Служба по расчету

Глава 16

Егерь недоверчиво на меня уставился, но с его лица так и не ушла привычная хитрая усмешка.

— Так, значится, вы, ваша светлость, изволите убегать из дома, чтобы посетить музей?

Я заговорщически подмигнул дяде Мише.

— Вам это покажется странным, но да. Нужно кое с кем поговорить и кое-что поискать.

Егерь удивленно покачал головой. Вообще, дядя Миша был весьма странным персонажем. Сейчас ему было лет шестьдесят, но выглядел он просто превосходно для человека, что недавно вышел на пенсию. Высокий, подтянутый, очень спортивный. У него явно было военное прошлое — выправка и кое-какие привычки давали о себе знать.

Дядя Миша — на самом деле он был Михаилом Романовичем — был человеком закрытым, молчаливым и даже мог показаться грубияном. Своей семьей он так и не обзавелся — по крайней мере, мне ничего не было известно о его родных.

Он появился в этих местах лет двадцать назад, еще до того, как нас сослали в Выборг. Появился и… осел на одном из островов, что принадлежали моему отцу. Взял землю в аренду на тридцать лет, построил добротный домишко, начал приводить в порядок окрестности. Очень скоро о нем пошла молва как об отличном рыболове и охотнике — многие знатные дома заказывали у него дичь для своей трапезы.

Когда здесь появились мы, дядя Миша уже стал местной знаменитостью. Чем-то он так понравился моему отцу, что его светлость предложил дяде Мише значительную скидку на аренду в обмен на службу нашей семье. Так он стал нашим егерем, а заодно присматривал за отдаленными и необжитыми территориями.

— Вы только поосторожнее сегодня, — егерь привычным жестом дотронулся до странного медальона на своей груди — странный символ в виде сплетения рун на обычном шнурке. — Ваш братец думает, что вам стоит бояться людей, но он ошибается.

Иногда егерь сбивал меня с толку. Я удивленно взглянул бывалому охотнику в выцветшие серо-голубые глаза.

— Боюсь, я вас не понимаю, дядя Миша.

— Не людей надо бояться, а стихии, ваша светлость. Вы сегодня постарайтесь быть поаккуратнее, — егерь пристально посмотрел на меня. — Не нужно родных нервировать.

Этот разговор вызывал у меня противоречивые ощущения. Но дядя Миша и правда славился превосходной интуицией. Некоторые местные и вовсе считали его колдуном. Поговаривали, будто егерь происходил из старого карельского рода то ли шаманов, то ли ведунов. Якобы умел общаться с духами предков и даже мог заклинать животных.

А еще дядя Миша ничего не говорил просто так, и мне всегда казалось, что к его словам имеет смысл прислушиваться. Так что предупреждение лучше не игнорировать.

— Учту, — кивнул я и забрался в катер. — Спасибо, дядя Миша. Увидимся.

Егерь взмахнул рукой и неторопливо направился по дорожке в сторону господского дома. Я же завел мотор, осторожно вывел катер в акваторию и направился прямиком к центру Выборга.

— Эй, чайки! Аккуратнее там!

Чуфта и Арс резвились над моей головой, кувыркаясь в потоках ветра. Арс явно свыкся с новой оболочкой и уже чувствовал себя комфортно в полете. Чуфта — вот уж чего не ожидал от этой стервозины — ответственно приглядывала за новым сотрудником. Или приятелем — все же Арс в какой-то степени был ей ближе по духу, чем я.

— Уааа! — Бывший циклоп ловко перевернулся в воздухе, а затем спикировал в воду за рыбкой.

— Молодчина! — похвалил я.

Над широким заливом высились башни Выборгского замка, и я направил катер к причалу, что был ближе всего к нему. Сегодня меня ждала занимательная поездка в поистине необычное для наших земель место.

Выборгский замок был основан шведами аж в тринадцатом веке. Морское ополчение высадилось на побережье Финского залива в районе нынешнего Выборга и разорило поселение карел на небольшом острове. На нем же шведы заложили на острове замок и назвали его Выборгом. Долгие годы он был основной пограничной крепостью Швеции на востоке.

