Среди чудовищ и ведьм (СИ)

Глава 23

Прошло около недели после нападения на людей верховного мага и того, как карлинги заполучили сокровища. Налет дался им непросто, они потеряли троих убитыми, а еще четверо были тяжело ранены.

Мне поручили заботу о выживших. Я кипятила бинты и стирала белье, меняла компрессы на лбах, обмывала раны. Моя одежда и волосы пропитались лекарственным запахом, я перестала замечать мерзостный запах крови и нечистот. Меня больше не смущала чужая нагота.

Я делала, что должна, как могла облегчала чужие страдания, хотя травяные настойки, которые мне дала Асса помогали не слишком хорошо.

У одного карлинга рана начала гноиться. Его лоб горел огнем, кожа стала сухой и тонкой. В груди поселился надсадный кашель. Помочь могла только сильная магия. Но никто из нас не был искушен в целительстве. Дара приносила кристаллы, которые клала под подушки, зажигала палочки ароматного дерева и окуривала дымом комнату. Она бормотала заговоры и заклинания, но ее магия была бессильна против изматывающей полукровку лихорадки. Раненный то и дело проваливался в забытье, а когда приходил в себя смотрел на меня долгим умоляющим взглядом.

Я почти не отходила от его постели. Но усталость брала свое, хотя я и не сразу понимала, когда реальность, переходила в сон. Стоило мне чуть-чуть задремать, как в углах начинали шевелиться тени. Мне казалось, что по каменным стенам расползаются трещины и из них сочится что-то темное. Когда я просыпалась, то первым делом обследовала углы и ощупывала стены. Кажется, раненные карлинги считали что я близка к помешательству. Я же утверждалась в мысли, что колдовство мертвячки непостижимым образом затронуло и наши шахты. Но я молчала о своих тревогах и страхах.

Карлинг с гнойной раной сгорал на моих глазах. Он не мог есть. Я смачивала его почерневшие губы водой. Наклонялась близко, чтобы расслышать слова, которые он силился произнести, но вместо них наружу выходили лишь хрипы да свистящее дыхание.

Мне кажется, я все-таки смогла разобрать одно единственное слово, сказанное на тролльем.

Это было слово: «Дом».

Его последнее слово. Потом он умер. К стыду, я восприняла это событие, как большое облегчение.

За следующей трапезой Исмар говорил, что эти жертвы угодны Ему, и поэтому не напрасны.

Что касается, Мадса… Нас с ним старательно разделяли. Сначала я была слишком занята заботой о раненых, чтобы заметить это. Но как только мои подопечные смогли покинуть «лечебницу» и являлись только на перевязки, то все стало очевидным.

Мы почти не оставались вдвоем. Мадса стерегла Дара или два карлинга, которые сменялись друг другом.

Сначала они еще старались объяснить свое присутствие благовидным предлогом: срочно возникшим вопросом Исмара или требованием оценить изменение магического состояния замка, а потом оставили притворство. Просто стояли рядом с Мадсом, бросая на нас подозрительные взгляды, готовые в любой момент пресечь попытку побега.

Исмар хотел быть уверен, что чернокнижник исполнит свою часть сделки и откроет проклятые сундуки.

Сблизиться с ведьмами не особенно получалось. Дара цедила слова, Асса выжидала. Но однажды, когда я помогала Эйку на кухне, ведьма-ворона сделала первый шаг.

— Эйк, я украду ее у тебя ненадолго?

Карлинг кивнул, Асса поманила меня:

— Пойдем, разомнешь ноги, а то ты плохо выглядишь.

Сердце радостно забилась, мне хотелось выйти на поверхность и стряхнуть с себя гнетущее ощущение от подземелий.

Но надежды не оправдались, «прогулка» заключалась в хождении по лабиринту из ходов заброшенной шахты.

