Закон и честь! – 5. Реванш закона

Глава 8

— У тебя в гостиной стоит запах дешёвых женских духов с ароматом клубники, Морган, — повысил голос Джентри, не меняя размеренной обвиняющей интонации. Произносимые старшим инспектором слова были как гвозди, вбиваемые в крышку гроба. — Ты сам сказал, что у тебя нет и не было в последнее время дома никаких женщин. А пропавшая Генриетта Барлоу пользовалась такими же духами. Так скажи мне — в чём я ошибся? Я не прав? Или же изволь объяснить, почему весь твой дом пропах этой чёртовой клубникой? Флеминг, ты что — сам не чувствуешь этого запаха⁈

Эмоции всё же прорвались наружу. Ноздри Джентри гневно раздулись, голос сорвался на крик. Флеминг вздрогнул, как будто его ударили, и машинально повернул голову в сторону прихожей. Крейг быстренько вошёл в гостиную и, обойдя Джентри с фланга, демонстративно похлопал себя по груди.

— Ключик от двери, если что, у меня в кармане, — тихо сказал он, старясь, чтобы между тяжело задышавшим Морганом и его скромной персоной находился Джейсон.

Флеминг растерянно улыбнулся, он выглядел как ребёнок, которому сказали, что Рождества не будет. Он весь съежился, даже стал ниже ростом.

— Морган, что с тобой? Что происходит? — с неподдельной болью спросил Джентри, продолжая оставаться на месте, словно прирос сапогами к расстеленному посреди гостиной ковру. — Что с тобой происходит? Ты можешь мне объяснить? Генриетта здесь? У тебя? Или же я действительно устал?

— Джейсон, ты многого не знаешь и не понимаешь, — словно задыхаясь, Флеминг потянул за воротник надетой под халат рубашки.

— Я вызову половину Двора, Морган, — сказал Джентри. — Чёрт возьми, одумайся! Без малого две дюжины полицейских уже находятся меньше чем в миле от нас! Я прикажу перевернуть весь твой дом верх ногами, его обыщут от подвала до чердака… Ты этого хочешь? Ты же хороший честный полицейский, Морган! Я знаю тебя несколько лет, мы же не раз прикрывали друг друга!

От произносимых Джейсоном резких эмоциональных фраз так и веяло отчаянием. Внимательно прислушивающийся Крейг понял, что Джентри на самом деле больно. Очень больно. И что он сам не хочет верить в то, что говорит.

— Нет, Джейсон, ты совсем не знаешь меня, — тихо произнёс Флеминг, опуская лысеющую голову.

У Гордона оборалось сердце. Всё, финиш! Когда говорят так, то это означает только одно — за человеком действительно есть грешок. А у Моргана, судя по всему, их не один!

— Ты заодно с Джеком Попрыгунчиком, да? Поэтому он постоянно опережал нас, словно ему было известно обо всех наших ходах? Ты рассказывал ему о наших планах? Прикрывал его… Морган, смотри на меня!

Джентри буквально рычал, как рвущийся с цепи пёс. Резкие слова, пропитанные болью и злостью, срывались с его губ. Он так смотрел на съёжившегося Моргана, словно хотел просверлить в нём две большущие дыры. Крейг понемногу начал приходить в себя. С каждым новым обвинением Флеминг всё больше бледнел и совсем не производил впечатления человека, готового на последний отчаянный шаг. Флеминг не был похож на того, кто сейчас бросится на них, выхватит из-за пазухи пистолет или же просто бросится бежать. Он напоминал отчаявшегося, загнанного в угол смертельно больного и уставшего человека. Загнанного в угол, но не способного укусить. Очень странно.

— Джейсон… Джейсон, ты просто не понимаешь, что происходит, — насилу сглотнул Флеминг, обеими руками хватаясь за воротник, словно тот душил его. Глаза инспектора за линзами очков едва не вылезали из орбит. Ещё пара минут, и он гарантированно хлопнется в обморок, почему-то решил Крейг. Как бы его ещё удар не хватил! Не сильно ли Джентри насел на него? Им нужен живой свидетель, способный говорить, а не хладный труп! Вот я уже и начал рассуждать, как заправский фараон, прикусил язык учёный. За такие мысли должно быть стыдно, но стыда он в тот момент не испытывал.

