Справочник существ община г. Тальска

Глава 7

— Дверь точно закрывали? — знакомый уже Илья сидел напротив, устало положив локти на стол. Точнее, на планшет с исписанными бумажными листами. Больше он явно ничего писать не собирался и вообще отнесся к заявлению Сони с недоверием.

— Абсолютно, — раздраженно ответила она, скрестив руки на груди.

— Ну мало ли, торопились, забыли, — вновь предположил мужчина. Вид у него был недовольный, словно это она виновата в том, что в дом залезли грабители. За окном занимался рассвет, небо сначала выцвело до бледно-лилового, а затем медленно, словно кто-то разлил акварель, раскрасилось в оттенки оранжевого. Теперь было отчетливо видно, какой хаос творился в доме — все шкафы, тумбочки, лари и прочие емкости перевернуты, даже кошачьи миски отлетели в другой конец комнаты, шторы сорваны и грязными тряпками лежат на полу, все они были в чем-то измазаны — может быть, одна из бабушкиных бутылок со снадобьями от всего на свете потекла или разбилась. Хотя запах был не химическим, а скорее животным — въедливым, мускусным и одновременно гнилостным, словно запах из пасти давно и сильно неживого льва. И посреди всего этого сидят они.

— По-вашему, это оправдывает тех, кто сюда влез?

— Так ничего же не украли, сами сказали, — поморщился он. — Ценности на месте, телевизор…

— Может, искали что-то конкретное? — предположила Соня и по скептическому взгляду полицейского поняла, что он считает ее дурочкой, начитавшейся детективов. — А вы нашли того бомжа?

Первым делом она вспомнила про человека, который топтался в их переулке. Подумала, наркоман, а он наверняка просто присматривался — кого из них дома не будет, чтобы поживиться…

— Пока нет, — пожал Илья плечами. — Вот утро будет, ориентировки разошлем… Ладно, еще что-нибудь добавите?

Соня молча покачала головой. В глаза словно песка насыпали, плечи болели, внутри будто все закаменело от омерзения и страха — никогда она не думала, что столкнется с таким. По телевизору показывали ограбления, но никто не говорил, что это настолько отвратительно. Она чувствовала себя слабой и незащищенной — кто-то был здесь, лапал своими руками ее вещи, бабушкины вещи, а потом ушел совершенно безнаказанно! Хорошо хоть тетка Тома не пострадала — она-то и заметила из окна, что в доме кто-то с фонариком ходит, подумала, что свет отключили, может, лампочки перегорели — да и недолго думая нагрянула с запасными. Только и успела что на порог ступить, как ее оттолкнули с такой силой, что соседку вынесло на дорожку и впечатало в траву. Лампочки побились…

— Вот что, — Илья встал и почти с жалостью посмотрел на девушку. — Не знаю, что вы не поделили, но советую решать такие вещи в своем кругу. Мне война в городе не нужна, ясно? И матери тоже скажу.

— В-война? — икнула Соня, но мужчина уже ушел, хлопнув дверью. С минуту она приходила в себя, пытаясь понять кто здесь сошел с ума — она или все остальные? Такие вещи? В своем кругу? Не поделила? Какой матери?

Остаток ночи она потратила на уборку квартиры, пытаясь вымести-вымыть мерзкий запах. Не разбираясь, всем скопом забросила в стиральную машину вещи, вылила на пол полбанки доместоса, вынесла в мусорку два мешка битой посуды и разной мелочевки. Не добралась только до бабушкиной спальни, где содержимое сундука было безжалостно выброшено и частью изорвано. Бумаги, слава богу, не порвались, только пропитались кое-где непонятной субстанцией. Вещи же были словно пожеванные, за исключением одной. На Сониной кровати, расправленный и выложенный на подушки, лежал тот самый головной убор, с фотографии — нечто среднее между платком, высокой шапкой и кокошником. Она даже на себя примерила — маловат, шился явно для юной головки девушки на фото. Ткань была старая, но крепкая, овчина кое-где облезла, а медные бляхи — позеленели, но все это можно было отмыть-очистить и отнести в музей. Проблема в том, что все остальные вещи скомканы, порваны и брошены на пол, а эта — бережно выложена на самое видное место…

Ничего удивительного, что на работу она все-таки опоздала — хорошо хоть, Марина и не ждала ее так рано.

