Рыжий и черный

Глава 50 День пятый. Итоги

Брок, сидя за своим столом в кабинете, закончил печатать показания Отиса и пробежался еще раз по ним глазами. Именно от Отиса и еще не заговорившего в силу ранения Сайкса зависит — смогут они припереть нера Чандлера к стенке или нет. Если Отису станет плохо до суда, и он опять сорвется в свою истерику…

— …не сорвется, — отозвался с дивана отдыхавший там Марк. Он задержался в Управлении, утверждая, что хочет дождаться экспертизы слесарного шрифта, которой сейчас занимался Фрей, но Брок подозревал, что дело было в плохом самочувствии инквизитора — тот еще не оправился от последствий взрыва. Брок предоставил ему свой диван и накормил ужином. Заодно он телефонировал Брендону с просьбой заехать за Марком. Тайком, конечно, от того. — И это я тоже ценю, особенно твою дикую тактичность, Брок. Со мной все в порядке — не стоит бояться, что я посмею осквернить твой диван своей смертью.

— Даже не надеялся на такое счастье, — отозвался Брок, убирая в папку листы бумаги. В кабинете из-за Марка, щадя его глаза, было непривычно темно. Брок не стал даже лампу на столе зажигать, и потому скоро тут будет непроглядный мрак — за окном быстро темнело.

Марк рассмеялся:

— Ты об Отисе или обо мне?

— Обо всем сразу, — пробурчал Брок, потягиваясь на стуле и разминая затекшие плечи. Устал он за сегодня печатать документы. Допросы следовали за допросами… Вот, казалось бы, нер Чандлер — профессионал своего дела, завод приносил хорошую прибыль. Живи и радуйся. Не радуется — расширяй производство. Какого демона Чандлера дернуло заниматься амулетами?! Профессионал же, понимал риск… Впрочем, Брок вспомнил, как сам, вроде профессионал, влез куда не просят. — И все же, ты уверен, что Отис снова не свихнется?

Марк выпрямился на диване и веско сказал — видимо, его задело недоверие Брока, хоть тот всего лишь волновался:

— До конца суда он точно протянет. А не протянет — попросите Ноа: она его свела с ума, ей его и приводить в чувства.

— Боюсь, что Ноа уже не совсем лоа.

Марк вздохнул, качая головой:

— Кто бы мог подумать, что черный-черный лоа сможет стать обратно девочкой? — он наложил на себя священный треугольник: — чудны дела богов, а их пути нам не дано понять.

Брок хмыкнул — он до сих пор не понимал, как инквизитор умудряется не сомневаться в своей вере, столкнувшись с лоа и с совершенно непонятным Каеде, именовавшим себя ёкаем:

— Там один рыжий-рыжий лис влез. Союза этих черных и рыжих беспредельщиков Аквилита, боюсь, может и не пережить. — Мотивов этого самого ёкая он так и не понимал. Отис до конца стоял на том, что тела убитых в тот злополучный день седьмого вьюговея похоронены в яме в овраге, и никто их не перемещал и не прятал, тем более в деревья. И вот зачем это нужно было Каеде?! Самое противное было в том, что рычагов надавить на Каеде и заставить признаться не было.

Марк молчал, Брок тоже. Он разлил по чашкам остатки кофе, встал и, прихватив чашки с собой, сел рядом с инквизитором. Тот взял протянутый кофе молча, только в голове Брока вспышкой сверкнула его благодарность — как волна тепла пронеслась. Менталист, что с него взять. Привык так общаться — его даже Брендон не переубедил в необходимости слов.

Брок сделал глоток чуть подстывшего черного кофе:

— Тебя Брендон не прихлопнет за ментальное воздействие? У вас же там договор какой-то…

Марк скосил на него глаза, и Брок буквально почувствовал, как инквизитор перебирает его мысли, словно переворачивает страницы в книге.

— Ты ему не скажешь. Да и… Тебе не все равно?

— Ммм… — взял паузу Брок — он подозревал, что дружить с менталистом сложно, но не до такой же степени.

Марк хрипло рассмеялся, словно нашел в смятенных мозгах Брока особо смешную мысль:

— Не все равно. Надо же. Впервые со мной просто дружат: не боятся, не восхищаются — дружат.

На счастье Брока, не знающего, что ответить на такое, дверь открылась — на пороге возник сияющий, как новенький ройс, Фрей с бумагами в руках:

— Я тут закончил экспертизу! Клейма идентич… — он осекся, заметив чужака — храмовника в сутане, и замер: — простите, лер старший инспектор… Виноват.

