Рыба моей мечты!

25. Новый игрок

Вода лилась вниз ручьями, пока кинетик переносила меня обратно на крышу.

Меня поставили на край, и «парализатор» тут же снова меня сковал своей магией.

— Хорошая попытка, Алик! У тебя почти получилось! — сказал старик и залаял своим мерзким смехом.

Я хотел ему сказать, что чувствовал его страх, пока мы летели, и тогда он не был так уверен в благоприятном исходе. Но, к сожалению, говорить у меня возможности снова не было.

Все остальные тоже стояли и улыбались.

— Что будем с ним делать? — спросила цыганка.

— То же, что и собирались, — злобно на неё глянув, сказал старик, — следить только нужно лучше, чтобы он не хватал меня и не угрожал расправой! Стоите тут толпой, а толку от вас никакого! Только моё золотце безупречно работает, впрочем, как всегда!

Он шагнул к кинетику и погладил её по голове, а та слегка опустила голову и покраснела от смущения.

И как он умудрился так загадить ей мозги, что эта девочка такая верная и послушная его сторонница? Чем вообще он их всех держит и подкупает, что они идут за ним как за лидером? Непонятно!

— А может, отрезать ему руки? Для генерации маны они ведь не нужны! — сказала вдруг цыганка.

«Совсем охренела тварь!» — подумал я, но, к сожалению, озвучить эти свои соображения по-прежнему не мог!

— Да? — задумался старик, — мысль интересная! Вот только ты уверена, что на генерации маны это не скажется, или это просто гипотеза? А вдруг скажется? Ты готова испоганить такой ценный экземпляр ради эксперимента? И кто будет отвечать, если он перестанет выдавать ману? — старик строго взглянул на цыганку.

— Я просто предложила! — попробовала та дать заднюю.

— Не нужно предлагать всякую чушь! — резко сказал старик, — это предложение ты сделала с одной целью, облегчить себе жизнь! Чтобы следить за пленником было проще, а ему сложнее сбежать. Но может быть просто работать нужно лучше, а не калечить ценных рабов, чтобы самим не напрягаться?

«Рабов! Дед тоже охренел!» — подумал я, по-прежнему жалея, что не могу озвучить свои мысли.

Как бы я про себя ни негодовал и ни ругался на них, однако ситуация была максимально сложная. Отличную идею с побегом в воду запорола кинетик, которая, с одной стороны, вызывала уважение, а с другой, невероятно бесила своей полезностью для старика.

— Так что делать? — спросил мужик, который хотел надеть на меня наручники, и получил по яйцам. Он только сейчас немного оклемался и смог говорить.

— То же, что и собирались, — изображая, как ему трудно терпеть их тупость, проговорил старик, — для начала надень на него наручники, только когда подойдёшь, на всякий случай скрести ноги! — и он снова зашёлся своим лающим смехом.

Мужик с наручниками взглянул на старика, но перечить не решился, поэтому снова двинулся ко мне. Я не надеялся, что получится второй раз провернуть этот фокус, так что даже не стал напрягаться. Тем более что и паралич с меня снимать не стали для одевания наручников.

Однако получивший по яйцам всё равно старался держаться ко мне боком, пока надевал наручники. Как же быстро, иногда вырабатываются условные рефлексы!

Когда наручники были на мне, я почувствовал, что паралич начал ослабевать. Разлепив губы, я резко крикнул:

— Бу!

Мужик, надевший на меня наручники, ещё не успел отойти и аж присел от неожиданности, непроизвольно скрестив ноги.

Я с трудом, но рассмеялся.

— Ты выглядишь жалко! — резко сказал старик своему «сотруднику», — не обделайся ненароком!

Тот, к кому обращались эти слова, взглянул на меня с ненавистью и отошёл в сторону.

— Мы ещё не закончили! — подмигнул я ему, а он наградил меня ещё одним ненавидящим взглядом.

