Рыба моей мечты!

7. Менталист

— Ты думаешь, что я первым его ударил? — спросил я.

— А чего тут думать? — удивилась Алиса, — все же это видели!

— Это был ответный удар, — сказал я.

— Что-то я не заметила, чтобы он тебя хоть пальцем тронул, — сказала Алиса, не переставая веселиться.

— Я тоже не видел, — поддержал её хранитель.

— Потому что он ударил меня ментально, — сказал я, — и теперь я точно знаю, как он вербует себе сторонников. И почему в последнее время все пытаются залезть мне в голову? Это что, стало модно? За последние дни это происходит уже не впервые! Надо подумать над ментальной защитой, когда будет время, а то у меня не голова, а проходной двор!

— И как же тебе удалось устоять? — спросила Алиса, — если он такой мастер?

— Я не сам, мне кое-кто помог! — сказал я.

Алиса некоторое время смотрела не меня вопросительно, но потом до неё дошло, и она расплылась в улыбке.

— Наша спящая красавица? — сказала она, — слушай, ну точно между вами какая-то особенная связь! Она очень о тебе заботится! Вот меня она пока ни разу ни о чём не предупреждала!

— Думаю, лучше уйти с улицы, — сказал хранитель, — а то стоим здесь, на всеобщем обозрении.

Рядом со мной на землю шлёпнулась одна из летающих тварей. Я перевернул её ногой.

— Похожа на летучую мышь, но в то же время, как будто не она, — сказал я.

— Да, какие-то странные, — согласилась Алиса, — я бы не рисковала брать их в руки, и уж тем более давать к себе прикасаться, пока они живые. Вон, зубы какие!

— Да, наши враги не лопухи, — сказал я, — действительно многое умеют. И людьми манипулировать, и всяких тварей призывать, и боевыми заклинаниями пользоваться.

— Но заметь один интересный момент, — вдруг радостно сказала Алиса, — ты встретился с Водяным второй раз, и второй раз его уносят после встречи! Он же у тебя каждый раз огребает! Если вы ещё раз встретитесь, ты его прикончишь, как пить дать!

— Хорошо бы, — с сомнением сказал я, — каждый раз это стечение обстоятельств и я его бил, когда он этого не ожидал. По разным причинам, но не ожидал. В открытом противостоянии боюсь, у меня будет мало шансов. Я не умею делать стену огня!

— А ты не доводи до открытого противостояния, бей снова, когда он этого не будет ожидать! — сказала Алиса, — это же просто как дважды два!

— На словах-то да, — вздохнул я, — ладно, пойдёмте в убежище!

— За словом ты тоже в карман не лез, — усмехнулась Алиса, — говорил бодро! Как будто мы и в самом деле имеем, чем их удивить.

— Хорошие понты, это половина победы! — сказал я.

И если с понтами у нас всё было более менее в порядке, то с ресурсами не очень. По сути, в противостоянии с Водяным находились я и Алиса. Хранитель в кусты не прятался, но и помочь особо ничем не мог. Остальной народ был скорее балластом. Ну, правда, само убежище не стоило сбрасывать со счетов. Как-никак место всё же обладало своей уникальной силой.

Так и осталось невыясненным, зачем именно Водяному нужно попасть в убежище. Мы продолжили разговор в комнате, где лежала Нина. Я испытал острую потребность на неё взглянуть и поблагодарить в очередной раз за помощь. Алиса и хранитель пошли со мной, и мы там удобно расположившись на стульях вокруг кровати со «спящей красавицей», продолжили обсуждение и анализ ситуации.

Я пересказал детально весь разговор с Водяным, чтобы остальные могли своим умом осмыслить сказанное им и вынести своё суждение. Вдруг я что-то упустил или недопонял. Или мой взгляд на происходящие события недостаточно верный.

Но никто моих суждений опровергать не стал. Тем более, когда я рассказал, как попал под ментальную власть Водяного и начал верить в то, что он говорит правду.

— Интересно, а он после того, как залезет к человеку в мозги, должен всё время его на поводке держать, или может дать установку и человек дальше уже сам действует? — спросила Алиса.

— Очень хороший вопрос! — искренне восхитился я, — реально, очень хороший! Моё мнение, что он даёт установку, каким-то образом заряжает человека на определённое действие, а дальше тот уже сам всё делает. Это если проанализировать тех, кого я видел. Но я могу и ошибаться.

— Я согласен с тобой, — сказал хранитель, — трудно представить, как бы он мог держать всё время Милу на поводке… ну это крот, как вы её называли.

— Это ладно, — сказал я, — вот что не могу понять, так это, как он собрал такую толпу местных жителей и зазомбировал, вот что интересно!

