Смерть в вязаных носочках

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

Следующее утро выдалось теплым; ветер лишь подергивал широкие поля черных шляп, которыми многие жительницы Литтл-Шоу решили дополнить свои траурные костюмы. Слышался гул голосов, а знакомые и незнакомые лица медленно проходили мимо разверстой ямы, которой предстояло стать местом последнего упокоения Луизы Фарнсуорт.

Как и предсказывала Нэнси, Джинни ни за что не смогла бы остаться дома, но и заставить себя надеть то же черное платье и длинное пальто, в которых она присутствовала на кремации Эрика, было невозможно. Джинни решила надеть широкие черные брюки, а простую футболку скрыла под стеганой курткой. Так ей хотя бы будет удобно.

— Я рада, что все кончилось, — сказала Джей-Эм, когда последние из провожавших Луизу людей направились к бару. Она, в мужском смокинге и белых кроссовках, выглядела сногсшибательно. — Хорошо, наверное, что столько народу пришло.

— Спорим, что половина из них пришли только ради возможности увидеть Митча, если он попытается понаблюдать за похоронами. Говорят же, что убийца всегда бродит поблизости. — Мелочь отцепила длинную бахрому черной шали от тяжелого янтарного ожерелья, которым она дополнила свой наряд.

— Поверить не могу, что за всем этим стоит наш дорогой Митч. — На глазах Наседки заблестели слезы. Она зашарила по карманам в поисках носового платка и лишь потом сообразила, что ни на черном винтажном кардигане, расшитом стеклярусом, ни на юбке из тафты их нет.

Джинни, которая запаслась платками на всех, передала один Наседке.

— Он нам больше не наш дорогой Митч, — сурово проговорила Джей-Эм. Вид у нее, однако, был такой же нерадостный, как у Наседки.

Верная слову, Джинни ничего не говорила подругам о флешке до восьми часов вечера; в восемь Уоллес позвонил ей и сказал, что полиция сделала заявление для прессы. Инспектор был немногословен. Он сказал только, что полицейские обыскали квартиру Митча и бар, но после субботнего нападения на Мэриголд его никто не видел.

Когда сосед положил трубку, Джинни заварила свежий чай и все рассказала подругам.

Наседка разрыдалась, Мелочь принялась с таким упорством мерить комнату шагами, что Эдгар сбежал под диван, а Джей-Эм тут же спросила, не осталось ли у Джинни копии, — ей хотелось посмотреть запись. Джинни покачала головой, радуясь, что избавила их хотя бы от этого.

Наговорившись, они включили телевизор: начиналась пресс-конференция.

Уоллес, одетый так же, как когда Джинни видела его в последний раз, без особого выражения объявил, что Митчела Ривза объявили в розыск в связи с недавними убийствами, произошедшими в Литтл-Шоу.

Потом он посмотрел прямо в камеру: «Мы полагаем, что он вооружен и очень опасен. Просим вас не приближаться к нему. Меры безопасности в больнице, где находится Мэриголд Бентли, усилены. Ее состояние все еще оценивается как тяжелое, но стабильное».

Все это происходило накануне вечером. А к тому времени, как Джинни приехала в церковь, стало ясно: новость о том, что Митча объявили в розыск, уже распространилась. Вдоль улицы выстроились операторы и репортеры, и приглушенные разговоры зевак вскипели с новой силой.

— Как думаешь, поминки уже начались? — Наседка высморкалась. Последние из скорбной группы шли к парковке. — Без Митча они как без рук. Бедная Рита и Хизер даже в церковь не пришли.

— И как их винить? Они обе любили Митча не меньше, чем мы, — сказала Джей-Эм.

— Хоть бы поминки не отменили. — У Мелочи был встревоженный вид. — Я уже не помню, когда в последний раз ела слойки с изюмом. Кстати, о слойках. Если мы не хотим ничего пропустить, то нам пора двигаться.

— Прошло две недели, а не два года, — напомнила ей Джей-Эм.

— Время — не более чем конструкт, — ответила Мелочь, и тут у нее зажужжал телефон: пришло сообщение. Телефон Джинни тоже звякнул, а за ним и телефоны Джей-Эм и Наседки. Далеко впереди слышался гул голосов: те, кто присутствовал на прощальной церемонии, теперь разъезжались. Несколько операторов, расположившихся лагерем у ворот, подняли крик, за которым вскоре последовал визг покрышек.

