Сирийский рубеж

Глава 18

Не успел я повесить трубку, как ко мне уже подошёл Зуев со стопкой фотопланшетов.

— Уточнили задачу? — спросил подполковник, протягивая мне документацию.

— Да. Всё предельно ясно. Похоже, что Хафез Асад вверяет нам жизнь своего сына.

— Видимо больше чем нам, он никому не доверяет, — ответил Зуев, сделав свою фирменную разводку руками.

Когда я просматривал снимки местности южной окраины города Эль-Кунейтра, нас подозвал к себе генерал Махлуф.

— Надеюсь, вы получили подтверждение приказа, — сказал командир Республиканской гвардии, смотря на нас сверху.

С его ростом это было не так уж и сложно. Но мне его поведение как-то не понравилось.

Махлуф выдохнул и подошёл к карте.

— Северная группа, обороняющая Эль-Кунейтра уже отошла назад. Сионисты заняли городскую окраину с их направления, но на большее у них сейчас нет резервов. С юга противник темпы наступления сохраняет. Обстреливает позиции артиллерией, работает авиация. Времени крайне мало. По нашим расчётам, в течение полутора часов весь город будет в оперативном окружении. И тогда к нему уже будет не пробиться.

— К нему, то есть к городу? — уточнил Зуев.

Хотя его вопрос прямо намекал на Басиля. Вряд ли Махлуф сейчас думает о других бойцах в Эль-Кунейтра.

— Я прошу прощение, но вы понимаете, что мы говорим об эвакуации всей группы. Значит, и наряд сил и средств должен быть соответствующий. Как нам взаимодействовать с наземными силами? — продолжил Зуев.

Махлуф вопросительно посмотрел на нас. Похоже, что он не понял, чего мы хотим от него.

— Господин генерал, мы же не можем просто взять и сесть на голову израильским танкистам, забрав ваших бойцов. Наверняка вы запланировали действия по отвлечению части сил противника с этого направления, чтобы дать нам возможность сработать, — сказал я, но генерал только ещё больше покраснел.

— Мы теряем время. Эвакуировать нужно немедленно! — повысил он на меня голос.

Ну уж нет!

— Вы рискуете десятками людей ради одного человека! Так давайте делать разумно, — ответил я ему в том же тоне.

Генерал посмотрел на Зуева. Подполковник и в этот момент тоже развёл руками.

— Мы сделаем всё, что возможно. Но наши лётчики не боги.

— Я знаю. С вами полетит отряд моих лучших людей. В ваших интересах будет работать звено Ми-24. Будут вас прикрывать. Всё же, вы наших людей спасаете.

Уяснив задачу, я отправился к вертолёту. Решено было вылетать на эвакуацию парой Ми-8 под прикрытием двух Ми-28 и двух Ми-24. Ещё пара «шмелей» должна будет нанести удар по наступающему противнику и задержать продвижение.

Я вышел из здания командного пункта и сразу отправился на стоянку. Мои подчинённые уже были готовы и ждали меня рядом с вертолётами.

Глаза слезились от яркого света. Смотришь вдаль, а горизонт буквально плывёт. Ступая по горячему бетону, я ощущал через подошву кроссовок сильное тепло. Жара была огненной. Футболка моментально намокла от пота, а комбинезон лип к телу. Голову сильно припекало.

Увидев меня, Кеша подбежал и передал мне «лифчик» с автоматом, а также шлем.

— Изучай, но быстро, — протянул я Иннокентию фотопланшеты и план связи.

— Командир, я уже все Голаны выучил…

— Не спорь.

Кеша кивнул, забрал у меня документацию и пошёл к остальным. На соседней стоянке готовились к вылету экипажи сирийцев. Я махнул рукой, чтобы они подошли, и мы обсудили взаимодействие в группе.

В итоге вся группа у нас насчитывала 8 вертолётов. Первыми меня выслушали представители ударной группы. Двое моих старых знакомых — Аси и Диси.

— Атака бронетехники управляемыми ракетами с предельной дальности. В зону ПЗРК не входить и друг друга прикрывать. Маневрировать, используя складки местности. Поняли? — спросил я.

— Да, аль-каид. Наудачу «дайте цифру», — подставил мне ладонь Джанаб.

— Дай пять, говорят, — кивнул я и хлопнул одного из братьев по ладони. — Идите готовьтесь.

Только братья отошли от нас, как у них началась перепалка.