А во время Северной войны замок был завоеван войсками Петра I. После завоевания Выборга замок находился в ведении российских военных властей, но вскоре неподалеку построили крепость на острове Твердыш, и оборонное значение замка снизилось. Он оставался военным объектом, но больше никогда не использовался в боевых действиях.

С тех пор его значение лишь снижалось. Теперь Выборг уже давно стал провинциальным городом со средневековым замком, куда приезжали погулять туристы на денек-другой. В самом замке основали музей, старые узкие улочки наполнились сувенирными магазинчиками, а в летнее время сюда съезжались люди со всей Европы на различные фестивали — музыкальные, исторические…

— Сюда! — Дежуривший на пристани паренек принялся помогать мне пришвартоваться.

Он мгновенно меня узнал и, едва я забрался на пирс, согнул спину в поклоне.

— Ваша светлость! Какая радость, что вы вернулись в родные места!

— Здравствуй, Василий, — улыбнулся я, припомнив паренька. Мне уже не раз приходилось пользоваться его помощью. — Как поживаете?

Паренек, казалось, смутился от моего вопроса.

— Жив-здоров, ваша светлость… Спасибо, что спросили.

— Рад слышать. А в городе как обстановка?

Василий махнул рукой в сторону центра.

— Да ничего нового, ваша светлость. Завтра, вон, фестиваль исторический начинается. Все улицы в ряженых… Так что вы это, не удивляйтесь, если вам попадется рыцарь в латах или средневековый торговец… Зато весь центр в стягах и гербах — красоту навели… В этом году много денег потратили.

Я улыбнулся. Ну конечно! В середине лета гремел один из самых ярких праздников — «Средневековый город». На неделю Выборг словно отправлялся в прошлое. Сюда съезжались любители истории, чтобы реконструировать жизнь старых европейских городов. Танюше очень нравился этот фестиваль, а я, балда, совсем о нем забыл.

— Рыцарем меня не напугаешь, — отозвался я и подбросил помощнику монетку. — Я на часик, не больше.

— Ждем, ваша светлость!

Центр и правда выглядел очень нарядно. Прогулявшись по паре уютных улочек, я заскочил в кофейню, взял себе стаканчик крепкого кофе навынос и закусил напиток свежей пышкой. Ну не смог отказать себе в удовольствии! Свернув на соседнюю улицу, я оказался перед мостом, что вел на остров, где высился донжон замка — белая башня святого Олафа.

Но мне было нужно не туда, а в Кастель — так называли главный корпус.

В замковых дворах царила суматоха — строители и декораторы заканчивали возводить сцену. Найдя указатель, я сориентировался. Мне был нужен Центр реставрационных работ, и он оказался в самой дальней части небольшого замка.

— Голову береги! — Мимо меня пронесли здоровенную балку, и я поспешил убраться с дороги, чтобы не мешать людям работать.

— Ищете кого, юноша?

Я обернулся и увидел колоритную старушку, сидевшую возле входа в сувенирную лавку. Пожилая женщина была полностью одета в средневековый костюм и могла показаться пришелицей из иного времени, кабы не висевший на теле мобильник и сигарета в унизанной медными браслетами тонкой руке.

— Здравствуйте, — кивнул я. — Действительно, ищу. Мне нужны реставраторы.

— Тут их много, молодой человек. Вас какие именно интересуют? Те, что в башне, или…

— Или.

— Книжники, значит, — хмыкнула старушка и указала на дальний вход в главный корпус. — Вон там табличка неприметная. По лестнице на второй этаж и налево. Там их крыло. С этими фестивалями всех расселили…

— Благодарю, сударыня.

— Ты только голову береги, там потолок низкий! Домишко-то еще Петра Великого застал…

Улыбнувшись, я поспешил в нужную мне дверь. Табличка и правда оказалась совсем неприметной, зато внутри здания царила комфортная прохлада. Поднявшись на второй этаж, я застыл перед дверью с надписью: «Реставрационная». И, не сомневаясь, потянул старинную кованую ручку на себя.

Мне в нос ударила смесь специфических запахов — какие-то растворы, краски, пыль, бумага… Все вперемешку. Я оказался в длинном, узком зале с минимумом мебели — несколько широких столов и бесконечные ряды шкафов с различными материалами.

