Родина – за нами!

Глава двадцатая

'Следует постоянно учить разведчиков преодолевать страх, подавлять

Инстинкт самосохранения.

Это достигается разъяснительной работой

И целенаправленными тренировками.

('Подготовка личного состава войсковых РДГ,

Согласно требований БУ-49',

изд. НКО СССР, ред. Заруцкий Ф. Д, Тарас Ф. С.)

— Осторожно… — Юля придержала вырвавшегося вперёд разведчика за рукав. — Куда лезешь?

— А я чё? — бойцом оказался Пчёлкин, чему Куминов, услышавший всё это, не удивился. — Я ничё…

— Капитан, он у вас всегда такой? — Гречишина повернулась к Куминову, уставившись на него глазами, смотревшими через прорезь тёплой, шерстяной маски.

— Бывает… Пчёлкин!

— Да, командир. — боец тоскливо вздохнул. Тяжело было не заметить, что чекистка парню понравилась сразу. Вот и лез вперёд, геройствуя и рисуясь.

— Ещё раз сглупишь, что сделаю? — Куминов продемонстрировал ему кулак.

— Сокрушите, товарищ командир. — Пчёлкин тоскливо вздохнул. Спорить с командиром было дело бесполезным.

— Нам куда? — Куминов повернулся к Юле.

— Вон видишь, ельник? — Чекистка показала на хорошо заметную группу совсем невысоких зелёных деревцев, запорошенных снегом. — Там вход.

— Вот так, на виду? — Капитан немного удивился. Чего бы он точно не подумал, так это вот такого. Вход в секретный объект в ёлках… ну, надо же.

— Головой покрути. — Хмыкнула девушка.

Капитан внял и покрутил. Дошло сразу, да и сложно было бы не понять. Таких ельников в округе хватало с избытком. Зелёные пятна густо усеивали неглубокую котловину, одну из многих в здешних местах. Когда-то перед войной, если судить по еле угадывающимся следам, разрабатывали тут песчаные карьеры. Часть техники, развалившейся и проржавевшей, еще кое-где виднелась.

От склона, чётко выделяющегося на фоне ярко-голубого неба, отделились две фигурки в белом. Скользнули вниз, пригнувшись. Через несколько минут Воронков и Шабанов оказались рядом с остальной группой. На безмолвный вопрос капитана сержант отрицательно мотнул головой. Немцев в округе не заметили.

— Двинули. — Гречишина оттолкнулась от снега и быстро покатила в сторону цели. Разведчики, всё также аккуратно, след в след, последовали за ней. Рисковать обнаружением следов отряда сейчас форменная глупость. Пожалуй, самую сложную часть пути группа преодолела. На какой-то момент Куминов почувствовал, что можно расслабиться. Пусть и совсем на чуток, не больше. Оставив двух человек за спиной, они вышли точно к назначенному времени на точку, от которой предстояло двигаться под землёй. Капитан надеялся на удачную поездку на неведомом составе. Не из лени, ни в коем случае.

Пробежать столько километров на лыжах, в постоянном и скоростном ритме — тяжело. Несмотря на весь свой опыт, капитан ощущал усталость, глубокую, сильную, от которой не избавишься парой часов сна. И если есть возможность двигаться вперёд не ногами, то это только плюс. Он посмотрел на Сашу, уже подкатившую под высоко поднятые над землёй лапы первых лесных красавиц. Девушка держалась молодцом даже и под самый конец нелёгкого марафона. Языка на плечо не вываливала и рюкзак у неё забирать не приходилось. Сдавалось Куминову, что те самые свойства организмов его с товарищами, что дремали до поры до времени, у Венцлав были поактивнее, что ли. Во всяком случае, лыжная пробежка на любой тренировке, пусть и самой изнуряющей, вовсе не то же самое, что бешеный ход РДГ, скрывающейся от противника. Но как бы оно не было, показала себя профессор просто молодцом.

