День 9. "Правда"

«5:19»

Небо без звёзд... Всё же, натащило откуда-то туч.

«Ха! Салат меня преследует даже во сне! И этот дурацкий Изумрудный Олень! Похоже, вчера я излишне расстроился. Разочарованный мозг выдумал, что Олень — это символ обмана. Правда во сне, он выглядел как-то иначе».

Кир достал амулет, повертел.

«Ну да! Этот другой, хоть и очень похож... А чего это Эйприл притихла?»

Кир повернулся на бок.

Девчонка была на месте. Только под одеялом, натянутым на голову.

«Ну даёт! Сделала купол в куполе!»

Сразу же вспомнился сон. От мгновенного озарения и замелькавших следом картин Кир перестал дышать.

«Купола! Небоскрёбы и ветряки... Я сам нарисовал на стене этот город! А после, добавил лицо — серое, словно тень. Лицо отца Мэйби... И красный спорткар — ведь я видел его ещё прошлой ночью! Но с этими волнениями, просто забыл...»

В прозрачном куполе Логова отражались красные заградительные огни.

«Виноград... Сон во сне. Я смотрю сны безумца, убийцы... Если катание на розовых дельфинах с девчонкой на пару можно списать на юношескую озабоченность, то Фиест... „Виноград“, „бомболюк“, „дознаватель“? До сегодняшней ночи, я даже не знал этих слов! — Кир заворочался. — Получается, это не сон? Всё это было, и каждую ночь я действительно окунаюсь в прошлое?»

Эйприл долго валялась, натянув одеяло на голову. Ей снова ни капельки не хотелось вставать. Во-первых, ночью она поняла, ЧТО ей придётся сегодня сказать Кириллу. Во-вторых, угнетало увиденное во сне.

«Этот Фиест... Лицо до жути знакомо. Может, так кажется из-за того, что он похож на Кирилла?»

Она начинала жалеть, что захотела подглядывать... Ну, почти... Ведь, с другой стороны, подглядывать было столь же приятно, как врать.

Кир выбрался из кровати. Оделся.

В голове зазвучал голос Эйприл: «Кир, ты заметил, что тут всё для двоих?»

Он невесело усмехнулся: «Куртка, правда, в одном экземпляре».

— Эйприл, вставай!

«Если я никогда не рождался, а возник в тот же день, что и Эйприл... Не закапывал тело отца и не поднимался на „парус“. Кто тогда разукрасил стену? Маяк? И что означают другие рисунки?»

Кир зажмурил глаза. Перед мысленным взором возник центр картины: одуванчик и ядерный взрыв.

— Эйприл! Вставай, будем завтракать. И — на арку!

Он стянул с её головы одеяло. На него таращились перепуганные глаза.

— Тебе что, приснился кошмар?

Она покраснела.

— Ага...

На завтрак были панкейки с кленовым сиропом.

Клёнов Кир уже не боялся и уплетал блинчики за обе щеки. Сироп представлялся ему кровью убитых драконов.

Эйприл монотонно жевала. Не доев, вздохнула и решительно отодвинула тарелку.

— Вчера мы с тобой победили прошлое. Теперь нужно расправиться с будущим! Жить нужно сейчас, а не в грёзах!

— Что? — Кир даже её не услышал, он был глубоко в своих мыслях. — Эйприл, я подумал о том, что ты мне вчера рассказала, и знаешь...

Девчонка вздохнула.

«И так тяжело, так ещё он перебивает!»

— Ну, что ещё?

— Значит, меня не забирают поэтому! Маяк не станет разрушать и вновь создавать звездолёт из-за мальчишки!

— На его уровне, число материи и энергии не имеет значения.

— Не имеет? Тогда почему... Почему меня не забирают?

— Подумай, повспоминай...

— Но Маяк...

— Кир! Маяк посылает то, что действительно нужно. И вместо бесполезного для тебя звездолёта, возникла я — чтобы ты смог решить.

— Почему бесполезного?! Что решить?! — мальчишка сорвался на крик. — Отвечай!

— Решить, хочешь ли ты уйти — отсюда, со Станции. Конечно, любые решения — не более, чем иллюзия. Так что, предлагаю расслабится и считать происходящее весёлой игрой.

— Мне вовсе не весело! Я хочу улететь! — Кир вскочил. Он едва сдерживался, чтобы не бросится в драку. Эйприл оставалась невозмутимой.

— Кир, тебе незачем улетать — тебе никто не поможет. Кроме Маяка, который подчинится решению. Когда ты его примешь.

— Подчинится? Мне? Люди подчиняются Маяку, не наоборот!

— Ты ничего не знаешь о мире. Разве Маяк виноват в том, что твои желания столь противоречивы? Ты живёшь, окружённый заботой, получая всё, что захочешь! Даже меня!

— Разве ты подчиняешься мне?

— А разве тебе это нужно?

— Да!

— Нет, Кир. Мне-то уж можешь поверить.

— Поверить? Смешно! Ты непрерывно врёшь!

— Потому, что ты этого хочешь! Правда тебе не нужна!

Кир опустился на стул. Он чувствовал себя предельно опустошённым, как робот с иссякшим зарядом. Ему вдруг показалось, что эта игра длится уже миллионы лет.

— Эйприл... Пожалуйста... Скажи, правду, хоть раз... Мне это действительно нужно... Я ничего не понимаю! Пожалуйста...

— Ну а ты, скажешь мне правду? Решишься?