— Учитесь! — тыкая в меня скрюченным пальцем, сказал старик, — видите, как нужно вести себя даже в безвыходной ситуации? Вы все сейчас держитесь хуже, чем он! Эх, Алик, — обратился он уже ко мне, — как же жаль, что ты не хочешь на меня работать. Таких перспективных ребят очень трудно найти! Ты мог бы быть настоящим бриллиантом в моей коллекции!

— Зря ты со мной связался, ой зря! — сказал я, слегка разминая шею вращательными движениями, — это тебя погубит.

Старик усмехнулся и покачал головой.

Если уж они начинают меня побаиваться и опасаться даже скованного, стоит укрепить их в этом отношении хорошим блефом. Я продолжал делать вид, что всё у меня под контролем, хотя не имел ни малейшего понятия, что делать дальше.

От наручников я освободиться смогу, это не проблема. Но вряд ли меня теперь оставят без присмотра. А если и оставят, то только в бессознательном состоянии.

Шанс выкрутиться есть всегда, нужно только поймать подходящий момент. Не стоит сейчас сразу использовать все козыри, которые у меня есть. Пусть мои возможности будут для них загадкой.

В принципе идеи, как вырваться, у меня были, но все они разбивались о кинетика. Что бы я ни делал, пока она рядом, жива и в сознании, все мои попытки вырваться обречены на провал. Для начала нужно было её обезвредить, только тогда появлялся шанс на побег.

Да, остальные тоже были не пустышками и представляли вполне реальную угрозу, особенно цыганка и парализатор. Но именно кинетик тревожила меня больше всего. Хотя и убивать её было жалко. Казалось, что девочке просто запудрили мозги, что она запуталась и связалась не с теми людьми. Но если объяснить ей, что к чему, то можно вернуть её на «светлую сторону». Не факт, конечно, но вполне возможно. В общем, опасение перед ней смешивалось с жалостью. А это было не очень хорошо, так как сковывало и ограничивало меня в действиях.

Старик повернулся и направился к надстройке на крыше, где, судя по всему, была лестница вниз. Уже возле неё он повернулся к остальным.

— Ну, чего замерли? Ведите его вниз! И глаз не спускать! Нам здесь ещё до обеда куковать, пока транспорт не придёт, — сказал он.

Все сразу зашевелились, кто-то направился следом за стариком, кто-то ко мне, чтобы конвоировать меня вниз.

Когда парализатор подошёл и пихнул меня в плечо, чтобы я шёл за остальными, я вдруг повернулся и сильно ударил его ногой в живот. Он крякнул, слегка согнулся и сделал два шага назад. Но поскольку стояли мы совсем близко к краю крыши, то второй шаг пришёлся уже в пустоту. Парализатор отпустил живот, взмахнул руками, но это ему не помогло, и он ухнул назад так быстро, что никто даже рта открыть не успел. Буквально через секунду снизу раздался глухой удар, оборвавший короткий вскрик падающего.

Первой среагировала кинетик. Она рванула к краю крыши и сиганула вниз. Но падать она, естественно, не собиралась. При помощи своего дара она просто опустила себя на землю.

— Как же ты меня достал! — брызжа слюной, заорал старик, — не думай, что ты настолько ценен, что тебя никто пальцем не тронет! Если издержки слишком велики, даже полезный актив отправляется на свалку! Ты была права! — повернулся он к цыганке, — надо поотрубать ему ноги и руки, чтобы он превратился в беспомощного червя! Не сможет генерировать ману в таком виде, отправится в утиль! Сдохнет какой-нибудь мучительной и позорной смертью!

По виду цыганки было видно, что она очень довольна. Как же, их лидер признал её правоту. Если поручить расчленять меня ей, она это сделает с энтузиазмом и без малейших сомнений.

Над краем крыши появилась кинетик и, приземлившись на край, отрицательно покачала головой.

— Он мёртв? — возмущённо воскликнул старик, — тут же невысоко!

Вопрос был риторический, все всё сразу поняли. И невысоко здесь было очень относительно.