— Да, Морган, не понимаю. Я много чего не понимаю. Я не понимаю, как ты пошёл на это… Я не понимаю, как ты умудрился связаться с этим чудовищем! Я не могу понять, на что ты променял все эти жизни, всех людей, что он убил! Конечно, твою мать, я тебя не понимаю!!!

— Джейсон, я ничего не могу с этим поделать, ничего!!! — надсаживаясь, внезапно гаркнул Флеминг. От его крика аж дёрнулось пламя в камине. И где только силы взялись! — Ты просто ничего не знаешь. Никто ничего не знает… И не понимает. И не способен на это! Но если бы ты только знал, что мне пришлось пережить, то, возможно, понял…

— Если тебе есть что сказать, что ж — валяй, — на отчуждённом лице Джейсона не дрогнул ни один мускул. Видит бог, каких усилий ему стоило держать себя в руках. — У нас ещё есть время, прежде чем я вызову наряд. Если ты хочешь в чём-то покаяться, Морган, лучше расскажи это мне, а не приходскому священнику.

Флеминг обхватил себя поперёк живота руками, будто его поразил сильнейший желудочный спазм. Он со свистом втянул в себя воздух и хрипло сказал:

— Мне совсем худо, приятель… Мало времени. Очень мало. Рассказать? Я бы мог рассказывать до утра! Но что теперь толку? Я слаб, Джейсон. Я очень слаб. И отчасти я во всём виноват. Можно сказать, что по моей вине Джек загубил столько народу… Ты не поверишь, но мы могли бы взять его ещё два года назад. Я, и только я один прикрывал его.

Крейг едва не осел в ближайшее кресло. Ноги отказывались ему служить. Он с бухающим в груди сердцем смотрел на побледневшего как лист бумаги Флеминга. Фактически очкарик только что признался в соучастии сотен преступлений, совершенных неуловимым маньяком. Этими словами Морган подписывает себе смертный приговор. Виселица ему обеспечена. Но всё же как странно он изъясняется… Учёный видел, что тот многое не договаривает, а в его словах достаточно непонятного и необъяснимого. Иногда Крейгу казалось, что Морган начинает заговариваться.

— Ты несчастный жалкий ублюдок, Морган, — брезгливо произнёс Джентри, опуская руки. Он на миг сильно зажмурил глаза и неверяще покачал головой. — Я же считал тебя своим другом. Я доверял тебе. Я никогда не боялся подставить тебя свою спину…

— И ты бы никогда на получил ножа в неё! — горячо воскликнул Флеминг. — Я бы никогда не предал тебя, Джейсон. Я… виноват, да, я не отрицаю этого. Я никчёмный трус. Мне никогда недоставало силы воли всадить себе пулю в лоб. Я боялся. Я всегда боялся!

— Да какой бы был прок, оборви ты свою никчёмную вонючую жизнь⁈ — рявкнул Джентри. — Разве это помогло бы нам поймать Попрыгунчика? Не уходи в сторону, Морган! Не пытайся задурить мне мозги. Я, хоть убей, до сих пор не могу понять, как этому чудовищу удавалось ускользать у нас буквально из-под носа, из окружения десятков полицейских, но теперь-то ты мне всё расскажешь. Всё, ты слышишь меня? Всё!

Флеминг не ответил. Его скрутил сильнейший приступ боли, буквально взорвавшейся в его глазах. Он с криком упал на одно колено. По его уже посеревшему лицу градом бежал пот, изо рта потекла слюна. Он покачнулся, но смог удержаться и с трудом выпрямился. Первым порывом Крейга было броситься ему на помощь, но он заставил себя оставаться рядом с Джейсоном. Флеминг начал пугать его. Он с каждой секундой казался учёному всё более странным… Что-то не так. Что-то во всей этой истории было не так! Совсем ни к чёрту! Крейгу оставалось только надеяться, что Джентри понимает это так же отчётливо, как и он.