— Я думала, ты сегодня вообще не появишься, — она тут же усадила Соню за чайный столик и налила кипятку в чашку. — Где это видано…

Ей явно было любопытно. Вчера она так и не попала во двор — полицейские быстро оттеснили посторонних, так что теперь Марина засыпала подругу вопросами. Та отвечала неохотно — говорить о таких вещах не хотелось, словно ограбление было чем-то стыдным. В конце концов чтобы избавиться от причитаний и новых вопросов, Соня занялась инвентаризацией. На весь следующий месяц по плану была записана именно она, но Марина только рукой махнула — если тебе делать нечего. Никаких экскурсий не намечалось, выставок тоже, разве что Борис заглянет, да книжный клуб по субботам.

— В общем, купи себе хорошую книжку и отдохни, — был итог.

Отдыхать Соня не хотела и после обеда ушла в избушку, разбираться с бабушкиным наследством. Немного повоевала с пентиумом, но ничего ценного не нашла — в основном наметки текста для экскурсий, которые лежали рядом в рукописном виде, описание быта северных татар и примерное название следующей выставки: «Все дороги ведут в Тальск». Судя по приколотому к большой тетради списку с фамилиями и названиями местностей и городов (не всегда даже и российских), бабушка планировала взять интервью у жителей городка, которые приехали сюда из других мест. Подумав, Соня приписала в список фамилию бабушки. А что? Она тоже приехала издалека, можно даже альбом принести.

Около четырех Марина зашла в домик, посмотрела на ворох бумаг вокруг Сони и понимающе вздохнула:

— Домой не хочешь?

— Не хочу, — призналась Соня, откладывая ручку. — Там все разворошено, я так и не успела толком убраться. Еще и вещи какой-то дрянью пропитались, не то растворитель, не то еще что — вот зачем это нужно было делать, скажи пожалуйста?

Ее вывел из тревожной задумчивости звонок полицейского.

— Нашли вашего бомжа, — не здороваясь, сказал Илья. Соня его узнала по голосу — характерно уставшему и недовольному. — Опознавать будете?

В начале шестого она уже сидела в кабинете следователя и смотрела на пятерых мужчин разной степени небритости.

— Смотри только не ошибись, а то мы туда одного из наших подсадили, не нашли столько бомжей, — поприветствовали ее.

— Он, — Соня безошибочно «своего» узнала. Вид у него был еще более потрепанный и заросший, но одежда все та же. Она впервые увидела его вблизи и поразилась контрасту неопрятного, бесцельного существования с острым взглядом серо-зеленых глаз. Взгляд был уставший и равнодушный, словно даже насмешливый, чем-то напоминал взгляд следователя. На куцей казенной табуретке сидел как на жердочке — настолько она была мала по сравнению с его габаритами.

— Хреново, — опечалился Илья.

— Почему это? — Соня с неприязнью посмотрела на него.

— Алиби, — вздохнул следователь. — Мы его по камерам засекли. Далековато от твоего дома будет. А ты того… Точно уверена?

— Вы издеваетесь? — она даже подскочила на стуле. — Он два дня вокруг моего дома ходил! Высматривал!

— И ничего не взял?

— Ну, — Соня смутилась. — Может он с другими целями вломился… Надругаться хотел.

На нее так скептично посмотрели, словно ни одному нормальному мужику и в голову такое не придет.

— В общем, я его, конечно, еще пару суток подержу, но больше сделать ничего не могу, — подытожил Илья, вставая и намекая, что и ей неплохо бы удалиться. — У него даже имени и того нет.

— Что значит — нет? — опешила она.

— А вот так, — развел руками Илья. — Паспорта нет, денег, документов, телефона — вообще ничего нет! Подозреваю, что его самого нужно в потерпевшие записать — не помнит ни черта, даже имени назвать не может. И на ориентировку никто не отозвался… Поди скинули мужика с поезда, а пойми теперь откуда он. Только вот, бумажку нашли.

Он протянул ей зип-пакет с клочком тетрадного листа, на котором был написан короткий адрес. Соня с удивлением опознала свой. Точнее, бабушкин.

