Системный Творец III

Глава 23

Я смотрел, и мозг отказывался верить в происходящее. Это не было похоже на системное умение, скорее напоминало нечто иное, древнее и пугающе естественное — самую настоящую магию, в ее первозданном, почти языческом понимании.

Незнакомец не прилагал видимых усилий. Он просто стоял, вытянув руки к ростку, пальцы сжаты в невидимом кулаке, а пространство зала гудело, как гигантский улей. Воздух стал густым, дышать было тяжело, и каждый вдох обжигал легкие запахом озона и свежевскопанной земли.

А росток тем временем преображался. Его хрупкий, бледно-зеленый стебелек за считанные секунды потемнел, покрылся грубой, рельефной корой и начал стремительно утолщаться. Он рос не просто быстро, а взрывался жизнью, яростной и неукротимой. Из земли с сухим, трескучим шипением вылезали корни, толщиной уже с мою руку. Они обвивали камни пола, впивались в щели, и сквозь подошвы сапог я чувствовал, как под нами ходит ходуном земля.

Вскоре ствол достиг толщины моего бедра, а его рост не думал замедляться. Он с треском уперся в каменный потолок зала, и у меня похолодела кровь. Глухой, нарастающий грохот стал ответом камня на это безумное давление.

— Он нас сейчас завалит! — вырвалось у меня, голос сорвался на хрип.

Я инстинктивно отпрянул, натыкаясь на неподвижную, как скала, спину Вальтера. Испуг был неподдельным. Огромная, давящая масса камня над головой, которая вот-вот рухнет вниз, — это был примитивный, животный страх, против которого оказалось бессильно даже «Абсолютное Тело».

Незнакомец, словно услышав мою панику, наконец обернулся. На его лице не было ни напряжения, ни страха — лишь легкая, сосредоточенная улыбка. Он достал из складок своей дорожной одежды небольшой предмет, похожий на идеально отполированный камень или матовое стекло, и сжал его в ладони.

— Магистр, — его голос прозвучал на удивление спокойно, — советую подобрать вашего бессознательного друга. Если вы, конечно, заинтересованы в его выживании.

Вальтер не стал спорить. Он остался неподвижен, а затем просто исчез. Лишь едва заметное движение воздуха и мелькнувшая тень выдали его невероятную скорость. Менее чем через секунду он так же внезапно возник рядом, перекинув бесчувственное тело Эдварна через плечо с профессиональной легкостью. На скулах дяди напряглись желваки, и по его стальному взгляду я понял: происходящее вызывало в нем яростное, глухое неприятие. Он был практиком. Сейчас магистр ничего не мог предпринять, и, смирившись, сдерживал гнев.

Незнакомец тем временем бросил на пол шарообразный предмет. Он не упал, а завис в сантиметре от земли, и из него мгновенно, беззвучно, раскрылся купол ослепительного изумрудного света. Щит окутал нас, пульсируя плотной, живой энергией. И это оказалось весьма кстати.

С оглушительным ревом, от которого заложило уши, потолок рухнул. Огромные каменные плиты посыпались вниз. Первая глыба со страшной силой обрушилась на наш щит. Я зажмурился, инстинктивно пригнувшись, ожидая гибели.

Но катастрофы не произошло. Раздался негромкий, шипящий звук, будто раскаленный металл опустили в воду. Я открыл глаза и увидел, как каменная глыба, коснувшись поверхности щита, остановилась, а затем медленно, словно по невидимой наклонной плоскости, сползла в сторону. Щит даже не дрогнул. Изумрудная энергия переливалась в нем, спокойная и незыблемая, как гладь глубокого озера.

Однако, невзирая на абсолютную защиту, смотреть на летящие прямо на тебя многотонные камни было чертовски страшно. Каждый новый удар, каждый грохот падающих обломков заставлял сердце бешено колотиться. Мы оказались в ловушке внутри маленького, надежного, но душного пузыря, окруженные со всех сторон нарастающей грудой развалин.

Спустя мгновения, дерево, набравшее чудовищную силу, с грохотом окончательно пробило потолок. Сквозь проломы в груде камней, окружавших наш щит, хлынул тусклый свет, смешанный с клубами пыли. Я видел, как гигантский, черный, смолистый ствол устремился вверх, с неистовой мощью расталкивая обломки. Теперь он рос не в тесном подземелье, а на свободе, и его рост стал еще стремительнее, еще яростнее. Дерево расширялось, его ветви, словно черные щупальца, с треском ломали остатки стен соседних домов.

