Рыжий и черный

Глава 55 День шестой. Принудительный атеизм

Утро у Грега было слишком длинным, даже чересчур.

Он проснулся старательно поздно — после девяти часов. Лиз еще спала, крепко прижавшись к нему — она снова всю ночь мерзла, и Грег согревал её не только теплом своего тела, но и эфирными плетениями. Вот и сейчас он их обновил и по новой напитал эфиром — собственных сил у ослабевшей Лиззи было мало. Недостаточно, чтобы выздороветь. Лекарство. Ей нужно лекарство. Нер Аранда обещал, что оно будет готово сегодня. Всего-то и нужно — дождаться его телефонного звонка, а потом поехать и забрать лекарство откуда скажут. Скорее всего из Университета — именно там была расположена лаборатория Аранды. А, может, Брендон, вместе с Марком присматривающий за Арандой, привезет сюда. Или Брок — он тоже дорожит Лиз.

Грег очень осторожно выскользнул из кровати, чтобы не потревожить Лиззи — лежать и дальше без дела он не мог: не хватало терпения. Еще чуть-чуть, и, казалось, он взорвется от невыносимого ожидания. Он укрыл бледную, как тень, Лиззи дополнительным пледом с кресла, и пошел в уборную приводить себя в порядок. Обычные бытовые хлопоты: умывание, чистка одежды, заказ завтрака в номер, — не отвлекали от главного — ожидания. Часы тикали буквально в голове.

Десять часов утра.

Десять часов с четвертью.

Десять часов с половиной.

Десять часов с тремя четвертями.

Одиннадцать часов.

Двенадцать часов…

Ожидание убивало: его в переносном смысле, Лиз буквально.

Грег не находил себе места от беспокойства. Глупые, ненужные мысли, что с лекарством что-то не получилось, что с самим Арандой что-то стряслось, что инквизиция запретила применение этого лекарства, лезли в голову, мешая трезво оценивать ситуацию. Родничок в сердце слабо тек, и Грег боялся, что Лиз не хватит сил. Она храбрая девочка, но всему есть предел.

Он пытался себя хоть чем-то занять: перебирал записи, расписывал встречи и дела на предстоящую седьмицу, пил кофе… Он телефонировал на площадь Воротничков, выслушав от дежурного сержанта Кейджа новости о попытках утреннего бунта, о трех ночных драках со смертельным исходом в катакомбах и семи с легкими ранениями, о завершившейся эвакуации женщин и детей на другой берег Ривеноук, о продолжавшихся поисках четырех женщин из ночной смены механического завода нера Чандлера — их имена вчера назвал Отис. Судя по всему, эти женщины не были поражены фосфорным некрозом — выявить их в общей толпе погорельцев по скудным приметам не удавалось: тут у всех отсутствовали документы, и эти женщины явно не стали рисковать, назвавшись другими именами. А все фиксограммы сгорели на заводе, если вообще были изначально.

Под конец первого часа дня он, чувствуя, как нервы становятся натянутыми канатами, что вот-вот порвутся, не выдержал и телефонировал в инквизицию — трубку взял Марк, сообщивший, что Аранда уехал в Университет еще часа два назад. Грег скрипнул зубами и уточнил:

— Один? Без сопровождения Брендона?

— Один, — подтвердил Марк. — Брендон сейчас занят — по просьбе Эвана вызывает дух Отиса и еще одной умершей с завода…

Грег встрепенулся:

— Прости, что?

Марк тихо и крайне горько рассмеялся:

— И тебя тоже берегут, оказывается. Меня Брендон последнюю седьмицу старательно оберегает от хлопот, и я вечно ничего не знаю и не успеваю. Противное чувство, на самом деле.

— Странная забота, — признал Грег, с трудом подавив всплеск недовольства — он же вчера просил ставить его в известность о происшествиях. А тут не происшествие, тут смерть одного из главных подозреваемых. Грег заставил себя вернуться к главному сейчас — к Аранде и лекарству: — Марк, а не рановато Аранду отпускать одного?

— Аранда уже сегодня вернется к себе домой — присмотр ему больше не требуется. Как только лекарство будет готово — он тебе телефонирует. Не волнуйся и выпей успокаивающее, что я тебе давал — легче станет.