— Только поэтому я его до сих пор и не отпустил, — пояснил Илья. — Может, не он вломился, а подельник? Хотя не похоже, чтобы у него вообще хоть один знакомый в этом городе был.

Вышла она из отделения полиции еще больше сбитая с толку, чем до этого и потому не сразу заметила, что следом, прижавшись к тротуару едет машина. Не узнать ее было сложно — вряд ли кто-то еще ездил по Тальску на катафалке, так что слежкой это тоже назвать было нельзя. Скорее уж Мирча Владович действовал ей на нервы, и без того расшатанные последними событиями. А ведь это вполне в его духе — забраться в дом, в который она его не пустила, напакостить, а теперь выжидать, кружа как акула.

Правда, он сильно просчитался, если надеялся на ее капитуляцию. Родители с детства внушали — перед обидчиком пасовать нельзя! Стоит только показать страх, как он уже победил. К тому же Соня, как ни хотела, бояться старикана не могла — он был слишком неприятен. Так что, недолго думая, она развернулась на пятках и рывком распахнула заднюю дверь.

— Что вам от меня нужно?

— Софья Алексееевна! — расплылся в улыбке старикан, словно это она пришла к нему в гости.

На Соню дохнуло холодом и затхлостью, как из могилы. Невольно поежившись, она тем не менее сердито сказала:

— Вы в курсе, что это называется преследование?

— В мою молодость это называлось ухаживанием, — притворно огорчился Мирча Владович. В полутьме салона его было плохо видно, только блеснули крупные зубы, от чего у Сони безотчетно побежали мурашки по спине. — Полно вам, любезная, я всего лишь хочу поговорить. Садитесь, довезу до дома.

— К вам⁈ — отшатнулась она. — Да ни за что! Я и пешком пройдусь. А если продолжите меня запугивать — напишу заявление в полицию, ясно?

— На меня? — так искренне изумился Дракулешти, словно она сказала что-то невообразимое.

— На вас, — ядовито подтвердила Соня и хотела было захлопнуть дверцу, но в эту секунду произошло что-то очень странное. Прежде, чем она успела осознать или хотя бы заметить движение, рядом с ней появился еще один человек — его высокая фигура заслонила вечернее солнце — и через миг Соню втолкнули в ледяное нутро машины. Хлопнула дверь. Машина тронулась.

— Вот никак не хотите по-хорошему, — покачал головой Мирча Владович. Напускное радушие с него слетело, как шелуха. В тесном полумраке Соне стало нечем дышать и расстояние между ней и стариком показалось ничтожно малым. — Валера, давай прямо к офису.

Машина ускорилась.

— Хочу, чтобы мы друг друга поняли… — отстраненно произнес Дракулешти, рассматривая собственные ногти. Они у него были крупными и желтыми, а на мизинце и вовсе — длинный и загнутый, как коготь. — В этом городе ничего не делается без моего разрешения. Признаю, с вашей бабушкой у нас была определенная договоренность, но и она, когда приспичило, мне заплатила.

Мирча нехорошо ухмыльнулся. Сердце у Сони колотилось где-то в горле, пульс стучал в висках. Она все думала — выйдет ли живой из этого катафалка или нет? Или все так и закончится? Сказать, что ей было страшно, значило не сказать ничего — руки стали ледяными, хотя в этом как раз повинен кондиционер. Его решетка должно быть, расположена где-то возле Мирчи, потому что казалось, будто вся его фигура источает могильный холод.

— А вы все бегаете, — укоряюще посмотрел на нее Дракулешти. — Я поначалу не настаивал, думал, молодая современная девушка, мало ли, нужно время смириться… Но все сроки вышли, а вы… относитесь ко мне без уважения.

Последние слова были сказаны совсем рядом и она опять не успела понять как он очутился так близко, что можно было разглядеть легкую испарину на землистом и лбу и жадно расширившиеся до предела зрачки. Влажная ладонь скользнула по ее запястью, пальцы сомкнулись железной хваткой.

— Давайте не будем сопротивляться… Вы ведь работаете — расплатитесь и идите с богом, — проникновенно зашептал Мирча. В его голосе проскользнули мурлыкающие нотки, словно ножом полоснувшие по нервам Сони.