Сверху, сквозь грохот разрушения, теперь отчетливо доносились и другие звуки: пронзительные визги, рычание, скрежет когтей по камню. Монстры, заполонившие город, явно заметили этот внезапный, чудовищный рост и не могли его игнорировать.

А наш спаситель и похититель стоял посреди этого хаоса, спокойный и невозмутимый, словно наблюдал за цветением сакуры в тихом саду. Он смотрел на свое творение с легкой, одобрительной улыбкой, абсолютно уверенный в своей силе и в нашем безопасном заточении.

— Расслабьтесь. — его голос прозвучал почти бодро, прорезая оглушительную какофонию разрушения. — Отдохните. А у меня есть еще кое-какие дела.

Он повертел в пальцах другой артефакт — небольшой жезл с тускло мерцающим наконечником. Подойдя к стене из каменных обломков, что окружала наш щит, он прикоснулся к ней жезлом. Камень не взорвался и не расплавился — он просто… растворился, образовав аккуратный, круглый проход, достаточно широкий для человека.

— Стой! — голос Вальтера прозвучал как удар хлыста.

Но незнакомец, не оборачиваясь, шагнул за пределы щита. Вальтер рванул за ним, но его остановила невидимая стена. Щит, надежно защищавший нас снаружи, оказался непроницаем и изнутри. Дядя с силой уперся ладонями в переливающуюся изумрудную поверхность. От точки соприкосновения пошли круги, но барьер даже не дрогнул.

— Бессмысленно, магистр. — раздался снаружи спокойный голос. — Даже если бы вы сумели пробить эту защиту, что весьма сомнительно, результатом стал бы лишь мгновенный крах всей конструкции. — он указал жезлом на тонны камня, давящие на щит со всех сторон. — Вас бы просто раздавило, как виноградины. Не советую.

С этими словами Творец развернулся и скрылся в клубах пыли, оставив нас в нашей позолоченной клетке.

Я тяжело выдохнул, чувствуя, как дрожь в коленях наконец-то утихает. Обессиленный безысходностью и накопившимся напряжением, я опустился на запыленный каменный пол, прислонившись спиной к неподвижному телу Эдварна. Прошло несколько минут, прежде чем Вальтер, сжав до белизны костяшки пальцев, отступил от края щита. С глухим стуком его кистень упал на пол, а сам он, с лицом, помрачневшим от ярости и бессилия, тяжело опустился рядом со мной.

Холодные, оценивающие глаза дяди несколько секунд изучали меня, прежде чем он перевел взгляд на Эдварна.

— Нужно осмотреть его. — произнес дядя, и в его тоне не осталось и следа прежнего гнева, лишь сосредоточенность.

Он ловко перевернул тело Эдварна, осторожно ощупал его голову, шею, грудную клетку. Лицо магистра становилось все мрачнее.

— Плохо. — отчеканил он наконец. — Несмотря на усилия его Пути, кости предательски хрустнули. Ребра, ключица, правая рука. Сотрясение мозга, куча ушибов и кровоподтеков. Восстановление будет долгим и болезненным.

Он достал из складок мантии небольшую склянку с темной, вязкой жидкостью. Одним резким движением Вальтер влил ее содержимое в рот Эдварна, зажав ему нос, чтобы вызвать глотательный рефлекс. Почти мгновенно тело воина свела судорога. Он застонал, его веки задрожали, и мужчина открыл глаза. В мутном взгляде, полном боли и непонимания, вспыхнул знакомый огонь воли, не сломленной даже таким жестоким испытанием. Эдварн стиснул зубы, не издав ни звука, лишь на его лице выступили капли пота.

Вальтер наблюдал за ним с безмолвным одобрением, а затем его взгляд снова упал на меня.

— Макс. — начал он, и его голос вновь обрел стальные нотки. — Ты совершаешь ошибку, соглашаясь идти с незнакомнем. Системные Творцы… они не те, кем кажутся. Их путь ведет к хаосу. Они мнят себя вершителями правил, но в итоге становятся их рабами, слепыми и опасными.