— Итак, давай начистоту, — сказала она, — Я больше не могу здесь оставаться. У тебя есть информация, которая мне нужна, я готова открыть тебе расположение Белого замка. Научу заклинаниям, и как распознать скрытое, как найти путь в тумане…

Звучало заманчиво. Да и нужно произнести всего-то несколько слов: Захария при дворе короля Стефана.

Я набрала в грудь побольше воздуха, и фраза уже была готова сорваться с моих губ, как по коридору прокатился крик, полный ярости и страха.

— О, нет!

Асса схватила меня за рукав и потащила за собой.

— Это Сатр!

— Кто?

— Тролль, которого Исмар спас.

Я даже не успела особенно удивится. Про спасенного говорили только шепотом, и сама я его не видела.

Мы вбежали в зал, в котором бушевал огромный тролль. В свете факелов его лицо, налитое кровью казалось багровым. Под потолком кружили вороны, их истошное карканье отражалось от стен и почти оглушало.

— Отродья! Проклятые отродья!

На боку у карлинга висела холщовая сумка, из которой он выхватил камень и метнул им в птиц.

— Убью! — почти рычал он.

Камень ударился о стену и отлетел в сторону. Полукровка принялся бросать еще камни. Грохот, крики птиц. Я закрыла лицо руками, чтобы защитится от отскакивающих камней. Асса бросилась к бушующему карлингу и повисла у него на руке.

— Успокойся! Остановись!

Вороны вылетели в коридор и оттуда неслось эхо обиженного карканья.

— Я узнал их! Эти отродья хотят выпить нашу кровь. Но я им покажу!

— Никто не выпьет! Хватит! Прекрати!

Не знаю, почему тролль послушался. Он сел на пол и тряхнул головой и подергал мочку уха.

— Их нет? — с опаской, оглядываясь спросил он.

— Нет. Никого нет.

— Эй! Мальта, посиди с ним, успокой. Я пока проверю, как там мои… Глупые птицы! Тупицы вороньего племени! Велела же не лезть к нему!

Я не успела возразить. Мне совершенно не хотелось оставаться в такой компании.

Легко сказать: «успокой». Самой бы успокоиться.

А тролль сел на пол, запустил пятерню в волосы и принялся раскачиваться взад-вперед с тихим утробным гудением.

К счастью, на меня он особого внимания не обращал.

Я подошла к выходу и прислушалась. Ничего. Ни шагов, ни голосов, ни карканья.

— Асса, — тихо крикнула я.

Гигант стал раскачиваться сильнее.

— У-у-у-ур. У-у-у-у, — гудел он.

Это его «у-у-у-ур» отзывалось у меня в затылке. Я наклонилась и подняла один из камней, которыми теперь был усеян пол. От удара кусочек откололся и теперь белой гранью можно было прочертить линию.

А что если… в моей голове начал складываться план.

— Любишь камни?

Оказывается он какое-то время наблюдал за мной. Взгляд его сделался на удивление осмысленным. Тролль порылся в своей холщовой сумке.

— Вот. Бери.

Я вздрогнула.

Он протягивал мне артефакт, подаренный Ио.

— Хороший камень. Подарок, — настаивал он.

На его огромной ладони серый камешек казался таким маленьким и безобидным.

По спине поползли мурашки.

— Иначе, станешь, такой как я. Сойдешь с ума. Будешь видеть, то, чего нет. Они будут охотится за тобой…

Его речь стала бессвязной, во взгляде вновь плескалось безумие.

Откуда он у него? Как этот камень меня все время находит? Проклятый Ио со своими загадками!

— Ты разве не должна быть на кухне?

Я почти обрадовалась появлению Исмара. Одноглазый карлинг поманил меня к себе.

— Пусть он отдохнет. Ему нравится быть одному.

Спорить желания не возникло.

Перед тем, как оставить тролля в покое, Исмар подошел и забрал у него артефакт. Подкинул его на ладони и ловко поймал.

— Он многое пережил. Поэтому стал таким. Но тебе не нужно его боятся.

Спорно. Тролль был пугающим.

