Среди чудовищ и ведьм (СИ)

Глава 29

В сумерках в лагерь пришли три женщины. Они расположись чуть поодаль от лагеря, бросали на карлингов настороженные взгляды. Своими повадками они напоминали оленей, которые чутко прислушиваются к каждому шороху и при малейшей опасности готовятся пустится в бегство.

Затем явился молодой парень. Он без стеснения подсел к костру и сразу сказал:

— Решил пойти с вами.

Его приняли радушно и сразу же накормили.

Ближе к ночи приковыляла старуха. Она выглядела почти как госпожа Нокс, то есть как самая настоящая старая ведьма. С собой она привела двух тощих подростков — мальчика и девочку.

— Они троллья кровь, — объявила она, — Будь проклята их потаскуха-мать.

Девочка тихо всхлипнула. Мальчик смотрел исподлобья.

— И чего ты хочешь, добрая женщина? — спросил Исмар.

— Она уже вошла в возраст. Смотрите, господин, какая красотка. Сладкий не надкусанный плод. Ест мало, что птичка. Работает за двоих. Да и братец ее… не смотрите, что он сутулый. Выпрямись, пес! — рявкнула она, после чего снова зачастила, — Трудиться будет от рассвета и до глубокой ночи. Сил у него много. Отдам их вам не дороже серебра.

Женщина не была доброй, ее глаза жадно блестели.

Девочка снова всхлипнула и зарыла лицо руками.

— Хм… — глубокомысленно протянул Ис, — Кто они тебе?

— Сиротки. Я за ними присматриваю. Прихожусь им двоюродной бабкой по матери.

— Та которая была потаскухой? — уточнил карлинг.

— Да, — согласно закивала старуха, — Вот я и смекнула, что раз у девки есть троллья кровь, то ей дорога с вами. А мне маленькая награда, за то, что смотрела за ними, растила, кормила. Сама недоедала. Ночей не спала.

Мальчик бросил на нее взгляд полный ненависти. Он приобнял сестру.

— Не сильно-то ты на них тратилась. И не похоже, что отдавала лучшие куски.

— Если сомневаетесь, я прикажу им раздеться. Не такие уж они и тощие. И если вам не нравятся, то я продам их магам.

— В них есть искры? — спросил Исмар.

— Возможно…

— Значит нет.

Предводитель карлингов бросил старухе мелкую монетку.

— Забирай и убирайся.

— Этого мало!

Она разочарованно крутила в руке медяк.

— Убирайся, — сказал карлинг.

Старуха открыла рот, чтобы разразиться бранью, но не стала. Она стала отступать, как будто что-то ее сильно испугала. А потом развернулась и припустила бодрой рысцой.

По округе еще долго разносились ее причитания:

— Проклятые нелюди! Обманули бедную, старую женщину. Уж, лучше б, я отдала их магам…

Исмар повернулся к сиротам:

— Вы можете уйти, если не хотите тут оставаться. Вы свободны.

— Нам некуда идти, — сказал мальчик, — Мы рискнем, и пойдем в то место, про которое ты говорил.

Взгляд его был дерзкий.

— Хорошо.

Девочка перестала всхлипывать и затихла.

Так мы шли от деревни к деревни. Иногда каким-то образом, молва нас опережала. В наш отряд вливалось все больше и больше людей и полукровок. Всем находилось место.

Речи Исмара становились все смелее. Он говорил о равенстве, о свободе и любви, но не боялся в открытую проклинать магов и Бальтазара Тоссу. В самом их существовании он видел угрозу для мира и существ его населяющих. При этом предводитель карлингов очень ловко избегал поселения, где могли бы располагаться боевые маги.

Мадс открыл еще несколько сундуков. Сокровища шли на оплату еды, лошадей. Да теперь у нас появилось больше повозок. Но двигались мы теперь медленнее.

Улучшив момент, я пришла к Исмару в палатку и честно рассказала о своих опасениях про Сартра. Про троллей-каннибалов и их «гнезда».

— Может, поэтому он такой… Навидался всякого.

Исмар выслушал вполне доброжелательно. Покивал. Вздохнул.

Я ждала.

— А что ищейка, которого ты видела? — спросил он заинтересованно.

— Не знаю.

— Ты боялась, что он явится сюда, в наш лагерь чуть ли не с армией магов.

— Я не могу предсказать будущее, — сказала я, — Вполне возможно, что он собирает силы. Он хитер.

— Мальта, ты можешь увидеть, что сейчас делает ищейка?

