Рыжий и черный

Глава 38 День четвертый. Черный гнев

Прием тяготил Вик — мыслями она была в Ветряном квартале, гадая, удастся ли что-то разузнать Себу со своей командой или что-то найти Одли. Хотелось действовать, хотелось двигаться, а не стоять улыбчивым истуканом рядом с явно наслаждающимся вниманием лер-мэром Сорелем и таким же напряженным, как сама Вик, Эваном. Раньше бы от него во всю пахло огнем. Раньше… Воспоминания о его потере полоснули Вик болью — когда-то Эван признавался, что не видит жизни без магии. Привычно согрел теплом через общий эфир Брок — он еще был в дороге. Только Вик хотелось тепла от Эвана. Хотелось греть, жить, дышать в унисон с ним, а не с Броком. И сейчас не прикоснуться к ладони мужа, поддерживая его — кругом сотни глаз, которые все видят и замечают. Они не пропустят такую промашку — даже случайные прикосновения на приеме подобного уровня были под запретом.

Горели тысячи свечей в высоких, хрустальных люстрах, нагревая воздух не хуже парового отопления. На приемах электрический свет, слишком безжалостный к «красотам» пожилых лер и нер, был недопустим. В висках Вик уже начинали стучать молоточки — предвестники головной боли. Двери в залу то и дело открывались, и тогда по ногам скользил сквозняк, принося хоть какое-то облегчение. Громкий голос церемониймейстера объявлял имена и титулы каждого из входящих. И, конечно же, они тут же устремлялись к лер-мэру и Эвану с Вик, чтобы засвидетельствовать свое почтение. Только за это — то, что Вик не пришлось в одиночестве страдать, принимая гостей, ведь лера-хозяйка вечера должна лично поприветствовать каждого, даже сильно опаздывающего гостя, она была благодарная Сорелю. Но только за это. Ей надо столько всего обсудить с Броком и Грегом, а вместо этого она улыбается и здоровается с тем же нером Чандлером, панибратски сообщившем Эвану, что у него чудесно прелестная жена — только сегодня имел честь познакомиться! Чандлера не пронял даже тяжелый взгляд Эвана, только напирающий со спины поток таких же неров сдвинул его в сторону и понес дальше — к напиткам и угощениям.

Вик волновалась: когда Эван примчался домой, чтобы спешно собраться на прием, нерисса Эйр уже увела девочек после пятичасового чая на очередную прогулку, и поговорить с Ноа ему не удалось. К счастью, Эван разделял беспокойство по поводу возможного участия Ренара Каеде в проделках Ноа, если они вообще не были полностью его задумкой. Надо было предупредить парней, того же Одли, надо обсудить это с Грегом и Броком, но вместо этого Вик снова и снова здоровалась с незнакомыми лерами и их супругами, выслушивая притворные заверения в дружбе и уважении.

Диадема, кое-как державшаяся на коротких волосах, давила на голову. Широкий склаваж душил Вик. Парные, широкие браслеты тянули запястья не хуже наручников. Такие же тяжелые серьги усиливали и так нарастающую головную боль. А еще брошь, золотой шатлен, на котором болталась бальная книжка, веер… Эван для приема приказал доставить из Олфинбурга полную парюру Игнисов, и сейчас Вик сияла огненно-красными рубинами в обрамлении красных нефритов. Когда-то она ждала свой первый бал в качестве высокородной леры, но воплощенная мечта — пекло! В прямом смысле этого слова. Вик принялась обмахиваться красным же веером — в тон украшениями. Эвана оставалось лишь пожалеть — она могла хоть ненадолго спрятаться от любопытных взглядов за веером, у него такого укрытия не было. В очередной раз выслушав заверения в преданной дружбе и легкое недовольство пожилой леры, не раз уже присылавшей приглашения, тут же резко пресеченное Эваном, напомнившим, что семья Ренар соблюдает траур, Вик почувствовала дикую благодарность мужу, разрешившему ей наплевательски относиться к своим светским обязанностям и взвалившему этот груз только на свои плечи. Эван словно понял что-то — взял и поймал её за ладонь, сжимая своими пальцами и не отпуская. Даже под многочисленными недоумевающими взглядами не отпуская.