Он замер в кабинете, судорожно поправляя свой потрепанный жизнью костюм.

— Продолжай! Это свои… — Брок встал с дивана, поставил чашку с кофе на стол и взял из рук эксперта свежераспечатанные фиксограммы: снятые под увеличением части шрифта и номера поддельных амулетов. Брок задумчиво присел на край стола, рассматривая снимки. Совпадающие дефекты были старательно обведены карандашом.

Фрей торжествующе произнес:

— Дефекты шрифтов, как-то неровность в единице, заусенец в четверке, чуть более выраженная нижняя кривизна в нуле полностью соответствуют дефектам на нежите-амулетах. Мне кажется, что тот, кто изготовлял их, или был неумехой…

Брок тут же поправил его:

— Говорят, что у Мактира были золотые руки.

Фрей быстро поправился:

— Я и говорю, что или неумеха, или заранее сделал ошибки в клеймах, чтобы проверяющие заметили. Только… — эксперт развел руки в стороны: — никого это не заинтересовало. Зато мы теперь можем опознать каждый поддельный амулет.

Брок перестал хмуриться, возможно, впервые за весь этот долгий день:

— Спасибо, Гратин! Это лучшие новости за сегодня.

— Попался? — уточнил Фрей. Он явно имел в виду Чандлера.

— Попался! — широко улыбнулся Брок. Теперь нер Чандлер точно попался — Гильдии очень не любят, когда кто-то посягает на чужие обязанности и привилегии.

Фрей замер, оглядываясь на дверь:

— Тогда я пойду, да? — он как-то нервно одернул рукава пиджака и тоскливо ждал ответа.

— Иди, — машинально кивнул Брок. Волнение эксперта его мало касалось — у них в расследовании, наконец-то, появились улики. Надо будет на следующей седьмице выписать премию Фрею — он постарался и с фосфором, и с клеймами.

Гратин в дверях замялся и все же сказал:

— Приятно было работать… Хорошо, что смог помочь.

Брок вздрогнул: не от тона Гратина — от ментального толчка Марка в мозгах: «Он прощается! Старший эксперт Аппфель подверг сомнению наличие белого фосфора на заводе и потребовал уволиться добровольно, иначе обещал уволить его с позорной записью о непригодности».

Брок посмотрел на уже растерявшего улыбку Фрея:

— Пока не забыл… Нам в Управление требуется хороший эксперт. Не пойдете к нам?

— Я?

— Вы.

— Серьезно?

— Абсолютно, — видя неуверенность на лице Гратина, Брок ткнул указательным пальцем в свой стол под теплой волной ментального одобрения, словно связь с Вики снова существует — ему отчаянно не хватало сегодня её эмоций, её самой: — идите-ка, пишите заявление на перевод. Я его подпишу.

Он вспомнил, что Управление — не совсем его вотчина и добавил для Фрея:

— И передам на подпись суперинтенданту Блеку. Не бойтесь — он одобрит.

Написав заявление, снова сияющий Фрей ушел, и следом за ним неуклюже поднялся с дивана Марк — Брок заметил, как тот невольно скривился от боли в боку.

— Пожалуй, и мне пора, — сказал инквизитор. — Видишь, теперь все хорошо. Отис продержится до суда, Сайкс рано или поздно запоет соловьем — не захочет плясать на веревке в одиночестве, а ему придется плясать: шутка ли, два подряд покушения на констеблей… Причем одно по приказу Чандлера. Даже как-то непривычно, что телефонная нерисса оказалась такой добропорядочной и не подслушала тот разговор, но слов Отиса хватит. Даже Финч поймет, что утопающий корабль имени нера Чандлера не стоит спасения. Чандлер, даже если не признает свою вину, все равно получит свое. Я на него почти не воздействовал, чтобы не развалить вам дело. На Отисе и Сайксе столько целебных плетений, что мое там никто не заметит. С Чандлером все иначе — его адвокаты будут носом рыть землю, доказывая чуждое воздействие от возможного рукоприкладства…

Брок резко выпрямился — до такого ни он, ни его подчиненные никогда не опускались. Марк ментально успокаивающе хлопнул его по плечу — во всяком случае, ощущалось это именно так:

— Я знаю, что ты не такой, но адвокатам все равно — им платят за то, чтобы они обеляли своего подзащитного. И даже призрак эфирного воздействия они будут раздувать, как незаконное применение магии против немага. Успокойся — у вас достаточно доказательств и показаний против Чандлера. Так что… Пойду я. Пожалуй, уже и не увидимся — мы с Брендоном уезжаем послезавтра.