— Обычно бывает наоборот, — она вжалась в дверь, судорожно вцепившись в выставленную между ними сумку. — Платят за работу. Я вот зарплату получаю и не думаю, чтобы вам мои десять тысяч были сильно нужны.

Мирча фыркнул, чуть отстранившись, посмотрел насмешливо:

— Вы же знаете, что я не о деньгах, любезная.

Пальцы его продолжали удерживать Сонино запястье, указательный выводил концентрические круги на ладони. Желудок у нее свело судорогой от омерзения.

— Телом не торгую, — выплюнула Соня, с облегчением нащупывая в боковом кармане сумки прохладную металлическую баночку.

— Будет не больно, обещаю, — Мирча словно ее и не слышал, прижимаясь всем телом. Медленно, преодолевая сопротивление девушки, поднес ее руку к лицу и прижался губами к запястью. Вид у него был при этом до того тошнотворно-сладострастный, что сил никаких не было. Поэтому Соня решила, что миром договориться точно не получится. Выхватив перцовый баллончик, она щедрой струей, зажмурившись, прыснула ему в лицо и тут же засадила локтем в глаз — благо старик взвыл и очень удобно отшатнулся. Не помня себя, судорожно нащупала ручку двери и потянула, не дожидаясь пока машина остановится. Дверь неожиданно легко распахнулась и ее буквально выплюнуло на дорогу.

По счастливой случайности ее не раздавило под колесами и никаких серьезных травм тоже не случилось — они как раз проезжали через частный сектор, и Соня сразу кувыркнулась в заросшую крапивой канаву, так что свидетелей инцидента тоже не случилось. По вечернему времени все были заняты домашними делами, на улице никого не было. Пару минут даже крапива казалась мягче пуховой подушки — Соня лежала, приходя в себя, надежно скрытая высокими стеблями. Над головой светились опаловые сумеречные облака. Шуршала трава. С деловитым жужжанием пролетали черными росчерками жуки.

А не подать ли на него заявление в полицию?

Она со стоном села и кое-как, обжигаясь и шипя, вылезла на обочину — вся в метелках травы и зеленых разводах. Но — целая. Потом, выругавшись, снова нырнула в крапиву, отыскивая сумку. По давней привычке она всегда носила с собой бутылку воды и теперь она очень пригодилась — все же не зря в инструкции к перцовому баллончику было написано «не использовать при близком контакте». Дрянь оказалась едучая, глаза и ноздри жгло огнем, но после воды стало немного легче.

— Соня⁈

Такое ощущение, что она не в городе, а в деревне на двести человек! В другой ситуации Соня была бы рада Саиду, но теперь лишь досадливо поморщилась, понимая, что придется объяснять почему она в таком виде.

— Привет!

Он как раз вывернул к ней из переулка и теперь удивленно и с беспокойством смотрел на девушку:

— У тебя все в порядке? Что с глазами?

— Аллергия, — соврала она. Сам доктор выглядел как всегда прекрасно — черная футболка обтягивала прекрасно рельефные бицепсы, на легких льняных брюках не было ни складочки, единственным отступлением от идеала была легкая небритость, но и она ему шла. Рядом с ним Соня почувствовала себя дворняжкой, которая только что вылезла из соседней подворотни. Или из канавы, если уж на то пошло.

Впрочем, вряд ли Саид вообще обратил внимание на разницу в их облике, искренне ей обрадовавшись. Как оказалось, они находились всего в двух кварталах от больницы и, пару раз сократив путь по переулкам, вывернули на центральную улицу, где ей купили антигистаминное и капли для глаз. За последнее Соня была очень благодарна. Как-то само собой получилось, что она направилась к дому, а он двинулся рядом, не спрашивая, нужен ли ей провожатый (и хорошо, потому что гордость не позволила бы ей согласиться, а идти одной было страшно — мало ли где теперь Мирча Владович).

На город опустился вечерний фиолетовый сумрак. Солнце уже село, но небо только-только начинало темнеть и луна была еще прозрачной, как повисшее в воздухе привидение. Под ногами хрустел речной песок, обильно скапливающийся вдоль обочин. В этом тихом сумраке все звуки звучали глуше и словно издалека.