Я встретил его взгляд без колебаний. Решение во мне было выковано болью и потерями, закалено в огне битв и отчаяния.

— Мне нужна Сила, дядя. — выдохнул я, и мой голос прозвучал тихо, но с несгибаемой решимостью, что жила в моем сердце. — Настоящая. Та, что может изменить правила. Мне надоело терять людей! Надоело стоять и смотреть, как гибнут те, кто мне дорог! Я должен стать настолько сильным, чтобы никакая угроза в этом мире не могла бы отнять у меня ничего и никого. Больше никогда.

Я сделал паузу, вглядываясь в его непроницаемое лицо.

— Иди с нами.

Ответ последовал мгновенно, обжигая своей категоричностью.

— Нет. Я — слуга Империи. Мой долг — защищать ее законы и порядок. Я не стану предателем. И не должен допустить, чтобы им стал ты.

В его последних словах прозвучала опасная, недвусмысленная угроза. Я инстинктивно напрягся, пальцы сами потянулись к рукояти топора. «Абсолютное Тело» пришло в состояние полной боевой готовности, гася остатки усталости и страха. Воздух внутри щита снова наэлектризовался, но на этот раз — от нашего противостояния.

Вальтер понял мою реакцию и не стал ничего говорить. Его глаза, холодные как лед, выдавали бурю внутри. Я видел, как в нем боролись долг, присяга, вся его жизнь, отданная службе, и странное, неуклюжее, но такое настоящее чувство, которое он, несомненно, испытывал ко мне, своему единственному родственнику. Я молил, чтобы семья победила в этой схватке. Но надежды почти не оставалось.

Дерево продолжало свой чудовищный рост целые сутки. Грохот и треск то стихали, то возобновлялись с новой силой. Мы сидели в нашем изумрудном коконе, отрезанные от мира, но не от звуков агонии города. Сверху, сквозь толщу камня, доносились яростные крики монстров, сдавленные взрывы и ненавистный шепот.

Шепчущий был там. Я ощущал его присутствие — навязчивое, давящее, но теперь направленное не на нас, а на дерево. Он пытался пробить его защиту, найти слабое место в воле, питавшей его рост, внести разлад в его стремительное развитие. Однако все его усилия были тщетны. Дерево, взращенное волей Системного Творца, стояло незыблемо, как древний менгир, и его мощь была иного порядка, нежели у тварей Леса

Эдварн тем временем пришел в себя. Он был слаб, тело его терзала боль, но разум оставался ясен. Вальтер же молча сидел, скрестив ноги, его взгляд был устремлен в пустоту, но я видел — за внешним спокойствием скрывалась кипучая работа мысли. Он взвешивал все «за» и «против», просчитывал варианты, искал выход из тупика, в который мы попали.

Время тянулось мучительно медленно. Без еды и воды стало тяжело даже мне и Вальтеру. «Абсолютное Тело» подавляло голод и жажду, переводя организм в режим жесткой экономии, но дискомфорт и слабость нарастали. Эдварну же было хуже всех — его тело, и без того истощенное травмами, требовало ресурсов для восстановления.

К исходу вторых суток снаружи внезапно стало тихо. Прекратился грохот, стихли крики монстров, исчез и навязчивый шепот. Воцарилась звенящая, неестественная тишина, пугающая своей завершенностью. Битва закончилась. Но кто в ней победил?

На третьи сутки, когда отчаяние и голод начали по-настоящему подтачивать силы, я услышал осторожный шорох снаружи. Не грохот, а именно шорох — будто кто-то аккуратно раздвигал камни.

К щиту, через проход, проделанный Творцом, приблизился он сам. Изможденный, в одежде, испещренной пылью и загадочными пятнами, но в его глазах по-прежнему плясал тот самый одержимый огонек. В руках он держал простую холщовую сумку.

Не заходя внутрь, незнакомец просунул руку сквозь щит — барьер позволил ему это сделать — и бросил сумку к нашим ногам.

— Внутри еда и вода. — произнес он, его голос сорвался от усталости. — Пока вам опасно выходить. Работа еще не завершена. Как только закончу — вернусь. А вы пока… отдохните.

— Какого черта мы должны здесь сидеть⁈ — Вальтер вскочил на ноги, его голос зазвенел сталью, отточенной тремя сутками бездействия. — Что происходит наверху? Что ты сделал?

