Исавеллу, которая была намного меньше своей матери, унесли в шахты, откуда она не смогла бы выбраться, не обернувшись человеком. Но когда Исавелла приняла человеческий облик, ее связали и заковали в цепи. Орки пригрозили матери дракону, что обрушат шахты, если та не подчинится, но обещали отпустить ее дочь, как только война закончится. Драконице-матери пришлось поверить им на слово.

– Она хочет вернуться к матери, – закончила Аленика. – Когда увидит, что ее дочь свободна, та перестанет подчиняться оркам. Но Исавелла не может обернуться во вторую ипостась и улететь, тогда ее рана на ноге растянется.

– Вот, значит, как…

На этом они решили прервать поток открытий. Ночь выдалась непростой и всем троим требовался отдых.

На следующий день Аленика встала позже остальных. Полдень встретил ее страшной головной болью, сухостью во рту и нытьем в пустом желудке. Жизнь казалась отвратительной, но из всех троих она единственная была способна ходить и охотиться, так что пропитанием пришлось заниматься именно ей.

Эмбер, как самый умный, стал объяснять дикой нелюди, как поймать горных сусликов, но Аленика даже слушать его не стала. Марать руки и пачкать одежду в пыли? Нет уж! Она отправилась обратно к шахтам и хорошенько обыскала все вокруг. Стоял день, солнце попрятало тени, но нелюди было все равно: им нужна была еда и лекарства, и, если хоть один орк ей сейчас попадется, она с большим удовольствием размозжит его череп заклинанием!

Видимо, в этот день судьба берегла серокожих, потому что ни один Аленике так и не попался. Похоже, всех местных вчера завалило в шахте.

Зато обнаружилась небольшая хижина, она находилась примерно в часе пути от шахт, видимо, стоянка орчьего пастуха. Там нашелся котелок, сухие припасы и высушенные лекарственные трав, предназначенные скорее для раненых коз, а не для людей и драконов. Что ж, чем богаты… Помимо трав Аленика отыскала пару бутылей орчьего самогона, а это уже что-то.

Когда Аленика вернулась в пещеру, двое отлично проводили время.

Исавелла, чья протертая кандалами нога была тщательно перевязана остатками рубашки Эмбера, слушала, как воин поет ей армейские частушки, и восторженно хлопала в ладоши.

– Если бы ее мать узнала, какие слова ты позволяешь себе при ее дочурке… – криво улыбнулась нелюдь, сгружая свою добычу на землю.

– Не будь занудой! Ей, кажется, нравится, – заметил Эмбер, глядя на восторженные бирюзовые глаза девочки. Он затянул очередную непристойность, но так задорно, что об истинном смысле песенки не зная языка догадаться было невозможно.

Это она-то зануда? Аленика возмущенно фыркнула. Да она знает частушки и пожестче! Но вот только наследнице древнейшего рода не пристало так выражаться, и потому она не станет.

Они пообедали кашей неизвестного происхождения с кусочками сушеного мяса неизвестного происхождения, после чего Аленика с Эмбером опробовали найденный самогон – ради дезинфекции, конечно. Драконице тоже дали, но чуть-чуть.

После обеда скахтьярн завалилась спать, и Эмбер последовал ее примеру, а когда проснулся, увидел, что драконицы нет в пещере.

Испугавшись за их подопечную, воин поковылял наружу, но почти сразу же увидел беглянку: Исавелла сидела на краю одного из камней у обрыва и смотрела на звезды. Она разглядывала их так внимательно, с таким интересом переводила взгляд от одного края неба на другой, что не заметила, как Эмбер уселся рядом.

Исавелла удивленно обернулась на него, но он не стал ничего говорить, – все равно она бы не поняла, – только улыбнулся и пожал плечами. Молодая драконица улыбнулась в ответ и указала на небо, показывая свое любимое созвездие. Заметив его, воин нарисовал в пыли кролика с большими ушами. Исавелла захихикала, она нарисовала рядом с кроликом дракона с большими крыльями. Капитан озадаченно почесал затылок и смущенно улыбнулся. Такого созвездия он не знал.

