Становясь легендой

Повелитель теней

Эмбер Дюшес – гроза орков, но для кого он по-настоящему опасен, так это для женского сердца. И пленных капитан не берет.

В армии Аленика скучала. В Железном нагорье уже лет двадцать никто не муштровал новобранцев, заставляя их выполнять бестолковые поручения, пока не выработается собачье повиновение. Чтобы стать частью нейверской армии, не нужно было знать команды, уметь маршировать, многие из пришедших не умели даже как следует взяться за палку. Выделять средства на обучение новобранцев прекратили уже спустя первое десятилетие, военное образование получали лишь офицеры. Остальным всему необходимому предстояло научиться на поле боя или, в лучшем случае, за пару часов до того, как окажутся на нем.

Основная часть армии находилась у первой гряды, а треть – в самом центре нагорья, караулила орков, которые последние месяцы смирно сидели на своей территории. Мест, где могли проходить сражения, было немного, дорога, по которой можно было провести достаточное количество воинов – всего одна, потому все силы Нейвера и орков обыкновенно сосредотачивались в одном месте этого тракта – сейчас это был Черный Котел, огромное плато, окруженное скалами и имеющее только два прохода, один из которых орки несколько лет пробивали в камне. Каждые несколько недель люди там менялись, одни уходили отдохнуть в лагеря своих взводов, другие занимали их места.

Пока Аленика находилась в лагере, часть воинов из взвода ушла к Котлу, но саму девушку Эмбер не отпустил, потому пока она оставалась в безопасном лагере. Любовалась горами, дежурила на кухне, когда ей выпадал жребий, какое-то время остальное время проводила на тренировочных площадках для магов, где орков изображали каменные манекены, но больше скучала.

В соседних лазаретах никто не умирал от подозрительных ран, медсестер-послушниц не нашлось ни одной, как и злобных заговорщиков-инквизиторов. С солдатами у Аленики не клеилось, а красавчик-капитан всеми силами ограждал ее от фронта.

В один из вечеров скука погнала нелюдь к собравшимся у костра солдатам. Компания грубых дурно пахнущих мужчин ей не нравилось, но они, в отличие от камней и столбов, умели играть в карты.

– О, ушастая! – воскликнул один из них, когда девушка подошла к костру. – Чего пожаловала?

– Хочу поиграть, – ответила Аленика, осматривая собравшихся. Среди них была одна женщина и это приободрило нелюдь. – Возьмете?

Женщина криво улыбнулась и подвинулась.

– Дотиль, – коротко представила она, пока один из солдат перемешивал засаленные грязные картонки. – Каким ветром сюда?

– А сама как думаешь? – криво улыбнулась ей нелюдь.

Карты раздали и началась игра. По сравнению с опытными воинами нелюдь играла довольно посредственно, но ее соратникам было даже приятно уделать ушастую с королевскими замашками. Поговаривали, это она тащила изысканные харчи у офицеров, но поймать ее никто не мог. Помимо прочего она отказалась носить форму, не считала нужным поддерживать беседы и вообще вела себя так, будто в армию приехала погостить, и война ее не касается. Ушастая никому не нравилась, хотя ее способности обещали хорошую подмогу в бою.

Сейчас за игрой обсуждали последние новости с гор.

– …Я сама слышала, у них новое оружие, – сказала Дотиль. На баррикадах, откуда она вернулась четыре дня назад, у нее остался любовник, который служил разведчиком, потому ее словам верили. – Люк говорил, что серокожие спят и видят, как сметут нас. Они уже готовятся к празднованию своей победы, ловят горных козлов, засранцы! И ведь их правда в Котле больше становится… с каждым разом все больше, клянусь!

– Ха, ни в жизь не поверю, что Лиазган раскошелился на новые машины, – фыркнул один из солдат. От прочих его отличал уродливый большой нос. – За сорок лет он им даже око не подогнал! И слава всем Богам, а то что бы они с нами сделали!?

– Так вы знаете, что за всем стоит Лиазган? – удивилась Аленика.

Перечитывая письма, приходящие в Сторожевую Башню, девушка узнала, что на самом деле война с орками была лишь продолжением войны между Нейвером и Лиазганом. Сейчас вот уже сорок лет между государствами царил холодный мир, однако Лиазган не мог так запросто оставить врагу легендарную Крепость-на-Перекрестке и шахты на границах. Круг Вершителей, – семеро богатейших мужчин, управляющих Лиазганом, – снабжали оружием и припасами живущих рядом с Железным нагорьем орков, чтобы те отбили для страны несколько шахт. Орков развелось много, и каждый в разы сильнее человека, потому с поддержкой Лиазгана они отлично справлялись со своей задачей – изводили Нейверскую армию и в те месяцы, когда удавалось занять шахты, приносили своим покровителям необходимый металл и кристаллы.

Лиазган стоял за орками, он же стоял и за восставшими лесными леннайями. Круг Вершителей самолично взрастил горстку бунтарей, а когда их количество достигло размеров небольшой армии, их благополучно выкинули прямо на границу, где яркоглазые заняли Крепость-на-Перекрестке. Если бы не деньги Непервого, которые купили наемников, и не своевременная помощь церкви, – ходили слухи, в битве с леннайями участвовали даже инквизиторы, – сейчас это место уже находилось бы во власти Вершителей.

Аленика знала обо всем этом уже давно, хотя эта информация считалась закрытой. Каково же было удивление нелюди, когда оказалось, что простым солдатам о государственном заговоре известно ничуть не меньше, чем генералам!

– А кто не знает? – усмехнулся большеносый вояка. – Мы же не слепые! Горстка диких племен, которая уже сорок лет занозит задницу нейверской армии!? Ха! Да они даже металл обрабатывать не умеют!

– Ну, тут ты сбрехнул, – возразила женщина. – Все они умеют. Но вот отливать пушки… ясен хрен, пушки им не шаманы построили. И то оружие, о котором говорил Люк, тоже не их ума работа.

– Что за оружие? – насторожилась Аленика.

– А я почем знаю? – пожала плечами женщина. – Надеюсь, это просто око побольше, чем у нас.

Оком называли высокую машину, работающую на магических кристаллах. Сосредотачивая на вершине мощный заряд, она выпускала его в цель, которую тот разносил на куски.

Закончился кон, Аленика честно продула и решила в следующей игре быть внимательнее. С первого кона карта пошла отличная, но игру прервал крик.

– Эй! – донеслось из темноты со стороны гор. – Вы там! Помогите нам!

Голос принадлежал мужчине и его тон не предвещал ничего хорошего. Собравшиеся у костра устремились к кричавшему, Аленика зажгла яркий зеленый светлячок, чтобы осветить им путь.

Как оказалось, часть взвода вернулась с фронта, они ушли оттуда взамен тех, кого Эмбер отправил к Черному Котлу пару дней назад. Однако в этот раз до лагеря добралось меньше людей, чем ушло с поля боя.

