Рыба моей мечты!

19. А не спеши ты нас хоронить, а у нас еще здесь дела…

Марта быстро и не очень бережно дотащила меня до конца коридора, и мы ввалились в какую-то пустующую квартиру, дверь в которую отсутствовала. Я всё это видел, вращая только глазами. Повернуть голову сил не было.

Внутри мы повалились на пол, и там и остались лежать, приходя в себя после пережитого.

Я времени старался не терять и постоянно шевелил пальцами. На более крупные части тела пока что энергии не хватало. Но пальцы двигались всё лучше и лучше.

— Скучал по мне? — некоторое время спустя спросила Марта.

Я попробовал пошевелить губами, но это по-прежнему получалось очень плохо, поэтому я не стал утруждаться и только промычал что-то нечленораздельное.

— Я тоже скучала! — сказала Марта, по-своему расценив моё мычание.

Мы лежали ещё некоторое время, а с улицы доносились звуки боя. Сражение шло нешуточное. Было множество взрывов, криков, стонов, всего того, что обычно сопровождает массовую бойню. Очень хотелось узнать, что же именно там происходит, но я решил дождаться восстановления речевых функций.

Постепенно звуки боя удалялись от нас. Прошло минут десять, и я понял, что, наверное, могу говорить. Руки и ноги уже тоже кое-как двигались, но идти я пока что был неспособен.

— Что ты сделала с тем, кто меня нёс? — спросил я в первую очередь. Получилось всё равно не очень членораздельно, но вполне понятно.

— О! Очухался! — обрадовалась Марта, — то же, что я всегда делаю в таких случаях. Приложила камушком по головушке. Булыжник — оружие пролетариата! А я, самый что ни на есть, пролетариат.

— Нам бы его связать и забрать с собой, если он до сих пор там лежит, — сказал я, — он из верхушки этой банды, может многое рассказать.

— Ты всё о делах! — осуждающе сказала Марта, — только чуть оклемался, уже про войну думаешь. Подумай о себе, лучше! Всё будет хорошо!

— Всё будет хорошо, только в одном случае: если мы всё сделаем хорошо. А если мы не сделаем, то не будет. Закон жизни. Можешь быстро глянуть там он или нет? Только если он пришёл в себя, сама не лезь. Просто посмотри.

— Хорошо, — без особого энтузиазма сказала Марта. Её не было буквально несколько секунд, — нет его там. Либо сам оклемался, либо унесли его друзья, если они тут были. В общем, пусто там!

— Жаль! — вздохнул я, с трудом садясь и приваливаясь к стене.

— Да ничего не жаль, — махнула рукой Марта.

— Ты просто не знаешь, что происходит, — сказал я, — это был очень ценный пленник.

— Это ты не знаешь, что происходит, — с лёгкой гордостью посвящённой сказала Марта, — а я так очень даже хорошо знаю. И знаю, что ты здесь делал, пока меня не было, и как дрался с Водяным на старом корабле, и как там потом всё бабахнуло. Только вот ни я, ни остальные не знали, что ты выжил. Вот это правда. Это сюрприз, так сюрприз! И сейчас тоже никто не знает! Я же рванула с места, никому ничего не сказав, таким сильным был твой зов! Да и я в тот момент тоже ничего понять не смогла. Меня просто понесло, как будто мощный магнит включился!

— Теперь ты в моей власти! — вытянул я растопыренные пальцы в её сторону, и сделал вид, что беру её в кулак.

— В твоей, пожалуйста, я не против! — сказала Марта, — ты лучший хозяин на свете!

— Но ещё лучше совсем без хозяина, да? — подмигнул я ей.

— Над этим ещё предстоит поработать, — грустно улыбнулась Марта.

— Так многое хочется спросить и рассказать, но совершенно нет на это сил, — вздохнул я.

— Хочешь знать, как в убежище восприняли твою гибель? — спросила Марта.

— Как? — заинтересовался я, — и с чего вообще взяли, что я погиб?

— Пришёл парень, Петя зовут, — сказала Марта.

— Петя в убежище? — удивился я, — странно! Я думал, что он сделает ноги из этого района.

— А ты знаешь, кто взрыв устроил? — спросила Марта.

— Догадываюсь, что он. Видел, как он следил за мной, когда я полез в их логово. И потом видел стреляющего ракетой человека. Сразу подумал, что это он, хотя разглядеть там было нереально. Просто некому больше. Да и непонятно было, откуда у него эта штука! — сказал я.