— Приземлился неудачно, на голову, — сказала кинетик.

— Как будто на голову можно приземлиться удачно! — усмехнулся я, благо теперь говорить я мог.

— Заткнись! Заткнись! Заткнись! — истерично завизжал старик. Смерть ещё одного из его людей окончательно вывела его из себя, — подними его! — крикнул он кинетику.

Она послушно исполнила приказ, подняв меня в воздух и переместив к центру крыши. Я уже даже начал немного привыкать к этим полётам.

Вообще, положа руку на сердце, действовал я абсолютно неправильно. Всё же не стоило выводить из себя людей, от которых зависит твоя жизнь. Да, можно было блефовать, вести себя вызывающе и даже агрессивно, но в разумных пределах. Доводить их до желания себя убить, это большая глупость. И сгладить ситуацию теперь вряд ли получится.

Единственная надежда на то, что в этом взвинченном состоянии они сделают какую-нибудь ошибку. Но, во-первых, нужно эту ошибку увидеть, а во-вторых, суметь ей воспользоваться, что тоже задачка не из простых. Особенно сейчас, когда меня подвесили над крышей и думают, как бы сделать побольнее, но сразу не убить.

Старик стоял внизу и зло смотрел на меня. Потом начал прохаживаться из стороны в сторону, о чём-то напряжённо размышляя. Наконец, видно, придя к какому-то решению, остановился и, взглянув на меня снова, ощерился недоброй улыбкой.

— Отрубать ему руки и ноги мы не будем! — сказал он, и краем глаза я увидел явное разочарование цыганки от этих слов, — это кровища, мерзкое зрелище, да и он может не выжить после этого. Но зато можно переломать ему руки и ноги! Это будет чистенько, никакой крови, и выжить шансов у него будет много. Так что, попользуемся ещё этим аккумулятором. А то, что он даже член не сможет держать, чтобы пописать, так это его проблемы, да? — и старик засмеялся, правда, смех этот был больше похож на кашель туберкулёзника.

— Можно я этим займусь? — сказала цыганка.

— Нет! — сказал старик, — это сделает она! — и он ткнул пальцем в кинетика, — ты моя любимица, но больно уж чистоплюйка. Нужно уметь делать людям больно. Убить в драке это одно, а ломать руки и ноги беззащитному, уже совсем другое дело. Пора и тебе немного испачкаться.

— Я не хочу! — оторопело сказала кинетик, которая явно не ожидала такой подставы.

— А тебя никто не спрашивает, хочешь ты этого или нет. Просто, как бы ты ни была хороша, можем ли мы тебе доверять, если ты хочешь остаться чистенькой? Нужно уметь делать даже грязную работу. И это никакое не наказание, это урок, тренировка, испытание, которые сделают тебя сильнее. Давай, испачкай свои нежные ручки, искалечь этого человека. Тебе для этого даже прикасаться к нему не нужно. Ты можешь прямо так его всего переломать, удалённо. Так в чём проблема? — сказал старик, внимательно глядя на кинетика.

Что бы он там ни говорил, а по ней было видно, что она воспринимает это именно как наказание. И наказание совершенно незаслуженное, потому что она только что спасла старика и не дала пленнику сбежать. И тут такое!

— А чего ты хотела, работая на этих упырей? Что они будут соблюдать трудовой кодекс? Или что поступая подло с остальными, они будут поступать с тобой благородно? — сказал я с «высоты» своего положения, — так всегда заканчивается. Если работаешь на говно, рано или поздно сам станешь говном!

На мои слова никто особо внимания не обратил. Старик стоял, молчал и внимательно смотрел на кинетика. Для него сейчас это было самое главное. Ведь даже пока она ничего не сделала, её вид и смятение говорили очень о многом, и он сейчас считывал её как открытую книгу. И чем дольше она тянула, тем больше сомнений рождалось в голове старика. Да, это была проверка, и она её пока что проваливала.

— Я же говорила, что ей нельзя доверять! — негромко сказала цыганка, но её все услышали.

