Сборник книг вселенной The Elder Scrolls

Том 1

Солдат ждал, затаив дыхание. Рукой с побелевшими костяшками пальцев он крепко сжимал рукоятку меча. Меч в его руке нервно подрагивал, пока он стоял позади остальных, ожидая возможности нанести удар — сейчас в любой момент мог пройти алессианский патруль. Хотя ему самому было странно, что именно привело его сюда?

Его звали Эррик Делейн, и он даже не понимал, когда началось его участие во всём этом. Он был едва ли достигшим совершеннолетия сыном трактирщика, чьё семейное древо было буквально испещрено именами гордых коннозаводчиков, фермеров и поваров, как его отец. В его жилах струилось столько же много воинской доблести, насколько сильны были его мускулы на руках и спине — то есть, нисколько. Однако он стоял здесь, в болтающейся на его худеньком теле броне и с мечом в руках, которым он едва ли умел пользоваться.

Эррику хотелось бы сказать, что он вступил в ополчение ради славы и отмщения. Что его отец и мать погибли в алессианской атаке. Или что жестокие алессианцы увели в лагеря невольников любовь всей его жизни. Во имя Восьмерых, он желал бы привести любые объяснения, в которых алессианцы погубили его семью.

Но нет. Семья Эррика пребывала в безопасности и благополучии. Его милые и упитанные родители держали процветающий трактир в одном из тех небольших городков, что разбросаны по всему Хай Року. А любовь всей его жизни? Тю, да её не было. Ни разу не обнимал он девицу и не сорвал поцелуй с губ служанки. Так для чего он пошёл сражаться с алессианцами? Ну да, он слышал про них много плохого, но, насколько ему было известно, это были всё слухи да намёки. В общем, в его жизни не было тревог.

Не было, и причина, почему он стоял здесь рядом с Киш’ной, суровой каджитской барышней, и Калинденом, статным айлейдским рыцарем, совсем не была благородна. Можно сказать, простая случайность привела его в это место и время. Он прокрадывался в лес по ночам упражняться в технике боя, которую подсмотрел у городских стражников. Он хотел научиться сражаться, но не хотел, чтобы кто-нибудь увидел, как он это делает: слишком высока вероятность стать объектом насмешек — в конце концов, он всего лишь сын повара. Но каждую ночь Эррик брал ржавый меч и броню не по размеру и отправлялся в лес тренироваться.

Но эта ночь будет другой. Это больше не тренировка.

Эррик бежал маленькими улочками до хорошо знакомой ему дыры в стене, когда, повернув за угол, едва не врезался в них. От их вида у него перехватило дыхание. Плотно сгрудившаяся горстка мужчин и женщин из разных рас стояла и перешёптывалась. У всех была впечатляющая униформа и ещё более впечатляющее оружие.

Эррик попытался осторожно приблизиться к ним, но он был такой неуклюжий! Зацепившись за собственную ногу, он с громким шумом приземлился в лужу. Воины повернулись как один, уставившись на него с оружием в руках. Но увидев его оружие и броню, они решили, что он явился на встречу с ними. Они любезно приняли в свою группу Эррика, который был слишком напуган, чтобы посметь отказаться.

Это был просто случай ошибочной идентификации. Возможно, позже он назовёт это судьбой.

Но что сегодня? А сегодня ночью Эррик Делейн готовился умереть. И это событие изменит мир вокруг него навсегда.

Том 2

Звуки клацающих доспехов и приближающихся шагов разносились эхом по тёмным улицам. Чувствовалось, что участников марша не заботит, что их могут услышать. На самом деле даже казалось, что они пытаются произвести больше шума, чем необходимо.

Эррик Делейн закрыл глаза и прислушался. Он пытался сосчитать, сколько пар бронированных ботинок отстукивают дробь, приближаясь к ним. Не то чтобы цифры имели значение: два ли там алессианца или десять — Эррик знал, что конец близок. «Кто-то уже готовится снести мою голову с плеч», — думал он.

Эррик почувствовал чьё-то прикосновение и открыл глаза. Калинден, рыцарь-наёмник из айлейдов, чьи длинные струящиеся волосы были золотого цвета, ободряюще сжимал его плечо. «Держись поближе ко мне», — сказал Калинден.

Чувство успокоения пришло к Эррику, и он кивнул в ответ. Казалось, что айлейдский рыцарь хорошо понимал, о чём думает Эррик. Это соображение порадовало бы его ещё больше, если бы ни звуки шагов, раздававшиеся всё ближе и сильнее.

Киш’на, воин-каджитка по другую сторону от Эррика, вытащила оба своих меча из ножен и уже подняла один вверх. Она хотела, чтобы все действовали по её сигналу. Остальные наёмники из переулка раздвинулись по сторонам, возбуждение и страх горели в их глазах в ожидании приказа к атаке.

Шаги всё отчётливей. Громче. Ещё громче. И вдруг тишина.

Эррик огляделся в недоумении. Отчего остановились невидимые марширующие? Остальные наёмники выглядели столько же сконфуженными, как и он сам. Все, кроме Киш’ны и Калиндена. Киш’на стояла с поднятым мечом, но не двигалась.

Эррик узнал бы позже, что случается обычно дальше, когда наёмники желают напасть на людей, тоже вооружённых мечами и кинжалами. Наёмники теряют терпение и жаждут начать проливать кровь, чтобы заполучить чужое золото. Обычно такое нарушение дисциплины приводит нанятых солдат к много более ранней кончине. Но в этот раз, к несчастью, именно группа Эррика сломалась первой.