Разведчики, добравшиеся под глухой ельник первыми, уже сняли лыжи, рассыпавшись по его периметру. Командовать о выставлении охранения не пришлось, каждый давно и крепко знал свои обязанности. Шутяк с любимым «штурмгевером» распластался слева от центра ельника. Шабанов, вскинув винтовку, слился со снегом на севере. Эйхвальд и Сафин прикрывали оставшиеся стороны. Куминову, только расстегивающему крепления лыж, любо-дорого было смотреть на слажено работающий механизм собственной группы.

Юля уже вооружилась немецкой саперной лопаткой, раскидывая снег на невысоком холмике, торчавшем точно в середине трёх самых больших деревьев. Капитан и остальные присоединились. Результат махания лопатками стал виден очень скоро.

Небольшой люк, врезанный в ровное кольцо бетона. Обычная стальная поверхность, крашенная в свое время в защитный цвет, так дико смотрящийся на фоне леска. С одной стороны аккуратно наваренная небольшая скоба для поднимания. С другой — металлическая коробка, гладкая, без каких-либо выступов. Чекистка, запустив руку под одежду, достала длинный стержень с насечками и неглубокими кружками. Наклонилась, явно вставляя его в какую-то прорезь. Глухо щелкнуло внутри коробки, и её верхняя часть приоткрылась. Юля откинула её в сторону, приоткрыв прямоугольник из кнопок, спрятанных под ней. Куминов обратил внимание на отсутствие металлического скрежета, который должен был быть. Потом вспомнил, что чекистка моталась сюда, проверяя состояние объекта. И только сейчас оценил храбрость девушки, в одиночку оказавшейся здесь, на бескрайних просторах, неустанно патрулируемых противником.

Поверхность кнопок гладко блестела, на металле под ними также не виднелось никаких цифр. Кодовый замок делался таким образом, что только знающий настоящее расположение числового кода мог бы его открыть. Пальцы девушки быстро пробежали по ним. Так быстро, что Куминов не смог запомнить порядок. Это удивило его, слишком было необычно. Обычно такого с ним никогда не случалось, уж что-то, а такие необходимые действия Куминов запоминал прекрасно. Не говоря о том, сколько часов потратил в свое время именно на эти, оказавшиеся потом такими нужными, тренировки. Часы? Даже не часы, дни, месяцы. Часто в абсолютно свободное время он тренировал наблюдательность и память. Капитан даже немного разозлился на самого себя[36].

— Готово… — выдохнула Юля. — Ну, товарищи разведчики, тянем-потянем.

Воронков понимающе кивнул, взялся за скобу и потянул. Скрипа вновь не послышалось. Люк спокойно поднялся вверх, мягко и плавно. Тёмное отверстие, достаточно широкое для того, чтобы в него пролез даже весьма большой человек, пахнуло немного затхлостью. Но запах тут же развеялся. Воронков наклонился над люком, подсветив себе фонарём-жучком.

Луч от вжикающего встроенной динамкой приборчика выхватил металл лестницы, уходившей вниз на солидную глубину. Но серый бетонный пол был виден хорошо. Метров семь-восемь, не больше.

— Полезли? — Саша, с интересом смотревшая вниз, посмотрела на Куминова. Не на Юлю, отвечавшую за объект, на командира группы.

— Следы уберём и полезем. — Капитан выпрямился, оглядываясь.

Отдавать приказ не стоило. Валеев, Хрусталев и Воронков уже вовсю работали лапником, разравнивая следы. Куминову оставалось лишь начать спускать снаряжение и оружие вниз.

На всё необходимое у группы ушло десять минут, тютелька в тютельку. Куминов, несколько раз спустившийся и поднявшийся по ледяным ступенькам лестницы, проверив тщательность маскировки даже не смог придраться. Разведчики старательно уничтожили все следы от лыжни и обуви, которой изрядно натоптали уже на поляне. Группа стояла у входа, ожидая команды на спуск.