Грег неловко попрощался и положил трубку.

М-да… Выпить лекарство… Выпить лекарство… Грег постучал пальцами по столешнице. У него на выбор было два бутылька от Брендона и от Фейна. С «обломится» и «не обломится» эффектами. Совет Марка об успокаивающем сверлил мозг. С одной стороны, выпить лекарство — признать себя больным. С другой — безопасность Лиззи. Хотя у него давно не чесались кулаки — даже в мыслях не было кого-то ударить. Вспышки неконтролируемого гнева прошли. Он вновь поднял трубку телефона и попросил соединить с моргом — быть может, застанет там Брендона и Эвана. Заодно и проверит свою выдержку.

Дежурный сегодня Вернер сообщил, что комиссар Хейг, старший инспектор Мюрай и кер Кит уже покинули морг — ничьи души вызвать не удалось по причине атеизма. Грег поблагодарил судебного хирурга и положил трубку. Он достал из ящика стола бутылек темного стекла и завертел его в руках. Гнев испарился сам — остался лишь горький осадок: его берегут. Ему не сообщают о ходе расследования. Значит… Значит… Значит, всё под контролем. Наверное. Надо утешаться этим.

Он скривился и все же налил воду в стакан из графина, стоявшего на столе. В голове даже часы тикать перестали — Лиз подошла и легко обняла Грега по спины.

— Доброе утро? — почему-то уточнила она.

Он развернулся к ней и улыбнулся:

— Доброе утро! — Вот почему пропал гнев — Лиззи проснулась и помогла обуздать эмоции. Он поцеловал её в лоб и прошептал: — спасибо!

— За что? — не поняла она.

— За помощь с гневом.

Лиз с трудом сдержала зевок, снова прижимаясь к Грегу:

— Это не я. Это ты сам. — Она забрала лекарство из его руки, отправляя бутылек обратно в ящик: — пока точно не нужно. Ты сам хорошо справляешься. Поверь мне.

Она поправила его волосы, наползшие на глаза:

— Что-то случилось?

Грег вздохнул, потянул Лиз к столу, где под теплоудерживающим плетением прятался её завтрак, и признался:

— Да так… Вроде все по мелочи, но хрень полная, когда все вместе… — Он выдвинул стул и помог Лиз присесть, занялся завтраком для неё, себе наливая только новую порцию кофе. — Аранда не телефонирует. Лекарство не понятно — ехать и забирать, или еще рано? Эван и Брок продолжают расследование. Оказалось, что в Аквилите какая-то эпидемия атеизма. Никогда о таком не слышал — все же потерять послесмертие страшатся. Отказаться от души… Дать её развеять… Это наказание для преступников, причем давно запрещенное, а тут… Добровольно…

Лиз сделала глоток кофе и буквально ошеломила Грега:

— Иногда такое происходит недобровольно. Иногда приходится клясться душой.

Грег в первый момент отмахнулся:

— Кто в трезвом уме будет клясться душой? Клянутся честью, сердцем, богами… Но не душой — только ирлеанцы и способны на такое безумие — клясться душой. — Он посмотрел на серьезную Лиззи и замер, пытаясь понять, откуда она о таком знает: атеизм и тем более странные клятвы душой не то, о чем говорят в обществе. О таком вообще не говорят. Клятва душой никому и в голову не придет. Грег о таком никогда не слышал. Да, небольшой процент снятия святого треугольника всегда есть — та же Лиз тому примером, ведь чтобы перейти в другую веру, сперва надо отказаться от прежней… Но душой дорожат — всегда следом входят в новый храм. Он нахмурился: кроме принца Анри, никто не мог Лиз о подобном рассказать или даже… Если принять за истину существование клятвы душой… Заставить её поклясться своей душой. Грег даже знал, из-за чего и кого её могли заставить пойти на такой шаг. Если принять за истину то, что кто-то решил, что имеет право распоряжаться чужой душой.

Лиз качнула головой:

— Ты не прав. Я точно знаю, что бывает и душой клянутся. Только… — она посмотрела на Грега поверх чашки: — это не совсем мой секрет.

