Служба по расчету

Глава 26

— Тихо, Никита, — я прикоснулся к его лбу. — Вы молодец. Вам чуть голову не разнесли, а вы выжили. Но рана очень опасная. Я сделаю все, что смогу, но вы должны беречь силы.

Да уж, такими темпами мне действительно пора получать квалификацию маголекаря. Потому что в том мире я почему-то лечу едва ли не чаще, чем бью.

— Я… Я ждал вас…

— Я вас не брошу. Все будет в порядке.

— К-книга… Заберите книгу!

Добавив еще порцию эфира в тело реставратора, я обернулся к пустующему дверному проему.

— Константин!

— Да, ваша светлость, — донеслось из большого зала.

— Звоните в усадьбу. Пусть немедленно пришлют маголекаря Сольского, которого приставили к моей сестре.

— Я уже позвонил шефу смены. Сюда едут.

— Да лекарь нужен, а не ваши лбы! Те, кто это сделал, уже все равно ушли. Я продержу пострадавшего какое-то время, но нужен специалист.

— Сейчас.

Я услышал, как противно запищали кнопки телефона, когда охранник набирал очередной номер. Через минуту Константин заглянул ко мне в подсобку.

— Десять минут. Справитесь?

— Продержу.

— И мне придется позвонить в полицию.

— Они сами сейчас приедут. Стрельба же была. Наверняка кто-то уже сообщил.

— Правила, ваша светлость. Не имею права не сообщить.

Ага. А мне следовало бы маякнуть Черкасову. Потому что этот неуловимый немец меня достал. Хотелось решить с ним вопрос попозже, но раз уж он нарывается, придется искать его активнее. Но сначала — Никита.

— Ваша светлость, — хрипло попросил реставратор и попытался дотянуться до кармана. — Позвоните моей девушке, как станет ясно. А то она весь город на уши поднимет, если я не приду домой вовремя…

— Непременно.

— Спасибо…

С девушкой решим вопрос потом. Пока что я просто не давал реставратору отправиться на тот свет. Эфира хватало, но так не могло продолжаться вечно. Вообще, это было чудо, что Никита мог разговаривать с такими-то повреждениями. Да, эфир разгонял процессы в его организме, но я опасался, что слишком большими вливаниями сделаю хуже в отдаленной перспективе.

Наконец, я услышал крики во дворе, а вскоре со стороны лестницы послышался топот.

— Где раненый? — я узнал голос лейб-медика.

— Сюда!

В подсобку ворвался граф Сольский, один из придворных врачей. За его спиной выросли двое стражей из Зимнего в штатском.

— Вы оба — вон отсюда, — распорядился лекарь, обернувшись к ним. — Не мешайте. Ваша светлость, пожалуйста, дайте мне взглянуть…

— Прошу, Григорий Владимирович. Вы извините, что так вас сорвали. Но без вас не обойтись.

— Да уж вижу…

Он бросил саквояж и опустился на колени возле реставратора, тут же начав диагностику. А когда пациент повернул голову и улыбнулся, лекарь вздрогнул.

— Господи! Он еще башкой вертит! Вы сколько в него закачали⁈

— Сколько смог.

— Сердце, ваша светлость! Он же неодаренный, мог попросту не выдержать! Ох, собака Павлова… Подвиньтесь, пожалуйста, мне нужно больше места.

Я тут же сместился к небольшому окошку, но оставался в зоне досягаемости на случай, если лекарю понадобится дополнительный эфир.

Сольский мне нравился. Из многодетной семьи, кажется, третий или даже четвертый сын. Ему было чуть за тридцать, и он считался едва ли не самым молодым лейб-медиком при дворе. Но был очень талантлив, да еще и с Сапфировым рангом. Императрица лично его рекомендовала, когда Тане стало совсем плохо. А сейчас Сольский был нашей единственной надеждой. Повезло, что мы на всякий случай взяли его с собой в поместье.

— Ну как? — спросил я, когда мне показалось, что лекарь закончил с диагностикой.

— Пожалуйста, достаньте из саквояжа запечатанный пластиковый пакет. Там комплект для полевых манипуляций. Как знал, прихватил… Когда ваш охранник сказал, что выстрел в голову, я подумал, что труп. Еще удивился, зачем я вам понадобился…

Я быстро вытащил пакет и передал Сольскому. Лекарь привычным движением разорвал его и, проведя манипуляции по очистке, надел на себя подобие защитного халата.