— Дверью ошиблись, — прозвучало из-за шкафа. — Вход в зал с экспозицией напротив. По лестнице направо.

Голос был мужской и звучал очень устало.

— Отнюдь, сударь, — отозвался я. — Мне как раз сюда и нужно.

Из-за шкафа донеслось недовольное ворчание, а через пару мгновений ко мне вышел растрепанный молодой человек в заляпанном длинном фартуке. Рукава его рубашки были закатаны, сами руки — затянуты в высокие перчатки. Он был постарше меня лет на пять-семь. Либо последние курсы университета, либо уже молодой научный сотрудник.

— В таком случае чем могу быть полезен? — он уставился на меня поверх очков в тонкой оправе. Его голова была перевязана банданой, чтобы не мешали торчавшие волосы.

Ну что, Алексиус, не будем тянуть кота за известное место?

— Меня зовут Алексей Николаев, я младший сын светлейшего князя Балтийского.

Реставратор поправил очки на носу, внимательнее пригляделся и лишь затем поклонился.

— Прошу прощения, ваша светлость. Не признал. На фотографии в газете вы выглядели несколько… иначе.

Ага, на газетных снимках у меня вечно либо героическая, либо очень сосредоточенная рожа. Либо же, если это официальный портрет, рожа еще и отредактированная в специальной программе. В жизни я вообще ничем не отличался от сверстников, разве что держался поувереннее, ну и романовская порода мгновенно считывалась. Тем более что сейчас у меня не было задачи демонстрировать статус.

— Ничего страшного, — улыбнулся я. — Как я могу к вам обращаться?

— Никита Андреевич Ежов, ваша светлость, — склонил голову специалист. — Мастер-реставратор второй категории, сотрудник Музейного центра Императорского Эрмитажа.

В том, что в Выборг занесло сотрудника Эрмитажа, не было ничего удивительного. Выборгский замок давно передали в ведение Музейного ведомства, и формально он относился как раз к Императорскому Эрмитажу. Правящая семья давно сделала большую часть коллекции публичной.

Вместо обмена поклонами я решил сократить дистанцию и пожал парню руку.

— Рад знакомству, Никита Андреевич. Боюсь, мне требуется ваша помощь. Или другого профильного специалиста. Я ведь верно понимаю, что здесь вы занимаетесь в том числе реставрацией книг?

Реставратор явно заинтересовался.

— Чем могу служить вашей светлости? Неужели что-то повредилось в вашей библиотеке?

— Библиотечные экземпляры, слава богу, пока не нуждаются в вашем вмешательстве. — Я понизил голос. — У меня будет просьба личного характера. Или заказ — как вам удобнее. И мне нужна не реставрация. Мне нужно создание вещи из старинных материалов.

Реставратор непонимающе на меня уставился.

— Прошу прощения, ваша светлость, но, боюсь, я пока что не понимаю…

Ладно, придется городить заранее приготовленную чушь.

Хозяйским жестом я отвел его к окошку-бойнице, откуда лился тусклый свет.

— Понимаете ли, Никита Андреевич, недавно я был приглашен на тематический костюмированный бал… Тематика — эпоха первого императора Петра Алексеевича. Поскольку организаторы — род весьма обеспеченный, то и требования к образам соответствующие. И если с созданием костюма проблем скорее всего не возникнет, то вот с остальным реквизитом…

А вот сейчас этот Никита Андреевич всерьез заинтересовался моим рассказом.

— Какой реквизит вы подразумеваете, ваша светлость?

— Мне нужна книга. Понимаете ли, я не считаю разумным брать с собой на бал старинный и ценный труд из библиотеки. Это непочтительно, а ведь, кроме этого, на балах всякое случается. Ценный объект может пострадать…

— Выходит, ваша светлость желает создать копию старинной книги? — Начал догадываться реставратор.