– Рита! – объяснил один из пришедших солдат. У него приняли самодельные носилки, на которых лежала темноволосая женщина, ее лицо представляло собой кровавое месиво. – Ей подурнело в дороге, она упала прямо на камни, все лицо расшибло!

– Она прикончила не меньше двенадцати орков, сражалась, как сам дьявол, ни одной царапины! А потом упала за сутки пути до лагеря, – говорил другой.

– Может, истощилась? С магами ведь бывает, – предположил один из тех, кто сидел у костра.

Но ему никто не ответил. Что ждет солдата, который бегал здоровехонек, а потом вдруг свалился замертво от царапины, всем было уже известно.

И вот и интересное.

Аленика не отходила от носилок, она вызвалась освещать путь тем, кто собрался отнести Риту в лазарет, а он был в часе пути от лагеря. Там женщину приняли без лишних слов, ее устроили на подстилке на земле и больше к ней не подходили – не было нужды тратить на мертвеца силы. Рита еще дышала, но с ней всем все было ясно.

– Эх, жалко старушку, – заметил один из воинов, стоя над ней. – Кто знал, что и ее настигнет?

– Она была нашим магом, – объяснил другой стоящей рядом Аленике. – Последним в отряде.

– Надеюсь, в бою ты будешь хотя бы в половину так же хороша, как она, – вздохнул другой.

Нелюдь ничего не ответила и вскоре солдаты ушли. Аленика пошла с ними, но по дороге неожиданно вспомнила, что кое-что забыла в лазарете и вернулась туда одна по теням.

Рита все еще лежала на своей подстилке, и никто к ней не подходил. Помимо нее в лазарете еще шестеро больных и две лекарки, обе, судя по одежде, из простых. Скользя по тени, Аленика подслушивала разговоры, но, разумеется, так и не узнала ничего полезного. Через два с половиной часа Рита умерла, ее тело завернули в дырявую мешковину и унесли на братское кладбище, где сжигали в прах тех, чьи тела не ждали родственники. Там один из военных священников прочел необходимые молитвы, а потом боевой маг спалил труп, так что от Риты остался один пепел.

Аленика внимательно наблюдала за всем из тени, а после решила отправиться за священником. Она надеялась, что, когда останется один, он захочет записать где-нибудь что-то вроде «опыт 345 – неудачно», однако святой отец этого не сделал. Зайдя в свой шатер, он только разделся и лег спать.

Порыскав по лагерю еще немного, нелюдь так и не нашла ничего, что могло помочь в расследовании, и отправилась к себе, решив вернуться в эту часть лагеря, как только сможет.

Когда Аленика добралась до своей палатки, все вокруг уже разошлись спать. Девушка проскользнула к себе и быстро устроилась на ночь.

Она была уверена, что ее отлучка осталась незамеченной, однако на утро Аленику вызвал к себе Эмбер. Он выглядел уставшим, под его глазами залегли темные круги. Нелюдь знала, что он ездил в главный штаб, где получал новый план для их взвода, и решила, что он вернулся ночью и не успел выспаться. Возможно, он видел, как она возвращалась из лазарета после своего небольшого расследования… если это так, то у нелюди крупные неприятности.

За теми солдатами, для которых армия стала альтернативой тюрьмы, следили очень внимательно. У каждого из них были взяты образцы волос и кожи, по которым маги-ищейки могли найти любого дезертира меньше чем за сутки, и тогда беглец немедленно отправлялся на передовую. Одно лишь подозрение в попытке побега могло закончиться очень серьезными последствиями.

Сев перед столом капитана, девушка прижала уши к вискам и непроизвольно выпрямилась, презрительно прикрыв единственный здоровый глаз. Пусть она и не считала себя леннайем, на любые обвинения реагировала в точности, как яркоглазые, – всем видом демонстрировала обидчику, что он и пальца ее не стоит. Эмбер, поняв, что новенькая что-то натворила и теперь, видимо, готовится защищаться до последней капли крови, усмехнулся.

– Я видел, как вчера ты помогла доставить Рииту к лазарету, – сказал он. – Ты провел с ней время до конца, это правильно. Я рад, что ты осталась с ней.

Его слова успокоили нелюдь, длинные уши расслабились, а глаз принял прежнее выражение, как у любопытного зверька

– Я видела, как она умерла, – сказала Аленика. – Ее похоронили в братской могиле.

– Это большая потеря, – произнес Эмбер. Он поднялся из-за стола и немного прошелся по шатру. – Мне жаль, что для тебя все начинается так, со смерти твоей предшественницы. Скорее всего, ты напугана и…

Однако, взглянув на Аленику, он понял, что напуганной она не выглядит.

– Я знала, куда отправляюсь, – сказала та. – Если для меня есть работа, я готова ее выполнить.

– Что ж, может, твой настрой и к лучшему, – проговорил воин, отведя взгляд. Он посмотрел на свой шкаф, а затем снова взглянул на Аленику. – Тебя переводят.

– Куда? – тут же спросила нелюдь, насторожившись.

– Ближе к Первой гряде. Привезли новые машины, они способны перенимать природу магии хозяина и нужны те, кто будет их обслуживать.

Изумрудный глаз девушки широко раскрылся от изумления.

У гряды ей будет проще разобраться с церковниками, появится время на расследование в главном штабе, куда с фронта не попасть даже по теням, к тому же, работая на машине, она не будет рисковать собой в бою.

Эмбер преподнес ей на серебряном блюде все, чего она только могла желать в горах! Девушка не могла поверить такой удаче.

Аленика поблагодарила своего капитана за теплый прием во взводе, а затем отправилась собирать вещи. Она справлялась быстро, но еще не закончила, когда в ее шатер вошел незнакомый солдат, который должен был отвести ее к новому месту службы.

– Уже побывала на фронте? – спросил он, заметив повязку на глазу.

– Нет, так и не довелось.

– Везучая ты! – только и сказал он, пораженно взглянув на нелюдь. – Считай, родилась в золотом яйце! Очешуеть просто…

– На машины так тяжело попасть? – удивленно спросила она.

– Да нет, там и руку может оторвать, если конструкторы напортачили, – проговорил солдат, почесав затылок. – Но тебя же считай из самого пекла выдернули!

– То есть? – Аленика нахмурилась. Люди из взвода Дюшеса в сражениях погибали не так часто, чтобы можно было назвать это пеклом. – О чем ты говоришь?

– Ну как же? – удивился тот. – всех под началом Эмбера отправляют на передовую! Говорят, новое орчье оружие на подходе, да и самих серокожих в Котле собралась тьма. Будет большая битва, они хотят выбить себе путь к Первой гряде. Поэтому срочно мобилизуют все свободные силы. А Дюшес опять повздорил с майором, включил этот свой героизм, где не надо, и вот, теперь его и его людей отсылают в первые ряды. Это назначение – твой билет в жизнь!

Что ж, ей повезло вдвойне. Судьба благоволит тем, кто идет за клятвой, это любому леннайю известно.