— Конечно!

Эйприл смотрела прямо в глаза.

— Кир, если бы ты знал, что рядом орудует серийный убийца, ты бы его попытался остановить? Сообщил бы полиции?

— Разумеется! За кого ты меня принимаешь? — Кир отвёл взгляд. Уши горели, он лихорадочно пытался понять, что этой девчонке известно? И откуда?

— Хорошо... — протянула Эйприл и встала. — Тогда получай свою правду.

Обогнув стол, она подошла к мальчишке. Прижалась, зарылась лицом в его волосы... Потом зашептала:

— Раз ты действительно хочешь, — Кир чувствовал, как горячие губы щекочут ухо. — Но только, ты сам должен узнать — тогда ты себя намного лучше поймёшь. А для этого нужно кое-что сделать... Но помни, ты сам попросил.

— Да.

— Иди в дом. На подоконнике засох одуванчик. В горшке — чип от медсканера. Это ты его туда положил. Дальше сам догадаешься, не дурак.

Эйприл было так душно, так мерзко в его идиотском Логове... Лишь когда она вышла на крышу и вдохнула ледяной утренний воздух, стало немножечко легче.

Но не настолько, чтобы вернуться.

Кир специально прошёл мимо стены, чтобы взглянуть на одуванчик. Он помнил, как его рисовал, но почему и зачем, не имел никакого понятия.

«А ведь у Эйприл на топе, тоже был выведен этот цветок».

Хороводы мыслей кружились и только запутывали...

По небу ползли тяжёлые тучи. Бетон уже не искрился.

«Слишком часто в последнее время я вижу эту потрескавшуюся дорогу...»

Без маленького синеглазого «звездолёта» шагать было тоскливо. А сам он, вдруг разучился играть.

Мысли крутились вокруг одуванчика.

«Что за история? Чип в горшке, „сам догадаешься“! Звучит, как очередное задание! Сначала олень, теперь одуванчик. А Эйприл рассказывает, что мы не в игре!»

Кир прошёл мимо клёнов, даже не посмотрев.

«Стоп! А где этот горшок? В какой из комнат?»

Сам он ни про какой одуванчик не помнил, а у девочки не спросил.

Проблема решилась, едва Кир вошёл в дом — горшок оказался на кухне.

«Остаётся надеяться, что это — тот самый».

Кир высыпал землю на подоконник и тут же увидел чип — даже не упакованный.

«Бред! Когда я его сюда спрятал?»

Он сдул пыль с контактов.

«Но если он здесь, то у меня было прошлое. Я не такой, как Эйприл».

Задача казалась несложной: раз чип от медсканера — значит, нужно идти в медблок.

Кир спустился в подвал и столкнулся с проблемой. Вместо того, чтобы открыться, дверь в медблок зажгла транспарант: «Введите код!»

Никаких кодов Кир не знал.

Но знала рука, что сама потянулась к экрану и набрала: «1.009809».

Дверь отворилась.

У стенки стояли медсканер и давно уже сломанный, ощетинившийся манипуляторами киберхирург. В корпусе медсканера зияла дыра с разодранными краями, будто поработала когтистая лапа. Конечно, это сделал не зверь — рядом валялась красная монтировка. Кир вспомнил, что видел похожую в какой-то игре.

«Только вот, кто разворотил корпус? Неужто, я сам? Для чего?»

Поразмыслив, он вынужден был признать, что вряд ли доверился бы человеку, ломающему технику монтировкой и прячущему чип в цветочный горшок, а после — забывающему про этот поступок.

«Интересно, если просканировать Эйприл, аппарат признает её человеком?»

Кир начал вставлять чип в гнездо.

«А меня? — рука дрогнула. — Может, Эйприл для этого меня сюда и отправила? Что если монстр-Кирилл, усомнившись в своём человеческом происхождении, когда-то уже проходил сканирование? Потом, ужаснувшись — вытащил чип, заблокировал дверь и забыл, всё забыл...»

Кир включил питание. На экранах возникли строчки протокола самотестирования, а по ложементу забегали красные лучики.

«Что ж, тут вроде тоже не о чем думать».

Он выбрал: «Полное сканирование» и улёгся на ложемент.

Пятнадцать минут прошли в размышлениях о странностях мира, и весёленькая мелодия возвестила о готовности сканера дать заключение.

Кир встал и посмотрел на экран...

Он перезагрузил сканер. Прошёл процедуру ещё один раз, не в силах поверить. А после, долго сидел на полу, прижавшись к аппарату спиной. С пустой головой, уставившись в никуда... Потом мысли всё же пришли.

«Да уж, мир полон иронии. Перед сканированием я боялся, что аппарат не признает меня человеком, а сейчас бы об этом мечтал!»

На Станцию не хотелось. Не хотелось смотреть в глаза Эйприл.

«Она ведь всё знала! Наверное, с самого первого дня... Тогда, какой она друг? Может она, эта звонкая синеглазая девочка с облезшими от солнца ушами — посланница Тьмы, явившаяся только затем, чтобы меня забрать. Туда, во Тьму...»

Белые стены медблока не давали ответов.

«Это не задание и не игра. В них прокачка персонажа не завершается смертью. Так устроена лишь настоящая жизнь».

Гроза так и не собралась. Кир появился в Логове уже в ночной темноте.

На столе стоял ужин — холодная гречка с котлетой.

Эйприл не было. Была только Тьма.

Загрузка...