Незнакомец взглянул на него с легким раздражением, словно на надоедливого ребенка.

— Я сделал то, за чем пришел. И делаю то, что считаю нужным. Ваши имперские амбиции меня не интересуют, магистр. Сидите тихо и ждите.

Не удостоив Вальтера больше ни словом, он развернулся и вновь растворился в полумраке разрушенного подземелья. Мы остались одни, с сумкой провизии и гнетущей неизвестностью.

В изумрудном куполе мы провели четверо суток. Это было томительное, изматывающее ожидание, похожее на заключение в самой надежной и самой комфортной тюрьме. Воздух стал спертым, пропитался запахом пыли, пота и слабым, едким ароматом целебных снадобий, которые Вальтер продолжал вливать в Эдварна.

К четвертому дню воин окончательно пришел в себя. Его тело, закаленное Путем и усиленное имперской алхимией, справилось с самыми страшными последствиями травм. Он мог сидеть, ходить, пусть и медленно, опираясь на стенку щита. Но в его глазах, обычно таких ясных и полных решимости, теперь зияла пустота. Он был морально сломлен. Гибель товарищей, разрушение города — все это легло на его плечи неподъемным грузом. Эдварн молчал, часами глядя в одну точку. В его неподвижности и тишине ощущалось всепоглощающее горькое отчаяние.

Дядя тоже изменился. За эти дни он словно окаменел. Почти не спал, сидел в своей привычной позе с прямой спиной, но взгляд его был обращен внутрь себя. Я видел, как он взвешивает что-то, бесконечно перебирает варианты в своей вышколенной голове. Вальтер принял какое-то решение — я чувствовал это по новой, леденящей отстраненности в его поведении. Но делиться им со мной он не спешил.

Когда лучи дневного солнца яростно пробивались сквозь щели в завале, к щиту беззвучно подошел незнакомец. Он выглядел отдохнувшим, словно пробудился от долгого сна. Его одежда была безупречно чиста, а на лице играла легкая, торжествующая улыбка.

— Ну что, отдохнули? — его голос, подобно колоколу, разорвал давящую тишину.

Не удосужившись объяснений, он провел рукой по поверхности изумрудного барьера. Пальцы оставляли за собой темный след, и материя щита послушно расступилась, словно разрезанная невидимым лезвием. Образовался аккуратный арочный проход.

— Выходите. Опаздывать не стоит.

Мы выбрались наружу, вдыхая горький от гари воздух. После затхлости купола он казался нектаром. Я сделал глубокий вдох, чувствуя, как легкие наполняются долгожданной свободой, и поднял голову.

И тут сердце рухнуло куда-то в район пяток.

От города не осталось ничего. Абсолютно ничего. Там, где еще недавно стояли дома, высились стены и кипела жизнь, теперь простиралось море обломков. Груды щебня, почерневшие балки — все это было усеяно тысячами, десятками тысяч тел. Зрелище напоминало гигантскую, апокалиптическую бойню. Тела монстров, словно многослойный, зловонный ковер, покрывали землю. Воздух гудел от мух, а над руинами висел тяжелый, сладковатый запах разложения, смешанный с дымом.

Не помня себя, я бросился вперед, перепрыгивая через камни и обходя зияющие провалы. Ноги сами несли меня туда, где должен был быть дом Орна. Сердце бешено колотилось, предвкушая удар.

И он последовал. От нашего дома не осталось и следа.

Единственным сооружением, устоявшим в этом аду, была статуя Топора на центральной площади. Она стояла нетронутой, гордой и молчаливой, словно насмехаясь над тщетностью наших усилий и всем этим безумием.

Внезапно меня осенило: главные ворота! Там, под грудой обломков, должны были остаться Аррас и Сера. Я бросил взгляд на Вальтера, затем на Эдварна, чьи зубы скрипели от безысходности, и мы рванули к месту обвала, не теряя ни секунды.

Мы разгребали камни голыми руками, отшвыривали балки. Это был каторжный труд, высасывающий последние силы. Вальтер, используя свою нечеловеческую мощь, сдвигал целые плиты, пока мы с Эдварном осматривали то, что скрывалось под ними. Спустя несколько часов, изможденные, залитые потом и пылью, мы нашли их.