Старик недовольно на неё зыркнул и вернул взгляд к кинетику. А та, судя по всему, впала в небольшой ступор. У неё рука не поднималась хладнокровно взять и искалечить человека, но и ослушаться старика она не хотела, потому что понимала, такое может плохо кончиться. Даже, несмотря на все её заслуги и полезность для банды.

Да, похоже, и у них внутри «коллектива» не всё ладно и спокойно. Впрочем, чему тут удивляться. Возможно, эта девочка была с ними не так давно, и они хотели её сломать и подчинить окончательно. Заставить замараться, переступить через собственные принципы и войти в их круговую поруку. Раз уж творить плохие дела, то всем, без исключений. Но девочка была к этому не готова, о таком её не предупреждали. Старику именно сейчас захотелось надломить её, проверить «на вшивость», убедиться в преданности… и это несмотря на то, что она только что спасла его! Да уж, ну и нравы!

Однако муки выбора продолжаться вечно не могли, и кинетику нужно было принимать решение. К моему глубочайшему сожалению, она решила подчиниться.

Я узнал это, потому что мне начало выворачивать плечо вперёд неестественным образом. Даже хруст в суставе послышался.

— Не делай этого, — крикнул я, — отпусти меня, и мы вдвоём их замесим! Они тебя взяли в оборот и в покое не оставят. Тебя заставят искупаться в дерьме по полной программе!

Я не рассчитывал особо на успех, однако давление заметно ослабло. Девочка сомневалась, и её внутренние метания я сейчас чувствовал просто физически.

Старик молчал, и только внимательно продолжал смотреть на кинетика, ожидая, что она, в конце концов, сделает. Он давал ей возможность самой дозреть до нужного решения. И почти не сомневался, что решение это будет такое, как нужно ему.

После небольшой заминки давление на мой плечевой сустав вновь усилилось, но как-то робко, что ли. Девочка, переступая через себя, пыталась сделать то, что от неё требуют.

В пылу драки она бы выполнила всё это не задумываясь. Но одно дело в драке, и совсем другое вот так, медленно и хладнокровно. Это уже из разряда пыток, а на такое не каждый способен. Конечно, она могла меня поломать и быстро, но и на это нужно было решиться.

Дойдя до определённого предела, кинетик остановилась, не решившись довести дело до травмы. Но, поскольку делать что-то было нужно, она начала выворачивать моё второе плечо. В итоге я висел в воздухе, раскинув руки в стороны и отведя их сильно назад. Говорить я больше ничего не мог, так как был занят тем, что, стиснув зубы, старался не закричать от боли. Ноги мои висели свободно, и со стороны я, вполне возможно, походил на распятого Христа. Только вот креста не было. Боль постепенно начинала затуманивать мозг, и в голове понеслись какие-то образы, похожие на неконтролируемый поток сознания. Вспомнилось, что была какая-то похожая картина, где распятый висит в воздухе… вроде бы Сальвадора Дали… «Гиперкубический Христос»! Название вспыхнуло в голове, хотя я его даже вроде бы и не знал раньше.

Суставы хрустели и были на грани. Но, доведя до предела, кинетик не делала последнего усилия.

Я уже плохо соображал, когда сквозь пелену боли, показалось, что раздался чей-то голос. И в следующую секунду боль немного отступила. Не прошла, а только слегка отступила. А потом мозг расшифровал слова, которые были произнесены и которые я сразу почти не воспринял, потому что был занят тем, что старался не заорать.

— Джентльмены, не подскажете, чем это вы здесь занимаетесь?

Фраза была странная, немного неуместная, и гендерно ориентированная только на мужчин. Видимо, их говоривший считал здесь главными.

Голова у меня была запрокинута назад, и чтобы увидеть говорящего, пришлось наклонить её вперёд.

