Служба по расчету

Глава 21

Екатерина Дмитриевна явно собиралась брать быка за рога.

— Ты обещал мне помочь! — прошипела она, крепко вцепившись мне в руку. — Если твое слово хоть чего-то стоит, помоги!

Я и не брал слов назад. Вот только то, что собиралась устроить Кати, грозило огромными проблемами. Причем не только ей, но и всей моей семье.

— Погоди. — Я оглянулся по сторонам и убедился, что все двери в галерею были закрыты. Не хватало еще гоняться за слугами по чужому дому, чтобы выжечь у них воспоминания.

— Нужно идти сейчас!

— Нет, Катерина. Хорошо, что ты достала все бумаги, но сбегать прямо с мероприятия слишком рискованно.

Павел пошевелился было, когда заклинание сна начало его отпускать, и я снова дотронулся до его лба, отправляя наследника обратно в бессознательное состояние.

— И что ты тогда предлагаешь? — нетерпеливо спросила Кати.

Как неожиданно мы перешли на «ты». Хотя я всегда был против лишних формальностей. Заговор, как по мне, вполне весомый повод начать фамильярничать, тем более с хорошенькой девушкой.

— Я заберу тебя из дома. Но к этому моменту все гости должны уйти. Пусть твои домочадцы немного расслабятся и потеряют бдительность. Они и сейчас могут ворваться сюда в любой момент. Когда у вас заканчивается время приемов?

— Сегодня никто не приглашен на обед, — принялась размышлять девушка. — В половину второго, максимум в два все должно закончиться.

— Значит, я встречу тебя в два часа.

— Где⁈

Я подошел к окну и выглянул на улицу. Как и многие крупные особняки, Ново-Павловский дворец выходил сразу на две улицы. Бывало, что и на три, а то и вовсе занимал весь квартал. Но сейчас мы стояли на стороне дома, что выходила на неширокую, но довольно оживленную Галерную.

— У тебя будут в доступе балконы или окна, выходящие на эту сторону? — спросил я, отодвинув штору.

Кати кивнула.

— Пожалуй. Наши с Вики комнаты выходят на набережную, но на этой стороне есть учебные классы… Я смогу туда пробраться.

— Через окна лазить умеешь?

Кати изумленно на меня уставилась.

— Прошу прощения?

— А как, по-твоему, мы собирались бежать бы сейчас? — недоумевал я.

— Через черный ход…

— Ага, на глазах у всех слуг, которые тут же забили бы тревогу. Нет, Катерина, выбираться тебе придется тайно.

Я прикинул высоту. Первый этаж располагался почти что на уровне второго — цоколь возвели что надо. Катерине придется прыгать, но тут я смогу ей помочь и подстрахую. Ноги точно не переломает. Главное — чтобы она смогла открыть окна, а там вытащу.

— Да к черту! — махнула рукой девушка. — Надо будет лезть по водосточной трубе, значит, полезу.

Такой подход мне нравился гораздо больше. В девушке заговорило отчаяние. Вероятно, сначала она понадеялась, что я буду помогать ей магией. Например, усыплю весь дворец или еще что-то в этом духе.

Но и меня следовало понять. Я был готов помочь Кати и искренне желал девушке взять свою жизнь под контроль. И даже на свою репутацию мне было плевать. Но я не желал, чтобы мои поступки навлекли дурного на мою семью и заставили родителей оправдываться. И потому даже применять магию в чужом доме я мог очень и очень ограниченно. Придется выкручиваться.

Павел снова начал приходить в себя, и я очередным прикосновением заставил его задержаться в состоянии сна.

— Значит, так. Слушай внимательно, — сказал я, глядя девушке в глаза. — В два часа я буду ждать тебя внизу возле окон. Как мне их найти?

Кати на пару секунд задумалась, явно считая.

— Четвертое окно слева, если смотреть на дом.

— Отлично. Оденься удобно, никаких платьев.

— Разумеется!

Ну, я должен был предупредить. А то только что она собиралась сбегать со мной в чайном платьице и на каблуках. Сразу было понятно, что до этого она не особенно старалась распланировать побег.

— Имей в виду, что я смогу тебя забрать и отвезу куда следует. Но как вернуть тебя домой незамеченной, я понятия не имею.

Кати кивнула.

— Это уже моя проблема. Разберусь.

Ага, разберется она. Если нас увидят вместе, да еще и без сопровождения, разговоров не избежать. Ладно, подумаю об этом позже.

— Все, пора приводить твоего братца в чувство.