Тела Арраса и Серы лежали рядом, будто в последний момент они пытались прикрыть друг друга. Их доспехи были разорваны. Вальтер склонился над ними, провел рукой по их лицам, заглянул в остекленевшие глаза.

— Смерть мгновенная. — отчеканил он, голос его был лишенным всяких эмоций. — Даже не успели понять, что произошло.

Я отвернулся, сжимая кулаки до боли. Горячая слеза предательски скатилась по щеке. Я смахнул ее с яростью, ненавидя собственную слабость. Но оставить их так, среди обломков, на растерзание падальщикам и стихиям… Нет.

— Мы не можем их просто бросить. — хрипло вырвалось у меня, когда я снова повернулся к бездыханным телам. — Мы должны… их похоронить. Отдать последние почести.

Вальтер молча кивнул. Его лицо оставалось каменным, но в глазах читалось глухое, тяжелое согласие. Эдварн, бледный как полотно, с нескрываемой ненавистью взирал на груду поверженных монстров, словно виня их во всем.

Творец, наблюдавший за нами с отстраненным спокойствием, вдруг мягко кашлянул, привлекая наше внимание.

— Благородный порыв, юный коллега, но крайне недальновидный. — произнес он. В его голосе не было упрека, лишь холодная констатация факта. — Их плоть и кости пропитаны заражением. Выход лишь один.

Ловким движением пальцев он извлек из складок одежды небольшой, черный, идеально отполированный куб, размером с игральную кость.

— Отойдите. — предупредил Творец негромко.

Мы инстинктивно отступили. Мужчина щелчком бросил кубик в сторону тел Арраса и Серы. Артефакт, не долетев до земли, завис в воздухе и начал вращаться, издавая тихий, нарастающий гул.

И тогда пространство вокруг тел… схлопнулось. Ни пламени, ни дыма. Просто два тела и участок камней под ними будто оказались в фокусе гигантской линзы: искривились, помутнели на мгновение — и исчезли. Бесследно. Не осталось ни пепла, ни пыли — лишь идеально чистый, слегка оплавленный участок каменной кладки.

Тишина опустилась, словно тяжелое покрывало, удушая воздух. Эдварн сглотнул, не отрывая взгляда от пустого места. Вальтер сжал кулаки, но промолчал. Жестокий, но логически безупречный поступок.

— Иногда единственная дань уважения, которую мы можем отдать павшим, — это гарантировать, что их смерть не станет оружием против тех, кого они защищали. — спокойно сказал Творец.

Я кивнул, с трудом отрывая взгляд от того места, где только что лежали мои товарищи, и попытался переключить мысли.

— Что случилось с Шепчущим? — хрипло спросил я, подходя к Творцу.

Мужчина повертел в руках небольшой кристалл, в котором переливалась темная энергия.

— Его больше нет. — просто ответил он. — Как, впрочем, и всей его армии. Дерево, что я взрастил, выполнило свою функцию. Жителям вашего города, успевшим сбежать, больше ничего не угрожает. — он посмотрел на меня. — Осталось лишь забрать твоего учителя, и все условия будут выполнены.

Я лишь кивнул, чувствуя леденящую пустоту внутри. Город пал, друзья мертвы, но оставалась хоть какая-то цель. Я мысленно прикинул маршрут и скорость передвижения каравана. С учетом четырехдневной задержки, беженцы должны быть уже на подходе к Серебряному Ручью, а то и достигли его.

— Я готов. — сказал я, стараясь, чтобы голос не дрогнул. — Отправляемся за Орном.

Но мужчина покачал головой.

— Нет необходимости в столь утомительном путешествии. Я сам доставлю нас к нужному месту. Я и так потратил непозволительно много времени, занимаясь… всем этим. — он широким жестом обвел руины вокруг, и в его тоне слышалось легкое раздражение, будто опоздал на важную встречу из-за какой-то ерунды.

Я снова кивнул, уже устав удивляться масштабам его силы и цинизма. Казалось, для него не существовало ничего невозможного. Я послушно последовал за ним, и Вальтер с Эдварном, обменявшись коротким немым взглядом, двинулись следом.

Мы покинули территорию мертвого города и вскоре вышли на знакомую поляну, которую раньше окружали пять Молодых Деревьев. Теперь от них остались лишь черные, обугленные пни. Творец, проходя мимо, покачал головой, бросил на меня многозначительный, слегка укоризненный взгляд, но ничего не сказал и направился в самый центр поляны.