— Масштабируемое заклинание, — сказала Алиса, — ты что, не знаешь, что это такое?

— Знаю, но не очень понимаю, как это можно сюда применить, — сказал я.

— То, что можно применить к одному человеку, можно применить и к нескольким, и к большой группе людей, и даже к определённой территории, — сказала Алиса, — только вот…

— Что? — я даже подался вперёд от любопытства. Про этот эффект я слышал только краем уха и без подробностей.

— Только вот нужен усилитель, и обычно это другой маг, который умеет именно это… такой дар, усиливать чужую магию. Хотя, говорят, есть и приборы специальные для усиления. Но самое главное даже не это! — сказала Алиса и снова повесила паузу.

— А что же? — не выдержал я.

— Нужна просто адская прорва маны! Невероятная прорва! И чем больше масштаб, тем более мощный нужен усилитель, и тем больше нужно маны! — сказала Алиса.

— То есть, думаешь, у них есть свой шаман? — удивился я.

— А может быть, и не один, — сказала Алиса, — одного будет мало… наверное. Но я тоже никаких точных цифр не знаю, знаю только, что в этом деле всё меряется словами до хрена и очень до хрена. В общем, не многие могут провернуть такую аферу.

— Мда-а-а-а, — вздохнул я, — что-то мы в последнее время стали впутываться в разборки с большими игроками. Не к добру.

— А может быть, потому что вы и сами большие игроки? — с уважением сказал хранитель.

Мы с Алисой не выдержали и хором рассмеялись.

— А что смешного я сказал? — удивился хранитель.

— Да нет, ты не обижайся, — сказал я, — и спасибо за то, что считаешь нас большими игроками. Нет, мы, конечно, молодцы, с этим никто не спорит, да, Алиса?

— Шутишь? Мы вообще, отвал башки! — сказала Алиса.

— Отвал башки? — удивился я, — впрочем, ладно. Мы молодцы, и сами отрицать этого не будем, пусть отрицает кто-то другой. Но, видишь ли, мы одиночки. У нас нет ни кола, ни двора. Проще говоря, у нас нет своей базы, нет своей банды, и нет плана, как это всё заполучить. Мы просто охотники за удачей. Что-то делаем, что-то предпринимаем… но это всё! Это наш предел!

— Почему предел? — удивился хранитель, — кто его вам обозначил?

— Ладно, сформулирую по-другому, — сказал я, — предел на сегодняшний день.

— Кстати, ваша база могла бы быть здесь, — сказал хранитель, — как и ваша банда!

— Только мы не знаем, одобрит ли убежище такой план, — усмехнулся я, — мы ведь здесь недавно, чуть больше суток. Вот когда три дня минет, и убежище постучится нам в головы, намекая, что койко-места пора бы освободить, вот тут-то все планы про базу и рухнут.

— У тебя есть бусы! — вспомнил хранитель, — и ещё одни мы сняли с Милы, и ещё два комплекта рассыпанных. Возможно, если их починить, они будут работать.

— Странно слышать такие речи от хранителя! — с лёгким пафосом сказала Алиса, — ты предлагаешь нам хакнуть систему? А как само убежище к этому отнесётся? Думаешь, ему это понравится? А потом пошёл такой в душ, снял бусы, и кирдык? Ну уж нет!

— Наверное, ты права, — смутился хранитель, — просто, предложил первое, что пришло в голову.

— Но, с другой стороны, — сказал я, — если мы выживем в этом противостоянии…

— Не если, а когда, — поправила меня Алиса.

— Ты когда, а я, если, — частично согласился я, — нам будет очень полезно и приятно иметь где-то в Москве место, где нас всегда с радостью встретят и помогут чем могут. Да, это делают во всех убежищах, но здесь мы сможем насчитывать не на формальный приём, а по высшему разряду! Так ведь?

— Естественно! — даже возмутился моим словам хранитель, — как ты мог предположить, что будет иначе? Даже если меня здесь не будет, все будут знать, кому они обязаны победой!

— Стоп, стоп, стоп! Вы чего? Обалдели? Какой победой? Чтобы нам были обязаны победой, сначала надо победить! А вы сейчас говорите об этом в прошедшем времени. Это очень плохой знак! Такие разговоры не к добру! — серьёзно сказала Алиса.

— Так ты у нас суеверная? — удивился я.

— Когда это необходимо, — сказала Алиса, — сейчас это крайне необходимо!

— Куратор! — вдруг послышался лёгкий вздох.

Мы все резко замерли, после чего медленно повернулись к Нине. Она продолжала спать, но никто не сомневался, что сказала это именно она.

Некоторое время мы ждали продолжения, но его не последовало.

— И что это значит? — сказала Алиса, вопросительно посмотрев на меня.