Я вонзила ногти в ладонь.

— Я попробую.

— Тень! Останься!

Люк остановился перед резными дверями. Люк сильно изменился. В черном одеянии Тени короля, с кольцом, на котором светилась синим руна, со змеиными татуировками, покрывающими его предплечья, он словно стал старше, хотя и прошло не так много времени с той поры, когда он покинул Башни Пепла. Но самое главное, его глаза. Теперь они стали, как черные провалы. В них плескалась бесконечная тьма. Я внутренне сжалась, ожидая, что он, как и Йотун сможет заметить мое присутствие. Но ничего подобного не произошло. Во всяком случае внешне Люк остался совершенно спокоен.

— Государь?

Троллий король поднялся с трона и подошел к окну.

— Что ты думаешь? Ты долго жил среди людей и должен был усвоить их повадки.

— У этих существ нет чести. Но самые подлые — это маги. И первый лжец среди них — верховный маг. Это король всех подлецов.

— Но все же… согласись, это весьма странно, предлагать нам Фиренц. Разведка докладывает, что город обезлюдел. Более того, они говорят, что все в нем мертвы. Убиты магией.

Люк скривил губы.

— Бальтазар Тосса не останавливается ни перед чем. Он хотел наказать мятежный город и убил всех его жителей.

— Да уж… вот уж мастер оставлять послания с двойным, а то и тройным смыслом…

— На мой взгляд, все просто, государь.

— Да? Ну, так говори…

Король усмехнулся. Люк только открыл рот, чтобы высказать свою мысль, но государь перебил его.

— А вот у меня от всего этого болит голова. А у тебя все «просто». Похоже, в собственном королевстве, я единственный, у кого все сложно, и нет ответов. Мои советники всегда знают, как лучше. У королевы ведьм готово решение для любой проблемы. И только я ничего не знаю.

Люк склонил голову.

— Ну, же, говори уже!

— Нельзя заключать сделку с людьми. Нужно занять Фиренц, но напасть на них селения. Пришло время выпустить тварей. Погрузим их земли в туманы и начнем сеять хаос.

— Да, да… я понял. Оценил твое верноподдоничество. Ты проявил себя достойным сыном троллей, а теперь, переходи к сути.

Король сморщился, как будто ему в рот попало что-то кислое.

— Думаю, что передача Фиренца — это весьма хитрый ход. Как я понял, колодцы там отравлены и пока не понятно, как скоро наши маги смогут победить эту заразу, а значит, наше положение в городе будет не слишком устойчивым. Далее верховный маг использует это как предлог для того, чтобы сплотить подданных под своей властью. Он станет королем-магом.

— Ты хорошо рассуждаешь, Тень. Но что если на секунду предположить… всего на один краткий миг. Что люди устали от кровопролития.

— Это невозможно. Они получают от этого удовольствие. Вся их суть в этом…

— Да, да… хорошо. Не устали… но так скажем, измотаны, ровно до той же степени, что и мы. И может быть… Может быть, — король сделал очень долгую, многозначительную паузу.

На этот раз Люк не решился ее заполнить своим замечанием, а терпеливо ждал продолжения.

— Я просто рассуждаю вслух, Тень. Прочел в одной книге весьма любопытную сентенцию: «Война есть кровавое ремесло, составленное в равной степени из уныния и ужаса.» Может быть, пришло время пожить мирной жизнью. Хотя бы двум или трем поколениям. Люк молчал. Кажется, он лихорадочно решал что ответить. По лицу короля было не понять, говорит он серьезно или решил поиздеваться над своим подданным.

— Да, ради магии! Ты что язык проглотил? Прошлая Тень была поживее.

От упоминания Йотуна Люк вздрогнул как будто король отвесил ему пощечину.

— Нет, государь.

— Нет, в смысле не проглотил? Что ж, я рад.

— Нет. В том смысле, что время не пришло. Мы должны приблизить тот момент, когда вся Миравингия станет страной троллей.

Король кивнул и кажется, потерял интерес к разговору. Жестом отослал Люка прочь.

— Итак? — спросил предводитель карлингов. — Что он делает? Он близко?

— Не знаю. Я его не видела.

Дар как будто так и норовит щелкнуть меня по носу. Как только мне начинает казаться, что я могу что-то контролировать, как немедленно следует опровержение.

— А что ты видела, Мальта? — ласковым голосом спросил Исмар.