Четыре подруги переглянулись, и Джей-Эм разблокировала экран. Тихо выругавшись, она кашлянула и стала читать сообщение вслух.

— «Новости о деле Митчела Ривза, которого объявили в розыск в связи с недавними убийствами в Литтл-Шоу»… Так, тут всякая нудятина… Ага, вот. «Полиция получила информацию о том, что Ривза видели в Манчестере. Задержание произведено десять минут назад. Полиция полагает, что у него при себе нож, при помощи которого он совершил нападение на Мэриголд Бентли. Мы продолжаем следить за развитием событий».

Четыре подруги под птичье пение и гул насекомых смотрели друг на друга, пытаясь осознать услышанное. Значит, все кончено.

Первой молчание нарушила Мелочь:

— Вот теперь мне точно нужна слойка с изюмом.

— И «Драмбуи». — У Джей-Эм напряглась челюсть. — Может, даже и то и другое.

— Боже мой, какой ужас. — В глазах Наседки заблестели слезы, и мелкий стеклярус на кардигане звякнул в ответ. — А вот и Элисон.

— Не думала, что она придет. — Мелочь нахмурилась. — Она не явилась на похороны Тома Аллана, говорила, что к Луизе и Бернарду тоже не собирается… когда его тело выдадут для захоронения.

— Она просто попрощаться. — Наседка промокнула глаза. — Уезжает к друзьям в Ньюкасл. Может, там придет в себя. Я знаю, что поездка пойдет ей на пользу, но мне все равно ужасно хочется, чтобы она осталась здесь и я точно знала бы, что с ней все в порядке.

Джинни сжала губы. Сейчас было бы неуместно признаваться в таких вещах, но она отлично понимала желание Элисон уехать и развеяться. Ей бы это тоже не помешало.

Она не сказала подругам ни о звонке Нэнси, ни о доме, выставленном на продажу. Попросить золовку сделать продавцам предложение от ее имени Джинни тоже не была готова. Как она может дать ответ, если сама его не знает?

Когда Элисон подошла ближе, стало заметно, насколько благотворно повлияли на нее две ночи в собственной постели: чистые темно-русые волосы рассыпались по плечам, на щеках пробился легкий румянец. А самое главное — ушло отчаяние, так долго не отпускавшее ее.

— Насколько я понимаю, вы в курсе новостей. — Элисон обняла женщин одну за другой и тоже промокнула глаза. — Я знаю, что мне надо радоваться, но Митча жалко. Мы часто говорили о том, как больно терять любимого человека, хотя в моем случае Бернард еще был жив. Он просто разлюбил меня. Но я не понимала, насколько глубоко отчаяние Митча.

— Этого никто из нас не понимал. — Наседка сжала руку дочери. — Не вини себя.

— Я знаю, мама. И я не… ну… стараюсь не винить себя.

— Мы собираемся на поминки. Ты точно не хочешь зайти на пару минут? — Мысли Мелочи явно были заняты слойками с изюмом.

— Нет. Я зашла попрощаться. — Элисон обняла Наседку и долго не отпускала, а потом так же крепко обняла Джей-Эм и Мелочь, после чего коснулась руки Джинни. — Можно вас на пару слов?

— Конечно.

— Мы можем подождать тебя у машины, — сказала Наседка.

Джинни покачала головой:

— Не обязательно. Идите, я вас догоню. Туда идти всего минут десять.

— Ну смотри, — сказала Наседка, и все три женщины последовали за прочими скорбящими.

Элисон молча пошевелила заросли травы и наконец заговорила:

— В субботу вы ушли из бара, и я не успела поблагодарить вас как следует. Если бы не вы, сидеть бы мне в тюрьме.

— Это не только моя заслуга. Это наша общая заслуга. И больше всего — Хен. Она так вас любит.

— Я тоже ее люблю. — Элисон наклонила голову, и темные волосы скользнули вперед. — Вот почему мне надо уехать на несколько недель. Я не сознавала, какой обузой для нее стала. Пять лет впустую ждала, что Бернард вернется ко мне. Я как будто только что очнулась от наваждения. Но вторым шансом я воспользуюсь по полной. Кто знает, может, даже на свидания начну ходить.