— Вырвался из лап смерти. Но о превратностях судеб поговорим позже. Не хочешь рассказать мне про этот камешек?

— Нет.

— Тогда ты не против, если я оставлю его у себя.

— Буду только рада! — тут я нисколько не лукавила.

Воздух стал свежее. Неужели мы приближаемся к поверхности. Наши шаги гулко разносились по подземельям.

— Знаешь, Мальта, пока у Мадса не очень получается открыть мои сокровища. Я думаю, что ты могла бы его поторопить.

— Я давно с ним не говорила.

— Да, я знаю, — вздохнул Ис, как будто не он отдал приказ не подпускать нас друг к другу.

Я выдержала его взгляд.

— Ему нужно восполнить силы. Дара хотела помочь, но… маг ее не хочет.

Несколько мгновений до меня доходил истинный смысл его слов.

— О… — только и могла сказать на это я.

Короткая как будто случайно оброненная фраза вызвала целую бурю чувств. Значит, Дара переоценила свои силы… это не могло не радовать. Слегка тешило мою гордость. Но… я знала, что Мадс не думает обо мне, все его мысли заняты Бьянкой.

Когда мы подходили к одной из отдаленных пещер, я услышала смех Дары и немедленно ощутила острый укол раздражения. Голоса то повышались, то затихали, напоминая жужжание пчел.

Стоило нам с Исмаром войти, как смех стих. Я успела заметить, что рука Дары лежала поверх руки Мадса. Она быстро ее отдернула, как будто обожглась.

— Дара, мне нужно с тобой поговорить, — сказал Исмар.

— Хорошо.

— Пойдем.

Ведьма оглянулась и одарила меня подозрительным взглядом. Как будто я могла что-то украсть, и она очень не хотела оставлять меня с «серебряными ложками».

Исмар поторопил ее, и мы впервые за очень долгое время остались с Мадсом вдвоем. Мы выждали, пока стихнут шаги, и бросились друг другу навстречу, заговорив одновременно.

— Мадс!

— Мальта!

— Как ты?

— А ты?

Мадс взял меня за руку. Его ладонь была горячей.

— Я только что видела спасенного тролля! — сказала я.

— Безумец.

— Безумец.

Мы говорили в унисон, как эхо друг друга. Как же я была рада его видеть. Я поняла, что мне сильно не хватало его рядом. Я соскучилась.

— Признаться, они изощрились. Никогда с таким не сталкивался. Хотя мне приходилось открывать печати. Не терпится посмотреть, что внутри.

Мадс показал мне на грубо сколоченный стол на низких ножках. Прямо в столешницу были вбиты гвозди, их соединяли красные и синие шерстяные нити. Иногда нити обоих цветов пересекались, связывались в узлы. Все это напоминала творение обезумевшего паука.

— Видишь, какая сложная структура.

— Запутанно выглядит, — попыталась пошутить я.

— Точно. Сила распределяется неравномерно. Тут обманчиво простые участки чередуются с ловушками.

Я внимательно рассматривала нитки, тронула пальцем красную.

— Больше похоже на лабиринт. А возможно ли вообще открыть сундуки и не умереть?

Мадс усмехнулся и шепнул.

— У меня почти получилось.

— Но…

Я удлинено на него посмотрела.

— Спешка может повредить. Сейчас важнее, что случится после того, как работа будет сделана. Маги и тролли, даже полутролли, не очень-то хорошо уживаются в одном тесном пространстве.

Понятно. Мадс думает о том, как нам отсюда выбраться.

— Мне кажется, Асса готова рассказать, то, что нам нужно.

Глаза Мадса нетерпеливо блеснули.

— Отлично. Постарайся выведать все сегодня, а я придумаю, как нам унести ноги…

Срок очень сократился. Не знаю, удасться ли нам увидеться с ведьмой-вороной.

— Помниться, кто-то говорил, что добьется от Дары ответа, где находится замок, — во рту сделалось горько от произнесенных слов.