— Встаньте рядом, плотно. — скомандовал он, его голос звучал как приговор. — Возьмитесь за руки. Крепко. Если хотите жить.

Мы подчинились неохотно. Я ухватил Эдварна, тот — Вальтера. Дядя сжал мою ладонь так, что кости затрещали, а сам незнакомец впился в мое стальными клещами пальцев.

— Ни шага в сторону. — последнее предупреждение прозвучало как эхо.

Как только круг замкнулся, земля под нами исчезла. Нет, мы не провалились. Это было нечто иное, куда более жуткое. Нас будто втянуло в почву, словно мы стали водой, просачивающейся сквозь песок.

Само перемещение было за гранью понимания. Не мгновенная телепортация, а стремительное, пульсирующее движение. Казалось, мы неслись по гигантской, разветвленной сети корней, пронизывающей всю планету. Мимо проносились смутные образы: сплетения древесных волокон, потоки земли, мерцающие прожилки энергии. Давило на уши, кровь стучала в висках. Это было путешествие в самое чрево мира, стремительное и неотвратимое.

Через неопределенное время — минуту, час, я не мог сосчитать — нас с силой выбросило наружу. Мы все, кроме незнакомца, рухнули на траву в изнеможении. Я судорожно глотал воздух, отплевываясь от привкуса земли и пытаясь встать на дрожащие ноги.

— Какого черта! — прохрипел Эдварн, ударив кулаком по земле. Его лицо исказила гримаса ярости и отвращения. — Я больше никогда на такое не соглашусь! Слышишь, Творец?

— Согласен. — неожиданно поддержал его Вальтер, с трудом поднимаясь. Его мантия была в грязи, аскетичное лицо — бледным. — Этот способ передвижения… противоестественен.

А я в очередной раз поразился силе Системного Творца. Это был совершенно иной уровень! Он не просто использовал системные умения, а перекраивал саму реальность, играл с фундаментальными законами мира, как я играл бы с кубиками.

Я осмотрелся. Мы стояли на ровном, покрытом травой холме. Вдалеке, на дороге, виднелся поднимающийся к небу столб пыли.

— Ваши беженцы. — мужчина ткнул пальцем в сторону дороги. — Как видите, мы их опередили.

Меня словно ударили под дых. Я знал, насколько караван отдалился от города, и осознание того, что мы настигли его у самого Серебряного Ручья, казалось немыслимым. Поразительно! Невероятно!

Мы двинулись к каравану. По мере приближения картина становилась все яснее и безрадостнее. Это была не организованная колонна, а живая река измученных людей, растянувшаяся на сотни метров. Большинство шли пешком, согнувшись под тяжестью узелков с пожитками. Несколько повозок, запряженных изможденными лошадьми, подпрыгивали на кочках, переполненные стариками и детьми. В воздухе висела густая пелена пыли, смешанная с тошнотворным запахом пота, грязной одежды и животного страха.

Колонна остановилась, и в ее головной части царило гнетущее напряжение. Люди сбились в кучу, перешептываясь и с тревогой глядя вперед. Я ускорил шаг, протискиваясь сквозь толпу. Сердце колотилось в груди, взгляд лихорадочно искал Орна, и вдруг я увидел нечто необычное.

Прямо посреди дороги, преграждая путь, стояла группа из пяти человек в мундирах Имперской стражи. Четверо — обычные солдаты, юнцы с перепуганными глазами, тщетно пытающиеся изобразить грозный вид. Они держали оружие наготове, словно возводя живой барьер. Но мое внимание привлек пятый, который стоял чуть впереди, и с первого взгляда было ясно — он здесь главный. Мужчина лет тридцати, с острым, хищным лицом, лишенным всякой теплоты, и коротко стриженными волосами. Его поза казалась расслабленной, но в ней чувствовалась смертоносная уверенность. На нем был не простой мундир, а более темный, почти черный, с едва заметными узорами на воротнике. Системщик.

Он смотрел на Орна. Старик стоял, выпрямив спину, перед кучкой женщин с детьми, пытаясь их заслонить. Его лицо было мертвенно-бледным, но в глазах горел огонь решимости. Он что-то говорил, но я не мог разобрать слов из-за расстояния.