Голос Элисон звучал легко, и Джинни начала понимать, какой она была до развода. А может, и до замужества?

— Кого бы вы ни выбрали, этому человеку очень повезет. — Джинни сжала ее руку, и Элисон покраснела.

— Там видно будет. Ну, мне пора. Подвезти вас до бара?

— Спасибо, не нужно. Мне полезно пройтись.

— Ну хорошо. Я припарковалась у другого входа. Подумала, что там не так много народу. Еще раз спасибо за помощь.

Когда Элисон скрылась из виду, Джинни медленно дошла до главных ворот. Слова молодой женщины не шли у нее из головы. Я не понимала, какой обузой для нее стала.

Неужели Джинни тоже станет обузой, если останется?

От этой мрачной мысли у нее сжалось сердце. Джинни шла мимо заброшенных могил. Еще одно напоминание о достоянии Мэриголд Бентли.

Показалось надгробие Софи Хадсон.

Как и в прошлый раз, трава аккуратно скошена, а на могильном камне — никаких отметин. Но георгины сменились розовыми розами, а сбоку торчала карточка. Джинни, не подходя близко, прочитала словно выведенные мальчишеской рукой крупные буквы:

«Я никогда тебя не забуду. Люблю. Митч».

В этих простых словах было столько боли, что у Джинни сжалось горло. Пришел ли он на могилу невесты в последний раз перед последним актом мести, убийством Мэриголд Бентли? Разговаривал ли он с Софи, как Джинни — с Эриком? Рассказывал ли ей о том, что задумал… и о том, что уже совершил?

Джинни снова тревожила какая-то мелочь — та самая, что не давала покоя ее подсознанию с тех пор, как она посмотрела ту запись. Но Джинни на этот раз не хотелось разбираться, в чем было дело. На ее век разбирательств точно хватит.

Эта мысль помогла Джинни принять решение, которому она столько противилась. Когда она вернется из бара, позвонит Нэнси и попросит ее посмотреть дом.

Деревянные столы возле «Заблудшей козы» были заняты людьми, из-за двери доносились музыка и шум голосов. Поминки явно были в разгаре. Джинни со страхом думала, что надо войти и поискать подруг, однако ее спасло то, что они стояли у двери. Все три замахали ей.

— Все в порядке? Что-то ты бледная. Хочешь пить? — Наседка, округлив глаза, сжимала в руках бутылку воды.

— Я взяла для тебя слойку с изюмом. — Мелочь протянула Джинни коробочку.

— Не суетитесь. Бедная Джинни запыхалась от ходьбы, ей надо присесть, — объявила Джей-Эм.

Она промаршировала к столу, за которым выпивали какие-то молодые люди, наклонилась к ним и что-то зашептала. Молодые люди поднялись и ушли.

Джей-Эм улыбнулась подругам невинной улыбкой:

— Ой, смотрите, свободный столик.

— Что ты им сказала? — Наседка устроилась за столом. Сдвинув в сторону пустые кружки, она извлекла из большой сумки спицы.

— Ничего, что могло бы тебя встревожить. — Джей-Эм расстегнула смокинг, демонстрируя бутылку вина, а Мелочь открыла коробку со слойкой, рядом с которой примостились пять бокалов.

Несмотря на тяжесть, лежавшую на душе, Джинни улыбнулась. Да, в находчивости ее подругам не откажешь.

— Мы захватили еще один — вдруг Элисон передумает.

— Она не хотела попасть в пробку, — объяснила Джинни, пока Джей-Эм разливала вино. — Неудивительно, что она не рвется сюда, учитывая, через что прошла.

— Согласна. В баре бог знает что творится, — сказала Мелочь. (Из бара долетели громкие возгласы.) — Рита и Хизер носятся как ошпаренные. Смотрите, они даже объявление не сменили — с понедельника осталось.

Все повернулись к доске. «Вино пьется, когда радость льется».

— Бедняга. Не припомню, чтобы объявление повторялось хотя бы дважды в месяц, — заметила Джей-Эм. Тут на пороге бара появилась Хизер с огромным проволочным лотком — она вышла собрать пустые кружки. Пурпурные волосы были небрежно собраны на макушке, на лбу блестел пот. Джей-Эм помахала ей.

— Простите за беспорядок. — Хизер убрала пустые кружки, оставшиеся после предыдущих посетителей. — У нас просто рук не хватает.