Аленика шла по каменистым тропам следом за своим провожатым, рюкзаки давили на плечи, и с каждым шагом как будто становились все тяжелее. Зимнее солнце уже почти скрылось, когда девушка остановилась и обернулась в сторону, где остался взвод Дюшеса, обреченный на смерть.

Она знала, что выбирать между машинами и передовой это все равно что выбирать между безоблачной жизнью и мучительной смертью. Однако так же она знала, что не в каждом взводе есть колдуны, но, если такие имелись, в бою они защищали только своих – на других просто не хватало сил. Без нее взвод погибнет.

Не то чтобы нелюдь в самом деле переживала за жизни малознакомых воинов, не то чтобы она считала себя обязанной защищать тех, ради кого прочитала с листка присягу. Но что-то тянуло ее назад, и Аленика никак не могла понять, в чем же причина. В то, что где-то внутри у нее живет совесть и воинская честь, девушка не готова была поверить.

– Чего ты? – спросил провожатый. – Жалко их? Ну, мы в горах… дело такое.

Нелюдь раздраженно дернула ушами.

Горы. Они все говорили про них так, словно это был отдельный мир, где действуют свои законы, надиктованные, надо понимать, камнями и солнцем. Законы гор светились в глазах каждого, кого Аленика тут встречала, пусть сама она еще и не понимала, о чем речь. Они жили и в глазах Валдиса.

Валдис.

Вот в чем дело.

Поняв это, нелюдь криво усмехнулась и снова обернулась к горам, в сторону Черного Котла.

Валдис говорил, что он жив только благодаря отваге Эмбера. Если бы только знал, что теперь ему грозит опасность, воин сделал бы все, чтобы защитить товарища. Но он пожертвовал жизнью, чтобы спасти Аленику, а с тех пор его долги – это ее долги.

– Я иду туда, – бросила она проводнику. – Скажи своим, что я отказалась от назначения.

– Ты сдурела? – искренне изумился он, наблюдая за тем, как нелюдь в самом деле разворачивается и топает на верную смерти. Но она даже не ответила, и солдат побежал следом. – Хоть раз видела, что остается после боев?

Аленике было все равно, благородная смерть ее ждет или нет, воняет орчье дерьмо или благоухает фиалками, – она не собиралась умирать в бою. Ее магия для живых кружев все равно что заточенная коса, а там, где скопище воинов, образуются тени, – этого ей было вполне достаточно, чтобы принять решение. И девушка не собиралась отступать.

Леннайи-самоубийцы в горах были не в новинку, потому упрашивать ее долго солдат не стал и очень скоро отправился своей дорогой. Только скрывшись за поворотом, Аленика нырнула в тень, она быстро вернулась к лагерю, а там пряталась, пока взвод не ушел достаточно далеко от мест, где ее могли бы оставить.

Девушка вышла к товарищам из ночной тени на их первом привале.

– Я останусь с вами, – отрезала Аленика, когда Эмбер накинулся на нее с упреками. – Я решила.

– Твое геройство никому не нужно, ты понятия не имеешь, на что идешь! Я не позволю тебя!

– Ты меня не заставишь, – сказала нелюдь и демонстративно сложила руки на груди. Весь ее вид показывал, насколько Дюшес бессилен перед ее решением. – Я остаюсь.

– Дюшес, без мага нам кранты! – перебил капитана один из солдат. – Она наш последний шанс, может, так выживет хоть кто-то!

– Она ребенок! – крикнул капитан, не оборачиваясь.

С этими словами он подошел к девушке и, схватив ее за руку, силой повел обратно к лагерю.

Однако стоило им уйти подальше от света огня, Аленика нырнула в тень и высвободилась из рук капитана. Его пальцы сжали воздух.

– Я остаюсь, Эмбер, – проговорила она, вставая за ним.

Резко обернувшись, капитан различил в темноте очертания нелюди. Свет далекого огня пробивался сквозь широкие уши, подсвечивая тонкую розовую кожу, изумрудный глаз сиял решительностью.

– Ты думаешь, что смерть это благородно, – сказал он, когда они уже ушли от лагеря. – Но такая смерть, поверь, никому чести не сделает.

– Я не собираюсь умирать, – ответила девушка. – Меня ведет долг, и я его исполню. Ты мне не помешаешь.

– И что это за долг?

Сказать ему про Валдиса? Нет, она не станет. Сейчас это будет неправильно.

Вместо ответа Аленика молча пошла к устроенному лагерю. Эмбер пришлось последовать за ней.

Поступок юной нелюди не удивил солдат. Решение девушки могло спасти им жизни, однако только глупец пойдет на верную смерть. А глупцы в рядах к беде. Девушкой не восхищались, – все решили, что у нее не в порядке с головой, и в чем-то были даже правы, – но и не упрекали, потому что, сумасшедшая или нет, она оставалась единственным магом в их взводе.

Путь в глубь гор продолжался несколько дней. Несколько дней среди камней и пыли, редкой сухой растительности и криков хищных птиц, охотящихся за сурками и другой мелкой живностью. Ноги болели от ходьбы по острым камням и каменистым холмам, петляющим то вверх, то вниз, солнце слепило глаза, холод пробирал до костей, но хуже всего была вонь товарищей. Вся вода, которую солдаты видели за эти дни, была у них во фляге, нечем было даже чистить зубы. Аленика обходилась бытовой магией, она не жалела сил и выглядела так, что можно было хоть на прием к королю, но вот остальные… жалкое зрелище.

Наконец, за одним из поворотов показались сплошные темные скалы, закрывающие горизонт до середины небосвода. Чтобы увидеть их вершины, приходилось задирать голову, так что солнце слепило, а ведь они уже были на неплохой высоте. Это был Черный Котел.

Среди скал разбилось два лагеря – орчий и нейверский. Они были так далеко друг от друга, что снаряды не долетали, однако открытое пространство позволяло отлично слышать, что происходит в другом лагере. Они были слишком далеко и в то же время слишком близко.

Уже много лет это место не знало покоя, напряжение звенело в воздухе над людьми и нелюдями, и воздух от него был такой тяжелый, что грудь сдавливало. Здесь границы между живыми и мертвыми были тонки как нигде: живые стояли одной ногой в могиле, а в жилах многих мертвецов кровь стояла еще теплая.

Наскоро сколоченные палатки, сваленное оружие, пушки, машины, больные, здоровые – все смешалось в одно пестрое полотно, которое растягивалось на полтора километра.

Отряд Эмбера отметили у командира батальона, а после выделили им место под ночлег и раздали паек.

Аленику поставили готовить. Те солдаты, которые ушли к Котлу раньше, присоединились к взводу за обедом и поделились тем, что узнали за последние дни. Нелюдь, вопреки обыкновению, осталась есть со всеми, чтобы услышать новости среди первых.

– Я слышал, орки двинут сегодня, – сказал один из мужчин, когда все собрались у костра с полными тарелками. Аленика правда старалась, но стряпня у нее всегда выходила премерзкая. – Говорят, ждут ночи.