— Я… расскажу… Если успею… Девушка… Она здесь, ты прав. Она в подвале. Проститутка, золотая блондинка. Но я никогда не видел второй. Клянусь, мне ничего о ней неизвестно. Генриетта… Генриетта здесь. Он привёл её несколько дней назад и запер в подвале. Она жива.

— Морган… Морган, как ты мог, — застонал Джентри, едва не хватаясь за голову. Слова верного помощника причиняли ему едва ли не физическую боль, ржавыми шурупами ввинчиваясь в мозг. Он слушал и не хотел верить в то, что слышит. — Почему ты это делаешь? Что тебя связало с этим недоноском? Что? Я не могу поверить, чтобы ты по своей воле помогал ему, знал обо всех его делишках всё это время, и молчал. Я не верю…

— Прости, Джейсон, у меня просто нет выбора, — осунувшееся измождённое лицо Флеминга посетила слабая извиняющаяся улыбка. — Мне оставалось или умереть, или быть с ним. Но я последний трус. И выбрал жизнь. Я связан с ним на веки вечные, Джейсон. Я не могу иначе.

Гордон ловил каждое произнесённое разоблачённым полицейским слово. Ловил, анализировал. Но как не старался, понять не мог. Концы с концами не сходились. Одно из двух — либо Флеминг успешно полощет им мозги, отвлекая от главного, либо они в упор не видят, о чём он им пытается сказать. И почему-то Крейг с каждой минутой всё более склонялся ко второй версии происходящего. Они действительно не в состоянии понять… Но что?

— Я бы посоветовал тебе нанять какого-нибудь пронырливого адвоката-умника в напомаженном парике из Старфорда, — бездушно сказал Джентри, — но боюсь, тебе уже никто не поможет… Оставь свои философские высказывания о жизни и смерти для суда.

— Джейсон, что ты слышал о проекте Винтер? — Флеминг окончательно справился с последствиями последнего приступа. Его голос немного окреп, а на посеревшие щёки вернулись несколько мазков румянца. Надолго ли? — Напряги память. В определённых кругах это было громким событием. Всего-то несколько лет назад.

Джентри наморщил лоб, оглянулся на Крейга, при этом продолжая удерживать краешком глаз Флеминга в поле периферийного зрения.

— Проект Винтер? Что-то крутится в памяти, но что именно… Этот так важно сейчас?

— Важно? О да, старина, очень важно. С этого всё и началось, — с необъяснимой ненавистью отрывисто сказал Морган. — С этого дерьмового проекта и началась вся эта сранная история. И закончилась моя жизнь.

— Проект Винтер. Я знаю, о чём он говорит, — Крейг дёрнул старшего инспектора за рукав. В глазах учёного отразилось нешуточное беспокойство. — Государственный проект Винтер. Был запущен десять лет назад как новейшая военно-разведывательная доктрина для поддержки армии и силовых структур. Передовые достижения в области медицины и алхимии. Секретные разработки новейшего оружия. Беспрецедентные в истории науки опыты. На какое-то время Винтер даже мог поспорить с первостатейной важностью для правительства с разработками ОСУ. Власти направили немалые резервы на эту программу. Были привлечены многие видные учёные. Всё затевалось с целью улучшить нашу армию. Исключительно военная программа.

— Армию? Винтер, Винтер… да, теперь я вспоминаю. В газетах как-то писали об этом. Но довольно поверхностно. Всего лишь очередные военные программы, затеянные правительством с целью отмывки денег.

— Очередные, да не совсем. В рамках проекта некоторыми учёными предпринимались попытки улучшить не только военную машину, вооружение, технику. Но и самих солдат. Проект просуществовал несколько лет. Затем его закрыли. Из-за соображений нецелесообразности слишком больших затрат по отношению к далёким от идеала результатам. По крайней мере так гласит официальная версия. Винтер свернули, всю базу распустили, а людей, работающих над проектом, поблагодарили за служение Родине.

Джентри недоверчиво посмотрел на учёного. — Откуда у вас такие сведения?