— Представляю. Хотите, я что-нибудь напишу на доске? — предложила Джей-Эм. — У меня великолепный почерк.

Хизер наморщила лоб, взглянула на доску и застонала:

— И это тоже упустила! Вчера я чуть не забыла заказать латук, сегодня утром Рита уронила полный поднос бокалов. Спасибо за предложение, но Рита терпеть не может, когда объявления пишет кто-то другой. Говорит — они добавляют личного обаяния.

Ее слова явно не убедили Джей-Эм. Она дождалась, когда Хизер переместится к следующему столику, и наклонилась вперед:

— Личное обаяние, ну надо же. Иногда надпись еле читается.

— На Риту столько всего свалилось. Посмотри, как некоторые буквы разъехались, — урезонивала ее Наседка.

Джинни нахмурилась. Мелкое беспокойство, не покидавшее ее со вчерашнего дня, вдруг превратилось в отчетливую мысль.

— Почерк! — выдохнула она, пока остальные рассматривали доску. — Вот чего не хватало!

— Ты о чем? — Мелочь, которая поднесла было бокал ко рту, замерла.

— Я видела почерк Митча дважды. В день, когда он монтировал кошачий лаз, и сегодня на кладбище. Крупные прописные буквы. Но этот почерк мне знаком. — Джинни указала подбородком на доску и застонала. — Ну почему я раньше этого не заметила?

— Постой… Ты что, думаешь, письмо с угрозами написано этим почерком? — прошептала Мелочь. Джинни разблокировала телефон и стала скролить фотографии. Отыскав нужную, она повернула экран к подругам.

— Размазано — писал левша… А еще посмотрите, как написан хвостик у строчной «Д». Почти так же, как на доске.

— Но как это объяснить? Рита переехала сюда уже после смерти Софи! Митч говорил, что ее родители умерли, а других родственников у нее не было.

— Но мы не проверяли, а ведь легко могли бы проверить. — Джей-Эм достала телефон и принялась тыкать пальцем в экран. — У меня стоит программа, которая помогает проводить генеалогические изыскания, помнишь? Так, посмотрим. Нам известно полное имя Софи, так что давайте начнем.

Пока Джей-Эм трудилась, сердце Джинни стучало, как молоток.

— Ну вот. Мать Софи звали Мойра Джанин Хадсон, в девичестве Кеннеди, родилась в тысяча девятьсот шестьдесят пятом, — прочитала она вслух, после чего обвела подруг широко раскрытыми глазами. — Свидетельство о смерти отсутствует. Мать Софи не умерла.

Подруги уставились друг на друга.

Рита Кеннеди.

Наседка ахнула:

— Она даже не пыталась скрыть девичью фамилию.

— А как же рак? Ведь мать Софи болела раком? — Мелочь схватила было слойку, но снова положила ее.

— Наверное, вышла в ремиссию. И приехала в Литтл-Шоу, чтобы отомстить. Попытаться восстановить справедливость. Убив трех человек, которые нажились на убийстве ее дочери. И еще одного человека, который находился в центре всего, — объявила Джей-Эм.

— Только вот Мэриголд осталась жива, а теперь, когда Митча арестовали, меры безопасности в больнице наверняка ослабят. — У Джинни задрожал голос: отсутствующие детали головоломки вставали на место. Она вскочила и стала рассматривать людей в толпе. — Где Рита? Ее кто-нибудь видел? Надо позвонить в полицию.

Джей-Эм поднялась и с высоты своего роста оглядела столики:

— Она где-то здесь. Мы с Мелочью проверим бар. Наседка, ты прикрой кухню и биргартен на задах. Джинни, звони Уоллесу. Тебя он наверняка послушает.

Джинни подождала, когда три ее подруги скроются в баре, и набрала номер.

— Это Уоллес. Не оставляйте сообщения, потому что я их не слушаю. Если дело срочное, звоните — три девятки.

Голосовая почта Уоллеса оказалась нелюбезной, под стать ему самому. Джинни принялась нажимать кнопки, чтобы дозвониться до констебля Сингх и местного полицейского участка, но ей не отвечали. В висках застучало. Может, позвонить в больницу? А что, если она все испортит? В больнице могут решить, что она их дурачит, отвлекутся, и все кончится чем-нибудь ужасным. Джинни снова набрала номер Уоллеса и, несмотря на его обращение, в подробностях изложила все, что ей с подругами удалось выяснить. Такое же сообщение она оставила Аните, а потом отправила обоим по эсэмэске.