Я опустился на корточки перед Павлом. Наследник завалился набок, уткнувшись боком в каменный постамент какой-то античной скульптуры. Очередное полевое применение психоэфира. Нужно потренироваться в этой области — на моей службе эти навыки нечасто пригождались, а здесь, в светской жизни, это едва ли не самая востребованная история.

Небольшая манипуляция с его эфиром — я просто сделал так, что у Павла сильно закружилась голова.

— Подыграй мне! — шепнул я Кати и принялся будить ее брата.

Павел застонал и принялся что-то неразборчиво бормотать.

— Павел Дмитриевич! — я даже позволил себе слегка шлепнуть его по щеке — хоть какое-то удовольствие. — Павел Дмитриевич, вы слышите меня? Катерина Дмитриевна, велите слугам принести воды! На всякий случай.

Наследник рода Павловичей заерзал на стуле, неудачно повернул голову и слегка врезался в постамент статуи.

— Осторожнее, ради бога! — В очередной раз я разыгрывал беспокойство, и это начинало у меня получаться слишком искренне. Адаптируюсь, однако. — Павел Дмитриевич, вы меня слышите? Ответьте!

Я схватил его за запястье, словно проверял течение эфира в его теле. Разумеется, все с ним было в порядке, кроме головокружения и шума в ушах.

Парень непонимающе на меня уставился и попытался оглядеться по сторонам.

— Что… Что такое?

— Ты в обморок упал! — крикнула Кати и бросилась к дверям. — Сюда! Воды его высочеству!

Умница. У нее тоже получилось вполне натурально изобразить шок и беспокойство. Впрочем, от Павловичей, признанных мастеров спорта по лицемерию, другого я не ожидал.

— Голова кружится, — растерянно прошептал Павел Дмитриевич и уставился на меня. — Со мной все в порядке, не нужно никого звать.

Я покачал головой.

— Ну уж нет, ваше высочество. Эта тенденция начинает меня пугать. В последние разы как вижу вас, так с вами что-то происходит. Прошу прощения за бестактность, но, быть может, вам действительно стоит показаться лекарю?

— Нет-нет, Алексей Иоаннович, все в полном порядке. Приношу извинения за то, что напугал вас. Я с самого утра не очень хорошо себя чувствовал. Наверняка из-за резкого перепада температур…

Чем удобна жизнь в Петербурге, так это тем, что любое недомогание здесь принято объяснять метеозависимостью. Можно сказать, народная болезнь, не щадящая ни аристократов, ни пролетариев. Климат в этих краях и правда подходит далеко не всем, да и погода ужасно переменчивая. Так что всевозможные гипертонии, мигрени и мушки в глазах было принято списывать на мерзкую погоду.

А температура и правда резко рухнула: всего за один день с солнечных плюс тридцати до восемнадцати с кратковременными дождями.

Кати все же сама сбегала в одну из соседних гостиных и принесла оттуда стакан воды.

— Выпей, братец, — она почти заставила Павла взять этот несчастный стакан.

— Благодарю. Мне уже гораздо лучше.

Но узел галстука Павел Дмитриевич все же ослабил. Еще немного, и совместными усилиями мы с Кати сделаем из него ипохондрика. Нужно придумать другой способ разговаривать наедине.

— Полагаю, нам лучше вернуться за стол. Крепкий чай или кофе должны немного привести тебя в чувство, — заботливо проговорила девушка. — А галерею посмотрим в другой раз.

— Ничего не имею против.

Павел кивнул и жестом пригласил нас к выходу.

— Право слово, Алексей Иоаннович, мне ужасно неловко… Но я бы не хотел беспокоить мою матушку. Давайте сделаем вид, что со мной ничего не происходило.

Видимо, Кати как раз на это и рассчитывала. Предполагала, что Павел не станет поднимать тревогу из-за легкой дурноты. Что ж, свою семью она знала лучше. Лишь бы все это не обернулось боком моей.

— Мы договорились? — негромко спросила Кати, пока наследник вел нас по очередной гостиной.

Я кивнул.

— Разумеется, ваше высочество.

— О чем, ваша светлость? — обернулся Павел.

— О том, что посмотрим галерею в другой раз, — улыбнулся я. — Правда, сперва мы будем ждать вас к себе на чай на Большой Дворянской. Конечно, столь роскошных полотен у нас нет, но, уверен, вас тоже смогут заинтересовать некоторые вещицы из нашей семейной коллекции.

— А… Конечно! Не сомневаюсь! Еще до меня дошли слухи, что ваш отец любит какой-то особенный чай. Вроде бы с можжевельником и мятой. Мне не терпится попробовать…

Слава небесам, вырулили.