— Петя очень расстроенный был… да почему был. Он и сейчас до сих пор думает, что убил тебя. Хотел помочь, но там внутри что-то сильно взорвалось после попадания и вообще всё разнесло. И ты и Водяной были почти в эпицентре, поэтому логично, что вас посчитали погибшими, — сказала Марта.

— Водяной жив, — сказал я, — по крайней мере, полчаса назад был жив. В плохом состоянии, но живой пока что.

— Да ладно! — вытаращила на меня глаза Марта, — а мы-то думаем, кто всем этим руководит, если он погиб…

— Он у них не главный, — сказал я, — важный, но не главный. Скорее, правая рука главного.

— Алик, как у тебя это получается? Как ты всё время оказываешься в самом пекле и всегда знаешь больше всех? — удивлённо сказала Марта.

— Я оказываюсь постоянно в пекле, потому что постоянно в это самое пекло лезу. Должен сказать, что это очень вредно для здоровья, — сказал я.

— А знаешь, кто расстроился от твоей гибели больше всего? — с лукавым огоньком в глазах спросила Марта.

— По твоему виду я чувствую какой-то подвох в вопросе, но не понимаю, в чём он заключается. Ты расстроилась больше всех? — спросил я.

— Ха! Нет! — радостно сказала Марта, но тут же смутилась, — то есть, я, конечно, тоже очень расстроилась, но больше всех опечалилась Алиса! Ты не поверишь! У неё как будто интерес к жизни пропал. Она лежит на кровати и не встаёт, только иногда просит яблочко принести унылым голосом. И даже сейчас она в этой бойне, я уверена, не участвовала. Апатия жуткая!

— Конечно! Лишиться своей батарейки! — ухмыльнулся я.

— Ой, не в этом дело, — покачала головой Марта, — ой, не в этом!

— Это всё ладно, — решил я сменить тему, — но я всё равно не понимаю, что происходит. Где ты была, что делала, и кто там теперь воюет за убежище?

— О, это очень длинная история, — сказала Марта, — я ушла с купцом и его караваном.

— Ушла? И ведь даже не попрощалась, — поддел её я.

— Потому что мы не ушли, а только сделали вид. В общем, в двух словах не расскажешь. Но купец, оказывается, это не просто купец. Но это он лучше тебе сам расскажет, если посчитает нужным, — сказала Марта, — я не уполномочена раскрывать чужие секреты.

— Секрет в том, что у купца сильный боевой отряд, работу которого мы видели тогда ночью, когда вылезли из-под земли, и ты убежала их предупредить об опасности? — спросил я.

— Да, это и так понятно, — сказала Марта, — но купец, он не просто купец… блин, ты вытягиваешь меня на разговор, а это не я должна тебе рассказывать. Спроси лучше о чём-нибудь другом.

— Что случилось после того, как я, будто бы, погиб? — спросил я, — можно без всяких сложностей, просто событийный ряд. Что происходило с убежищем?

— Купец со своими людьми расположился на приличном удалении от этого места, чтобы все думали, что мы ушли с концами. Поэтому наблюдать приходилось издалека, и разведчики, которых он сюда засылал, не могли дать очень полную информацию. Когда база Водяного взорвалась, а по округе пошли слухи, что он сам погиб, то купец решил, что проблема с врагами убежища рассосалась и можно вернуться обратно, чтобы уже здесь на месте зачистить остатки банд. Но всё оказалось не совсем так, как мы думали, — сказала Марта.

— Дай-ка угадаю, — сказал я, — вы были слишком беспечны, посчитав, что враг уничтожен, и всей толпой припёрлись в убежище, где вас всех и заперли, так?

— Ну да, примерно так, — сникла Марта, — купец очень расстроился, когда мы оказались в ловушке. Всё время винил себя в неосмотрительности и излишней самонадеянности. Но кто же мог предположить, что они куполом накроют нас всех? Если ты не знал, то человек с магическими способностями не может пройти через этот купол. Только натуралы могут. Но где ты их сейчас найдёшь, натуралов?

— А в чём была цель, держания вас под куполом? — спросил я, — требования к вам какие-нибудь выдвигались?

— Нет, — сказала Марта, — это была просто осада. Я думаю, что как мы проявили неосмотрительность, так и они толком ничего не успели спланировать. После взрыва базы пошли ва-банк, а тут отряд купца, и всё стало так, как стало. Патовая ситуация. И назад отыграть нельзя, и дальше тянуть непонятно ещё сколько… но у нас положение было хуже. В убежище собралось много людей, а запасы еды всё-таки ограничены. Если бы ты не снял купол, то рано или поздно люди бы начали голодать, а там и вообще неизвестно чем бы всё закончилось. Могли они этот купол держать месяцами?