— Ну что, командир, — чекистка Юля хмыкнула, глядя на них, — товарищи военнослужащие всё сделали. Полезли, что ли?

— Полезли. — Куминов согласно мотнул головой. — Давайте быстрее, я замыкающий. Пошли, ребята.

Свет от нескольких фонарей выхватывал из темноты немного. Спустились они на площадку, небольшую, прямоугольную, ограждённую с трёх сторон. С открытой стороны вниз спускалась ещё одна металлическая лестница, в этот раз нормальная, с поручнями и довольно широкими ступеньками. На ней время, прошедшее без ухода, было заметнее. Тёмно-зелёная краска практически отсутствовала, вздуваясь во многих местах пузырями и красуясь большими пятнами ржавчины. Где-то неподалёку еле слышно капало. Скорее всего, толстые перекрытия, сложенные из бетонных плит, пропускали начавший таять снег сверху.

Юля, накинувшая на плечи лямки рюкзака, вздохнула:

— Стареет всё прямо на глазах. В прошлый раз краски больше было, мда…

Она оглянулась на капитана, махнув рукой (мол, давай двигай за мной), и пошла вниз по лестнице. Куминов, не раздумывая, двинулся следом, прислушиваясь к гулкому и далеко разносящемуся эху от практически неслышных шагов чекистки и своих собственных.

Лестница уходила вниз ещё метров на десять. Спускаясь и выхватывая лучом света всё яснее виднеющиеся рельсы, капитан задумался. Труд, который он видел и ощущал, был титаническим, больше никак и не скажешь. Уже находясь там, куда быстро сбежала Юля, видя пути, по которым давно не двигались катки составов, Куминову стало немного не по себе. Одно дело слышать про то, что по всей стране есть такие скрытые магистрали, ведущие в разные её концы. И совсем другое — стоять на чём-то вроде платформы, видя перед собой колею для одного состава и заметить невысокий длинный прямоугольник локомотива и несколько платформ, сцепленных за ним. Он подсветил поезд, пытаясь понять: что он из себя представляет?

Локомотив оказался незнакомый, ранее невиданный. Это Куминов понял сразу. Что-что, а таких вот механизмов за свою фронтовую карьеру видел много. Отличить старую «овечку» от той же «щуки» мог только по еле заметному силуэту. Тягач у поезда, скорее всего, с комбинированным двигателем. Во всяком случае ясно — он точно работает на тепловой тяге, вон характерный выход для продуктов сгорания, да и заметна чёрная копоть, несмотря на большое количество вполне ожидаемой пыли. Это было немного странно, ведь следы добротной консервации бросались в глаза. Но поразмыслив, ему стало ясно, что при постановке его сюда — у консервирующих состав специалистов времени не нашлось. В смысле оттирать нагар и грязь с самих катков.

Скорее всего, у локомотива вторым способом движения являлись аккумуляторы. Юля подтвердила догадку, позвав с собой двух разведчиков в сторону накрытой брезентом невысокой пирамиды, устроенной по типу склада боеприпасов, когда ящики ставятся один на другой. Под плотной тканью оказались прямоугольники аккумуляторных батарей, аккуратно установленные друг на друга.

— Толку от них? — протянул Хрусталёв. — Заряжать как? Тоннель до самого Куйбышева, на поверхность не будем выходить?

— Будем. — Юля не обратила внимания на сарказм в голосе старлея. — Вон там генераторная с дизелем. Подзарядим необходимый минимум, восемь штук. Этого хватит, чтобы проехаться с ветерком.

— Опасно. — Куминов поскрёб подбородок. — Как мы на поверхности на нём попрём?

— Участок короткий. — Девушка рассматривала аккумуляторы. — Проходит через ту зону, где немцы сами боятся находиться.

— Почему? — Куминов насторожился, уже привычно.

— На месте и увидите… — Юля показала на отобранные батареи. — Чего раньше времени пугаться?

— Ты про участок у Сарбая? — Саша подошла тихо, встав за Куминовым.