«Я видела тролльего короля с его Тенью». Почему-то мне показалось неправильным рассказывать ему об этом. Слишком. Да, мои слова были бы слишком похожи на хвастовство и ложь.

— Ничего особенного. — мрачно буркнула я.

К счастью, карлинг не стал допытываться.

— Видишь, мы в безопасности. Пока Он с нами, нам будет сопутствовать удача.

Оставалось только пожать плечами, а что можно было на это сказать. Ис продолжил:

— Мы не можем быть уверены, что Сартр из этих… как и не можем быть уверены в том, что у ищейки хватит сил, чтобы напасть на нас. Скорее всего, он забился в какую-то нору… и боится встречи, так как знает, что пощады ему не будет.

— Мое дело предупредить.

— Я ценю, что ты стараешься помочь, но прошу, не спеши с выводами.

Исмар был недоволен. Не знаю, насколько серьезно он отнесся к моим словам. Но похоже, он не собирается отказываться от своего плана.

Он не видел того ужаса, что видела я. Клетки, кровь. Неужели не понимает, как опасно полагаться на безумца. У меня даже закралась мыслишка: а если рассказать об этом остальным? Карлинги с таким же энтузиазмом продолжат свой путь?

Но Исмар был прав, я не знала наверняка. Все строилось только на догадках, да еще на слове «гнездо», которое произнес Сартр. Этого мало.

Если бы я могла придумать, как узнать точно…

Но вот недооценивать ищейку точно было глупо. Я опасалась его появление в любой момент. Я еще несколько раз пыталась вызвать видение с ним, но каждый раз видела что-то мутное. Темные силуэты, обрывки фраз, которые не удавалось сложить ничего осмысленного.

Мое беспокойство росло. Стоило чуть отойти от лагеря, как мне казалось, что за мной кто-то пристально наблюдает.

В итоге я не выдержала и обратилась к единственному человеку, которому могла доверять.

— Мадс, научи меня, как защитить себя? — попросила его на очередном привале.

Он задумался, а потом все-таки достал кинжал.

— Важно взять его за правильный конец, — без тени улыбки изрек он.

— Это я могу.

— Уже неплохо.

Мы отошли за повозки, там была достаточно удобная плоская площадка. Мадс показывал на мне.

— Бей снизу. Под грудную кость. Изо всех сил. Если целить выше, то попадешь в ребра, и лезвие соскользнет.

Он показал движение. А потом рукой провел по ребрам, как может соскользнуть лезвие. От прикосновения, у меня по спине к затылку прошла волна тепла. Но он естественно не заметил моего смущения. Если бы он сейчас вложил мне в ладонь кинжал, то я не смогла бы сжать рукоять.

Мадс продолжал:

— Если представится возможность, можно ударить сюда, — он провел пальцем по желобку на шее, где она соединяется с плечом.

Такое простое прикосновение, но… меня бросило в жар.

А Мадс объяснял:

— Такая рана смертельна. Если промахнешься мимо, все равно серьезно навредишь.

Потом он показал места в районе коленей, оказывается, там проходила жила, если перерезать которую истечешь кровью.

Спустя четверть часа мне начало казаться, что человеку постоянно грозит опасность. Столько слабых мест, где даже небольшая рана убивает.

— Но вся трудность в том, что твой противник не станет ждать, пока ты соберешься и нанесешь ему рану. Он будет также нападать.

— Другое дело, если враг лежит без памяти, — раздался насмешливый голос Эйка, — Тогда му можно перерезать горло. Это требует гораздо меньше сил, чем бить в грудь. Но выглядит отвратительно. Грязно и кроваво.

Карлинг рассмеялся, как будто он только что рассказал смешную шутку. Как ни странно, Мадс улыбнулся.

Они оба мгновенно забыли обо мне. И принялись кружить вокруг друг друга. Карлинг тоже достал кинжал.

Мадс нанес удар, Эйк парировал. Они как будто танцевали. Оба легкие, быстрые. Это был ненастоящий бой, а скорее представление. Но все-таки, когда Мадс сделал обманное движение, а Эйк раскрылся, когда быстрым и мягким движением он показал, что имел ввиду, когда говорил, что надо бить снизу вверх, я вскрикнула. Лезвие остановилось в нескольких сантиметрах от груди.

— Неплохо.

Эйк ухмыльнулся и отбил лезвие. Оба парня двигались слишком быстро, поэтому я пропустила момент, когда в положении проигравшего оказался Мадс.

— В настоящем бою, еще не известно, чья бы взяла, — сказал он.