— «Дай цифру»! Придурок, ты! Ты бы ещё ему пожелал… этих… «ни птиц, ни гуся», — возмущался Асил на брата.

— Вот что ты несёшь! У них говорят «ни утки, ни орла»! — отвечал Джанаб.

— Да какая разница! Они всё равно потом говорят «к шайтану». Не пойму только почему. Сложный у русских язык, — махнул рукой Асил.

Никак не даются этим парням наши крылатые выражения. Даже фразы «ни пуха, ни пера» и «к чёрту» на свой лад перевели.

Я продолжил инструктировать остальных. Мои однополчане Горин и Зотов, а также испытатели из Владимирска Зенин и Керимов — прикрывают мой вертолёт и Ми-8 Василия Занина. Им помогает пара Ми-24.

— Как зовут? — протянул я руку капитану, который был заместителем Рафика Малика.

Только он собирался мне ответить, как к нам подъехали машины. Первым был японский внедорожник белого цвета, из которого вышел генерал Махлуф. Следом подъехал грузовик, откуда начали выпрыгивать бойцы в полной амуниции и строиться рядом с машиной.

Последним из грузовика выпрыгнул… Рафик Малик. Он уже был в подвесной системе и с надетым на голову белым шлемом.

— Подполковник Малик будет с вами работать, господин майор Клюковкин. Он — командир и лучший пилот вертолётов, что есть у нас.

Вид у Малика был собранный. Лицо покрывала щетина, но не видно было, что он побывал на допросе.

— Ещё вчера ты был майор, — поздоровался я с Маликом.

Рафик слегка приобнял меня, а затем отпустил одного из командиров экипажа.

— Пока ещё майор. Обещали после операции присвоить подполковника. Даже приказ показали. Вводи в курс дела.

Расспрашивать когда Малика отпустили, времени не было. Я ему объяснил, что его пара прикрывает мой вертолёт, а пара Ми-28 вертолёт Занина.

У Василия в экипаже бортач был из нашего отряда. А вот мне с Кешей снова достался старый знакомый Вазим. И вновь они не могли друг друга с Иннокентием понять.

— Как-то так. Твоя задача — прикрывать…

— Я понял, Александр. Не терпится уже в небо, — настраивал себя Малик.

— Осторожно. Будь собранным, — решил я поумерить пыл Рафика.

— Александр, всё хорошо. По секрету, — нагнулся ко мне Малик, чтобы шепнуть на ухо. — Генерал Махлуф сказал, что за операцию президент наград не пожалеет. Имей в виду.

— Себе оставь, — пожал я ему руку и подошёл к спецназу.

Я начал быстро инструктировать старшего группы в звании капитана. Его звали Сардар.

— Вопросов в полёте не задавать. Через бортового техника или лётчика-штурмана я скажу, когда будем садиться. Первая команда за 3–4 минуты, вторая — за минуту. Пока дверь не откроется, все сидят и ждут.

— Да, господин майор.

Тут к нам подошёл один из спецназовцев. Габаритами он чуть уступал Кинг-Конгу, а пулемёт держал в одной руке с небольшим напрягом.

— Господин майор, а разрешите, я в дверь буду стрелять? — спросил он у меня.

— В дверь не надо, а вот поставишь пулемёт на шкворневую установку и стреляй. Понял?

— Ага, — улыбнулся богатырь.

Закончив инструктаж, я быстро начал осмотр вертолёта. Кеша в это время пытался что-то объяснить Вазиму.

— Туда полетим. Туда, я тебе говорю, — махал рукой Кеша в сторону Голанских высот.

— Чего ты машешь? Иди это командиру скажи, — отвечал ему бортовой техник.

— Да не туда. Я тебе русским языком говорю — ту-да! — продолжил стоять на своём Кеша, но Вазим хотел от него что-то другое.

— Ты почему меня не слышишь⁈ Сколько можно тебе говорить — нельзя!

Сомневаюсь, что Иннокентий не слышит Вазима. Зато весь аэродром слышит эти препирания. Я быстро закончил с командиром и пошёл в эпицентр спора.

— У меня приказ… уберите руки! — услышал я знакомый женский голос.

Рядом с моим вертолётом спорила с командиром сирийского спецназа Тося в полевой форме, разгрузке и с рюкзаком РД-54 с нашитым красным крестом.

— Ты никуда не полетишь, — показал сириец в сторону от вертолёта.