— Именно, подруга. — Чекистка посветила на дверь, утопленную в стене. — Про него… Пчёлкин, чего встал, а? Помогай, давай, тащи сюда.

Куминов отошёл в сторону, прихватив за локоток Сашу.

— Чего там ждать, выкладывай. И почему ты ничего не сказала раньше, если знала?

— Я и не знала. — Тёмные глаза смотрели на него… огорченно, как будто она ощущала за собой какую-то вину. — Про сам этот маршрут я мало что знаю. Про Новый Сарбай могу рассказать. Юля права, там мало хорошего.

— Рассказывай. — Капитан вздохнул, ожидая новой порции вновь открываемых секретов.

— Немцы, проводившие в Берлоге первые опыты, вывозили туда результаты экспериментов. Те, что не удались. В основном погибший материал, то, что осталось. Но, скорее всего, не всегда. Может, кто-то из подопытных оказался очень умным, может, там были такие же, что хозяйничали в заимке. Да и отходы бывают разные, вот и вышло то, что вышло. По нашим данным, которые пришли из Берлоги, сейчас у Нового Сарбая вся местность принадлежит этим самым результатам экспериментов. Кто именно, или что — я не знаю. Этот район немцы практически оцепили, охраняют, не выпуская никого наружу. Вот и всё что я знаю.

— Ясно, что ничего не ясно. — Куминов сплюнул. — А платформы у нас практически открытые, так? За-а-а-м-ее-е-ч-а-а-а-тел-ь-но…

Поняв, что больше ничего нового не узнает, Куминов решил осмотреться. Разведчики, под командованием товарища Гречишиной, вовсю занимались приведением состава в рабочее состояние. Было очевидно, что Юля знает, как это сделать в самые сжатые сроки. Беспокоиться точно не о чем. Капитан развернулся и пошёл в сторону виднеющегося на платформе небольшого строения.

Будка, напоминающая снятый с шасси грузовика КУНГ, оказалась помещением для дежурной смены обслуживающего персонала. Ну, или охраны, что наверняка одним и тем же. Во всяком случае, стол с толстой тетрадью журнала дежурств, несколько телефонных аппаратов и оружейный шкаф точно говорили в пользу сделанного капитаном вывода. Интересного в тесноватой конуре было мало.

На стене висел чей-то портрет. Посветив фонарем в его сторону, Куминов увидел сквозь пыль усы и взгляд, полный отеческой заботы, принадлежавшие лишь одному человеку в СССР. Портрет был довольно раритетным, такой фотографии вождя капитану встречать не приходилось. Понадеявшись, что доведётся вернуться, не стал снимать его со стены. Открыл журнал, посветив на последнюю страницу. Увидев дату, понял, что не ошибся, когда подумал про отсутствие времени у тех, кто пригнал сюда локомотив. Цепкая память подсказала дату одного из самых опасных наступлений немцев, пришедшуюся как раз на это самое число.

Открыл один из двух небольших шкафов-пеналов, закрепленных на стенах. Увидев стопку пожелтевших газет, потянулся к ним. Дата и год, отпечатанные на тонкой серой бумаге, заставили Куминова вздрогнуть.

Газет из сороковых сейчас было мало. Когда страна закреплялась на Урале, не хватало не просто многого. Не хватало всего, и кому тогда было дело до сохранения истории, когда нечем было заклеивать окна в самую первую зиму. Куминов, выросший в наспех построенных бараках, никогда не мог забыть того холода. Сквозняков, гулявших по огромным, разбитым тонкими стенками на клетушки помещениям. А сейчас он держал в руках настоящее богатство, пусть и не в золоте или бриллиантах. В руках капитана была история, которую нельзя было забывать. Газеты немедленно перекочевали в рюкзак, аккуратно уложенные сверху, чтобы не помялись. А в следующем шкафу его ожидало ещё одно богатство. Фонарь «летучая мышь» и целая бутыль масла к нему.