— Понадобится ваша помощь, Алексей Иоаннович.

— Что мне делать?

— Сейчас я повешу защитный экран, поскольку оперировать будем на месте. Мне нужно, чтобы вы поддерживали энергетическую стабильность этого экрана.

Что-то подобное я уже видел, когда приглашенный маголекарь приводил в чувство раненого Черкасова. Так что я с готовностью кивнул.

— Не проблема.

Приготовившись, Сольский возвел что-то вроде защитного купола и принялся дезинфицировать объекты в нем. Заодно испепелил часть одежды реставратора.

— Пока разберусь только с головой, — пояснил он. — Остальные побои серьезные, но жизни не угрожают. Это терпит.

— Вам виднее. Делайте все, что считаете нужным.

Я поддерживал стабильность защитного экрана полевой операционной, пока лекарь возился с головой несчастного реставратора. Никита, к счастью, быстро погрузился в глубокий сон и не чувствовал того, что с ним делал Сольский.

— Парень в рубашке родился, — сказал он, когда пуля выскочила ему в руку. Не знаю, что сделал лекарь, но со стороны казалось, что он словно вытянул ее магнитом. — Двигательные и речевые центры, судя по всему, не задеты. Но пока не хочу делать обнадеживающих выводов. Нужно немедленно отправлять его в больницу под круглосуточное наблюдение и детальное обследование. Сейчас сконфигурирую правильный процесс регенерации из того эфира, что вы в него накачали. Но нужен нормальный уход.

— Спасибо, Григорий Владимирович. — Я протянул ладонь. — Могу я забрать пулю? Это улика, ее нужно передать службам.

— Давайте хоть в пакет упакую! — возмутился Сольский.

— Разумеется.

— Сейчас позвоню коллегам, попрошу прислать карету из ближайшей больницы, — добавил Сольский. — И хотелось бы сразу отправить пациента в Петербург. У меня есть связи в Военно-медицинском госпитале. Полагаю, с учетом обстоятельств, будет безопаснее отправить пациента туда.

Я кивнул.

— Согласен. Под охраной военных спокойнее. Все расходы возьмет на себя моя семья.

— Да к черту расходы! — Воскликнул лекарь. — Он чудом выжил! Случай один на миллион. Не сочтите за излишний цинизм, но мои коллеги в очередь выстроятся, чтобы разобрать эту историю. Тем более военные медики — им такая практика на вес золота.

Ну, доля цинизма была присуща не только Сольскому.

Бедолага реставратор оказался выжившим свидетелем, который должен был запомнить немца. И если этот немец и его хозяева не идиоты, то, узнав о том, что Никита выжил, они наверняка попытаются закончить начатое. И вот здесь их буду ждать я.

Мне не терпелось наконец-то познакомиться лично.

— Благодарю за помощь, Алексей Иоаннович, — сказал лекарь. — Дальше я справлюсь сам. Если вам нужно идти…

— Да, спасибо. Мне и правда стоит сделать пару звонков.

— Только, ваша светлость, вы не могли бы подать мне мой саквояж? Не дотянусь, должен эфир отслеживать.

— Конечно.

Я взялся за ручки большого кожаного портфеля, на котором красовался бронзовый медицинский кадуцей в виде брелка. Но как только я оторвал саквояж от пола, что-то выкатилось из-под него, блеснуло металлом и юркнуло под ножки стеллажа.

— Погодите-ка…

Я рассеянно передал ношу лекарю, а сам встал на колени и попытался разглядеть, что укатилось. Пришлось зажечь маленький «Люмен».

— Ничего себе…

— Что там, ваша светлость?

— Григорий Владимирович, у вас найдется еще один такой маленький пакетик?

Я не верил своим глазам. Патрон! Не просто гильза, а целый патрон!

Схватив одну из резиновых перчаток, что торчали из саквояжа, я надел ее и осторожно достал находку.

— Кажется, у вас еще одна улика, ваша светлость, — констатировал лекарь.