– А чего не прямо сейчас? Так хоть сапоги бы чистить не пришлось, – одна из женщин. На ее лице, как и на лицах остальных, застыла нервная улыбка в преддверии скорой битвы. Передавая – билет на скорый поезд в реку Жизни, это все знали. – Скажи, ушастая, ты хоть раз убивала?

Аленика покачала головой.

Ее ответ стал только убедил остальных в том, что, когда прозвучит рог, лучше мысленно попрощаться с родными и помолиться богам. Девчонка, которая ни разу не убивала, – вот и вся их гарантия на жизнь. Никто не сомневался, что, когда дойдет до дела, хрупкая нелюдь сляжет первой или попробует сбежать.

Аленике стало не по себе от взглядов, которые бросали на нее соратники. Она уже видела смерть, – на ее глазах погибали воры на особенно опасных вылазках. Но теперь было другое, этих людей вели не их решения, они были вынуждены идти на верную смерть, потому что кому-то нужно было идти. Глаза солдат пустели, становились прозрачными, как у нечисти, – мертвых, которые не утратили памяти о жизни, – но на девушку они смотрели жадно, требовательно, как игрок смотрит на вращающуюся рулетку, поставив свои последние деньги.

С каждым часом ожидания становилось все хуже, и к ночи оно сделало свое черное дело: Аленика отупела от напряжения и плохо соображала. Ей казалось, что она не готова, что не справится и все пойдет не так. Оправдывая ожидания соратников, она уже начинала жалеть о своем решении.

Один Эмбер, казалось, не чувствовал никакой опасности. Он находил самые непринужденные слова для всего вокруг, его улыбка лечила от любых мыслей.

Аленика не выдержала и подошла к нему, когда поняла, что и ей нужен этот свет.

– Как это будет? – спросила она. – Что мне нужно будет делать?

– Просто иди вперед, – ответил Эмбер, встречая ее взгляд надежной улыбкой. – Когда увидишь орков, стреляй в них, но держись подальше.

– Как много раз ты сталкивался с ними так близко?

Капитан задумчиво почесал кудрявый затылок, округлив глаза. Он не помнил.

– Много, – только и смог ответить он.

Аленика кивнула, задержав взгляд на земле. Эмбер сжал ее плечо.

– Главное не теряй голову, – сказал он.

Горн прозвучал в полночь: орки выдвинулись из лагеря, они собирались пробить себе дорогу к проходу, через который сутками раньше прошел отряд Эмбера. Это был единственный путь в нагорье, по которому можно было провести орудия до Первой гряды.

Стараясь держаться возле знакомых лиц, Аленика шла в толпе солдат, все они двигались вперед, к открытому пространству. Вдалеке слышались раскатистые орчьи кличи, бряцание их железных подвесок и глубокое рычание тех, кому особенно не терпелось.

Сердце девушки тревожно билось, страх охватывал ее с каждым залпом кличей, но под ним оцепенение растворялось. Шагая им навстречу, нелюдь словно погружалась в сон, липкое и вязкое небытие, где все было ненастоящим, – и любая ошибка тоже была ненастоящей.

Она просто шла вперед, а потом, когда увидела звероподобных нелюдей, она отправила им над головы яркий светляк, который осветил ее взводу врагов, а затем сплела заклинание. Не самое аккуратное плетение, но его хватит. Она выпустила стрелу в тесные ряды серокожих, Эмбер закричал и, взмахнув острой саблей, первым бросился в бой. Орчий воин понесся к нему, двухметровая махина, один удар которой мог снести молодому капитану голову. Однако Эмбер действовал быстро, он пригнулся, его сабля нашла незащищенную щель в плетеных доспехах, пробралась к животу нелюдя и на камни брызнула темная кровь.

Аленика видела, как к Эмберу бросился другой орк, как навстречу нелюдю выбежал другой мужчина из отряда, как орк занес свое оружие… Все произошло само собой, так быстро и естественно, словно иначе и быть не могло. Опомнившись, девушка вскинула руки и сплела еще одну магическую стрелу, вложила в нее все силы, которые сумела собрать за пару секунд. Та вонзилась в голову серокожего, впиталась в глаза, и он рухнул замертво.

Эта сцена стала последним, что девушка запомнила отчетливо. Спасаясь от дубин и ядер, Аленика уходила в тени кишащих вокруг людей и орков, чтобы тут же выйти и жалить врагов смертоносно магией. Она не думала о изящности заклинаний, о том, какое плетение подействует лучше, это был удел обычных магов, чья магия в чистом виде не могла причинить сильного вреда. Суть же магии скахтьярнов была в том, что она убивала сама по себе, и усилия приходилось прикладывать как раз для бытовых мелочей. Однако, чтобы убить, необходимо было вылить никак не меньше тридцати сильф, потому большая часть орков, попавших под руку нелюди, лишь слабели.

Девушка старалась держаться возле своих, помогала им, но вскоре потеряла их всех. Толкаясь среди других солдат, она не могла разобрать даже в какой части поля находится, а врагов отличала только по росту и запаху.

Пушки и орудия палили залпами, уши от взрывов давно заложило, но оно было даже к лучшему.

Один из орков подобрался слишком близко, он взмахнул своей дубиной, но она рассекла воздух: Аленика исчезла, чтобы в следующий миг очутиться за спиной врага. Последнее, что враг испытал перед смертью, – жжение внизу позвоночника, которое проникло в мозг разъедающим разрядом.

Прошло время, девушка вымоталась, шныряя от одного врага к другому, шум битвы вибрировал в костях, голова стала тяжелой. Где-то кричали, что орки зашли слишком далеко вперед, где-то – что их удается теснить обратно. Девушка понятия не имела, что нужно делать, куда идти и чего добиваться, потому продолжала обливать врагов магией и пыталась найти хоть кого-то из своего взвода.

Сама того не заметив, плывя по теням в очередной раз, нелюдь оказалась в самом лагере орков, вокруг нее почти не осталось людей. Чтобы перевести дух, Аленика выскользнула из тени на крышу одного из вражеских шатров, где ее не могли увидеть. Там перед девушкой предстала битва, как она есть.

Толпы кричащих воинов, над ними парят десятки магических огней, единственные источники света. Звуки битвы отражаются от чаши скал и эхом обрушиваясь обратно на сражающихся.

Орки пробивались к проходу, они были уже близко, но люди давили их с боку, старались окружить и отрезать от их собственного лагеря. Похоже, в эту ночь серокожим не суждено пробиться к заветному пути к Первой гряде.

Задержав взгляд на представшим перед ней зрелищем, девушка медленно подняла глаза к звездному небу. Оно было таким же безмятежным, как если бы она смотрела на него с уединенной полянки посреди леса. Звездам не было дело до шума битвы, до криков и выстрелов.