Наконец-то в толпе гостей показался Грег в сопровождении леры Элизабет. Грег, как и Эван, выбрал для приема мундир — пусть и не такой лихой, как его прежний алый, но сидел он на Греге хорошо. Элизабет, еще ужасно бледная после госпиталя, тем не менее сияла ярким, уверенным эфиром — ранг мастера, не меньше. Она в изящном вечернем платье глубокого синего цвета светилась счастьем и голубыми сапфирами — Вик ей даже позавидовала: Грег не заставил её надевать полную парюру Блеков — только диадема, как и положено замужней лере, колье и пара браслетов. Хотя… Судя по мрачности Грега, то и дело сжимавшего правую руку в кулак, может, это и не украшения Блеков, а семейства де Бернье. Когда река желающих поприветствовать герцогов донесла чету Блеков до них, Грег уже откровенно не находил себе места. Вик нахмурилась — она еще побаивалась этого громадного, немного грузного мужчину.

Обменявшись приветствиями, Блек мрачно сообщил, игнорируя напор толпы за его спиной:

— Эван, эфирный фон Аквилиты изменился. Что-то происходит в Ветряном квартале.

Вик вскинулась:

— Там Одли и Себ с парнями.

Грег понятливо кивнул:

— Тогда будем ждать от них вестей. И еще… — он хмуро оглянулся назад, на какого-то молодого хлыща, замершего за его спиной в нетерпении. Грег скрипнул зубами и выдавил: — Надо поговорить. Есть плохие новости о Шутнике.

— Поговорим, — уверил его Эван, и Блеков унесло потоком в сторону — лер-мэр провожал их недовольным взглядом. Впрочем, в спину Блеков почти половина зала смотрела недоумевающе — многие читали газеты прошлых выходных и помнили ужасающие фиксограммы допроса Мюрая.

Пальцы Эвана успокаивающе погладили Вик по запястью:

— Чуть-чуть потерпи. Осталось немного — прибудет принц и…

Лер-мэр встрепенулся:

— Совсем забыл предупредить, милер… Принц прислал свои самые искренние извинения — возникли непредвиденные дела. Он не сможет присутствовать на приеме.

Вик столкнулась с обеспокоенным взглядом Эвана — кажется, Шутник, если он, действительно, Ренар Каеде, решил нанести новый удар, ведь что-то тревожило Грега в Ветряном квартале. Оставалось только ждать и… Старательно улыбаться, отслеживая передвижения Грега по зале — его высокую фигуру было легко найти: он на полголовы возвышался над многими мужчинами. Вик видела, как что-то с улыбкой ему выговаривала Элизабет, и тот кивал, заставляя себя разжимать кулаки, но надолго его не хватало. Что же там творится в квартале?! Одли и Себ же были свидетелями утренней ссоры Грега и Брока, они должны помнить, что начальство нужно ставить в известность! Пусть Вик не начальство, но умирала от неизвестности она точно так же, как Эван и Грег.

Поток бурлил, исследуя столы с закусками и пробуя напитки, которые разносили многочисленные лакеи. Потом, насытившись, поток тек дальше — в другую залу, где все было готово к танцам. Оттуда уже доносилась легкая музыка.

В медленно мелеющей реке приглашенных мелькнула рыжая голова в сопровождении неожиданно каштановой — Вик не ожидала, что Брок придет в сопровождении нериссы Идо. Это было странно — она, как и сама Вик, была в лиловом, полутраурном платье. И как Брок умудрился её уговорить? Прическу Идо украшали скромные розы, как и положено нериссе, из драгоценностей была только жемчужная нить. Скромно, достойно и явно бедно по меркам Аквилиты. Внимание приглашенных разрывалось между парой Блеков и Броком с Идо. Впрочем, Брок был спокоен. Пока спокоен.

Отсекая бурные и велеречивые словоизлияния лер-мэра, Эван, после приветствия, сообщил Броку:

— Найди Грега — в Ветряном квартале назревают неприятности.

— Понял, — кивнул Мюрай.

Эван тут же переключил внимание на нериссу и представил её лер-мэру:

— Лер Сорель, прошу любить и жаловать — мой городской советник по социальной политике Шарлотта Идо. Прошу относиться к назначению со всей серьезностью.

От лер-мэра дохнуло холодом, и Эван сухо заметил:

— Лер Сорель, осторожнее с эфиром — как бы не пришлось отправляться на учебную скамью. Кажется, ваши возможности растут. — Вик видела, как еле сдержал смешок Брок — там не возможности росли, там самоконтроль деградировал семимильными шагами. Он повел нериссу Идо в сторону, на ходу извиняясь перед ней, что придется чуть-чуть отложить знакомство со сливками Аквилиты. Вик предпочла бы вообще не видеть эти сливки. Сейчас её волновали Одли и Себ.