Она показывала ему другие звезды, рассказывала их истории, рисуя в пыли или помогая себе жестами. Оказалось, драконы многое знают о небе.

Когда Аленика проснулась и пошла искать своих спутников, двое разговаривали уже несколько часов. Они прекрасно понимали друг друга без единого слова, смеялись над чем-то своим, ей непонятным. Сердце нелюди обожгла ревность, и она не стала им показываться, вместо этого пошла подальше в ночной мрак, дрессировать теней.

– Уши его, значит, смутили, а рога и хвост – пожалуйста? – ворчала Аленика, не отдавая себе отчета в том, что целится в камень заклинанием и представляет кое-чье сердце. – Что вообще у него в голове!?

Всю оставшуюся ночь она пыталась научить теней охотиться, но те лишь до смерти перепугали колонию горных сусликов, не принеся хозяйке ничего, кроме злости и разочарования.

Они провели в пещере несколько дней. Рана на ноге Исавеллы постепенно затягивалась, а вот Эмберу внезапно стало хуже. Его загорелая кожа приобрела землистый оттенок, под глазами запали темные круги, но он был неизменно весел, и потому его состояние обнаружилось слишком поздно.

Охоту и сбор воды нелюдь взяла на себя, она хотела научить своих питомцев заниматься подобными пустяками, и Эмбер из-за того, что почти все время проводил сидя в пещере, сам не осознавал, насколько плохи стали его раны.

Страшная правда выяснилась только через четыре дня после вылазки в шахту, когда Исавелла была уже почти здорова. Одним утром Эмбер поднялся, чтобы добраться до ручья и умыться, и вдруг упал. Он напугал драконицу, та разбудила спящую нелюдь и Аленика пристально всмотрелась в ауру капитана.

Она не была лекарем и понятия не имела, что и куда нужно прикладывать, если живот вспорол орчий топор. Однако она много читала о кружевах и по его состоянию смогла бы сказать, какие органы повреждены.

То, что она увидела в кружеве Эмбера, ей не понравилось.

– Нужно к людям, – сказала она, серьезно взглянув на воина. – Ты умрешь, если тебе не помогут.

Затем ей пришлось объяснить все Исавелле.

– Тебе нельзя в тень, если хочешь поправиться, – объяснила нелюдь, глядя на драконицу. – Я не успею доставить Эмбера к врачам, если ты останешься с нами, понимаешь? Он погибнет. Тебе пора вернуться к матери.

– Сколько времени вам нужно, чтобы добраться? – взволнованно спросила Исавелла. – Вы точно успеете?

Аленика прижала уши к вискам. Она не была в этом уверена: спохватились слишком поздно.

– Нужно отправляться сегодня же, как только наступят сумерки, – ответила нелюдь.

– Тогда я пойду, – решительно сказала Исавелла.

С этими словами она встала и вышла из пещеры, даже не взглянув на Эмбера. Когда отошла достаточно далеко, девушки скинула с себя мешковатое платье, вытянулась вверх и вперед.

Ее стройное белое тело менялось, словно глина в руках невидимого мастера: вытянулись руки, спина расширилась, шея изогнулось дугой. Наконец, вспышка света, из нее и воздух ударили два белых крыла, щелкнули острые зубы на тонких челюстях, и перед пещерой встал белый дракон. Он оказался намного меньше того, что парил над полем боя, но не менее удивителен. Острые рога, развивающиеся гребни, жемчужная броня, защищающая гибкое тело, – Исавелла была прекрасна. Бирюзовые глаза без белков сияли на солнце, драконица оттолкнулась от земли всеми четырьмя лапами и взмыла в воздух.

– Я никогда ее не забуду, – проговорил Эмбер, когда дар речи вернулся к нему после увиденного. Исавеллы давно уже не было видно, но он все еще смотрел на участок неба, где она скрылась.

– Я тоже, – вздохнула Аленика. У нее в голове проскользнула едкая мысль о том, насколько сильный кромешник вышел бы из дракона, но нелюдь отбросила идею прежде, чем та вызвала подлинный интерес. Настоящий дракон из нее самой сделает тень – пепельную тень на земле.