— Не знаю, — честно признался я, — но его работу обеспечивала связка старика и Водяного, который находится в очень плохом состоянии. Если бы он умер, то и купол, я думаю, разрушился бы. Старик пытался его восстановить после того, как я разорвал их связь, но Водяной был без сознания и ничего не получилось.

— А что за старик? — спросила Марта.

— Они его называют «Учитель», — ответил я, — и это он у них главный. Он «усилитель». Поэтому и получилось у них создать такой большой купол и поддерживать его.

— Усилитель? Слышала про такое краем уха. Полезный дар… — сказала Марта.

— Сам по себе не очень. Он полезен только в связке с другим даром или другим магом. Старик, как я понял, ничего не может. Но зато возможности других масштабирует просто фантастическим образом.

— Теперь всё ясно, — покачала головой Марта, — а то мы всё понять не смогли, как им удаётся это делать…

— А почему ты не вернулась сразу к нам, а осталась с купцом? — спросил я, — что тебя там задержало?

— Ну это… — смутилась Марта, — хотела посмотреть, чем всё закончится, — неуверенно сказала она.

— Личная жизнь? — внимательно на неё посмотрев, сказал я.

— Ну не то, чтобы… — Марта окончательно смутилась.

— Сам купец, или кто-то из его отряда? — спросил я.

— Давай не будем об этом, а? — умоляюще посмотрела на меня Марта.

— Всё сложно? — с пониманием сказал я.

— Давай просто не будем, и всё! Даже полунамёками не будем, — серьёзно сказала Марта, — я сама ещё ни в чём разобраться не могу.

— Ладно, — вздохнул я, — ты же взрослый человек, сама разбирайся. Это я так, полюбопытствовал просто. Но если у тебя ситуация резко изменится, ты говори. Что-нибудь придумаем. Ты же знаешь, что я тебе не держу.

— Знаю, и очень это ценю! — сказала Марта.

Звуки боя на улице всё удалялись и удалялись. Похоже, что державшим осаду бандам крепко досталось. Бойцы купца гнали их ссаными тряпками не останавливаясь.

— Уверен, что старик с приближёнными успел уйти. Или сидит где-то, пока его люди огребают, и потом спокойно уйдёт, когда всё стихнет. Хитрая мразь, — сказал я.

— Вижу, что он тебе сильно не понравился, — усмехнулась Марта.

— Это очень мягко сказано, — сказал я, — первоочередной кандидат на ликвидацию.

— Успокойся, ликвидатор! — сказала Марта, — дай другим людям поработать. Отдыхай пока. Сейчас в убежище вернёмся, и я, как твоя рабыня, тебе приказываю, чтобы ты лёг и несколько дней с кровати не вставал! У купца есть хороший лекарь… точнее, лекарка… как правильно сказать, не знаю. В общем, эта женщина тебя посмотри и подлатает, если что.

— Странно ты понимаешь роль рабыни, — скептически заметил я, — приказывает она…

— Да! Алик, чтобы ты там себе ни думал, но мы тебя очень ценим и дорожим тобой. Нам не хочется, чтобы ты себя окончательно угробил! — сказала Марта.

— Поверь, мне самому этого не хочется гораздо больше. Но иногда просто приходится действовать, не дожидаясь, пока ситуация ухудшится. И отдохнуть я тоже хочу. Но боюсь, проблема пока не решена. А я, возможно, единственный, кто видел всю верхушку банды в сборе и самого старика в том числе. Так что, боюсь, будет не до отдыха, — сказал я.

— Если что, мы тебя к кровати привяжем, — сказала Марта добродушно, — блин, а ведь до сих пор, кроме меня никто не знает, что ты жив! Вот это будет шок у них, когда мы появимся! Все просто обалдеют!

— Не терпится вернуться и оказаться в центре восторженного внимания? — спросил я.

— Честно говоря, да! — призналась Марта.

— Очки для личной жизни хочется набрать? — улыбнулся я.

— Алик, ну мы же вроде бы договорились, что не будем об этом? — с укоризной сказала Марта.

— Извини, — вздохнул я, — только вот я даже не представляю, кто там особо радоваться моему возвращению будет? Хранитель? Алиса? Нина…? кстати, как там Нина, не очнулась?

— Нет, — печально сказала Марта, — а радоваться твоему возвращению будут все жители убежища, а это несколько десятков человек, на минуточку. Ты для них стал уже легендой! Все только про тебя и говорят. Мол, защитник и спаситель, который появился в нужный момент. Ты мог не знать сам, насколько ты для них важен. Но они-то знали! И до сих пор знают! Да, ещё Петя будет очень рад!