На противоположном конце крыши, со стороны «Острова Мечты», стоял странный человек. Он был в яркой гавайской рубашке, таких же шортах, в сандалиях и с венком на голове. На шее у него висели большие бусы из цветов. В руке он держал здоровенный фужер, в котором даже отсюда было видно месиво из фруктов и зелени. Сверху торчала трубочка и зонтик.

И в момент, когда я посмотрел на этого странного человека, он приложился к трубочке и всосал немного коктейля в себя, после чего расплылся в блаженной улыбке.

— Это что за хрен? — раздался голос старика, который был удивлён неожиданному визиту не меньше чем я.

— Позволю себе вас поправить, — сказал мужчина, — я не хрен, меня зовут Валентин. И буду вам очень признателен, если вы будете обращаться ко мне по имени.

Мужику было лет сорок. Выглядел он очень хорошо. Загорелый, мускулистый — это было видно по рукам и ногам, которые были открыты. Да и вся фигура свидетельствовала о хорошей физической подготовке.

— Это что за хрен? — повторил старик, повернувшись к своей банде.

Валентин поднял голову, и некоторое время смотрел на небо, потом посмотрел на старика, цокнул языком и сказал:

— Как же я не люблю иметь дело с тупыми, но, к величайшему сожалению, постоянно приходится!

— Ты кого назвал тупым? — с угрозой в голосе сказала цыганка.

— Ты хоть сама понимаешь, что этот вопрос вовсе не свидетельствует о твоём уме? — спросил Валентин, переведя на неё взгляд, — предлагаю вам немного собрать мысли в кучку, и ответить уже, наконец, на мой вопрос: чем, чёрт возьми, вы здесь занимаетесь?

— С какой стати, мы должны перед тобой отчитываться? — дерзко сказала цыганка и посмотрела на старика.

Внезапное появление этого странного человека их всех очень озадачило, и они пока ещё не поняли, как с ним стоит общаться. Сомневались они потому, что по всему чувствовалось, что человек этот появился здесь не просто так, и что за ним есть некая сила, которую он представляет. И его странный в местных реалиях внешний вид, это только подчёркивал.

Зачастую странное опасно. И старик со своей свитой это, похоже, тоже чувствовали на интуитивном уровне. Так что, легкомысленный внешний вид Валентина никого не обманул, скорее наоборот — напряг.

Между тем, за прошедшие секунды, давление на мои суставы исчезло почти полностью. Кинетик перестала меня ломать, и теперь я просто висел в воздухе распятым. Повернув к ней голову, я благодарно кивнул. Она тут же отвела взгляд в сторону, как будто бы она здесь вообще ни при чём.

Наверное, не нужно было демонстрировать, что она ослабила давление, это было моей ошибкой, и хорошо, что никто этого не заметил, потому что все смотрели на нового персонажа в этой истории.

— Ладно, Валентин, — кивнул старик, решивший не обострять отношения с незнакомцем, но и не слушать его, — ты можешь идти, куда шёл. Мы тут сами разберёмся.

— Нет! — просто, но очень весомо сказал Валентин, — я отсюда никуда не уйду. Вы находитесь на нашей территории, и всё, что здесь происходит, контролируем мы. Не нужно пытаться мне указывать, что делать. У меня сейчас хорошее настроение, но если вам удастся его испортить, то пеняйте на себя.

Старик задумчиво повернулся к своей команде. Он не мог решить, что делать. Послать этого незнакомца, или пытаться договориться. Возможно, тот просто пытался взять их на понт, и в таком случае прогнуться под него, было бы недостойно и попахивало потерей авторитета. Но и проверять нового игрока на прочность не хотелось. Они сейчас были очень ослаблены и находились почти в бегах, после понесённого поражения. Новый враг им был не нужен.

— Мы сами будем решать, что, когда и где нам делать, — сказал старик, пытаясь найти баланс между двумя вариантами. Он надеялся, что этого Валентина удастся заболтать.

— Вы можете это решать где-то в другом месте. Но если вы на нашем острове, то будете подчиняться нам, раз уж вам удалось привлечь наше внимание. Поэтому опустите этого молодого человека вниз и объясните уже мне, наконец, что здесь происходит.