Поток иссекал, но никак не заканчивался. Лер-мэр косился на Вик, явно желая бросить приветствия опоздавших на неё, но Эван не позволил — он заметил, как только возникла небольшая заминка в потоке:

— Мне кажется, лер Сорель, пришло ваше время, как хозяина, открывать вечер… Должен заметить, прием организован великолепно, — он знал, что лер-мэр падок на лесть. Тот позволил себе снисходительно кивнуть, и направился в танцевальную залу, где приглашенных развлекал струнный квартет.

Молоточки головной боли все нарастали из-за волнения за парней в Ветряном квартале, и Вик еле выдержала длинную речь лер-мэра, посвященную Аквилите, её процветанию и немножко герцогам Аквилиты. Потом Эвану пришлось держать ответную речь, потом была пара тостов, потом начались танцы — после них можно будет наконец-то поговорить. На распорядителя танцев было страшно смотреть — кажется, он не предполагал отказ принца, и запасного плана у него не было. Он спешно следил за расстановкой пар для ларисиля — танца-шествия, с которого начинался любой бал или вечер. Первым шел Эван в паре с женой лер-мэра — пышной, яркой брюнеткой в том возрасте, когда уже предпочитают свечное освещение электрическому. Вик вместо принца повел в танце хмурый Грег, тихо сообщивший, что в Ветряном квартале все по-прежнему — эфирное возмущение нарастает, но пока без признаков темных всплесков. Третьей парой был лер-мэр — ему вместо дамы, сопровождающей принца, досталась чуть нервничающая нерисса Идо. Четвертым шел Брок в паре с Элизабет, и отслеживать его эмоции было немного забавно — он умудрялся страдать и гордиться, только Вик так и не поняла, за кого из двух молодых женщин: за Шарлотту Идо или Элизабет — он переживал.

В перерыве между танцами удалось чуть-чуть пообщаться — мужчины отстояли право Вик, Шарлотты и Элизабет не танцевать, чуть ли не грудью закрыв их от желающих в дальнем углу залы. Элизабет, понимая тайну расследования, куда не должна была вмешиваться Идо, отвлекала её беседой, предложив свою помощь в организации детского приюта.

Грег с ходу сообщил неприятную новость, к которой, впрочем, Вик была готова:

— Все проделки Шутника связаны с моим досье, которое я собирал на Брока и случайно оставил без присмотра в гостинице. Там были собраны сведения о «Веселой вдове», добыче потенцита, краже Байо…

Брок нахмурился, ничего не понимая:

— Но Ноа не была замечена в гостинице. Как сведения об этом могли попасть к ней?

Вик вмешалась, признаваясь в собственной ошибке — ведь это она поверила в кузена:

— В дело Шутника может быть вовлечена не Ноа… Сведения могли попасть не к ней, а к Ренару Каеде. Он тот, кого называют кицуне. Он склонен к диким, злым шуткам и умеет создавать достоверные иллюзии. Ноа же могла… Лгать. — все же сказала она.

Эван молчал, пытаясь все осмыслить. Если бы он поднял глаза вверх, то, возможно, заметил бы, как под потолком колыхается темная паутинка — он не раз видел, как Ноа её плела и пускала по ветру. Этими паутинками была оплетена вся Аквилита. У города не было секретов от лоа.

Брок бросил взгляд на уткнувшегося в пол Грега:

— И что нас может ждать?

— Контрабандисты или фальшивомонетчики, — старательно спокойно ответил Блек. Вик заметила, как при этом улыбалась Элизабет, пытаясь поддержать мужа. Завидно было до алых звезд перед глазами — Грегу повезло, а Эвану нет…

— Ммм…

Вик легко прикоснулась к его локтю:

— Не мычи, Брок.

— Я не мычу. Я мыслями собираюсь. Нас ждет или бойня, или пожар. И то, и другое — в Ветряном квартале. Как бы и то, и то — хреново. Главное, Байо с собой не брать — он, когда пугается, творит страшное.

Грег выпрямился и напомнил:

— Он больше не хаотик. Он сильный маг. Если случится что-то страш… — Он осекся — к ним подошел слуга, подавая записку Броку. Вик видела, как напряглись Эван и Грег — их обоих задевало привычное игнорирование констеблями-коренными аквилитцами. Они оба умудрялись узнавать все чуть ли не последними… Вик не надо было принюхиваться, чтобы понять — записку написал Алистер. Скорее всего появились новости от Себа или даже Одли, хотя от него вестей надо было ждать под утро.