Брок не удержался и спросил — это уже седьмицу грызло его:

— Память о том, что ты менталист, ты, конечно же, сотрешь, да? — он подозревал, что Марк, привыкший хранить свой секрет, ведь менталистика официально не существует, заметет за собой следы.

Марк не стал отрицать очевидного:

— Конечно. Это основа моего выживания. Не бойся — ты не будешь единственным, кто забудет это.

Брок кивнул своим мыслям — он был прав. Марк всегда так поступал с Гиллом, своим другом и спасителем, так почему им всем, столкнувшимся с менталистом, избежать подобной участи?

— Надеюсь, это будет небольно…

Марк нахмурился и вскинулся:

— За кого ты меня принимаешь? Мне казалось, что мою позицию по отношению к садистам, ты знаешь.

Брок тут же пояснил:

— Я не о чистке… Я о том, что не хотелось бы терять память о том, что мы пусть на краткий миг были приятелями. Это может оказаться больно. Наверное.

Марк пожал плечами:

— Это я стирать не буду. У меня тут в Аквилите три поднадзорных ведьмы, так что я буду время от времени возвращаться сюда.

— Мррррак… — признался Брок. Он знал: Вик упорная и внимательная. Она же снова и снова может обнаруживать то, что Марк менталист. Подвергаться раз за разом ментальной чистке — так себе удовольствие, наверное.

Марк предпочел промолчать. Только легкий ветерок промчался через мысли Брока. Наверное, это и была чистка.

Зарегистрировавшись в гостинице у портье и отдав свой саквояж беллбою, Оливер, зажав папку с документами под мышкой, предложил Грегу:

— Поговорим в ресторане?

Тот кивнул:

— Я зарезервировал приватный кабинет. — Он прикинул, что пока Оливер приводит себя в порядок в номере после поездки, у него будет время навестить Лиз и проверить её состояние. Эфирный ручеек тек спокойно, но беспокойство в сердце не проходило. В голове постоянно, как часы, тикала одна и та же мысль: уже полдня без лекарства. — Подойдет?

Оливер согласно кивнул, тут же направляясь в сторону полного, бурлящего весельем ресторана — сюда в холл из-за звукоподавляющего щита не доносилось ни звука, но не заметить то и дело сновавшие из ресторана и обратно парочки было сложно:

— Подойдет…

Грег скривился, шагая за ним следом:

— Дело совсем дурно пахнет? — Уж больно спешил Оливер — даже не стал подниматься в номер. Тот ничего не ответил, только поджал губы, становясь похожим на бедного ангела, которого обидели в лучших чувствах. Играть Фейн, как выяснилось, умел.

Чопорный пингвин-распорядитель зала, уже сменивший за седьмицу постную неодобряющую Грега мину на широкую, но лживую улыбку, проводил их с Фейном в дальний кабинет. В ресторане гремела музыка, леры и несовсем леры из полусвета во всю танцевали что-то новомодное. Проходя по залу, Грегу приходилось то и дело останавливаться возле знакомых и раскланиваться, а то и целовать протянутые лерами руки — они еще не знали, что он больше не Монт. Только слышали, что ему благоволит сам герцог Аквилиты, а его сестре — принц Вернии. Грег не сомневался, что за его спиной ему и особенно Андре спешно и со вкусом перемывают косточки. Ничего нового, хотя и довольно неприятно.

За звукопоглощающими щитами приватного кабинета было тихо и спокойно. Оливер, с кривой улыбкой на лице, еще и дополнительный механит, создающий помехи для записи, если кто-то в кабинете спрятал звуковые фиксаторы, поставил на стол и включил, когда официанты накрыли легкий ужин и удалились.

Грег, уже успевший поужинать с Лиз, положил на тарелку лишь салат по-ирлеански из яиц, сыра и свежей зелени. Фейн как-то подозрительно посмотрел на блюда на столе и ничего накладывать не стал. Грег усмехнулся:

— Не бойся: на кухне люди принца постоянно дежурят, так что неопасно.