Зачем, я так? Почему провоцирую Мадса, упоминая ведьму.

— Дара… — по губам Мадса скользнула такая улыбка, что мне немедленно захотелось ее стереть, — Ведьма не так проста. Не слишком охотно делиться своими секретами. Хотя в остальном она полезна.

— Она хотела поделиться силой, — как можно более равнодушно сказала я.

Парень взглянул на меня с интересом. А потом весело рассмеялся.

— И тебя это волнует?

— Вовсе нет! С чего бы? — Я сжала руку так сильно, что ногти вонзились в ладонь. Мое сердце болело и разрывалось на мелкие кусочки. — Просто только что Исмар непрозрачно намекнул, что мне нужно поделиться с тобой силой. Для этого он отменил свой собственный приказ, из-за которого нас так старательно разделяли по разным норам.

После моей короткой, но наполненной чувствами речи, Мадс выглядел ошеломленным.

Он покраснел, кулаки сжались.

— Он так сказал? Чтобы ты поделилась со мной силой?

Я отвела взгляд, не ответив.

— Мальта! — Мадс шагнул ко мне вплотную и взял за плечи, — Я многое совершил, чем не горжусь, но… я бы не никогда так с тобой не поступил.

Как? Так? — хотелось крикнуть мне.

Почему-то на глаза навернулись горячие слезы. Они вскипели в уголках глаз.

— Ты хорошенькая, но теперь мне как сестра. — Мадс коснулся моего подбородка. — Тебе не нужно меня бояться.

— Я и не боюсь.

— И пока я рядом, никому не позволю тебя обидеть.

Мадс поцеловал меня в щеку. В этом поцелуе не было страсти, чуть нежности, чуть смущения.

Кажется, Мадс сам от себя не ожидал подобного проявления чувств. Он отстранился, на лице вновь появилось чуть насмешливое выражение.

— А Дара тебе не нравится, — сказал он.

— Это я ей не нравлюсь!

Мне хотелось кричать. Все чувства обострились до предела и вышли из-под контроля. Внутри я переживала бурю. Мадс смотрит на меня, но не видит.

— Значит, тебе не нужна моя помощь с… — я махнула рукой в сторону причудливой конструкции из нитей.

— С этим нет. Могу я попросить…

Он замер в нерешительности.

— Договаривай, — со вздохом ответила я, уже зная, чего он хочет.

— Я хочу, чтобы ты увидела Бьянку.

На мгновение, я заколебалось. А что, если она сейчас с троллем? Как мне поступить на этот раз? Я вспомнила поцелуй, который украла, когда Мадс лежал в беспамятстве. Тогда я решила, что если он разлюбит Бьянку, то непременно полюбит меня, теперь же эта мысль не выглядела такой блестящей.

— Хорошо, я постараюсь.

Бьянка сидела у костра, в закопченном котелке что-то булькало. Изредка ведьма помешивала варево деревянной ложкой.

Среди деревьев поплыл легкий туман. Он как будто лизнул ее босые стопы, тонкой змейкой обвился вокруг лодыжки.

Тролль шагнул к костру и уселся напротив. Бьянка подняла взгляд и ее губы тронула улыбка.

Какое-то время они сидели молча. Над их головами шумел лес, дрова в костре изредка потрескивали. Деревянная ложка постукивала по дну котелка.

— Я бы забрал тебя с собой.

Она недоверчиво усмехнулась.

— Нет. Серьезно! Я бы увез тебя к себе. Знаешь, где находится мой дом?

Бьянка качнула головой.

— Он находится в горах, где на склонах растут красные деревья. Их листья багровые, а цветы — алые. Осенью они дают плоды, которые вкуснее всего на свете. А туман там бывает зимними вечерами, и он укрывает все вокруг точно толстым одеялом.

— Зачем ты рассказываешь мне о своем доме? — тихо сказала Бьянка,

— Я скучаю по тем местам, — тролль пожал плечами и вытянул ноги, — Когда закончится срок моей службы, я вернусь туда.