– Думаешь, она будет нас помнить? – спросил воин спустя время. – Мы же всего лишь смертные…

– Я не знаю, Эмбер.

Время потянулось в ожидании сумерек. Солнце в этот день палило нещадно, Аленике было тяжело даже смотреть за пределы пещеры.

Эмберу становилось хуже, было ли дело в том, что его организм устал бороться, или в том, что рядом не стало дракницы, которая заставляла его улыбаться, – неясно. Нелюдь, обеспокоенная состоянием спутника, прикладывала к его голове смоченные в самогоне обрывки рубашки, поила отваром из трав, найденных в орчьей хижине, но ничто из этого не помогало.

Ко времени, когда обычно начинало темнеть, солнце все еще палило, а Эмбер уснул и не просыпался. Его раскаленная кожа не предвещала ничего хорошего: в таком состоянии путешествие по тени он скорее всего не переживет.

Нелюдь беспрестанно выглядывала из пещеры, ожидая, когда появится хотя бы одна достаточно темная тень. Она вышла на поиски уже в четвертый раз, когда в воздухе раздались оглушительные удары, от которых закладывало уши.

Аленика испуганно осмотрелась, приняв звуки за барабаны орков, но взглянув на небо увидела огромного темного дракона, закрывшего собой солнце. Возле него в воздухе кружился другой, светлее и меньше.

Нелюдь запрокинула голову и, прикрыв глаза ладонью, наблюдала за тем, как два могучих создания опустились на землю возле пещеры.

Мать Исавеллы, тот самый дракон, который две недели назад уничтожил более десяти тысяч человек, теперь стоял напротив Аленики и смотрел ей в глаза. Его собственные были подобны кипящей смоле, янтарю, с тонкими узкими зрачками посередине.

Старшая драконица с шумом выдохнула из ноздрей пар, он еще не развеялся, когда в его клубах встала высокая статная женщина. Она стояла, гордо выпрямив спину, вытянув шею. Длинные темные волосы с бордовым отливом прикрывали наготу, развеваясь на слабом ветру. Голову женщины с янтарными глазами украшали черные рога.

Возле нее встала ее дочь, хрупкая девушка, горбившаяся от неловкости и нескрываемой тревоги.

Драконица смерила взглядом Аленику.

– Скахтьярн.

Девушка склонила голову в знак приветствия, но взгляд не опустила. По ее спине пробежали мурашки: о подобной встрече ей не приходилось даже мечтать. Старший дракон!

– Ты спасла мою дочь, – проговорила женщина с потусторонним взглядом. – Чего ты хочешь?

Глаза нелюди расширились: ей предлагают желание?

В легендах она не раз читала о том, как те, кому удалось оказать дракону услугу, получали от него подобный подарок. Однако, то всего лишь сказки для смертных, разве нет?

– Когда-то твой народ спас мой от гибели, – сказала Аленика. – Между нами не может быть долгов.

Драконица удовлетворенно кивнула.

– Не от гибели, – лишь поправила она. – От хозяев.

Увидев немой вопрос на лице нелюди, та заговорила снова. Если девчонка отказалась от награды, тогда пусть ее благодарностью станет правда, которую, похоже, живые тени забыли сами.

– Скахтьярнов создали, но не здесь. Вы были орудием для большой и страшной войны, которая разрослась далеко за пределы мира, где это происходило, – сказала драконица. – Вы искусственная раса, но хотели свободы, и мы принесли вас сюда. Однако, похоже, что зря: лишь один из вас исполнил свое предназначение, добравшись до поднебесья, а остальные растратили зря и теней, и собственные жизни.

Услышанное так поразило Аленику, что она остолбенела. Ей стоило спросить еще, задать какой-то вопрос, но ничего не приходило в голову. Скахтьярны – созданы? Это все, о чем она могла думать.

– Мама, – протянула Исавелла, потянув драконицу за руку. – Мама, он там… Мама, я уверена! Пожалуйста!

– Он тоже скахтьярн? – спросила та, повернувшись к дочери.