Передышка была недолгой. Аленика собралась нырнуть в тень и вновь окунуться в битву, когда среди дерущихся вдруг увидела Эмбера. Он находился всего в двадцати метрах от нее, бился с теснившими его орками. Капитан, бросившийся в атаку едва ли не первым, до сих пор оставался жив – это было настоящее чудо!

Она не должна его потерять.

Нелюдь устремилась к нему на помощь и подоспела как раз вовремя. Обессилевший, воин отбивался из последних сил, он уже не надеялся выжить и хотел только забрать с собой больше врагов.

Когда глаза его противника почернели и закатились, а оружие выпало из массивных рук, Эмбер не поверил тому, что видит. Когда же за повалившемся трупом показалась новенькая темная, воин возблагодарил богов.

– Ранен? – спросила она, внимательно осматривая капитана. Его одежду пропитала кровь – своя или чужая, неясно.

Эмбер собрался ответить, что нет, но увидел за спиной девушки спешащего к ним орка и оттолкнул ее. Почуяв опасность, Аленика вцепилась в руки воина и инстинктивно ушла в тень, они вышли из нее вместе в одном из орчьих шатров.

– Древняя леннайяская магия, – коротко объяснила девушка, смотря на Эмбера не менее удивленно, чем он на нее. Она не знала, что способна утягивать за собой в тень других живых.

Капитан медленно кивнул, но прежде, чем он успел что-либо ответить, снаружи раздался оглушительный рев. Это не было похоже ни на клич орков, ни на скрежет машин, звук был совершенно новым. Вскоре он повторился и стало ясно, что нечто только приближается к месту битвы.

Эмбер и Аленика выбрались наружу, чтобы посмотреть, в чем дело. Нелюдь перенесла их на крышу одного из шатров, полог прогнулся под тяжестью мужчины, однако все же выдержал их обоих. Шатры орки ставить умели.

– Там! – воскликнул Эмбер, указывая на небо со стороны территории орков.

Однако девушка и без него поняла, куда нужно смотреть. Она услышала бьющие по воздуху крылья, и теперь замерла на месте, наблюдая за тем, как со скал на сражающихся пикирует гигантское вытянутое тело.

– Дракон, – прошептала Аленика. Ее шепоту вторили вопли ужаса – солдаты тоже увидели летящее на них существо.

В нескольких метрах от земли дракон расправил крылья и пролетел над сражающимися, с ревом облив их фонтаном ослепительного жидкого пламени. Крупная чешуя блестела в ярком свете огня, как доспехи, чудовище проносилось над полем боя со скоростью пикирующего ястреба. Люди не успевали даже закричать, прежде чем их тела превращались в угольные наросты на земле. Взмыв в воздух, дракон развернулся и вновь понесся в атаку, оставляя после себя черные борозды.

Все происходило очень быстро, исход битвы решился за несколько минут. Армия Нейвера обратилась в бегство, продираясь сквозь стены из застывших останков своих товарищей, они спешили прочь от скал, но чудовище, покрытое непробиваемой шкурой, тяжело опустилось на землю, отрезав единственный путь к отступлению. Оно встало на четыре лапы и закрыло свое тело крыльями, как щитами. Ящеру не были страшны ни выстрелы пушек, ни залпы ружей, ни тем более магия, на дракона сыпались взрывы и вспышки, но он был слишком огромен. Голова, размером с жилой шатер, вскинулась вверх, длинная шея изогнулась и на нейверкую армию вылился залп жидкого разъедающего пламени.

То, что творилось дальше, Аленика предпочла бы забыть. Дракон поливал огнем нейверских солдат, запертых в чаше, плавил орудия и раскалял камни, пока те не взрывались. Под залпами пламени люди чернели и скукоживались, словно муравьи под лупой, в Черном Котле тало жарко, настолько жарко, словно они были в раскаленной сауне, и запах…

Очень скоро от армии Нейвера не осталось ничего, кроме угля. Это произошло так быстро, что поверить в это было невозможно, однако поле опустело, орки добивали немногих уцелевших людей, которых находили среди угля. Дракон топтал орудия. Все было кончено.

Эмбер и Аленика оставались на крыше шатра, пока девушка не опомнилась: им стоило убраться до того, как свет закроет им пути отступления.

Нелюдь отнесла их дальше за холмы, за лагерь орков. Там серокожие, как она надеялась, не появятся, раз проход к Первой гряде теперь принадлежит им.

Они с Эмбером отыскали неглубокую пещеру и там позволили себя уснуть: оба едва держались на ногах после пережитого.

Капитан проснулся первым. Утреннее солнце проникло в пещеру и яркий луч упал на глаза воина, разбудив его.

Он мгновенно вспомнил, что было – будто и не засыпал. Прошедшая битва навалилась на него тяжелейшим грузом, придавив к земле.

Все погибли. Смерть многих из них он видел, кого-то даже пытался спасти, но не смог. Две из трех дивизий, отправленных удерживать проход, уничтожены. Этой битве суждено было стать первой из тех нескольких сражений, которые закончат войну, – можно в этом не сомневаться.

Сев на камнях и осмотревшись, капитан увидел спящую неподалеку нелюдь, она устроила из плаща гнездо и спала в нем, свернувшись калачиком. Во сне она хмурилась, ее верхняя губа дрожала, словно нелюдь собиралась оскалиться, но не решалась. Эмбер разбудил ее от кошмара.

Аленика приняла произошедшее спокойно, даже спокойнее, чем сам капитан. Однако Эмбер прекрасно знал, что такое спокойствие продлится недолго – это просто шок.

Вместе они стали думать о том, что делать дальше. Они оказались отрезаны от своих и находятся посреди территории, которая теперь принадлежит оркам. Они должны выбраться и сообщить остаткам нейверской армии о драконе, но для этого нужно дождаться ночи, чтобы Аленика могла перенести их по теням. Так они доберутся до своих всего через несколько ночей. Все просто.

– Как орки управляют им? – спросила нелюдь, задумчиво глядя на холмы и скалы, открывшиеся из пещеры, где они ждали ночи.

– Я не знаю, – вздохнул Эмбер. – Я не думал, что это возможно. Не думал, что драконы в самом деле существуют.

«А как бы тогда твоя бестолковая раса попала в мой мир?» – подумала Аленика, но ничего не сказала.

– Их новое оружие, о котором говорила Дотель, – вспомнила она. – Похоже, это было оно. Почему разведчики не заметили дракона? Неужели его можно было проглядеть?

– Я не знаю.

Вопросов было больше, чем ответов, и девушка замолчала. Она вернулась на свой плащ и проспала, пока Эмбер не разбудил ее с наступлением темноты. Взявшись за руки, они исчезли в тени.