— Да я тебя не понимаю, бородач! У меня приказ, и я его выполню. И мне неважно, что у вас там и где написано.

Тося оттолкнула в сторону сирийца, а сама вступила на нижнюю ступеньку стремянки.

— Уйди, женщина! — крикнул командир спецназа и потянулся руками к Тосе.

— Руки убери, капитан! — перекричал я сирийца.

Тот повернулся ко мне, не успев схватиться за Тосю.

— Господин майор, вы же знаете, что женщина не может…

— Знаю, сейчас разберёмся, — сказал я и посмотрел на Белецкую. — Тося, а ну иди сюда. Никуда ты не полетишь, — сказал я Антонине вылезть из кабины вертолёта.

— Ещё чего!

Ну девчонка!

— Иди сюда, Тося. На борту вертолёта я командир. Не забывай это.

Но это была бы не Белецкая, если бы у неё не был контраргумента в свою пользу.

— У сирийцев нет санинструктора. В медпункт позвонили, и дали указание выделить. Среди всех медиков, только у меня опыт работы в полевых условиях. Вопросы есть?

— Да. Ты же фельдшер, а не санинструктор. Иначе бы ты не проводила медосмотр. Вылезай, говорю!

Антонина спрыгнула на бетон и достала военный билет. Раскрыв его, она показала мне раздел, где записаны должности.

— Сержант медицинской службы Белецкая. Санинструктор, — показала она запись в удостоверении личности. — В случае отсутствия фельдшера санинструктор может выполнять его обязанности по усмотрению начальника медицинской службы.

По всей видимости, придётся Тосю брать с собой.

— Она не полетит, господин майор, — сказал мне командир сирийского спецназа.

— А у вас есть другой санинструктор?

Тут капитан промолчал. Похоже, он тоже понял, что от этой девушки нам не избавиться. Кому-то придётся оказывать помощь раненым.

— Садись, — кивнул я, и Антонина залезла в грузовую кабину.

Времени и так много потеряли. Если начать спор с Тосей, то никого не спасём.

Я занял место в кабине и дал команду запускаться. Вспомогательная силовая установка отработала программу запуска, и пришла очередь двигателей. Через несколько минут винты раскрутились и вышли на обороты малого газа.

— Контрольную карту выполнили. К взлёту готовы, — доложил Кеша, когда Вазим показал ему поднятый вверх большой палец.

— 101-й, жду доклады.

Друг за другом каждый экипаж доложил о готовности к взлёту.

— 101-й, Хальхаль-старт. 312-й, вышел на контрольную связь, — подсказал мне руководитель полётами.

Я взглянул на наручные часы. Группа советских истребителей точно по времени выполнила взлёт и уже на подлёте к району работы. В эфире были слышны переговоры экипажей Су-22, которые должны будут нанести удар по местам сосредоточения израильских войск.

Наверное, в истории сирийских ВВС столь масштабно ещё никого не спасали.

Как только истребители-бомбардировщики получили разрешение на взлёт, пришла и наша очередь.

— Внимание, группе 101-го, взлёт, — произнёс я в эфир.

Первыми оторвались Асил и его брат Джанаб. Один из них пролетел прямо перед нами, поднимая в воздух редкую сухую траву.

На своей стоянке готова была взлетать пара Ми-28.

— 103-й, готовы. Внимание… взлёт! — скомандовал Горин, и они с Зениным одновременно оторвались от площадки.

Следом выполнила взлёт пара Рафика. Пройдя по прямой, вся группа прикрытия начала выполнять разворот.

— 2-й, внимание… взлёт! — дал я команду Занину, и мы оторвались от площадки.

Несколько секунд «повисели». Вертолёт хорошо реагировал на отклонения органов управления.

— 101-й, на прямой, — подсказал в эфир Горин.

Пары Ми-28 и Ми-24 развернулись. Как только мы взлетим, они пристроятся слева и справа от нас, выполняя задачу нашего прикрытия.

Я посмотрел вправо, наблюдая, как вертолёт Занина висит над площадкой. Наш Ми-8 аккуратно «лежит» на воздушной подушке, зависнув в двух-трёх метрах от нагретого бетона. Осталось только отклонить ручку управления от себя, подтянуть рычаг шаг-газ и соразмерно отклонять в это время правую педаль, чтобы пойти в разгон.

Звучит как инструкция, но именно так и управляют вертолётом.

— Паашли! — произнёс я в эфир.