Системщик не слушал. Его рука плавным, отточенным движением скользнула к рукояти стилета. Я рванулся вперед, но кто-то оказался быстрее.

Справа, из-за одной из повозок, словно тень, возник Горст. Он не появился внезапно, а был частью толпы, как и подобает опытному солдату. Его движения были быстрыми и экономичными, без суеты. На спине он нес Каэла.

Это не был красивый, героический порыв, а холодная, просчитанная необходимость. Каэл, бледный как смерть, с застывшей маской боли на лице, цеплялся за шею отца, сидя у него на закорках. Рука капитана уже сжимала свой новый системный меч, когда системщик внезапно выхватил стилет. Лезвие, словно сгусток жидкой тени, сверкнуло, направляясь в горло Орна.

Я не думал. «Энергетическое покрытие» мгновенно окутало ноги, а «Стальная Плоть» среагировала сама. Молниеносно оказавшись у старика, я схватил его за одежду и отшвырнул назад, в толпу женщин. Стилет просвистел в сантиметре от его виска.

— Измена! — не крикнул, а прошипел системщик. Его холодные глаза сузились, переведясь с Орна на меня. В них не было страха, лишь раздражение от помехи. — Еще один Творец! Уничтожить!

Четверо солдат, взволнованные, но дисциплинированные, сомкнули строй, подняв клинки. Их молодые лица были бледны. Они не рвались в бой — просто выполняли приказ.

— Остановитесь! — прогремел голос Вальтера. Он вышел вперед, и его испачканная мантия, вкупе с ледяным авторитетом, заставили солдат на мгновение замереть. — Я, магистр Вальтер, приказываю вам сложить оружие! Этот человек, — он указал на меня, — находится под моей личной защитой!

Системщик не дрогнул. Его взгляд скользнул по Вальтеру, оценивая ранг, но без тени подобострастия.

— Ваш приказ незаконен, магистр. — произнес он с каменным спокойствием. — Личным указом Его Величества, все Творцы подлежат немедленной ликвидации. Я вижу троих, — его стилет указал в нашу сторону, — и имперского офицера. Что все это значит, магистр?

В этот момент Горст поставил Каэла на землю, прислонив его к колесу повозки.

— Держись, сын. — бросил он коротко. Каэл кивнул, его пальцы впились в дерево обода.

Капитан выпрямился, заняв место слева от меня. Он прикрывал мой фланг, становясь живой стеной между нами и солдатами. Его молчаливый, твердый взгляд говорил сам за себя: он сделал свой выбор.

Воздух наполнился тяжелым молчанием, нарушаемым лишь хриплым дыханием Горста и испуганным шепотом беженцев.

И тогда Вальтер медленно, словно каждое движение давалось ему с неимоверной болью, повернул голову ко мне. В его глазах я увидел не просто конфликт долга, а муку. Он смотрел на меня — своего племянника, мальчика, в котором, возможно, уже начинал видеть наследника. Но перед ним стояло и искаженное, неумолимое лицо Имперского Закона, опорой которого магистр был всю свою жизнь.

Он сделал шаг. Не ко мне, а в сторону — и встал рядом с имперцами.

— Этот юноша, — голос Вальтера был низким и звенящим, как натянутая струна, — является Первым Игроком. Его необходимо взять живым и доставить к Императору. Остальных… — его взгляд скользнул по Орну и мужчине Творцу, что держался поодаль, — действуйте по протоколу.

Он не смог переступить через себя. Долг солдата и магистра оказался сильнее родственных уз. Предавая меня, он, как ему казалось, спасал мою жизнь, обрекая на смерть всех остальных.

Слова Вальтера повисли в воздухе, холодные и безжалостные, как приговор. Солдаты, ободренные поддержкой магистра, напряглись, готовясь к атаке. Системщик с тонким стилетом позволил себе едва заметную улыбку — он чувствовал свою правоту и превосходство.

Именно в этот момент ко мне вплотную подошел незнакомец — Системный Творец, так и назвавший своего имени. Он стоял так близко, что его шепот был слышен только мне.

— Ну вот, юный коллега. — сказал он тихо и беззлобно, с горькой иронией. — Увидел изнанку их «порядка»? Они готовы перерезать глотку старику ради строчки в указе. Ни дружба, ни жертвы, ни родство для них не значат ровным счетом ничего. Только Империя. Только Закон. И тот, кто сидит на троне.