— И на этот раз куда более информативная…

Я осторожно поместил патрон в пакетик. Видимо, первый выстрел дал осечку, и патрон сбросили. Убивать реставратора они, судя по всему, сначала не планировали — нет, они перевернули здесь все вверх дном в поисках чего-то. Но их явно спугнули, и закончить допрос они не успели. Никита видел их лица, поэтому его решили просто убрать. Времени подчищать за собой тоже не было.

Но патрончик мог кое-что рассказать как минимум об оружии. Надежды на то, что это крепкая зацепка, у меня не было. Но Черкасову и его ребятам точно будет интересно.

Оставив Сольского и Никиту под охраной гвардейцев из Зимнего, я схватил связку ключей, на которую указал реставратор, и спустился во двор. Константина нашелся здесь же, возле входа в мастерскую — он как раз разговаривал с женщиной из сувенирной лавки. Весь замок срочно закрыли для посетителей, и сотрудники музея сейчас провожали возмущенных и напуганных туристов на выход. Возле моста уже парковались машины полиции.

— Ваша светлость. — Константин кивнул в сторону реставрационной. — Как он?

— Жив и, судя по всему, жить будет. — Я достал упакованную в маленький пакетик с патроном и протянул охраннику. — Похоже, девятимиллиметровый. Сможете на глаз определить, откуда добро?

Константин включил на телефоне фонарик, чтобы внимательнее осмотреть находку.

— Люгеровский, калибр девять-девятнадцать, ваша светлость. Классика. Надо маркировку посмотреть…

Охранник перевернул пакет и повернул патрон сквозь полиэтилен, подсвечивая фонариком. — Вот она, родная… Так, число пятьсот пять — это Тульский патронный. Год выпуска — двадцать второй… Патрончик отечественный, ваша светлость. Причем, маркировка у него не для гражданского применения. ИВС — это императорские вооруженные силы. Но откуда вы его…

— Нашел в той же комнате, где был пострадавший. Думаю, осечка.

— Не удивлюсь. С тульскими в последнее время нередко случается. Вроде даже ревизоров на завод посылали.

— Так что за птичка, Константин? Подо что подходит, можете сказать? Тем более что патроны не гражданские.

Охранник переглянулся с подошедшими коллегами.

— Точно вам только экспертиза скажет. Девять-девятнадцать — калибр очень распространенный. Это еще с прошлого века стандарт. Подходит много подо что: от антикварного немецкого «Парабеллума» до новенького ПУКа.

Я изумленно приподнял брови.

— ПУКа? Это что еще за хрень?

— Да сами смеемся, но уж как назвали, — пояснил коллега Константина. Кажется, Ермолаев. — Пистолет Ульянова-Крымского. Сокращенно — ПУК. Недавно встал на вооружение. Название смешное, а пушка серьезная.

Ну, чего-то подобного от Немца я и ожидал. Стандартный калибр, стандартное оружие — чтобы мы ноги стерли в поисках. Вот только патрончики достались военные. Это единственная зацепка. Но теперь у меня было хоть что-то.

— Мне нужно позвонить, — сказал я и, забрав улику, сунул пакетик в карман пиджака.

Первым делом я набрал Черкасова. Экспедитор долго не брал трубку, но на восьмом гудке я все же услышал заветное:

— Алексей Иоаннович?

— Здравствуйте, Евгений Александрович. Есть пара минут?

— Да, ваша светлость. Надеюсь, мне не нужно вас спасать?

— Все гораздо интереснее. Есть для вас подарок.

Я в общих чертах пересказал ему суть вопроса. Судя по звукам на фоне, Черкасов вышел в другое, более тихое помещение, и понизил голос.

— Кто в курсе?

— Пока мало кто, но здесь уже полиция. Через пару часов будет знать весь город. Выборг маленький.

— Черт. Ладно, с ними разберемся. Выезжаем. Сможете меня дождаться?

— Куда уж я теперь денусь…

Да уж, вот и съездил за книжкой. К слову, ее тоже бы неплохо забрать, пока здесь не начали прочесывать каждый сантиметр. Отложив телефон, я решил первым делом пошарить в том подвале, где Никита спрятал заказ.

— Алексей!

Я обернулся на знакомый голос. Во двор стремительно вошел брат и почти что бегом направился ко мне. Я ожидал, что он обрушит на меня очередную тираду, но вместо этого старший брат… внезапно сгреб меня в объятия.