— Лииииз? — он нахмурился, понимая, что был прав в своих рассуждениях: — таааак, кажется, все же стоит переговорить с высочеством на повышенных тонах…

Она серьезно напомнила, отставляя тарелку с едой, к которой почти не прикоснулась, в сторону:

— Только без глупостей — он принц. И потенцит я привезла, как и клялась.

Грег прищурился, еле подавляя алую волну гнева и беря себя в руки:

— Он сейчас прежде всего маг. Эфирник. И тут я в своем праве — вызвать его на дуэль. Или для начала хотя бы поговорить. — Он задумчиво принялся пить кофе. То, что поговорить и все же разобраться с принцем Анри придется — это точно. За Лиз. Заодно выяснить, что это за клятвы такие, где на кону стоит душа. Без храмовников такое не провернуть. Значит… Значит… В деле фальшивоамулетчиков торчат уши дореформаторов? В реформаторском храме такого нет, во всяком случае Грег никогда о таком не слышал. Надо заодно расспросить Марка и Брендона, причем не по телефону. Но сперва… Он отставил пустую чашку в сторону: — для начала надо выяснить процент атеистов в Аквилите. Вдруг тут какая-то аномалия.

Хотя разговора с принцем и дуэли это не отменяло.

Телефон противно затрезвонил, и Грег рванул к нему — возможно, это Аранда. Он рывком поднял трубку:

— Грегори Эш, слушаю…

Когда телефонная нерисса соединила его с вызывающим, Аранда довольно бодро сообщил, что ждет его в университете — лекарство готово. Камень с оглушительным стуком свалился с души Грега. Хоть тут появилась определенность. Он, положив трубку на рычаг, пытливо посмотрел на Лиз — планы на день придется перестраивать с учетом необходимости встречи с принцем.

Она улыбнулась ему, понимая, что разговор с Арандой шел о лекарстве:

— Езжай, Грег, и ни о чем не беспокойся.

Грег знал, что это практически невозможно — не беспокоиться о Лиз, но все равно выбора не было. Он поехал в Университет, оставляя её в номере и надеясь, что все будет хорошо. Он был безумно благодарен Лиз за то, что она не стала его унижать вопросами о стоимости лекарства. Сколько бы Аранда не запросил за него, Грег в силах сам расплатиться с ним. В крайнем случае, оформит займ. Или продаст свои украшения — запонки и булавки для галстуков чего-то да стоят. Жаль, что загнать корону виконта не получится — её придется вернуть от… Отца у него больше нет. Корону придется вернуть графу Блеку, уже не старшему. Ничего, какие его годы — еще женится, еще родит себе не такого строптивого наследника.

Аранда, что-то проверявший в журнале стоя у огромного лабораторного стола, довольно радушно встретил Грега. К счастью, обычные вопросы о погоде и прочие вежливости удалось избежать. Аранда подвинул по столешнице, всей в пятнах каких-то реактивов, в сторону Грега коробку с небольшими склянками:

— Вот… Тут десять бутыльков. Каждый рассчитан на две порции: дневную и ночную. Принимать натощак через двенадцатичасовые промежутки. Побочные эффекты мне неизвестны — если будут, то, прошу, записывайте их, пожалуйста: когда, как долго, чем купировалось и прочее… Это важно для дальнейшего исследования лекарства.

Кажется, нера Зола не сообщила своему мужу о том, что отдала свою порцию лекарства Лиз. Иначе чего бы Аранда сейчас так суетился.

— Спасибо. — Грег кивнул: — мы будем записывать все, что будет беспокоить.

Аранда грустно улыбнулся:

— Надеюсь, что никаких побочных эффектов не будет. Через десять дней, если еще понадобится, я снова предоставлю вам лекарство для леры Элизабет. И еще… — он протянул конверт с написанным адресом: — это рекомендация профессору Манчини. У него очень хорошая клиника. Он прицельно лечит потенцитовую интоксикацию, и не только моим лекарством. Я бы все же рекомендовал показаться ему — он может сбалансировать лечение леры Элизабет. К профессору сложно попасть — я написал рекомендацию. Надеюсь, поможет.

Грег старательно проглотил все, что просилось на язык. И правда, его выдержка стала лучше — он смог промолчать, лишь поблагодарил, убирая конверт во внутренний карман пиджака и уточняя самое главное:

— Вы не сказали стоимость лекарства. Сколько я вам должен за него?