Хотелось отчитать Кати за беспечность, но девушка и так поняла свою ошибку. Слишком она скверный тайный игрок. Воспитана иначе. Никогда не сбегала, всегда жила по расписанию. Ее с пеленок учили быть хорошей для всех, угождать и беспрекословно исполнять чужую волю. Поздновато она, конечно, решила поднять бунт. Видимо, до нее совсем недавно окончательно дошло, что она может окончательно погубить свою жизнь. Вот и начала действовать так неумело.

Павел распахнул перед нами двери голубой гостиной, где дамы, казалось, нисколько не скучали.

— А вот эти роскошные гортензии растут в нашем имении под Петергофом, — объясняла княгиня крови, показывая на вашу с пышными цветами в вазе. — Сорт «Бонапарт». Я привезла его из родительского дома, но он неплохо прижился и в местных широтах…

Понятно, одна из беспроигрышных тем для нейтральной светской беседы. Виктория явно чувствовала себя комфортно в этой обстановке, но обрадовалась, когда в дверях возникла наша компания.

— Как вам галерея, ваша светлость?

— Признаюсь, поражен, — улыбнулся я. — Не могу назвать себя знатоком немецкой живописи, но после визита мне захотелось детальнее изучить эту область. Выяснилось, что многое прошло мимо моего внимания. Особенно Блох. Его пейзажи великолепны.

Матушка внимательно выслушала мой ответ и едва заметно кивнула — не сел в лужу. Княгиня Елена Павловна тем временем велела подать еще один, заключительный, круг напитков и десертов.

Чаепитие быстро подошло к концу, и распрощались мы на уже более дружелюбной ноте.

— Я непременно пришлю вам клубни своих пионов, — обещала матушка Елене Павловне. — Их мне прислали в подарок из Версальских садов.

— О, это такая любезность…

— И, разумеется, мы будем рады видеть вас у нас в гостях. Скоро как раз пойдут яблоки, нам их привозят из поместья. С ними получается изумительная выпечка.

Ага, и домашний яблочный самогон, но это уже к дяде Мише. Он у нас подпольный поставщик шнапса, и шнапс этот слишком хорош, чтобы предлагать его всем подряд. Шнапс еще надо заслужить.

Когда мы покинули Ново-Павловский дворец, на часах было начало второго. Я еще мог успеть вернуться домой вместе с матушкой.

— Как, по-твоему, прошло? — спросил я, когда мы уселись в автомобиль. Почву следовало готовить заранее, и я должен был убедиться, что светлейшая княгиня осталась мной довольна, прежде чем просить о поблажке выехать в город.

— Не так уж и дурно, — ответила матушка и прикоснулась к виску. — Что-то голова сегодня разболелась. Наверняка на погоду… Что до тебя, то не знаю, чего вы так застряли в галерее, но хозяева явно остались тобой довольны. А старшая девица и вовсе, как мне кажется, испытывает к тебе живой интерес. Мне еще на именинах цесаревича показалось, но сегодня я в этом убедилась.

Эх, знали бы вы, ваша светлость, что стоит за этим интересом!

— Екатерина Дмитриевна показалась мне достойной девушкой, — уклончиво ответил я.

Матушка хитро улыбнулась.

— Неужели настал тот день, когда мой сын начал обращать внимание на знатных девиц? Видимо, эта Кати Романова и правда барышня выдающаяся, раз ты вообще о ней заговорил.

— То, что я не стремлюсь лишний раз оказываться на смотринах, не означает, что я слеп, матушка.

Она не ответила — лишь устало улыбнулась своим мыслям.

Автомобиль быстро домчал нас до особняка. Охранники помогли матушке выбраться, и она с удивлением взглянула на меня, когда я не отправился в дом вслед за ней.

— Если ты куда-то собрался, будет уместно спросить у меня разрешения, Алексей.

— Как раз спрашиваю. Хочу купить гостинцев для Татьяны в центре. Заскочу в несколько лавок.

— Почему нельзя заказать на дом?

— Потому что я от скуки скоро на стенку полезу, мам!

Светлейшая княгиня явно не была в настроении спорить.

— Хорошо, но поедешь с сопровождением. Один из охранников отправится с тобой.

— Ну куда же без них…

— И не смей отключать телефон! Оба!

В тайном номере уже не было никакого смысла, ибо он давно перестал быть тайным. Но я все равно продолжал носить с собой два телефона. На всякий случай.

