Сборник книг вселенной The Elder Scrolls

Фрагменты Бездны Хермеуса Моры

…И собрал Исграмор горестные стенания жён-гигантов и отнёс их Фро и Гросте, которые сплели из них Скорбную тетиву, так что смог Исграмор воссоздать свой мощный лук Длиннострел. И лук издал тяжкий вздох при рождении и застонал после выстрела. И решил Исграмор испытать его на охоте.

И он охотился и убил много дичи в Морозном лесу Атморы, пока не остановился у реки, чтобы напиться. А на другом берегу, отделённый водным протоком, стоял Белый олень Форелгрима. Исграмор выстрелил и промахнулся, но промах не придал ему благоразумия, и поклялся он, что будет преследовать Белого оленя, пока тот не падёт от его руки. Но олень был осторожен и передвигался бесшумно, словно позёмка над снежным покровом, так что Исграмор вновь и вновь искал его, вновь и вновь теряя его. И даже вздох Скорбной тетивы был громче шагов Белого оленя.

Когда он в очередной раз потерял след и остановился, крайне раздосадованный, появился возле него Заяц и молвил: «Олень спустился вон в ту долину». «Откуда тебе это ведомо?» — вопросил Исграмор у Зайца, и тот отвечал: «Я знаю, потому что у меня длинные уши. Да, будь твои уши так же длинны, как мои, ты смог бы тоже слышать свою добычу, куда бы она ни направилась».

«Пусть будут тогда, — сказал Исграмор, — так же длинны мои уши, как и твои». В ответ Заяц дёрнул носом, и Исграмор почувствовал, что уши у него начали расти и заостряться. Но внезапно из подлеска выскочил Лис, бросился на Зайца и загрыз того. Исграмор, к своему изумлению, ощутил, что уши его уменьшились до прежнего размера.

И молвил Лис: «Узнай же, ты, смертный, что я Шор, а это был вовсе не заяц, но сам Херма Мора, который обманом едва не обратил тебя в ряды эльфов. Отныне же, смертный, полагайся на честные методы людей и избегай трюков эльфов, дабы не стать одним из них. А теперь ступай — Белый олень поджидает тебя в долине».

Хирма МОРА падо АДА ойа НАГАЙА аба АГЕА кава АПОКРА дена ГОРИА гандра АРКАН

«Хермеус Мора, который старше, чем Ада, цефальярх Бездны, внял просьбе этого недостойного, и потому явился я — воспрепятствовать сделке обмена на знание. То, что ищу я, начертано на этом пергаменте, который я сожгу в твою честь, о демон знаний. Моя жажда знаний не поддаётся исчислению, и в награду за них любая запрошенная цена будет уплачена. АЕ ХЕРМА МОРА».

АЕ ХЕРМА МОРА АЛТАДУН ПАДХОМЕ ЛКХАН АЕ АЙ

[Мой следующий сон был] об Апокрифе, где я бродил по затенённым залам среди [книг без названий], среди вившихся идей и доводов, которые я вдыхал, словно дымку. В левой руке у меня был свиток из тонкого пергамента, в правой руке — перо, я шёл, [и я записывал] истории, но свиток нельзя было заполнить, потому что пока я писал [слова] строкой ниже, [слова] строкой выше исчезали.

Потом я остановился у постамента из лазурита, на котором стоял [объект], никак доселе не обозначенный, урна с изящным флероном. И я [отложил в сторону] перо и свиток, схватился за флерон и поднял крышку.

[Внутри урны] была тягучая и зловонная [жидкость], на поверхности которой плавал, серый и блестящий, [орган мышления] смертного. И я знал, хотя неизвестно откуда, что эта [жидкость] не просто раствор, а мозг, не законсервированный, а живой и встревоженный, вынашивающий тёмные мысли. Я захлопнул крышку и [поднял глаза от] урны и увидел [за постаментом] бесконечно длинный коридор, слева и справа уставленный другими постаментами, несть которым числа, и [на каждом из них] была такая же урна.

[Что объясняет почему, когда] я проснулся, мой язык весь горел.