— Нечто вроде этого. Я хочу, чтобы она была создана из старых материалов — бумага, чернила, переплет… Но при этом ее содержание будет особенным. Я действительно буду использовать эту книгу как реквизит в постановке. Ибо костюмированные балы предполагают не только эффектный костюм, но и появление, отыгрыш…

Реставратор понимающе кивнул. На самом деле я был не первым умником, кто обращался к музейщикам за помощью, когда дело касалось балов. Тематические мероприятия были безумно популярны среди богатой аристократии. Подобные балы готовились очень тщательно, о них оповещали за несколько месяцев, чтобы гости успели продумать и создать образы. И часто к подготовке привлекались настоящие специалисты-историки. Так что сама моя идея не выглядела совсем уж безумной.

— Что ж, задача в целом мне ясна, ваша светлость. Но то, насколько она выполнима, будет зависеть от условий. Вы говорите, период правления Петра Великого? Доимперский или уже после победы в Северной войне?

— Разве это имеет такое значение для создания книги? — Удивился я.

Но реставратор хитро улыбнулся. Сейчас речь шла о его родной стихии, и он чувствовал себя в своей тарелке.

— Разумеется, это может быть важно, ваша светлость! Например, бумага. После европейского путешествия императора появились новые материалы и технологии… Печатные станки тоже отличались в различных странах…

— Книгу можно сделать рукописной, но стиль изложения и чернила — аутентичными. А бумага… Какую проще достать?

Реставратор огляделся по сторонам и принялся расхаживать по залу.

— Популярнее всего была голландская бумага, но император распорядился открыть несколько собственных бумажных заводов. В принципе, достать можно и ту и другую…

— Тогда давайте голландскую, — распорядился я. — Она есть у вас здесь?

Никита Андреевич посмотрел на меня как на сумасшедшего.

— Что вы, ваша светлость! Ей же триста лет! У нас чистые бумажные листы идут на заплатки и замену совсем уж поврежденных страниц. И хранится такой материал в специальных условиях в Петербурге… Листы толстые, книга тоже получится объемной… Но ведь для реквизита вам не нужен прямо-таки фолиант?

— Я хочу, чтобы она больше походила на личную тетрадь, — отозвался я и вытащил из-за пазухи сложенные листы. — Это — содержание. Я уже адаптировал все под манеру изложения соответствующей эпохи.

— Могу я взглянуть?

Я протянул реставратору листы, и тот углубился в их изучение, а затем поднял на меня глаза поверх очков.

— Это же… заклинания? Вот, рисунки, схемы, описания…

— Именно, — кивнул я. — Тоже старинные, из Петровской эпохи. Некоторые из них рабочие, другие — нет. Но я хочу, чтобы после бала эта книжица осталась в моей личной библиотеке. Глядишь, и потомкам достанется в наследство…

Реставратор внезапно посерьезнел и вернул мне листы.

— Или же вы хотите сделать поддельный артефакт. Прошу прощения, ваша светлость, но я мастер в третьем поколении. Поверьте, это не первый подобный заказ, пусть и подан он под весьма нетривиальным предлогом. Но я не рискну браться за заказ, который затем может всплыть на аукционе как аутентичный экземпляр какого-нибудь старинного трактата… Если выяснится, что я его создал, будут огромные проблемы. И у меня, и у моей семьи, и у всей мастерской. Надеюсь на ваше понимание.

А он все-таки соображал, этот Никита. Размышлять начал в правильном направлении. Вот только мне это было совсем не с руки.

— Эта книга никогда не попадет на аукцион, — ответил я. — Слово дворянина. Более того, не в моих интересах, чтобы сведения о ней вышли за пределы моей семьи. Вы раскусили меня, Никита Андреевич — я действительно хочу использовать ваши знания, чтобы создать реликвию. Вопрос лишь в том, что это будет моя личная реликвия, моя собственная ценность. Невозможно подделать вещь, которой доселе не существовало в природе.

— Тогда почему бал…

Я пожал плечами и просто улыбнулся.

— Потому что я хочу совместить приятное с полезным, Никита Андреевич. Книгу все равно давно хотел создать, а тут еще и появился повод ее выгулять. Какая мне разница, на какой бумаге ее делать? Но раз уж появилась возможность… — я внимательно посмотрел ему в глаза. — Так вы согласны мне помочь?