Аранда дернул плечом и решительно сказал:

— Абсолютно бесплатно — пока идет его клиническая апробация. И не переживайте — свободно обращайтесь за лекарством, для вас оно всегда будет. Я ваш должник… За Золу… За лоа… За открытые глаза на происходящее вокруг меня.

Грег, забирая небольшую коробку с лекарством, кивнул в сторону двери — ничего говорить о раскрытых глазах не хотелось, Аранда сам мог заметить все, что происходило вокруг него, было бы желание задуматься:

— Простите, я пойду…

— Да-да, конечно… Я волнуюсь — лера Элизабет три дня без лекарства… Простите, что раньше не получилось…

Грег качнул головой своим мыслям — точно, нера Зола мужу ничего не сказала. И Аранда, зная, что есть четыре порции лекарства у жены, промолчал. Все же он точно не совсем здоров. Грег поспешил прочь — находиться рядом с Арандой было тяжело. Слишком многое хотелось высказать в лицо.

Как бы Грег ни волновался за Лиз, сперва он все же заглянул в ближайший храм — прямо на университетской территории. Где, как не в оплоте свободомыслия, коим был Университет, искать аномалии в вопросах веры? Оказалось, что в Аквилите нет никакой аномалии. Процент отказа от святого треугольника был в пределах нормы показателей для пограничных территорий, где сталкиваются религии, процент атеистов стремился к нулю. Во всяком случае настоятель храма не смог вспомнить ни одного случая отказа от веры как таковой за последние лет десять.

Брендон вышел из госпиталя и медленно направился в сторону инквизиции. Ему стоило решить главный вопрос, на который он так и не нашел ответа: что ему важнее — честь мундира… Ладно, уговорили, сутаны или справедливость? Сутану он не ценил… Зато понимал, какая бомба взорвется, если он расскажет Эвану или Броку о своих выводах.

День шел к своему завершению. Дул теплый ветер, спешили мимо люди, старательно огибая Брендона — он привык к одиночеству в толпе, даже удобно: нет опасности столкнуться с кем-то, когда погружен в свои думы полностью, как сейчас.

Слишком много атеистов вокруг завода нера Чандлера. Может, это не атеисты вовсе?

Жена Сайкса. Или его любовница? Впрочем, это неважно. Разрушенный святой треугольник и развеянная душа. Кому она проболталась об амулетах? Или это не связано с этим…

Нера Верн, работавшая в ночную смену и давшая показания о подделке амулетов. Разрушенный треугольник и развеянная душа.

Отис, тоже давший показания об амулетах под ментальным давлением Марка. Делает ли это Марка убийцей? Или нет. Он же не знал. Но одно точно — у Отиса тоже был разрушен треугольник: сегодня, когда как вчера он явно был. Марк плох, но не до такой же степени!

Кер Мактир — кому он мог рассказать об амулетах? Стоит ли искать этого человека или нет… Мактир был с почти разрушившимся святым треугольником и душой неизвестно где. Где могут быть души, которые вот-вот развоплотятся? И кто его спас? Каеде?

Кера Уоллис. Где потерялась её душа? И где душа мальчишки Форда?

Брендон вздохнул — кажется, стоит сделать вылазку в Поля памяти, но сперва надо решить, кому быть преданным: закону или храму?

Действовать самому, спасая кер из госпиталя: на них еще лежали священные треугольники — ровно до того момента, как они решат дать показания полиции или когда констебли надавят на них, как случилось с Отисом. Но тогда последствия для мира страшно представить: храм откровенно влез в мирские дела и как влез! Уничтожая души, которые он должен хранить.

Действовать вместе с Марком, спасая храм? А стоит ли спасать такой храм?! И какой огромный массив информации… Мыслей… Воспоминаний придется Марку вычищать. Выдержит ли он?

Эван не поймет, если и это дело уплывет к инквизиции. Только решать надо быстро — пока еще на кого-то не надавили и не развеяли душу.

Брендон замер на крыльце инквизиции, сжимая в руках антиментальный амулет. Вопрос, впрочем, на самом деле его волновал один: стоит ли Марку знать, что он своим вмешательством убил Отиса?