Двигаться по изнанке вместе с кем-то еще оказалось намного сложнее, теперь Аленике приходилось сосредотачивать не только на направлении, но и на том, чтобы не отпустить от себя сгусток живой силы. На изнанке мира, куда попадала нелюдь, живые ощущались как горячее мерцание, если сама девушка могла находиться там наравне с истинными ее хозяевами, то на тепло живых мгновенно сбегалась младшая нечисть. Со вчерашней битвы появилось несколько неприкаянных душ, бестолковых осколков, вечно мучающихся голодом. Один из них потянулся было к Эмберу, чтоб оторвать себе кусок его силы, но Аленика вовремя вывела их из тени.

Воин потирал руку, на которой остался ожег, напоминающий след от укуса.

– Что это было!?…

– Возможно, тень одного из погибших орков, – выдохнула девушка.

Ответ нелюди, похоже, ничуть не удивил капитана. Он принял новость о том, что его покусало приведение орка, как нечто само собой разумеющееся, и теперь прислушивался.

– За ночь нам не пересечь всю территорию, – сказала Аленика, тяжело вздохнув. В этот раз она провела на изнанке не больше четырех минут, но измоталась намного сильнее, чем обычно. Она уселась на камни, чтобы перевести дух.

Эмбер словно не услышал ее.

– Мы у самого их лагеря, – заметил воин, взглянув на девушку. – Слышишь? Это голоса. Похоже, они празднуют.

За скалой, на одном из балконов которой они стояли, в самом деле мерцал свет больших костров, оттуда доносилось пение и улюлюканье. Орчье наречие журчало, как горный ручей. Осторожно подобравшись ближе, Аленика и Эмбер увидели раскинувшееся по всему плато гуляние.

Между шатрами из тяжелой грубой ткани сновали ярко раскрашенные тела серых гигантов с крепкими лысыми головами. Они заполнили собой почти все пространство, армия была огромна – намного больше той, что оставалась у Первой гряды. Все они гоготали, пели, жарили мясо заранее припасенных к этому случаю горных козлов. Дракона нигде не было видно.

– Нас спасет только чудо, – сказал Эмбер, окидывая взглядом плато. – Их слишком много. Должно быть, присоединились северные племена, которые до сих пор соблюдали нейтралитет.

– Их может быть не больше десятка, с драконом на поводке они разнесут любую армию, – проговорила Аленика. – Но где он?

– Может, улетел в дальше за холмы?

– Если дракон может улететь, зачем ему вмешиваться в дела орков? Высшая раса, им никогда не было дела до разборок смертных.

– Теперь, видимо, есть, – ответил капитан. – Ты сможешь перенести нас через плато?

Аленика внимательно осмотрела пространство, прикидывая маршрут, но ответ она знала с первого взгляда: плато было залито светом факелов и костров, а для того, чтобы проскользнуть через него быстрее, чем иссякнут силы, нужна хорошая постоянная тень, а не обрывки теней от самих орков, в которых можно легко потеряться. А то и сгореть под внезапно вспыхнувшим факелом.

– Нет. Я не смогу пронести нас без остановок, нужно будет не меньше четырех, и это лишь до конца плато, – ответила она в конце концов. – Можно попробовать обойти его по землям орков, по ту сторону скал сейчас пусто. Нам незачем рисковать, продираясь сквозь их ряды.

– Смотри! – Эмбер указал вниз, на подножие скалы.

Среди копошащихся орков этого не было заметно, но на самом деле там располагался загон с пленными. Орки окружили его, они лопотали что-то, кидали в пленников камни, подводили к брусьям своих ручных гиен, чтобы те цеплялись за ноги людей. Орки оставляли пленных не из милосердия и не для того, чтобы позже обменять их на своих, они оставляли людей в живых ради развлечения.

Серокожие не знали жалости к врагам, а нейверцев, проливающих их кровь вот уже сорок лет, ненавидели всей душой. У многих гигантов на груди уже красовались свежие женские скальпы. С женщинами орки всегда расправлялись первыми, ведь у них были красивые волосы, к тому же перед смертью пленницы доставляли больше удовольствия. Мужчин же заставляли драться – с орками, друг с другом или с гиенами.

Так или иначе, всех пленных ждала позорная смерть. Стоя на балконе, Аленика и Эмбер смотрели уже не на людей – они смотрели на живой скот.

– Их не вытащить, – проговорила нелюдь, взглянув на Эмбера. – Ты ведь понимаешь это?

Капитан медленно кивнул. Девушка отошла от края плато и направилась к тени.

– Идем, – проговорила она, но капитан не двигался с места. Он не мог отвести взгляда от пленных. – Эмбер?

– Ты сможешь опустить меня туда? – спросил он. – Вниз? Смотри, по этому склону идет достаточно темная тень.

Эта просьба заставила девушку вздрогнуть. Она знала, что Эмбер скажет это, но надеялась, что он промолчит. Вчера она уже видела достаточно крови, мысли о том, чтобы снова рисковать жизнью, вызывали дрожь во внутренностях. Соваться в лагерь бушующих орков, залитый светом, – верное самоубийство.

– Эмбер, это бессмысленно, – проговорила девушка, внимательно смотря на капитана. – Ты не можешь ничего сделать, только погибнешь сам и погубишь меня.

– У меня есть сабля и осталось ружье, я затеряюсь в толпе, а когда орки напьются сильнее, перережу ограду и попробую увести людей дальше от лагеря, – ответил он.

Капитан нес эту чушь с такой уверенностью, что Аленике стало страшно. Она поняла, что не уведет этого безумца отсюда.

Эмбер стоял перед ней весь в грязи, его одежду покрывали темные липкие пятна, короткие золотое волосы свалялись, но голубые глаза горели решительностью. Аленика знала этот взгляд, так смотрел Валдис тогда в тюрьме, веля ей бежать.

– Я не смогу уйти, зная, что оставляю людей на пытки, – твердо сказал Эмбер.

Вчера он потерял всех своих соратников и теперь он не может оставить здесь нейверских воинов, не попытавшись спасти их.

– Опусти меня вниз, – повторил он.

Аленика подумала, что люди неисправимо отважны. Они не умеют прятаться в тенях, их не слушается смертоносная магия, но им хватает железки в руках или крошечной пушки, чтобы верить в победу над врагом, превосходящем их в силе. Возможно, именно поэтому они теперь правят миром, созданном скахтьярнами, которые никогда не вступали в бой, если не были уверены в победе.

– Знаешь, почему я пошла с вами? – спросила нелюдь. Капитан качнул головой. – Я знала Валдиса.

Глаза Эмбера расширились.

– Он погиб, спасая мне жизнь, – продолжила девушка. – И я знаю, что он не хотел бы, чтобы погиб ты. В память о нем я и отправилась за тобой, – она перевела взгляд на людей внизу, – не за ними.

– Помоги мне спасти их, и считай, что долг уплачен, – произнес Эмбер. Ему было кое-что известно о леннайях, и он сказал то, чего она от него ждала.

Их взгляды встретились, и нелюдь кивнула.

Они постояли еще какое-то время, глядя на лагерь орков. Нелюдь внимательно осматривала местность, вычисляя все источники света, погасив которые, можно создать тень нужной плотности.