— Это банда, которая несколько дней атаковала убежище на том берегу, — сказал я, — мы их разгромили, и они затаились здесь. Я их нашёл, но не справился.

— Убежище? — удивлённо поднял брови Валентин, — господа, для вас совсем ничего святого нет, что ли?

— Святого! — хохотнул старик, — вы слышали, он сказал святого! Убежище, это святое?

— Так вот что за представление шло на противоположном берегу! — задумчиво покачал головой Валентин, — нас это очень озадачивало, но мы никогда не лезем в чужие дела и за пределы своей территории. Но и у себя дома не позволяем хулиганить. А вы пришли сюда и устраиваете разборки. И раз уж это происходит здесь, то мы вынуждены вмешаться и принять меры.

— Какие такие меры? — злобно сверкнув глазами, сказал старик. Похоже, в нём зрело решение наказать наглого гостя.

Старик едва заметно кивнул цыганке, и она тут же подойдя к нему, взяла его за руку.

— Меры? — вздохнул Валентин, — мы вникнем в ситуацию и разберёмся, кто тут прав, а кто виноват. Но просто так калечить людей без суда и следствия не позволим! Дадим защиту обиженным и угнетённым, а виновных накажем!

— Ты меня утомил! — сказал старик и, повернувшись к цыганке, сказал, — давай!

За руки они взялись не просто так. Я уже и раньше предполагал, что для усиления чужой магии, нужен физический контакт с заклинателем. Сейчас в роли заклинателя выступала цыганка, старик её усиливал, но визуально выглядело, что магия исходит прямо от него.

Старик топнул ногой, и буквально лавина огня от этого места рванулась в сторону Валентина. Да, они перестраховались и хотели сжечь незваного гостя сразу и наверняка, вложив в атаку всю доступную мощь. Огненный шквал окутал этого легкомысленного человека в гавайской рубашке, и на мой субъективный взгляд, он ничего сделать не успел. Скорее всего, когда пламя утихнет, на его месте останутся только обугленные останки.

А я так рассчитывал, что у него получится что-нибудь изменить в сложившемся раскладе.

Я повернул голову к кинетику, надеясь использовать всеобщее отвлечение внимания от меня для переговоров с ней. Но она смотрела на огненное безумие, как и все остальные. О чём она думала, по её лицу было не понять. То ли одобряла действия старика, то ли осуждала…

Я уже собрался было её позвать, как над всей крышей раздался раскатистый смех. Я сразу узнал характерные интонации Валентина. Похоже, что с ним всё было в порядке.

Огонь начал потихоньку опадать, и стало видно, что Валентин стоит как будто в прозрачном коконе, где пламя до него добраться не может. Более того, этот «отпускник» прямо сейчас потягивал своим улыбающимся ртом коктейль через трубочку, а отхлебнув, снова разразился оглушительным хохотом.

Я взглянул на старика. Тот понял, что их гостя такими фокусами не проймёшь, и лихорадочно пытался придумать, что делать дальше. Возможно, он уже пожалел, что перешёл к обострению ситуации.

— Это приговор! — весело сказал Валентин, — вы только что подписали себе приговор! Напасть на меня в нашем доме, это непростительный поступок. Предлагаю всем лечь на крышу, чтобы не разбить голову при падении!

— Что ты… — начал было старик, но договорить не успел.

На всех нас как будто обрушилось небо. Я бы последовал совету Валентина, но, к сожалению это зависело не от меня. Однако, уже теряя, вместе со всеми остальными, сознание, я почувствовал, что кинетик всё же успела опустить меня вниз, и даже почти положила на крышу. За что ей большое человеческое спасибо!

— Всем воздастся по делам их! — прогрохотал откуда-то издалека голос Валентина.

И перед тем как окончательно потерять сознание, я успел подумать:

— Интересно, видит ли всё это «рыба моей мечты»?