– Нет! – воскликнула Исавелла. – О, нет! Он человек, самый лучший из них! Скорее, времени так мало!…

Мать раздраженно прикрыла глаза, но дочь все не унималась. Исавелла умоляла ее, не прекращая тянула к пещере, и в конце концов драконица пошла за ней. Они направились внутрь, и Аленика последовала за ними.

Когда мать Исавеллы встала над спящим Эмбером, ее янтарные глаза блеснули в свете магического пламени. Молодая драконица опустилась возле воина, она попробовала разбудить его, осторожно тронув за плечо, но это не дало никакого эффекта. Тогда Исавелла позвала его, и Эмбер все-таки очнулся.

С трудом раскрыв слипающиеся от гноя глаза, он разглядел над собой обнаженную женщину рогами. Он заставил себя сесть, подняв тело руками, и уперся спиной в свод пещеры.

– Хорошо, – только и сказала драконица, заглянув в светлые глаза воина. Она говорила с дочерью. – Я разрешаю тебе.

Отблагодарив мать, Исавелла взглянула на Эмбера. Тот посмотрел на нее, и на его лице отразилась радость от встречи: он не понимал, что происходит, но драконица снова была рядом, и этого было достаточно, чтобы воин почувствовал себя счастливым, хотя и был так близок к смерти.

– Переведи ему то, что я скажу, – попросила Исавелла, обратившись к стоящей рядом с ними Аленике. Та кивнула. – Эмбер, я выбираю тебя. Я выбираю тебя своим мужем. Ты хочешь этого?

Когда нелюдь перевела ему, землистые щеки капитана тронул румянец. Он посмотрел на сидящую перед ним девушку и кивнул, даже не задумавшись. Исавелла засияла.

– Тогда отныне ты принадлежишь мне, а я тебе! – сказала она.

С этими словами Исавелла прижалась к губам воина. Эмбер поднял ослабевшую руку и положил ее на спину девушки, погладил ее волосы, провел большим пальцем по ее щеке. Из взгляды снова встретились, оба были совершенно счастливы.

Отстранившись от возлюбленного, Исавелла сняла со своей шеи серебряный медальон и надела его на Эмбера.

– Я не могу остаться с тобой, – сказала она. – Я еще слишком молода, мне нужно найти свое пламя, но ты должен отыскать меня через семь лет. Ты найдешь меня, я знаю!

– Теперь идем, Исавелла, – пророкотала женщина. Ее лицо не было богато на эмоции, но Аленика догадывалась, что ее происходящее, мягко говоря, не радует.

Юная драконица поднялась с колен и вышла из пещеры, идя спиной вперед, чтобы смотреть на своего любимого.

– Обязательно найди меня! – крикнула она напоследок. – Я буду ждать тебя, буду ждать всю жизнь, если потребуется!

Ее мать обернулась драконом и взмыла в воздух, Исавелла последовала за ней. Небо озарила вспышка голубого пламени, и оба дракона исчезли в ней без следа.

По горам, раскинувшимся перед пещерой, разлилась тишина. Только ветер свистел в далеких вершинах, да далеко-далеко были слышны залпы человеческих орудий.

Аленика взглянула на Эмбера. Она посмотрела на него, затем на его кружево. «Древней леннайской» магии не существовало, но, может, древняя магия драконов все же есть на свете? Чудо было бы сейчас очень кстати.

Девушка улыбнулась, однако один уголок ее губ потянула вниз судорога. Произошедшее только что было столь прекрасно, что она почти поверила… однако зря.

– Вот ты и женился, – произнесла она, с трудом удерживаясь от того, чтобы не сморгнуть слезы: этот сказочный дурак погибнет, но хотя бы погибнет счастливым. – Поздравляю!

Капитан не ответил, он смотрел на небо, сжимая в руках подаренный медальон.

– Нам пора, Эмбер, – сказала нелюдь, справившись со своими чувствами. – Уже достаточно темно.

Капитан рассеяно кивнул, это и были все необходимые сборы.

Взяв его за руки, Аленика скользнула в тень и стремглав понеслась сквозь пыль и камень в сторону уцелевшего нейверского лагеря. Она знала, что не успеет вовремя, и все же летела по ночной темноте со скоростью пущенной стрелы. Эти последние усилия – все, что она могла сделать для него.