— Не знала, что ты мечтатель. Что ж… сегодня давай, представим себе… как бы ты привез меня к своим любимым красным горам.

Он усмехнулся.

— Что? — Бьянка смотрела на него дерзко вскинув подбородок.

— Я бы привез тебя в качестве трофея, — спокойно ответил он, — Ты бы жила в доме на склоне горы, днем ходила бы за ягодами и травами и пыталась бы разбить сад. Я бы привез семена знакомых тебе растений. Ты бы сажала их в землю и наблюдала, как наша почва преображает их. Сначала пробиваются зеленые ростки, но постепенно они бы краснели. Вскоре ты бы привыкла, смирилась. Женщины всегда подчиняются обстоятельствам. Ты ждала бы меня в час перед закатом. Мы бы ублажали друг друга, а потом я бы возвращался к себе домой.

Бьяка отложила ложку и с интересом взглянула на своего любовника.

— Похоже, ты много об этом размышлял.

— Скорее я видел, как оно происходит, — тролль достал трубку, сноровисто набил ее и закурил от головешки.

Дым поплыл и смешался с туманом.

— Трофей. Что ж… хорошо. Называй, как хочешь. Ты не спросишь, что я готовлю? Это для тебя — бальзам, который быстро заживляет раны.

Он смотрел на нее чуть прищурившись, ждал.

— Я бы пошла с тобой. И жила бы в доме на горе, в окружении красного леса. Но если бы ты перестал ходить ко мне перед закатом, если бы построил еще один дом, куда поселил бы другую, то я бы убила тебя. Вырезала сердце, чтобы оно принадлежало только мне.

— Сердце? Я думал тебя интересует, кое-что другое.

Тролль словно стряхнул с себя задумчивое настроение и стал грубовато-колючим.

— Опять насмешничаешь, — укорила его Бьянка, — И почему ты не веришь в мою любовь? Она сильнее меня, сильнее обстоятельств.

— Да, ты говорила.

«Но слова мало что значат…» — повисло не высказанное в воздухе.

Бьянка принялась с утроенной энергией мешать целительный бальзам. Она так плотно сжала губы, то они превратились в тонкую линию.

— Ты сумасшедшая! Ты вышла из тумана сообщила, что ждала именно меня и бросилась точно кошка. Любовь так не начинается. Нет.

— Любви не нужны причины, не нужно много времени. Я знаю, что ты тоже меня любишь, хоть и постоянно злишь. Просто ты не хочешь об этом сказать.

Глаза Бьянки светились фанатичной убежденностью в собственной правоте.

— Обещай, что вернешься и увезешь меня в красные горы. Поклянись.

Он медлил.

— Даже если я вернусь, то ты предпочтешь остаться у ведьм… Или заведешь себе другого. Кто знает, что взбредет тебе в голову, если из тумана выйдет тролль.

Он нарочно старался довести Бьянку до исступления.

Но она спокойно достала из сумки несколько склянок и принялась наполнять их бальзамом.

— Смазывай любые раны, тогда они не нагноятся.

— Ты слышала, что я сказал про красные горы. Ты согласишься на роль подстилки, наши женщины и дети станут плевать тебе вслед, если вздумаешь спуститься со склона. Мы никогда не сможем пожениться по нашим законам.

— Не важно. Мечтаю увидеть красные деревья вокруг. Зеленый — это банально и скучно. Я легко все это оставлю и даже не оглянусь.

— Ты одержима! Или не понимаешь, что означает такая жизнь. Я не стал бы обрекать на такое любимую.

Ведьма улыбнулась.

— Видишь… моя любовь все-таки проникла в тебя.

— С тобой что-то не так!

Бьянка не стала спорить и отложила склянки.

— Тебя действительно волнуют, что о нас будут говорить другие тролли? — серьезно спросила она.