— Слава богу, не пострадал, — выдохнул Виктор. — Господи, я сорвался от Брюмера, как только мне позвонили. Что стряслось?

Я обнял его в ответ и наклонился к его уху. Пусть окружающие думают, что это просто облегчение от того, что все закончилось.

— Помнишь, я говорил о книге, которую реставрировал для отца? — тихо сказал я.

— Конечно.

— Парня чуть не убили из-за нее. Я уверен. Но ее не нашли.

— Парень-то живой?

— Да. Сейчас переправят в Питер. А ты мне нужен как мой официальный представитель. Сейчас полиция перевернет здесь все вверх дном, а через пару часов явится Черкасов с группой.

— Черкасов? — Удивился брат. — А «Четверка» здесь при чем?

— При том что реставратора едва не убили люди. Которые уже проходили по делам Черкасова.

— Так что с книгой?

— Спрятана. Идем.

Хитрый он, конечно, жучара, этот реставратор! Явно не впервые брался за заказы мимо кассы, раз научился прятать то, что остальным в цехе видеть не положено. И именно эта его хитрость сейчас нас спасла.

Но только откуда Немец знал, что идти стоило именно сюда? Они ведь точно искали мою книгу. Получается, кто-то слил информацию, но не до конца или неточно.

Я резко остановился посреди двора.

— Леш, ты точно в порядке? — Забеспокоился брат. — Может, тебе тоже нужен лекарь?

Думай, Алексей. Кто знал, что ты тогда поехал именно в мастерскую?

Дядя Миша — нет, я ему сказал просто про музей. Егерь не знал, куда именно я направлялся.

Виктор — знал, но без деталей.

Отец, матушка и… Те двое охранников, которые пришли за мной, когда обнаружилась моя пропажа. Именно они видели, что я выходил именно из дверей мастерской.

Я медленно обернулся во двор, где Константин раздавал указания своей небольшой группе. Тогда, по приказу Виктора, меня пришли забирать двое охранников из Зимнего. И один из них — тот самый Константин Волков, что в последние дни неусыпно пытался меня охранять. Он все время таскался со мной, прекрасно знал время и маршруты моих передвижений. И он знал, что сегодня я срочно сорвался в Выборг…

— Леша? Ты точно в порядке?

Я сделал вид, что у меня подкосилась нога, и привалился к Виктору так, что успел сунуть связку старых ключей ему в карман.

— Леша! Я позову лекаря.

— Слушай сюда, — я притянул брата к себе. — Ты должен мне помочь. У тебя в кармане ключи вон от того подвала. Зайди туда, найди железный ящик и достань оттуда книгу. Спрячь у себя. Кажется, у нас крыса в охране. Я их отвлеку, а ты сделай, что я сказал.

— Крыса? — очки брата сползли на кончик носа, и в них блеснули. — Но это же дворцовая гвардия…

— Блин, Витя, ты совсем уже? — прорычал я. — Просто сделай то, что я велю. Потом все объясню.

— Хорошо.

— Бегом. Я не смогу разыгрывать концерт долго.

Брат обернулся к столпившимся вокруг Константина гвардейцам и тоже решил подыграть мне.

— Волков! Где вас носит? Вы что сделали с моим братом⁈ А ну быстро зовите лекаря, его светлость почти выгорел!

Константин быстро подбежал ко мне.

— Ваша светлость! В чем дело?

Я крепко схватил его за запястье и заставил смотреть его себе в глаза.

— Эфир… Потратил слишком много эфира. Константин, сможете со мной поделиться?

Все, контакт с ним у меня был. Я пробросил мостик сквозь его ментальную защиту — артефакты у дворцовой гвардии все-таки были ни к черту.

— Конечно, ваша светлость, — медленно проговорил охранник. — Берите сколько нужно. Что же вы сразу не сказали, что так опустошены…

— И мой возьмите!

— Для меня будет честью с вами поделиться!

Я слабо улыбнулся, изображая из себя умирающего лебедя.

Мне было нужно лишь чтобы он и его бойцы сейчас смотрели только на меня. Чтобы Виктор успел проскочить в этот подвал и найти нашу книгу. Мне будет проще спалить весь этот замок дотла, нежели отдать ее в чужие руки…

Лишь бы ты успел, Витя.

Не подведи меня, прошу.