– Кажется, я знаю, как их вытащить, – произнесла Аленика, еще не веря в то, что действительно собирается сделать это. – Нужно погасить факелы, тогда я смогу переносить людей сюда, на балкон. Думаю, я смогу забирать их по двое.

– Ты сможешь погасить их с помощью магии?

– Слишком далеко, мне не хватит концентрации, – девушка покачала головой. – Я погашу их вблизи. Нужно только отвлечь внимание орков от этого участка, они не заметят меня, если будут заняты.

– Ты спустишь меня вниз, я смогу отвлечь их на какое-то время.

– Они убьют тебя, и минуты не пройдет, – отрезала девушка, раздраженно взглянув на Эмбера. Ему, похоже, не терпелось положить свою жизнь на благое дело! А еще про леннайев говорят, что они самоубицы… – Нет, для этого подойдет кое-кто другой.

С этими словами нелюдь уселась, скрестив ноги и положила руки на колени.

– Я никогда этого не делала… но, надеюсь, получится, – проговорила она, прежде чем закрыть глаза.

Аленика сидела неподвижно, едва дышала, уши расслаблены. Эмбер наблюдал за странной спутницей, не зная, чего ждать.

Вдруг темнота в глубине их балкона дрогнула. Воин решил, что это внизу погас один из факелов, но спустя пару секунд в темноте снова что-то зашевелилось. На часть платформы, освещенную приглушенным светом, упала тень, как будто бы от стоящего орка. Но никакого орка не было и в помине.

– Что это такое? – изумленно спросил Эмбер, разглядывая тень без хозяина.

– Древняя леннайская магия, – усмехнулся Аленика, глядя на своего питомца. Ее изумрудный глаз сиял от восторга: вон оно, то, за чем она на самом деле явилась на нагорье! – Их зовут кромешниками или тенями.

Ядовитая магия повелителей теней превращала погибших врагов в младшую нечисть, темных духов. Душа разумных отправлялась после смерти отправлялась в Реку Мертвых в поднебесье, но только если они не погибли от магии скахтьярнов, тогда все их существование сводилось к нескольким тусклым плетениям, достаточных для того, чтобы, выбравшись с изнанки, субстанция могла подчиняться. Подобные духи имели лишь две цели существования: служить своим повелителям и приумножать их армию, выпивая души их врагов.

Пока были на изнанке, тени оставались безобидны, но стоило скахтьярну призвать их в мир, и из них получались неплохие воины. Со временем.

Аленика ощущала тень орка, как продолжение своего сознания, она чувствовала его пустоту и преданность. За последние полтора века никто не создал ни одну тень, скахтьярн, решившийся на такую гнусность, считался бешеной собакой, его могли убить даже свои, потому что одной никто никогда не ограничивался, все это знали. У девушки после битвы их набралось шесть, и одну из них она решила испробовать.

Усилием воли она приказала кромешнику двинуться вперед, несколько секунд тот стоял на месте, а потом, будто бы нехотя, сделала шаг к Эмберу. Следующая команда – подними руку. Так перетруждаться тень не захотела и осталась стоять, тогда Аленика усилила давление.

– Живо поднял руку! – прошипела она, глядя на сопротивляющегося кромешника. Ее собственное кружево давало жизнь этой бесхребетной субстанции, и девушку возмущало, что тень имеет наглость не слушаться. Но кромешник не двигался, хотя гнев хозяйки и породил в нем некоторое подобие страха.

– Может, нужно вежливо? – предложил Эмбер, понимающий в происходящем не больше, чем сама тень.

– Еще чего! – фыркнула нелюдь, даже не взглянув на капитана. Дюшес так и не понял, в какой момент их отношения утратили всякую субординацию. – Он должен слушаться. Подними руку и положи ему на плечо!

В этот раз ее голос прозвучал достаточно холодно и властно, тень подчинилась, и капитан ощутил на своем плече давление. Он готов был поклясться, что чувствует тяжелую ладонь орка, чувствует его расслоенные когти возле своей шеи.

– Словно живой, – произнес Эмбер, заметив, что девушка выжидающе смотрит на него.

– Отлично, – сказала она. Значит, легенды не врали.

Усевшись на прежнее место, Аленика вновь сосредоточилась. Она мысленно отправила тень вниз, в лагерь орков. Удерживать концентрацию было непросто, чем дальше уходил кромешник, тем сильнее его тянуло броситься на кого-нибудь. Близость ярких живых кружев сводила его с ума, словно беспризорный кусок мяса непослушную собаку, а единственным поводком была воля Аленики, оставшейся на балконе.

Наконец, тень ушла достаточно далеко, она остановилась под большим пологом, где находилась праздничная еда. Там сейчас достаточно темно, чтобы бестолкового духа не выжгли факелы, и при том собралось достаточно много орков, чтобы поднять необходимую суматоху. Как только тень оказалась в нужном месте, нелюдь спустила невидимый поводок, и в ту же секунду она испытала мрачное удовлетворение, передавшееся ей от нечисти, вгрызшейся в одного из орков.

Орк, в чье кружево впилась голодная тень, ощутил это так же, как если бы его укусил за локоть собрат. Поднялся крик, укушенный орк ударил стоящего рядом живого, началась драка, и тень, решив отыскать более смирную жертву, переключилась на соседних серокожих. Так продолжалось до тех пор, пока в этой части лагеря не закипела масштабная драка, где-то даже кричали о нападении нейверцев.

Не теряя времени, Аленика скользнула вниз и пробралась к факелам. Эмбер с тревогой наблюдал за тем, как девушка возникает то возле одного, то возле другого, и поспешно тушит их неуклюжими залпами магии. Когда все факелы погасли, драка стала утихать, один из орков заметил ушастую проныру и закричал, но девушка вовремя ушла в тень и, видимо, натравила на кричавшего орка своего питомца, потому что тот принялся колотить воздух за своей спиной, как если бы на него кто-нибудь прыгнул сзади.

Покончив с факелами, Аленика скользнула к загону с людьми и, схватив первых двух за руки, перенесла их на балкон к Эмберу. Пленные, увидев, как двое из них исчезли, заволновались, поднялась суета, привлекшая ненужное внимание, потому в следующую вылазку Аленике пришлось задержаться, чтобы объяснить им происходящее. Ей поверили, только увидев на вершине скалы двоих пленных, которым, в свою очередь, все объяснил Эмбер.

Прежде, чем орки заметили, что загон заключенных сильно поредел, Аленика успела перетащить восьмерых. Девушка совершенно выдохлась, но внизу оставалось еще семеро.

Эмбер тем временем помогал спасенным перебираться на другую сторону скалы, где они самостоятельно слезали вниз.

– Заметили, – выдохнула Аленика, упершись руками в колени. Она стояла на краю плато, когда Эмбер подошел к ней. – Они снова зажгли факелы, прямо над загоном!

– Похоже, они выводят пленников, – сказал капитан, наблюдая за происходящем. Орки в самом деле решили вывести пленников из загона, чтобы проверить его. – Смотри, они выстроили их вдоль скалы, прямо в тени!