«Убьём этих ублюдков!»

Этот пронзительный крик раздался откуда-то сзади и слева от того места, где стоял Эррик. Внезапно все устремились вперёд, напоминая скорее хаотичную толпу, чем воинское формирование. Эррика отшвырнуло в сторону, когда размахивающие оружием наёмники промчались мимо него, толкая друг друга.

«Что эти идиоты делают?» — задала вопрос Киш’на, когда наёмники уже свернули за угол. Она раздражённо потрясла головой, но всё же побежала за ними с обнажёнными клинками наготове.

Калинден повернулся к Эррику: «Помни, что я сказал». С этими словами эльф потянул со спины длинный меч и бросился вперёд, чтобы вступить в борьбу.

Эррика охватила паника, и он застыл недвижно на месте. Лязг оружия и щитов. Раскаты битвы. Стоны. Всё это приглушённо звучало в ушах Эррика, в то время как ноги его словно приклеились к уличным булыжникам. Приблизься бы сюда битва, Эррик смог бы только смотреть, как она разворачивается перед ним.

Спустя вечность, которая на деле длилась всего несколько секунд, Эррик обрёл наконец способность двигаться. Он поднял одну ногу и поставил её впереди другой. Медленно и вдумчиво повторяя это действие, он добрался до края стены переулка. Эррик передохнул, а затем осторожно выглянул за стену.

Том 3

Всюду, куда глядел Эррик, виднелись алессианские знамёна и белая броня. Наёмники атаковали вовсе не разведочный отряд — это был целый отряд алессианских солдат.

Наёмники сражались храбро, но они были плохо обучены. Они наскакивали на строй хорошо вооружённых солдат подобно пьяницам, ссорящимся в таверне, и их без труда убивали одного за другим. Алессианцы спокойно блокировали и отражали каждую атаку, словно поддразнивая своих незадачливых противников перед тем, как перерезать их.

Единственными из отряда наёмников, кто успешно держался, были Калинден и Киш’на. Огромный двуручный меч айлейдского рыцаря Калиндена с равной лёгкостью разрубал броню, плоть и кости, а два неистовых клинка каджитки Киш’ны вертелись вокруг неё в диковинном смертельном танце.

Эррик ошеломлённо наблюдал за разыгравшейся перед его глазами битвой. Он понимал, что если вступит в борьбу на стороне наёмников, то падёт прежде, чем успеет хотя бы поцарапать своим ржавым мечом чей-нибудь алессианский щит. Но если развернуться и убежать, а кто-нибудь из наёмников всё-таки выживет, то он запомнится им как трус и предатель. А вдруг они даже явятся к нему с желанием отомстить? Все эти мысли крутились и сталкивались в его голове, заставив его замереть на месте в страхе и нерешительности.

Но ничто так не приводит ум в порядок, как острый клинок, рассекающий воздух прямо перед лицом. Эррик чудом увернулся от клинка, но налетевший на него алессианский солдат сшиб его с ног. Падая на спину, Эррик выронил ржавый меч, который до этого так крепко сжимал в руке, а головой в шлеме ударился о стену, возле которой стоял, — да так, что в глазах его на миг потемнело.

Следующим, что увидел Эррик, был Калинден, стоящий рядом и пытающийся поднять его на ноги. Улица вокруг была усеяна телами алессианцев. Айлейдский рыцарь ничего не сказал: он лишь повернулся и вернулся в битву.

Эррик решил, что увидел достаточно, и с него хватит. В нарастающем исступлении он обдумывал путь к спасению. Оставшихся в живых наёмников можно было пересчитать по пальцам одной руки, а море алессианцев было таким же широким и огромным, как волны, разбивающиеся о берег Даггерфолла. И в этот момент Эррик осознал, что ему совсем не хочется умирать. Он выбрал направление и бросился бежать — прямо сквозь самую кровавую и яростную схватку.

Ноги сами пронесли Эррика мимо дерущихся, но по дороге он наклонился и схватил меч, валявшийся возле одного из бесчисленных тел. Призвав все резервы, дотоле самому ему неведомые, он прибавил скорости. Он сосредоточился на цели достичь ближайшей открытой двери или ближайшего поворота. Он знал, что сумеет затеряться в глухих улочках, если только ему удастся вырваться из пекла сражения. И он уже близок к этому. У него обязательно всё получится.

Когда Эррик, уже почти осуществив свой побег, свернул за угол, меч, которым он размахивал перед собой, воткнулся во что-то мягкое и живое. Он уставился в лицо алессианского офицера, выглядевшего столь же изумлённым, как он сам. На офицере было множество почётных знаков, но ни один из них не спас его. Клинок Эррика проник в сочленение передней и задней частей брони, прошёл между рёбрами и проткнул лёгкое. Офицер похватал ртом воздух, но скоро глаза его закатились, а колени подогнулись.

Упав на землю, офицер выпустил из рук рог из слоновой кости, который подкатился прямо к ногам Эррика. Уставившись на мгновение на рог и чуть помедлив, Эррик поднял его и заткнул себе за пояс. Не имея идеи, что с ним делать, он всё же решил, что это хорошая идея.

И в этот самый миг стрела вонзилась в спину Эррика. Спотыкаясь, он сделал несколько шагов вперёд. От раны расходилась волна боли, взор его начал затуманиваться. Он успел увидеть, как каджитка и эльф бегут к нему, а за ними по пятам — целая армия алессианцев. Он попытался вздохнуть, но от этой попытки ему стало только хуже.

А потом боль ушла, но Эррик больше ничего не видел.