— Да, надеюсь, проверять не доведется, — подтвердил Эйк и

Они убрали кинжалы.

— Ну, как, Мальта? Ты запомнила? — Мадс вполне добродушно рассмеялся.

Эйк похлопал меня по плечу и сказал:

— Знаешь, как у нас говорят: «Если камень упадет на яйцо — тем хуже для яйца; Если яйцо упадет на камень — тем хуже для яйца.»

— То есть если на меня нападут, то шансов нет?

— Шанс есть всегда! Главное, держи кинжал правильным концом и постарайся попасть в цель.

Мадс дал мне свой кинжал.

— Твоя очередь.

Рукоять все еще хранила тепло его ладони.

Я сделала неуклюжий выпад вперед.

— Нет. Так ты врага не убьешь, — сказал Мадс.

— Даже не нанесешь серьезную рану, — вторил ему Эйк.

— Да вы сговорились! — Я попробовала снова.

Попытка не произвела на обоих впечатления.

— Тебе нужно по-настоящему захотеть убить. Иначе, ничего не выйдет. — Если Эйк хотел меня этим подбодрить, то его слова не слишком-то помогли.

— Да, — подтвердил Мадс, — Представь себе того, кого ты хочешь прикончить!

Я представила себе ищейку в старом яблоневом саду. Его я ненавидела! Его хотела пронзить! Он был воплощением всего, что я боялась.

Я уже собралась поразить воображаемую цель кинжалом, но застыла.

По дороге, поднимая пыль, ехали конные. Их лица закрывали высокие остроконечные капюшоны красного цвета. И мантии тоже были красные. Впереди процессии ехал всадник со штандартом. На бирюзовом, как небо, полотнище была изображена магическая звезда.

Кони фыркали и горячились.

Чуть в стороне ехал он. Ищейка. Как будто серая неприметная тень. И лошадь у него была такая же. Серая, низкорослая кляча, на которую второй раз не взглянешь.

Они свернули с основного тракта на проселок. Место показалось мне смутно знакомым. А потом они проехали мимо круга из исполинских камней, в центре которого росло древнее дерево.

Амулеты, развешенные в ночь Цветочной луны, покачивались на ветру. Всадник, несший стандарт, остановился. Сквозь прорези в капюшоне блеснули злым блеском внимательные глаза. Какое-то время маг рассматривал амулеты, а потом послал коня с места в галоп. За ним в галоп поднялись все. Так они и влетели в деревню красным пыльным облаком.

На улицах было все еще многолюдно.

Один из всадников вскинул руку вверх и на кончиках пальцев начал светится огонь. Медленно, словно нехотя он охватил всю кисть.

А потом, маг стряхнул огонь прямо на крыльцо ближайшего домика. Пламя весело затрещало, вверх заструился легкий дымок.

Красные капюшоны рассыпались по деревне, поджигая дома. Люди в панике выбегали, стараясь спасти самое ценное.

Маг со штандартом не торопясь, словно не замечая, что вокруг твориться совершенный ужас и хаос, вытащил из-за пазухи свиток, развернул его и принялся монотонно читать. Голос был многократно усилен магией.

— Это селение обвиняется в пособничестве троллям — нашим исконным врагам; отправлении ритуалов мерзких и противных истинной магии человека; поклонении камням; создании амулетов; укрывании полукровок; сокрытии людей с искрой и не поступлении их на службу магии.

Отчаянный женский крик ввинчивался в уши, заглушая бубнеж.

Маг откашлялся и продолжил:

— Волей верховного мага Миравингии, государя Бальтазара Тоссы, кхе-кхе, приговаривается к сожжению домов, сараев и других хозяйственных построек. Сопротивление будет признано мятежом и виновники будут казнены. В назидание другим.

Он свернул свиток и аккуратно убрал.

Конь переступил с ноги на ногу.

Деревня полыхала. Всюду слышался вой и плач. Кто-то пытался таскать воду и тушить. Но колдовской огонь горел жарко.

Кто-то все-таки решил сопротивляться. Рослый парень выскочил с вилами, прямо перед красным капюшоном. Конь взвился на дыбы, но всадник удержался в седле.

С гиканьем, подбадривая друг друга дикими криками, маги накинули петлю на шею напавшему на них.

Они протащили его через всю деревню прямо к камням.

Я не хотела этого видеть. Но продолжала смотреть, на то, как веревка была перекинута через толстую ветку, как парень захрипел и задергался, силясь вздохнуть.

— Пляши! Пляши! — кричали маги и хохотали.