— Слышал, ты решила остаться в Тальске?

— Слухи уже разошлись? — Соня вспомнила родной город, где никому не было до тебя дела. Ей казалось, что прошло уже несколько лет с тех пор, как она в последний раз там была, хотя прошло… две недели? А она-то удивлялась, почему никто из друзей-знакомых ее не ищет, Светка не звонит с возмущенным: «Мать, где тебя носит⁈».

— Ну, кто ищет… — чуть смущенно улыбнулся Саид.

Соня вздохнула. Он ей нравился. Красивый, спокойный, профессия, опять же — явно не дурак. Возможно, в этом и была проблема, потому что Андрей тоже был и красивый, и спокойный, и не дурак — а что в итоге?

— Поживем — увидим, — наконец дипломатично сказала она. — Пока на пару месяцев, может, на лето.

— Я тоже так думал, — фыркнул он от смеха. — Приехал, не поверишь, с одной сумкой за плечами. В никуда…

Он неожиданно замолчал, словно эти слова затронули не очень хорошие воспоминания, и Соня неловко попыталась перевести тему:

— Но ведь остался. Значит, были причины?

— Тальск затягивает, — пожал он плечами. — Сложно объяснить, тут все немного не так, как в большом мире, понимаешь? Пока ты здесь, остального словно и вовсе не существует. Народ здесь, конечно, странный…

«Еще бы» — подумала Соня, с дрожью страха и отвращения вспоминая Мирчу Владовича.

— Но в целом хороший. С квартирой мне помогли, я снимать хотел, а главврач руками замахал — ты что, пиши заявление, служебную выдадим… В итоге выдали целый дом, я как раз туда возвращался, когда мы встретились. Так что я обустраиваюсь еще потихоньку. Зимой меня один из пациентов на рыбалку позвал, это, конечно, совсем другие ощущения, не то, что в магазине рыбу купить.

— Не холодно было? — она плохо себе представляла природу Грузии, но там явно сибирских морозов не знали.

— Да тут и летом-то не жарко, — усмехнулся Саид. — Привыкаешь. Я учился в Москве, так что на родине уже лет десять не был. Поначалу сложно — фрукты дорогие, да и такого разнообразия как в столице, нет. Потом я за грибами сходил, за клюквой ездил, рыбу вот ловил… Теперь уже и не представляю, как без этого?

Незаметно они дошли до нужно переулка. На крылечке магазина тусовалась шумная компания подростков, но на них они не обратили никакого внимания. В переулке было темно, только горел фонарь во дворе у тетки Томы. Соня хотела было пригласить мужчину в дом — хоть чаем напоить, в благодарность, ведь он даже еще не ужинал, ей на подмогу кинулся…

— Софико! — раздалось зычное соседское. — Ну слава богу, я уже хотела Илюху вызывать… Ой.

Выскочив из калитки, тетка Тома осеклась, заметив Саида. И немедленно расплылась в понимающей улыбке, пытаясь одновременно натянуть пониже куцый, растянутый на животе халатик:

— А… Э… Здрасьте, доктор.

— Здравствуйте, — Саида этот спектакль изрядно повеселил, а Соня была готова сквозь землю провалиться.

— Вы того, не подумайте, — заметив Сонин взгляд тетка Тома поспешила оправдаться. — Что я ее контролирую. Просто у нас тут вандал завелся, вот я и переживаю.

История со взломом ее дома Саида очень заинтересовала и обеспокоила. Настолько, что он даже предложил какое-то время пожить у него, на что Соня с негодованием отказалась. Это ее дом и точка. И потом, она уже, похоже, выяснила кем был этот… нехороший человек. И надеялась, что проучила его достаточно.

Пока тетка Тома посвящала доктора в перипетии Сониной личной жизни, на улице совсем стемнело, а часы на телефоне показывали начало десятого. И Соня почувствовала, что еще немного и просто свалится. Сегодняшний день ее измотал настолько, что даже скрыть это уже не получалось. Заметив ее измученный вид, Саид поспешно свернул разговор и, попрощавшись, ушел. Они с соседкой смотрели ему в след под стрекотание сверчков.

— Хороший мужик, — со знанием дела заявила тетка Тома.

Соня только рукой махнула.