— Да мы с ним и не знакомы-то толком, — скептически сказал я, — ему-то чего радоваться?

— Так я же тебе говорю, он винит себя в твоей смерти. А учитывая, что ты тут такой герой, так у него на этом фоне вообще депрессия. А если ты жив, значит, он тебя не убивал и всё хорошо! — сказала Марта.

— Вот так мифы и создаются, — вздохнул я, — меня не было всего четыре дня, а вон, сколько нагородить успели. На самом деле ведь всё проще. Проще и банальнее, чем звучит в твоих рассказах.

— А может быть, не проще. Это просто разная точка зрения, разный ракурс, разный взгляд на события. И люди, которые совершают героический поступок, очень часто сами себя героями не считают, — сказала Марта.

— Так, мы уже совсем куда-то далеко забрались. Попахивает культом личности. Притом моей личности, — сказал я.

— Попахивает от тебя рыбой, почему-то, — сказала Марта, — а насчёт личности тут всё в порядке.

— Рыбой? — попытался неудачно удивиться я, и Марта сразу поняла, что я хочу что-то скрыть.

— Расскажешь, как спасся? — сразу в лоб спросила она.

— Нет, — не стал юлить я, а решил сразу расставить точки над ё, — у тебя свои секреты, а у меня свои.

— Ладно! — тут же сдалась Марта, посчитав, что это укрепит её право не отвечать на мои вопросы, раз я тоже что-то скрываю.

— Ладно, давай потихоньку выбираться отсюда, — сказал я, — надеюсь, что ты сдержишь свою угрозу.

— Какую угрозу? — опешила Марта.

— Уложить меня в кровать и не разрешать вставать… ну, может быть, только в туалет. А так, ни под каким предлогом! — серьёзно сказал я.

— А-а-а-а-а-а, эту угрозу! — обрадовалась Марта, — эту запросто! Эту обещаю сдержать!

— Вот и ладненько, — сказал я и начал аккуратно пытаться встать.

Тело слушалось, но относительно. Вот вроде бы делаешь движение, а потом какая-нибудь мышца раз, и перестаёт работать, и начинаешь резко заваливаться. Один бы я сейчас никуда не пошёл, ещё бы полежал здесь. Но Марте так не терпелось вернуться, что я не стал возражать и решил, что с её помощью всё-таки смогу добраться. Благо, что идти было не так далеко. Главное — спуститься вниз по лестнице, а там уже совсем просто будет. Как-нибудь доковыляем.

Я обнял Марту, частично повиснув на ней, и, с трудом переставляя ноги, двинулся по коридору. Спотыкаться нам сейчас было совсем ни к чему, поэтому я создал небольшой светоч, чтобы не идти в полной темноте.

— Кстати, хорошо выглядишь! — сказал я ей.

— Правда? — оживилась она, — а в чём это выражается? Я вроде бы также одета!

— В глазах, — сказал я, — в глазах у тебя есть неподдельный интерес к жизни. Та дикая кошка, которая прыгнула на меня при первой встрече, исчезла полностью. От неё не осталось вообще ничего. Ты сейчас очень интересная женщина, со своими планами, заботами и интересами. В общем, нормальный человек.

— Спасибо! — щёки Марты даже зарумянились, — со стороны это может комплиментом и не звучать, но я-то понимаю, что ты хочешь мне сказать, и это лучший комплимент в моей жизни!

— Только вот, это не комплимент, а констатация факта, — сказал я.

Когда мы выбрались на улицу, там уже почти всё стихло. Только где-то совсем далеко иногда раздавался какой-то шум. Обойдя дом в темноте, мы вскоре вышли на площадь с убежищем. Перед ним был яркий свет и много народа. Проигравшие так себя не ведут, сразу было видно, что настроение у людей приподнятое и победное.

Я по-прежнему опирался на Марту, и мы заковыляли с ней через площадь.

— Ух, они сейчас обалдеют, ух, обалдеют! — не переставала повторять Марта.

— Не испытывай завышенных ожиданий, тогда не придётся разочаровываться, — философски заметил я, переставляя ноги, с каждым шагом всё лучше и лучше. Но вдруг я остановился.

— Что случилось? — обеспокоилась Марта.

— Резко захотелось к воде, — сказал я, сам удивляясь нахлынувшим эмоциям.

— Хорошо, что не к земле! — философски заметила Марта, и мы пошли дальше.