Сорок апрельских дней

День 18. "Метаморфоз"

«5:08»

«Луна лишь одна. Остальные — её отражения...»

Кир распахнул глаза. Луна была на месте — в отличие от Венеры.

«Значит, фразы в начале снов — стихи?»

Это ничего не проясняло, лишь больше запутывало.

«Так, а что там ещё были за строчки? Кажется, что-то про тишину...»

Как Кир не силился, вспомнить не получалось — подробности сна забывались мгновенно, как всегда и бывает.

«Этот язык... Именно на нём вчера пела Эйприл... Получается, ночные приключения — обычные сны, обработка дневных впечатлений?»

До ушей донеслось: «Доброе утро!»

«А ведь во сне, отношения с девушками сложились получше. Но, даже там они очень странные... Зато погонял на доске, хоть и лёжа в кровати. Ну, и всё остальное...»

Перед глазами стояли белые шорты, небрежно брошенные на плиту.

«Такие же, как у Эйприл... Как там Мэйби сказала? „Чтобы девушкой по-настоящему восхищаться, нужно ничего от неё не хотеть“. Выходит, я восхищаюсь Эйприл не по-настоящему...»

Кир заворочался. Эйприл уже поднялась и бросала на него хитрые взгляды. А он, из-за сна, ещё не был готов вставать. Дурацкая ситуация...

«Нужно срочно переключаться, и думать о чём-то другом, не о девчонках. Иначе, придётся до вечера прятаться под одеялом!»

Кир схватился за первую же, пришедшую в голову мысль.

«Глупая, конечно, идея... Но может, наш невероятностный ховерборд был в сновидении, и теперь, когда Кир-из-сна его скинул с крыши, он вывалится у нас?»

Мысль была действительно странной.

«Тьфу ты! Похоже, я совершенно рехнулся! Ховерборд улетающий в сны! К тому же, доска, купленная самовлюблённым Кириллом — то есть мной, была двухместной. А неэгоистичная Эйприл создала одноместную... Что тут скажешь? Девчонки! Ммм... Девчонки...»

Перед глазами опять замаячили злополучные шорты. Потом их хозяйка.

Без них.

Кир засопел и отвернулся к стене. Эйприл хихикнула.

— Я поем и пойду. Завтрак — на столе... Витай в своих грёзах...

Антенное поле сияло, покрытое алмазной росой. По ногам потекла вода, и носочки тут же промокли.

Эйприл осторожно сняла со щиколотки невесть как туда забравшуюся маленькую улитку. Пересадила на стебелёк. Забавно прыгая на одной ноге, стянула следки и положила их в задний карман. Поморщилась, ощутив, как мокнут шорты.

«Да ну их вообще!» — девчонка бросила носки на траву.

Вытащила из кармана отстёгнутый от ноутбука малюсенький дрон, выбрала программу «селфи». Дрон взлетел, а она приняла красивую позу, стараясь поменьше щурить глаза.

Он нашёл Эйприл у чёрного куба — она сыпала крошки его любимых блинов муравьям. Рядом блестела лужица персикового варенья.

— Вот... — он протянул ей носки. — Кажется, ты потеряла.

«Похоже, от них не избавится», — подумала Эйприл, засовывая подарок в карман.

— Здорово, правда?

— Здорово что?

— Вся эта жизнь!

— Честно сказать, слишком много вокруг всего.

— Много? — засмеялась девчонка, так заразительно, что казалось вместе с ней смеются веснушки на носу и тонкие морщинки у глаз. — Мы почти ничего и не видим!

— Ты о чём?

— Сам подумай!

Кир молчал, и она продолжила:

— О вирусах, бактериях, насекомых! А паразиты! Знаешь их сколько? Как обстоят дела тут, на Станции, я уж не знаю. Но раньше, паразитических видов было вчетверо больше, чем свободноживущих. У паразитов были паразиты — в которых, в свою очередь, жили другие! Да и «свободноживущие» — только название. Они тоже находятся во взаимосвязи, пронизывающей всё живое! — голос девчонки дрожал от восторга.

Кир поморщился и пошевелил пальцами, будто пытаясь стряхнуть с рук что-то мерзкое. Он смотрел на Эйприл с уже неприкрытой враждебностью:

— Зачем ты это сделала?

— Сделала что? — пролепетала Эйприл. Она только сейчас начала понимать, что друг не разделяет её чувств.

— Испортила Станцию!

— Я?

— Хочешь сказать, что ты здесь не при чём? От происходящего ты в бурном восторге!

— Кир, но ведь я — «чистый лист»! Мне понравилось бы что угодно! Я появилась одновременно с этими изменениями, поэтому я люблю их. Но, я бы радовалась чему угодно!

— Не верю! Ты сразу назвала МОЮ Станцию «стерильной помойкой»! А уж ПОТОМ начались изменения!

Кир стащил с плеч девушки куртку и ушёл, даже не обернувшись.

Эйприл была в смятении.

Идти на обед не было никакого желания — Кир её пугал. Судя по поведению, он утрачивал адекватность. Но очень хотелось есть.

«Если я могу приготовить обед в Логове, то уж тут, возле куба — тем более!»

Эйприл сосредоточилась. Обед не появился.

Она пыхтела и злилась, воображая тарелку салата — для себя, и хлеб — для муравьёв. Но без толку.

«Может, хотя бы получится накормить Кирилла?»

Эйприл начала представлять тарелку блинов...

Перед ней появился салат. А рядом, с грохотом упал вернувшийся из невероятности ховерборд.

Кир долго бродил по степи в одиночестве, удивляясь происходящим метаморфозам. Он изо-всех сил старался понять эту странную ползающую и летающую жизнь, и привыкнуть.

В полдень захотелось есть. Кир вернулся в Логово, ни на что особенно ни надеясь. Но на столе дымились блины, а рядом стояло варенье из персиков. Девочки не было.

«Значит, она не особенно злится...»

Кир схватил блин, ойкнул и стал дуть на пальцы.

«Горяченные! Как так? Ведь я её даже не встретил!»

Он открыл шкаф и увидел пустую тарелку.

«Непохоже, чтобы она пообедала... А про меня не забыла!.. Эх! Зря я на неё накричал...»

Кир вспомнил, как Эйприл бодренько уминала свой любимый салат — прямо-таки увидел это перед глазами.

«Зачем Маяк вообще заставляет нас убирать посуду в шкаф? Боится, что мы заметим, как на тарелках возникает еда?»

Словно в опровержение этой идеи, тарелка исчезла. Маяк будто бы говорил: «Нет, я могу творить, что захочу, прямо перед твоим носом, а ты ничего не сможешь с этим поделать!»

Вернувшись вечером в Логово и обнаружив на столе тарелку блинов и варенье — на этот раз из малины, Кир сначала посмотрел за диваном, а потом — обошёл крышу, заглядывая за оголовки вентшахт. Но, нет — Эйприл нигде не пряталась.

Это было удивительно. Но Кир решил, что ужин не виноват, и принялся за блины.

Он и подумать не мог, что девушка осталась голодной.

Эйприл стояла на обрыве у южной арки. Под ногами плескался сонный ночной океан.

«Отправишь?» — спросила она у Луны.

Маяк ничего не ответил, но Эйприл знала: отправит. Ведь это сообщение Мэйби уже получила.

И она начала:

«До залитой солнцем крыши ветер доносит

терпкий степной аромат...»