— Я-то откуда знаю! — сказал я.

— Ну, у вас же есть эта, как ты её называешь «ментальная связь», — сказала Алиса.

— Я такого не говорил! — сказал я, — вот такими словами не говорил! Да, она меня предупреждает об опасности и сегодня, снова, возможно, спасла нас всех, но, я бы не назвал это связью, потому что никакого диалога нет. Это просто сигналы. И я не могу просигналить ей в ответ.

— А ты пытался? — спросила Алиса.

— Вообще-то, толком не пытался… — начал я.

— Вот видишь! Надо просто попробовать, может быть будем узнавать новости не в последний момент перед поражением, а чутка раньше, — сказала Алиса.

— У нас здесь есть менталист, — сказал хранитель, — может быть, он сможет помочь… правда, он не очень сильный. Так, на примитивном уровне только работает, насколько я знаю.

— Так-то, попытка не пытка, — задумался я, — почему бы и нет? А кто это? Мы же всех видели в убежище. Как он выглядит? Или это она?

— Он, — сказал хранитель, — это тот, который вчера штаны спустил раньше времени в столовой.

— О-о-о-о-о-о-о, — Алиса встала со стула, — удачи тебе, Алик, а я пошла! Не хочу второй раз лицезреть его бубенцы, а то, что он их снова не покажет, никакой гарантии нет! Не провожайте! — вскинула она руку, не давая мне возможности возразить, — дорогу я знаю!

И Алиса стремительно вышла из комнаты.

— И всё-таки она хорошая, — сказал, улыбаясь, хранитель.

— Только ты ей об этом не говори, — подмигнул ему я, — потому что для фурии это вряд ли комплимент. То, что она не совсем обычная фурия, будет нашей с тобой тайной, ладно?

— Я не пойму, ты сейчас шутишь или нет? — немного растерялся хранитель.

— Пятьдесят на пятьдесят, — улыбнулся ему я, — ровно пятьдесят на пятьдесят!

— Так что будем делать? — спросил хранитель, кивнув на спящую Нину.

— Ладно, зови своего менталиста, — махнул я рукой.

Мужичок пришёл с деловым видом, и со старым потёртым кожаным портфелем под мышкой. Зачем ему нужен портфель, так и осталось непонятным. Возможно, что для солидности. Оглядев комнату, он с недоумением спросил:

— А кто же пациент?

Видимо, хранитель его не поставил в известность. Сам хранитель встал неподалёку, облокотясь на стену, и скрестил руки на груди, с любопытством наблюдая за происходящим. Я подумал, что убедиться в способностях этого менталиста у него пока что не было случая, вот он и хотел посмотреть, что тот на самом деле может.

— Она пациент, — указал я рукой на Нину.

— Она? — обрадовался мужичок, непроизвольно сложил губы в трубочку, и после небольшого замешательства, добавил, — пу-пу-пу-у-у-у-у-у…

— Сможешь помочь? — спросил я.

— Надо бы её разбудить! — сказал мужичок.

— В этом-то и проблема, — вздохнул я, — она не просыпается. Думаем, что это какое-то заклятье.

— Отлично! — почему-то сказал мужичок, и глаза у него суетливо забегали, — так, чтобы не мешать сеансу, вам нужно будет выйти отсюда! А пациентку нужно будет раздеть, — добавил он как будто между делом.

— Я тебе сейчас, не раздевая, сердце голыми руками вырву! — сказал я спокойно.

— Вам нужен результат, или нет? — возмутился мужичок.

— Смотря какой, — сказал я, — если тот, что ты себе там вообразил, то не нужен. И за такой результат я тебя покараю так, что ты жить, конечно, будешь, но очень плохо и, скорее всего, не очень долго.

— Я отказываюсь работать в такой непрофессиональной атмосфере! — с сильно преувеличенным возмущением сказал мужичок, — если вам не нужна помощь, то так и скажите, и нечего приличным людям голову морочить!

— Слушай меня внимательно! — сказал я ему, подходя вплотную, — что ты на самом деле умеешь делать?

— Я менталист! — гордо сказал мужичок.

— Это мы уже поняли. Так что именно ты можешь? Знаешь вообще что умеют менталисты? — спросил я.

— Всё! Раз здесь такое недоверие и скептицизм к одарённым людям, то я ухожу! — гордо сказал мужичок и направился к дверям.

Я схватил его за плечо и резко развернул к себе.

— Внуши мне какую-нибудь мысль! — сказал я, — любую, но чтобы я её понял!

— Я уже сказал, что не буду тут, как дрессированная обезьянка вас развлекать, — сказал мужичок.

— Ты не понял, — крепко держа его рукой за плечо, сказал я, — это не просьба, это приказ!