Брок, прочитав записку, тут же её испепелил с помощью эфира:

— Плохие новости. Ал сообщил, что из Ветряного квартала вернулся отряд Себа. Они задержали Отиса — тот, как заведенный твердит, что лишь выполнял приказ Чандлера. Еще… Они захватили с собой избитого до полусмерти Финча — тот пока молчит. И… — Брок скривился: — Одли нарвался — ему проломили голову. Говорят — жить будет. У нас вариант номер два — фальшивомонетчики. Ветряной квартал пылает.

Идо стояла не так далеко — она вскинулась, услышав про пожар:

— Мне нужно вернуться домой, леры! Простите, я вынуждена вас оставить!

Элизабет шустро поймала её под локоть — слишком много вокруг внимательных глаз:

— Шарлотта… Не показывайте панику. Первое правило эм… — она явно хотела сказать о жизни с констеблем, но тактично исправилась: — работы советником: никакой прилюдной паники. Мы сейчас чуть прокружим по зале и выйдем наружу — вас отвезут к детям.

Идо, к её чести, не обиделась и не стала возмущаться, а возмущения Брока, у которого из-под носа уводили нериссу, погасил Эван:

— Брок, знаешь нера Чандлера?

— Знаю! — кивнул тот, глазами провожая исчезающую в толпе веселящихся тонкую фигуру Идо. Как назло, заиграл каталь. Тот самый танец, который Вик хотела станцевать с Эваном. Как-то не везет ей в Аквилите с этим танцем.

Эван сухо сказал:

— На тебе его задержание. Грег…

Тот хмуро посмотрел исподлобья:

— Слушаю.

— На тебе Ветряной квартал. Бери магов, и туда на подмогу пожарным. Я же организую поиски Ренара Каеде. — Эван в упор посмотрел на Вик, давая ей выбор — ну какой еще мужчина так поступит! Она чувствовала, что с каждым днем все сильнее и сильнее влюбляется в собственного мужа, хотя казало бы, куда уж больше. — Виктория, ты с кем?

Она сожалела, что не может разорваться:

— Наверное, к Одли в госпиталь. — Там она может оказаться полезной. Да и первой опросит того же Финча, если тот выживет.

— Принято, — согласился с ней Эван. — Грег, Элизабет возьмешь с собой?

— С собой, — ни капли не сомневаясь, сказал тот.

Эван обвел всех сосредоточенным взглядом, словно проверял, все ли поняли задачи, и кратко закончил:

— Тогда, удачи нам, леры!

Уже на улице, наблюдая, как словно лава течет по горной гряде огонь, Вик поняла, что все планы нужно срочно менять. Эван спешно вернулся в зал, заставляя замолкнуть звуки каталя, и громко объявил:

— Красный код! Все маги срочно к управлению по особо важным делам!

Пока неслись в набитом под завязку паробусе, Грег сухо уточнял ранги магов и их возможности. Высокоранговых оказалось мало: сама Вик, Брок, Элизабет, и, неожиданно, Себ с четырьмя констеблями, с которыми он, по его словам, вытаскивал с завода нера Чандлера Одли и Финча. Почему Жюль, Алексис, Свен и Тим, никогда до этого вечера не проявлявшие никаких задатков к эфиру, стали магами было неясно, но, небеса, как это было вовремя! Пожар, видимый с любой точки города, ужасал. Вик боялась даже представить количество жертв. Когда в Олфинбурге горел квартал Белого храма, официально погибло около сотни людей, неофициально говорились совсем другие цифры — на порядок больше, потому что бездомных никто не считал.

Идо сухо перечисляла Эвану то, что считала необходимым срочно доставить к кварталу: одеяла, питье, еду, медикаменты. Тот кивал и соглашался. Кажется, у Идо сегодня посвящение в советники боем.

Грег, стоя в проходе паробуса и угрожающе качаясь на каждом крутом повороте, спешно учил магов держать щит Фидеса. Не плести — просто держать и напитывать эфиром. Оказывается, это плетение дается нелегко, а Брендон — тот еще учитель! Основы защитной магии… Как же! Вершина защитной магии, если верить Грегу. Тот тем временем продолжал:

— …Брок, контролируешь восточный край. Я держу западный.

Вик даже понимала, почему такое распределение — Грег отдавал себе отчет, что был не в форме и быстро добраться до восточного края не смог бы. Ему бы на тренировки, которых он пока умудрялся избегать. Вик одного не понимала — как быстро добраться до северной стороны пожара? Там же лес, там дорог не было. Она чуть не прослушала о себе. Грег кашлянул, привлекая её внимание:

— …Кххх… Вик держит центр вместе с Элизабет. Жюль, Алексис, Свен и Тим — вы встраиваетесь между ними и флангами. Это основные точки полосного щита Фидеса. Себ, ты отвечаешь за контроль над ними и замену при необходимости. Остальные встраиваются сами на одинаковом расстоянии друг от друга. — Он посмотрел на Брока: — Лес по осени обрабатывали противопожарными составами?