В этом месте было темнее всего, и девушка пустилась туда. Она материализовалась прямо перед орчьим воином, взглянула ему в глаза, схватила за руки стоящих рядом людей и исчезла, в следующий раз появившись уже на балконе.

Произошедшее настолько сбило орков с толку, что они позволили ей повторить этот фокус еще раз, однако оставалось еще трое пленников. Аленика только ступила на балкон со второй парой людей, когда гиганты приняли единственное решение, которое помогло бы им удержать исчезающих пленных: они убили их.

На глазах у стоящих на балконе беглецов серокожие размозжили головы оставшихся о скалы и пустились на поиски остальных. Отыскать пропавших в лагере им, разумеется, было не суждено.

Эмбер помог спасенным спуститься со скалы, а потом вернулся к Аленике, которая сидела, прислонившись к холодной скале. Нелюдь была совершенно обессилена, последней каплей стала убитая тень. Кто-то из орков заметил бестелесный силуэт на земле и в страхе осветил его факелом быстрее, чем глупый дух успел скрыться в безопасном сумраке. Окончательная смерть тени отозвалась в голове девушки яркой вспышкой боли.

– Нужно идти, пока не поздно, – сказал капитан, беря ее за руку и помогая ей подняться. – Поищем укрытие.

Опираясь на плечо Эмбера, Аленика добралась до спуска и скользнула вниз по тени, хотя ее уже мутило от прыжков сквозь пространство.

Остаток ночи они со спасенными пленниками искали убежище и в конце концов обнаружили большую пещеру, где и остановились.

Аленика, только оказавшись в безопасности, улеглась спать и ей никто не мешал, один из пленных даже укрыл девушку своим плащом, потому что ее собственный оказался совсем тонким.

Нелюдь проспала много часов, никто не тревожил ее сон, – после всего он был ей необходим. А когда она проснулась, ее ждал приятный сюрприз: спасенные солдаты, проведя в плену некоторое время, распихивали свой паек по карманам, и теперь у их имелось немного еды. Все они были голодны, но каждый отдал девушке большую часть своей доли, чтобы она могла наесться досыта.

Аленика не ела двое суток и засохшая еда орков, – боги знают, что это было на самом деле, – показалась ей вкуснее всего на свете.

Спасенные люди наблюдали, как нелюдь ест, а когда она закончила, один из них заговорил с ней.

– Ты героиня, – сказал он и заглянул ей прямо в глаза. – Если бы не ты, орки сожгли бы нас заживо или скормили ли бы своим гиенам.

– Благодарите Эмбера, – ответила Аленика, без смущения встречая взгляд солдата. – Вы живы только потому, что он вынудил меня вас спасти.

Одна потерянная тень и легкая усталость, которая ушла после сна и еды, – вот вся цена, которую ей пришлось заплатить за спасение двенадцати человек. Двенадцать жизней, двенадцать возможных семей, двенадцать родов, в каждом из которых будут вспоминать воевавшего в горах деда. Но даже эту крошечную цену она бы не заплатила, если бы не золотоволосый честолюбец, который собрался отправиться к оркам в одиночку с одной только железкой в руках.

Эмбер, сидящий возле Аленики, отвлек ее от мыслей, указав на мужчину неподалеку. Судя по одежде и покрытому синяками лицу, он провел в плену намного больше времени, чем остальные. Причиной тому была любовь орков к зрелищам, они несколько раз пытались скормить этого воина своим гиенам, но тот неизменно убивал гиен, и потому оставался жив, – но об этой части его биографии Аленика так и не узнала.

– Стэн рассказал мне кое-что о драконе, пока ты спала, – сказал капитан. – Расскажешь и ей тоже?

– Да тут и говорить-то нечего, – ответил Стэн усталым голосом. Уловив на себе заинтересованный взгляд одноглазой нелюди, он продолжил. – Я в плену не впервой, немного понимаю язык и слышал, как орки болтают о запертой в заброшенной шахте девице. Я точно не понял, но дракон как-то связан с ней. Вот и все.

– Думаешь, у дракона есть хозяйка? – спросила Аленика, повернувшись к Эмберу.

– Судя по описанию, место, где могут держать девушку, находится по эту сторону от плато. Я знаю эту шахту, был там, еще когда эти земли принадлежали нам, – сказал Эмбер.

Дальше капитан мог не продолжать: Аленика поняла, к чему он ведет.

– Если идти вдоль плато, орки не встретятся, – уверенно сказал Стэн. – За скалами их основные силы, мирное население глубже в нагорье, а между этими двумя точками пусто. Мы обогнем плато и попробуем соединиться последней дивизией у Первой гряды, расскажем им о драконе.

– Отправишься с ними, – капитан посмотрел на нелюдь. – Ты исполнила свой долг, просить о большем я не стану.

Она посмотрела на него не то раздраженно, не то с восхищением.

Этот парень вообще не знает границ, так ведь?

Глядя в безоблачные глаза Эмбера, Аленика не сомневалась, что он отправится в те шахты и попробует выкрасть девицу, управляющую драконом.

– Я с тобой, – бросила она, отворачиваясь.

– Уверена? – спросил он. По его тону девушка вдруг поняла: он ни секунды не сомневался в том, что она останется. И с чего это он, интересно, так решил?…

– Драконы – великая раса. Когда-то они спасли мой народ, – произнесла Аленика. – Я хочу узнать, что связывает их с этой войной.

– Мы узнаем вместе, – кивнул Эмбер.

Стэк возглавил отряд спасенных пленников, и когда время подошло к ночи, они уже стояли на тропе, ведущей в обход Черному Котлу, и прощались.

– Если ты прав, и запертая в шахтах девушка может управлять драконом, надеюсь, мы сможем избавиться от него, – уверенно сказал капитан, пожимая Стэну руку.

– Если это так, твоя смелость может спасти армию. Да благословят тебя боги, Эмбер Дюшес, – произнес тот, смотря на бесстрашного капитана. – И тебя, девушка-тень, – он улыбнулся стоящей поодаль Аленике.

Одноглазая нелюдь смотрелась мрачнее тучи.

Если пленница в шахтах важна для дракона, ее наверняка охраняет не меньше сотни орков, идти туда верное самоубийство. Нелюдь не испытывала ни малейшего волнения от того, что они могут спасти попавшую в беду девушку или переломить ход войны, – все, чего она теперь хотела, это добраться до безопасного места и перевести дух, получить хоть немного отдыха. Она была бы счастлива отправиться с остальными пленниками, но не могла позволить этому бестолковому образцу человеческого благородства погибнуть в очередной безнадежной затее. И не могла упустить шанс познакомиться с настоящим драконом.

– Удачи, Стэн, – сухо ответила Аленика и, развернувшись, направилась в сторону дороги, ведущей глубже в Железное нагорье. Эмбер нагнал ее и они пошли рядом.