В глазах мужичка мелькнул страх, он наконец-то понял, что с ним здесь никто не шутит, и просто так соскочить не получится.

— Ладно! — сориентировался он, — я тебе внушу мысль, ты её озвучишь, а я скажу, правильно или нет.

— Давай! — кивнул я.

— Всё, внушил! — сказал мужичок.

— Угу, — наморщил я лоб, — значит, ты просишь меня, чтобы я сломал тебе нос кулаком!

Мужичок уже хотел было кивнуть, но спохватился и отрицательно затряс головой.

— Нет, это не та мысль! — затараторил он.

— Как не та, если та! — уверенно сказал я, — она до сих пор сияем в моём мозгу в ореоле ангельского света!

— Это неправда! — замотал головой мужичок.

— А какую тогда мысль ты мне внушал? — спросил я.

— Какую мысль? — уставился на меня он.

— Не придумал ещё? Хотел согласиться со всем, что я скажу, но не прокатило? — улыбнулся я, — обычно тот, кто считает всех окружающих идиотами, оказывается, сам идиотом.

— Да я… — начал было мужичок, но было видно, что новых мыслей у него не появилось.

— Скажи честно, ты никакой не менталист! — сказал я.

— Да я… — снова начал мужичок, но мыслей у него в голове по-прежнему не было.

— Ты врал, только вот непонятно зачем! — сказал я.

— Так получилось, — сдался мужичок, — это первое, что пришло в голову, когда меня как-то спросили, какой у меня дар. Давно, ещё до того, как я попал в убежище. Мне показалось, что это трудно проверить… а потом так и повелось…

— Зачем ты набираешь работать в убежище всякий сброд? — спросил я у хранителя.

— Это не я! — ответил он, — убежище само выбирает тех, кто будет в нём постоянно жить. Я вообще на это слабо влияю.

— Выходит, ваше убежище совершенно не разбирается в людях! — сказал я, — а какой у тебя на самом деле дар? — обратился я к мужичку.

— Да нет у меня никакого дара! Я неспособен к магии! — с досадой сказал тот.

— Это странно! Почему же тогда убежище тебя выбрало? — усмехнулся я, — хотя, на самом деле я не знаю, может быть наличие магии не обязательно, чтобы здесь работать… дай-ка я проверю! — и я протянул к нему руку.

Мужичок в ужасе отшатнулся от меня.

— Да не бойся, я просто прикоснусь и посмотрю, действительно ли ты натурал, или всё же владеешь магией, только слабо, — сказал я.

Мужичок колебался некоторое время, но потом, поняв, к чему именно я хочу прикоснуться, подставил лоб.

Я положил ладонь ему на голову и закрыл глаза. Мана у него была, следовательно, к магии он был способен. Особенного дара у него вполне могло и не быть, но вот освоить какие-то простые магические фокусы он вполне мог. Впрочем, как и подавляющее большинство людей.

— Ну что? — с тревогой спросил мужичок, когда я убрал руку.

— Ты маг, — сказал я равнодушно, — возможно слабый, но маг. Только тебе надо свои навыки развивать.

— А что с даром? — оживился мужичок, — какой я маг?

— А вот чтобы узнать какой у тебя дар, для этого нужен другой специалист со специфическими способностями. А ни у кого из нас их нет. Так что, придётся тебе это выяснять самому, — сказал я.

Мужичок очень воодушевился и буквально светился от счастья.

— Ну, раз мы всё выяснили, и я вам тут больше не нужен, то я тогда пойду? — сказал он.

— Только с одним условием, — сказал я.

— С каким? — слегка напрягался он.

— Не ври больше про свой дар никому, и никогда не пытайся воспользоваться женщинами, когда они не могут тебе отказать, понял? — и я кивнул на Нину.

— Это два условия! — возмутился мужичок.

— Мысль, которую ты мне внушил, до сих пор сияет в моём мозгу в ореоле ангельского света! — сказал я.

— Понял! Понял! Два так два! Всё понял! — сказа мужичок, пятясь к двери, и через секунду его уже в комнате не было.

— Мдаааа, — сказал я, — вот тебе и менталист! Хотели, чтобы он нам помог, а вон что получилось! Интересно, что бы с ним сделало убежище, если бы он всё же попытался воспользоваться беспомощностью Нины. Думаю, его мог ждать большой сюрприз!

— Круто! — с уважением сказал хранитель.

— Что круто? — не понял я.

— То, что это был как бы сломанный человек, никчёмный, а ты взял и починил его! Я это так вижу! — сказал хранитель.

— Люди так быстро не чинятся, — с сожалением сказал я.

— Бывает, что и чинятся, и ломаются очень быстро, — сказал хранитель.

— Всё-таки ты малолетний философ! — усмехнулся я.