Оливер придвинул к себе бокал и налил простой воды из кувшина:

— Что-то не тянет есть, если честно. — Но тут же попреки своим словам, положил кусок ростбифа по-тальмийски. Впрочем, есть не стал.

— Все настолько дурно? — не сдержался Грег.

— И не говори… — Оливер резко спросил: — Ты следишь за обстановкой на фронте?

— Стараюсь, а что? — после разговора с Андре, когда она сообщила, что собирается с принцем Анри поехать на ничейную землю, изучая проклятье, Грегу пришлось спешно читать последние статьи в газетах о происходящем на линии боестолкновений Ондура и Вернии. Впрочем, Оливер мог иметь в виду Тальмо-Ондурский фронт.

Оливер сделал глоток воды, поморщился, поставил бокал обратно и откинулся на спинку стула:

— Хорошо. Так бы и сказал, что осел в Аквилите и дальше неё носа не кажешь. Имеешь право, хоть не понимаю такого — отказаться от всего света ради какого-то клочка земли. Мелкого и проклятого к тому же. Но дело твое. История с демоном каждому из нас тяжело далась, и каждый сделал свой вывод. Я вот до последнего надеялся, что скроюсь с королевских глаз долой, но пришлось ожить.

— Что. Случилось. На. Фронте? — Грег терпеть не мог, когда ему читали нотации. — И каком точнее?

Оливер скривился:

— Это все давно началось. Года два как стали поступать жалобы, что амулеты двойного назначение стали часто сбоить. Мелочь, но неприятно. Военному ведомству пришлось даже памятку выпускать, в которой уточнялся процент отказала амулетов. В прошлом году в снежень… Сразу после активных действий на Вернийском фронте просто вал жалоб пошел. Отказывали все амулеты: кровоостанавливающие, обезболивающие, особенно многофункциональные первопомощные: кровь-боль-шок. Нежите-амулеты и даже совсем простенькие светляки. Я был занят тут в Аквилите. С валом жалоб, грозивших нам, Фейнам и еще паре родов, реальным разорением, разбирался, кроме Тайной королевской службы, мой отец и еще пара частных детективов. Сейчас дело официально веду я. У меня появились некоторые зацепки, которые ведут в Аквилиту. Буду рад любой помощи. Как вариант — просто не мешайте.

Грег задумчиво приподнял бровь, взяв с тарелки кусочек дыни с ветчиной. Оливер тут же подался вперед, локтями облокачиваясь на стол:

— Ты что-то знаешь?

— Знаю… — Грег решил, что особого секрета в деле нет. — Непосредственные работники, изготавливающие амулеты, уже почти все выявлены и дают признательные показания. Рунный кузнец, который разрабатывал весь технологический процесс, мертв. Вся верхушка завода арестована, владелец завода в том числе. Сам завод уничтожен. Дело готовится к передаче в королевский суд. Как-то так.

Оливер криво улыбнулся:

— А ты не потерял хватки. Приятно это осознавать.

Грег предпочел промолчать, отправляя в рот очередной кусочек дыни. Еле прожевал, потому что от слов Оливера скулы так и сводило.

— Дашь ознакомиться с делом?

Грег отрицательно качнул головой:

— Это Аквилита. Тот самый клочок проклятой земли, где твоей власти нет. Я поговорю с лером Хейгом о твоем допуске к делу, но не более того. Не надейся — экстрадиции в Аквилите нет. Судить виновных будут тут. И не стоит так кривиться — тут тот же самый Королевский суд, что и в Тальме. Аквилита не отрицает своей подчиненности Тальме.

Оливер отмахнулся от его слов:

— Прости, но сколько погибло у вас?

— Трое.

Тот скривился:

— Всего трое. А в Тальме только каждый день было до сотни зарегистрированных смертей из-за несработавших амулетов. Представляешь себе масштаб?

— Официально передай дело полиции Аквилиты, только и всего.

Оливер продолжал настаивать:

— У нас военное положение. Судить будут по законам военного дела.

Грег развел руки в стороны:

— А у нас нет военного положения, но понятия правосудия одинаковые с Тальмой. Оливер, угомонись — это дело Аквилиты. И раскрыли его аквилитские полицейские. Ты или с нами, или вообще в пролете.

Тот откинулся на спинку стула:

— Мелкая, гордая, безумная Аквилита… Она и тебя свела с ума.

— Мне нравится тут, только и всего, — признался Грег, понимая, что просить о помощи с лейтенантом Пирси он Фейна не будет.