— Как пожелаете, ваша светлость, — поклонился я.

— Обед в четыре, и я хочу съесть его горячим.

— Вас понял!

Я плюхнулся обратно в автомобиль Лаврентия, а охранник уселся на переднее пассажирское сидение.

— Куда направляемся, Алексей Иоаннович?

Я незаметно просунул свернутую в трубочку в щелочку между его сидением и водительской дверью. У нас с водителем иногда бывали свои маленькие делишки, и он привык, что я его не подставлял. Небольшие суммы — скорее мой дружеский жест, а не взятка. Так сказать, на кофе да кроссворды. Лаврентий и так прикрыл бы меня перед матушкой.

— Я кое-что забыл на предыдущем адресе. Придется нам сперва заехать туда.

— Как пожелаете, ваша светлость!

Водитель завел мотор и шустро выехал в поток автомобилей, что стекались к Троицкому мосту. Через пятнадцать минут мы уже ехали по Английской набережной.

— Сверните на Галерную, — попросил я. — Нет смысла ломиться с парадного входа.

Лаврентий не задавал вопросов, потому что доверял мне, а охранник помалкивал потом, что привык отвечать, лишь когда спрашивают. Впрочем, этот как раз сопровождал меня в Выборге, когда случился пожар в башне, так что предполагал, что я могу пуститься в самоволку. Но помешать он мне не сможет. А если попробует, ему же, увы, хуже. Данное даме обещание я не нарушу.

На часах было без пяти два, когда я вышел из автомобиля и взглянул на непарадный фасад обиталища Павловичей. Со стороны Галерной все выглядело гораздо скромнее, а вот окна первого этажа и правда оказались на большой высоте.

— Пожалуйста, подождите в автомобиле, — велел я охраннику, и тот явно удивился.

— Прошу прощения, ваша светлость, но вы ведь сказали, что должны что-то забрать в этом доме. Разве нам не нужно зайти внутрь?

Я широко улыбнулся.

— Вы невероятно наблюдательны, Константин. Но внутрь заходить нам не потребуется. — Я резко выбросил руку вперед и прикоснулся ко лбу ни о чем не подозревавшего стража. С моих пальцев мгновенно сорвался психоэфирный импульс. Защитные амулеты отработали, но не смогли сдержать атаки. — Вам сейчас нехорошо, и вы сядете в автомобиль.

Охранник колебался всего пару секунд, а затем я почти силком засунул его в машину. Лаврентий удивленно на меня уставился.

— Ваша светлость, это вроде как незаконно. Служивый человек все-таки…

— А то ты не привык к моим методам, дружище. — Я погрузил охранника в глубокий сон. — Если дернется, прикажи сидеть смирно. И что бы ты сейчас ни увидел, это должно остаться между нами.

— Неужто невесту похищать собрались?

Я лишь усмехнулся. Ты не поверишь, Лаврентий, насколько ты прав и неправ одновременно.

Разобравшись с охранником, я оглянулся в поисках нужного окна. Кати говорила про четвертое слева. Улица не была пустой, но прохожих оказалось немного. Это хорошо. Нас все равно заметят, но практика показывала, что случайным проходим редко есть дело до того, что происходит вокруг них. Лишь бы не нарваться на слуг, а то придется обрабатывать еще и их.

Занавеска четвертого окна зашевелилась, и сверху из-за стекла на меня уставилось бледное и напряженное лицо Кати Романовой. Я вопросительно вскинул подбородок и жестом поторопил ее, чтобы открыла окно.

Постоянно оглядываясь назад, Кати принялась возиться со шпингалетами. Явно торопилась. Окно оказалось частично заклеенным, и ей пришлось спешно отрывать защитные ленты, какие даже во многих богатых домах ставили, чтобы защититься от сквозняка.

— Ну же, давай, — раздраженно процедил я. — Времени мало!

Наконец, окно поддалось, и Кати распахнула его с такой силой, что стекла едва не повылетали.

— Тише ты! — шикнул я. — Все взяла с собой?

— Да!

— Тогда прыгай!

Кати взобралась на подоконник с ногами, и я отметил, что девушка догадалась надеть спортивную одежду и кроссовки. Она с опаской взглянула вниз, на меня, на асфальт…

— Я… — ее голос сорвался.

Прыгать было невысоко, но сейчас Кати поняла, что после этого прыжка назад дороги не будет.

Поняла и испугалась.

— Ну же! — Я подошел ближе и протянул руки, чтобы ее поймать. — Ты сама об этом просила! Сейчас или никогда.