Его рука нырнула в складки плаща и появилась с небольшим предметом. На этот раз это была не сфера, а плоский черный диск, словно отполированная монета.

— Беги за мной и не оглядывайся. Если хочешь выжить, конечно.

Он не бросил диск, а лишь сжал его в кулаке. Раздалось не столько звук, сколько ощущение — оглушительный «тихий хлопок», вдавивший барабанные перепонки. Воздух задрожал, и от сжатого кулака Творца во все стороны, включая верх, разошлась невидимая, но ощутимая волна давления. Она напоминала удар раскаленного воздуха от мощного взрыва, но без пламени и сокрушительной ударной волны.

Для нас, стоящих позади, это был лишь сильный порыв ветра и давящее ощущение в ушах. Но для имперцев и солдат впереди эффект был иным. Я увидел, как системщик и солдаты затрясли головами, их глаза потеряли фокус. Они не упали, но были полностью дезориентированы, словно пережили жестокую качку на корабле в шторм. Даже Вальтер, стоявший чуть в стороне, инстинктивно поднял руку, щурясь от невидимого воздействия.

Я не стал медлить. Рванувшись к Орну, подхватил его и бросился бежать за мужчиной, который уже удалялся от дороги. Краем глаза я видел, как Эдварн побежал следом.

Горст действовал молниеносно, без тени суеты. Забыв о прежней осторожности, он не стал вновь усаживать Каэла на спину — времени на это не было. Вместо этого, словно мешок с зерном, капитан перекинул сына через плечо, одной могучей рукой надежно фиксируя его за бедра. Неуклюже, но невероятно быстро и прочно. В другой руке он сжимал меч, прикрывая наш отход. Пятясь назад, он не сходил глаз с еще не оправившихся имперцев.

Творец бежал удивительно легко для своего возраста. Не оглядываясь, через несколько сотен метров мы достигли места, откуда появились.

— Здесь! — бросил он, останавливаясь в центре и тяжело дыша. Его лицо покрылось испариной.

Мы столпились вокруг него. Горст аккуратно, но быстро положил Каэла на землю. Эдварн, опираясь руками о колени, приходил в себя. Я все еще держал Орна, чувствуя, как дрожат его старческие плечи.

Мужчина окинул нас беглым, оценивающим взглядом. В его глазах мелькнуло что-то вроде усталого раздражения.

— План, — он отдышался, — претерпел корректировку. Я рассчитывал на одного ученика, а не на… целый отряд спасения. — он посмотрел на меня. — Но учитывая, что мой новый коллега еще и живая легенда, Первый Игрок… Придется импровизировать. Действие сдерживающего импульса скоро закончится.

Мужчина схватил меня за плечо.

— Последний шанс передумать, — его взгляд скользнул по каждому из нас. — Путь будет долгим. И обратной дороги нет. Если все готовы… Крепче беритесь за руки и не отпускайте, даже если почувствуете, что сходите с ума.

Мы снова образовали кольцо. Внезапно земля под ногами опять перестала быть твердой. Нас поглотило жуткое, корневое нутро мира — стремительное и давящее. В этот раз путешествие показалось дольше и мучительнее. Давление нарастало, в ушах звенело. «Абсолютное Тело» пыталось стабилизировать мое состояние, но воздействие было слишком глубоким.

Я слышал, как Эдварн сквозь стиснутые зуба ругался, как тяжело и прерывисто дышал Горст, прижимая к себе Каэла. Орн молчал, но его пальцы впились в мою руку с силой, которой я от него не ожидал.

Наконец, все закончилось. Нас вышвырнуло из потока, и мы в изнеможении рухнули на твердую, прохладную поверхность. Я лежал на спине, жадно глотая воздух и глядя в высокий, сияющий купол.

Повернув голову, я увидел, что Эдварна тут же стошнило. Горст, бледный, но собранный, уже проверял состояние Каэла, который лежал с закрытыми глазами, но дышал ровно. Орн сидел, обхватив голову руками, и тихо плакал — то ли от страха, то ли от облегчения.

Над нами склонилось запыхавшееся лицо Творца.

— Добро пожаловать, — произнес он, и в его голосе сквозь усталость пробивалось странное торжество, — в Пристанище Творцов.