— Разумеется! — он с досадой кусал трубку, — И поэтому наше лесное приключение останется в моей памяти, но нужно все закончить. Я не стану приносить тебе никаких клятв, что вернусь. Ради тебя самой.

— Позволь мне самой решить, что хорошо для меня, — мягко, но уверенно сказала Бьянка.

Она поднялась и плавным движением освободилась от платья. Ее белая кожа сияла. Ведьма обладала бесстыдной красотой.

— Оденься. Или я уйду прямо сейчас.

Она не послушалась, просто переступила через круг, образованный платьем. Тогда он ударил ее по лицу. Звук был такой резкий, что нарушил сонную туманную тишину. С дерева слетела птица, отчаянно хлопая крыльями. В ответ Бьянка без колебаний плюнула ему в лицо.

Они сцепились, точно дикие звери. То что произошло, нельзя было никак принять за любовь. Со стороны мне казалось, что подобное обращение просто невозможно выдержать.

Когда Бьянка начинала кричать слишком громко, тролль зажимал ей рот рукой, тогда она кусала его.

Они ранили друг друга, как будто соревновались, кто оставит больше отметин на теле то ли соперника, то ли любовника. Спина тролля покрылась длинными царапинами от ее ногтей, которые кровоточили. А ее грудь носила следы от зубов.

Каждый норовил заклеймить другого. И Бьянка была права, одержимость оказалась заразной и взаимной.

Когда все кончилось они лежали рядом, обнявшись, их руки и ноги переплетались в любовном замке.

Тролль тихо сказал:

— Не мы установили правила…

— Значит, правила нужно изменить! — откликнулась она.

Он покачал головой.

— Это невозможно. Они пропитаны кровью и скреплены давней ненавистью.

— Ради нашей любви, я изменю этот мир. Сделаю так, что люди и тролли будут жить бок о бок, словно добрые соседи.

— Безумная. Сумасшедшая. Ведьма!

— Что ты видела?

Мадс сжал губы, на виске у него пульсировала жилка.

— Прости, — только и могла сказать я.

— За что⁉

— Бьянка… околдована. Я тебе уже говорила, что королева Ория…

— Просто скажи. Что с ней? Давай, Мальта, я выдержу. Расскажи мне все!

Я посмотрела ему в глаза. Зрачки были чуть расширены от нетерпения.

Слова застряли в горле. И я судорожно вздохнула.

— Что? Они пытают ее?

— Нет, нет… Они одурманили ее. Лишили памяти.

— Это я знаю. Но есть что-то еще.

Он был настойчив. А чужие тайны тяготят. Несколько мгновений я решалась.

— Ну, хорошо! Только пожалуйста, помни, что я просто вижу, то, что вижу.

— Ория чуть не убила Бьянку своим колдовством. Она хотела отобрать у нее любовь к тебе, Мадс. Но не вышло. Бьянка держалась за нее и была готова умереть.

Он очень тихо судорожно вздохнул.

А я продолжила:

— Поэтому она заставила Бьянку забыть о тебе и поверить в то, что она без памяти влюблена в тролля. Его зовут Рихт. И они… в общем… они вместе.

— Я убью его, — сказал Мадс, — И королеву ведьм тоже. Они заплатят…

Остаток отведенного нам Исмаром времени прошел в тягостном молчании. Мадс больше ни о чем не спрашивал. Я боялась лишний раз взглянуть на его потемневшее лицо.

Вот что делает любовь, думала я, дарит надежду и повергает в черную тоску. Она заставляет поверить, что чьи-то желания могут обладать силой и повлиять на судьбу. И еще я поняла, как опасна может быть любовь, она может до основания разрушить жизнь, лишить покоя, и отправить в вечную погоню за воспоминаниями. Не смотря на всю серьезность момента, я едва не рассмеялась. Если Рихта отправят от Белого замка, то что тогда удержит Бьянку среди ведьм. Она может отправится за «возлюбленным» следом, и тогда все колдовство Ории будет напрасным.