— Да. — Брок нахмурился: — Точнее, уточню — телефонирую в лесную службу.

— Будем считать, что туда огонь не пойдет, — отрезал Грег. — Что-то же должно исполняться в Аквилите…

Паробус остановился на площади Воротничков, и Вик тут же натянула на лицо марлевую повязку, чтобы можно было дышать, не закашливаясь от дыма.

Ветряной квартал поражал.

Огонь рвался в небеса, превращая склон горы в филиал пекла. Во все стороны летели огненные искры. Медленно падал жирный, черный пепел, как снегом укутывая все вокруг. Дым стремился в небеса, хорошо еще, что ветер летел прочь от города.

Маги-погодники пытались вызвать дождь, но небеса были сухи.

Водные маги заставляли воду из Ривеноук ползти вверх по склонам, помогая пожарным, но получалось плохо — словно сами боги решили, что трущобы должны сгореть дотла. Заклинания то и дело срывались, окатывая водой всех, кто находился ниже по склону.

Щит Фидеса сплелся у Грега и Брока легко. Только держаться он отказывался, снова и снова разрываясь и задевая плетениями всех, кто оказывался рядом.

Отчаяние и ужас витали в воздухе. Самое страшное, из горящих домов никто не бежал…

Вик еще никогда не молилась так истово, умоляя небеса сжалиться. А еще она знала одно — она доберется до Каеде, если это его проделки, и… Он пожалеет, что родился на этот свет.

Эван при помощи Идо и Алистера организовал штаб, координирующий работу полицейских, магов, пожарных и врачей. На долю последних работы почти не было — в их руки попадали пока только истощенные маги и пострадавшие пожарные. Хотелось орать в небеса от бессилия.

Огонь — его стихия.

Огонь — то, что всегда слушалось его, то, что всегда подчинялось ему. Одно мановение руки, и огонь потух. Потух бы. Всего седьмицу назад он бы потух. Сейчас только и оставалось надеяться, что магам удастся остановить уничтожающее трущобы пламя, и оно само погаснет, когда пожирать ему станет нечего.

Только щит то и дело срывался, и огонь находил новую еду, набрасываясь на дома. Самое интересное, он полз дальше, прочь из города, не приближаясь к площади Воротничков, только объяснить это никто не мог. Если только ветер тому причиной?

Рядом с Эваном, всматривающимся в очередную попытку растянуть щит Фидеса — его «тащил» на себе от мага до мага Алистер, — встал хмурый, такой-то совсем больной Брендон.

— Недоброй ночи, — сказал он, привычно прячась за приподнятым воротом пальто.

— И тебе недоброй, — отозвался Эван. — А где Марк?

На помощь инквизитора они все очень надеялись.

— Марк не приедет, — дернул плечом Брендон. — Он… Болеет.

То, что Брендон сам его вырубил, чтобы тот не помчался на подвиги, колдун промолчал. Он ткнул пальцем в огонь, лижущий пока еще перистые облака:

— Это моя вина.

Эван удивленно посмотрел на него:

— С чего ты решил?

— Это «Черный гнев». Его не удержать щитом Фидеса. Он подчиняется только колдунам. Или не подчиняется. Я когда-то вызвал его и не удержал. Это мое испытание.

— Испытание? — переспросил Эван. — Это злая шутка. Отвратительная и ужасная.

Брендон пожал плечами:

— Шутка, которая приводит к появлению сильных магов… Так себе шутка. Не находишь?

Эван нахмурился — что-то в словах Брендона было.

Тот криво улыбнулся и сказал:

— Передашь Марку, что я очень-очень просил у него прощения?

Эван все понял и лишь предупредил, протягивая свободное правое запястье:

— Один ты туда не пойдешь. — И ведь Ноа его предупреждала, она говорила, чтобы он скорее смирялся с тем, что стал колдуном. Опоздал. Но, может, еще не все потеряно?

Брендон в упор посмотрел на Эвана:

— Тебе есть что терять. Это мне — нечего. Не стоит. Ты все равно…

— Я колдун или нет?

Брендон без дальнейших возражений принялся выводить кончиком ножа новую руну.

Никто не увидел, как они оба шагнули в пламя, чтобы усмирить «Черный гнев».