Коннор был прав: надо всегда носить телефон с собой. Если бы только она могла сказать то же самое Уоллесу и Аните!

Через несколько минут появилась Наседка с пылающими щеками. Джинни бросила столик и побежала к ней.

— Ее там нет. Что говорят Джей-Эм и Мелочь?

— Они пока не возвращались, — сказала Джинни.

Тут из дверей бара нетвердой походкой вышли Эсме и Элси; в тележке для покупок покачивалась большая коробка с сэндвичами и пирожными.

— Куда они могли деться?

— Ты про Джей-Эм и Мелочь? — спросила Эсме.

— Да. Вы их видели?

— Их трудно не заметить. Джей-Эм высоченная и везде нос сунет. А Мелочь сразу ушла за стойку, в кабинет в глубине бара. По-моему, она искала Риту, — сказала Эсме.

— Тогда-то Хизер и сказала им, что Рита на улице. Поэтому они вышли искать ее, а потом все вместе уехали, — прибавила Элси.

— Что? — Краска отлила от лица Наседки, и Эсме погладила ее по руке.

— Ну-ну, милая. Наверное, они просто отвезли Риту домой. Она очень тяжело восприняла историю с Митчем.

— Вы точно видели, что они уехали с ней?

— Точнее некуда. Рита караулила шведский стол, как ястреб. Поэтому я и вышла следом за ней. Понимаете, мы хотели прихватить домой пару-тройку гостинцев. Разнообразить пенсионное меню.

— Сп-пасибо. Нам, наверное, пора, — выдавила Джинни.

Она взяла Наседку под руку, и они пошли прочь. Когда она посмотрела на ситуацию глазами Риты, ей стало плохо. Джей-Эм и Мелочь явно ищут что-то… или кого-то. Рита наверняка видела, как они обшаривают бар, и решила действовать.

— Ну зачем они поехали с ней? — хрипло спросила Наседка.

— Вряд ли они сделали это по своей воле. Может, последовали за ней к машине, и там она принудила их ехать. Рита очень сильная, она же постоянно таскает пивные бочонки. — Джинни старалась не впадать в панику.

— Но почему? Как, по-твоему, она м-может причинить им вред?

— Я уверена, что они в безопасности. Рите нужна Мэриголд. — Джинни попыталась отогнать непослушные мысли, но это было нелегко. Рита доказала, что готова напасть на любого, кто, по ее мнению, предал ее дочь. Может, и они все вчетвером попали в эту категорию?

И прежде всего — сама Джинни. В конце концов, это она указала на полосы Месса на ногтях Луизы. И, возможно, тем самым вскрыла всю цепочку событий.

А Мэриголд? Она все еще в больнице, приходит в себя после ножевых ранений. Если Рита совершит еще одно покушение на убийство…

— Ты права. Но что нам делать? — Глаза на лице Наседки стали огромными.

— Едем в больницу. Ты в состоянии вести машину?

— Больница. Конечно. Если бы я была взбешенной убийцей, я бы отправилась именно туда. — Наседка судорожно вздохнула. — А машину я, кстати, вожу хорошо. Адам шутил, что, если бы я задумала сделать криминальную карьеру, грабители бы обязательно сажали за руль меня. Обычно я стараюсь не лихачить. Штрафы за превышение скорости, сама понимаешь.

Джинни понимала.

Подобно Наседке, она никогда не влипала в неприятности и не нарушала правил. Джинни старалась держаться в задних рядах, живя свою жизнь так, чтобы причинять окружающим как можно меньше хлопот. И все же после своего переселения в Литтл-Шоу она обнаружила труп, разрыла могилу, не дала человеку погибнуть в пожаре и вот теперь пытается помешать не вполне безгрешной женщине стать жертвой убийцы.

— Мне кажется, полихачить нам придется, — сказала Джинни, и обе влезли в автомобильчик Наседки. На заднем сиденье лежали коробки с вязаными гнездами и одеяльце для Брендона.

Наседка натянула кожаные перчатки для вождения, и мотор взревел.

— Тогда пристегнись.