Воронков, ковырявшийся во внутренностях локомотивчика, гарантировал запуск через час. Сержант был не только хорошим разведчиком. Технарём до мозга костей, в чём-то даже Кулибиным он стал ещё до того, как попасть в армию. И если сказал, что состав отправиться через час, значит, так тому и быть.

Три платформы к тому времени очистили от пыли и грязи. Была радостная новость о том, что по бортам закреплены поднимающиеся бронепластины с бойницами. Немедленно, с грохотом и лязгом, их стали приводить в необходимое положение. Сверху натянули тот самый брезент, который накрывал аккумуляторы на платформе. Разрезали на несколько частей, которых как раз и хватило, чтобы соорудить тент. Крепления для него на платформах были.

Хотя караул на платформе вроде бы и не нужен, но Куминов решил перестраховаться, перекрыв оба подхода с тоннеля и площадку, с которой спустились. Остальные разведчики разместились на платформах, предварительно заполнив основной и дополнительный топливные баки мазутом из цистерны, утопленной в стене. Гречишина не ошиблась насчёт дизеля, который, немного повыпендриваясь, заурчал и зачихал. Электричества для небольших фонарей-прожекторов, установленных на платформе, хватило. Когда все необходимые приготовления для отправки закончились, Куминов уместился на откидной скамье одной из платформ и, не удержавшись, вытащил из рюкзака несколько газет.

Зажёг «летучую мышь», откинулся на холодный борт, подложив под голову свёрнутую плащ-палатку, и с головой ушёл в недалёкую историю:

«18 ИЮНЯ 1943 г. В БОЙ № 48»

Опровержение ТАСС

Прогитлеровская шведская газета «Нью даглигт аллеханда» опубликовала сообщение о том, что недавно в Стокгольме происходили мирные переговоры между СССР и Германией и переговоры, которые будто бы сорвались на территориальных вопросах. ТАСС уполномочен опровергнуть все это сообщение, как явно нелепое и смехотворное.

Письма из тыла

Крепко бейте фашистов

Здравствуйте дорогие бойцы — защитники нашей славной Родины!

Сердечный привет вам и пожелание скорейшего разгрома банд гитлеровских разбойников. Дорогие наши воины, мстите немецким фашистам за нашу поруганную землю, за убийство тысяч невинных советских людей, за сожженные города и села. Бейте фашистов так, чтобы от этой погани и следа не осталось.

Мы в тылу будем продолжать с утроенной энергией работать для фронта, для победы.

С нетерпением ждем вашего возвращения домой как победителей.

Привет

Анна ШВЕДОВА.

Прошу ответ писать по адресу: Московская область, г. Дмитров, совхоз «Буденновец».

Сколько вы убили гитлеровцев?

ПИСЬМО БОЙЦАМ-УЗБЕКАМ

Дорогие!

Мы рады и горды тем, что вы вместе со своими братьями — русскими, украинцами, белорусами и другими громите ненавистных фашистов, грабительскую армию людоеда Гитлера.

Бейте беспощадно этих извергов! Бейте до полного их уничтожения! А мы в тылу отдаем и будем отдавать все силы, чтобы обеспечить героическую Красную Армию всем необходимым, чтобы помочь вам быстрее добиться полного разгрома и уничтожения немецких захватчиков.

Пишите нам, как вы воюете, сколько каждый из вас уничтожил гитлеровских мерзавцев.

Бригадиры хлопкового совхоза «Хазарбаг»:

Джураев Карши, Джумаев Ядгар, Джумаев Чоршамби, Рассулов.

Трактористы:

Хатамов Шадыяр, Сидоренко Григорий, Шаймарданов Чары, Айматов Абдула и др.'

Куминов покачал головой. Вон оно как, все четко и ясно. Сейчас пишут все же иначе, не рапортуют, стараются живее.

Бейте извергов… Они же и бьют. А те дают сдачи. Да еще как дают… И знать бы, что сейчас с Иволгиным и остальными, как они, вообще?