— Я… Обычно я вращаюсь в несколько иных кругах, знаете ли, — уклончиво ответил Крейг. — Ведь я прав, мистер Флеминг?

Вновь начавший сереть Морган разразился надрывным кашлем и прохрипел:

— Прямо в яблочко, сэр. Винтер закрыли… По крайней мере хочется в это верить. Но за время существования проекта было сделано не так уж и мало. И это считая только то, что известно было мне. А я видел лишь самую верхушку айсберга. Но одно могу сказать — сам проект, всё, что творилось внутри программы, было большой чудовищной ошибкой. Лучше бы Винтер никогда не существовало. Так было бы лучше для всех. И к чёрту безопасность страны.

— А тебе откуда всё это известно? — с подозрением спросил Джентри.

— Я был частью этого проекта. Я проходил по программе от военно-морского флота. В числе нескольких добровольцев. Идиоты, какими же мы были идиотами… Мы верили, что идём на риск во благо страны! Что мы своим участием поможем государству справиться с трудностями. Что мы станем щитом от грядущих опасностей. Нам здорово прополоскали мозги. Мы были так глупы и наивны!

— Вы были патриотами, — окаменев, насилу выговорил Джентри. Крейг ошарашенно смотрел на высокого сутулого очкарика, дрожащего и кутающегося в домашний халат. Морган Флеминг участник проекта Винтер? Уму непостижимо! Крейг всё время считал половину слухов о данной программе именно слухами. Мало чем подтверждёнными и отчасти мифическими. Согласно тем же слухам, в рамках проекта творились воистину ужасные вещи. Оружие оружием, техника техникой, но основные усилия были направлены на улучшение живой силы. В первую очередь «Винтер» запустили как военный научный проект по созданию сверхсолдат. Учёные проводили опыты над людьми. ОСУ работала с новейшими инженерными разработками, энергией пара и силой электричества. Для другихже основным материалом были человеческая плоть и кровь.

— Я и ещё несколько офицеров с корабля участвовали в проекте в качестве подопытных. Из нас хотели сделать живое оружие, — Флеминг, не моргая, смотрел на Джентри. И тому стало не по себе от полного боли и ожившего страха взгляда человека, которого он столько лет считал своим верным напарником. — Из шести человек выжило трое, включая меня. Ни один опыт не увенчался успехом. Нас осталось трое. Двое умерли, будучи комиссованными, в течение года. Побочные эффекты, как нам сказали. Я остался в живых. У меня резко ухудшилось зрение. Именно поэтому меня списали на берег. Я думал, что ещё легко отделался. Кретин. Разумеется, я подписал кучу бумаг о неразглашении. Вы говорите, что проект закрыли… Если это правда, то я искренне рад. Вы не можете представить, сколько людей было искалечено и сколько погибло во благо страны под хирургическими ножами наших учёных и врачей. Но я выжил. Побочный эффект. Спустя какое-то время я понял, что именно это за эффект. И лучше бы я умер. Но вся моя храбрость осталась в прошлом, Джейсон. Мне не хватило отваги умереть. Морально я умер уже давно. Живёт только моя проклятая оболочка!

Флеминг тяжело задышал. Джентри, поражённо глядя на сослуживца, пробормотал:

— Я и представить этого не мог… Но мы так и не на йоту не приблизились к истине. Морган, какое отношение имеет Джек-Попрыгунчик к проекту Винтер и тебе лично⁈

— Он и есть мой побочный эффект.

Прогреми в жарко натопленной, погружённой в полумрак гостиной гром, он и то не так сильно поразил бы Крейга. Эксперименты над людьми… Улучшение человека, сыворотка сверхсолдата… Невероятные способности Прыгуна… Чёрт возьми, да неуловимый маньяк и есть Морган Флеминг!!! Учёный чуть не задохнулся. Но… как же так, ведь не раз и не два их видели одновременно в разных местах! Это же просто невозможно… Гордон вконец растерялся. Его мысли окончательно перепутались. В кои то веки он не смог сопоставить очевидные факты. Где же недостающее связующее звено?

— Прости, — Джентри, видимо, оправился от вызванного историей Флеминга потрясения быстрее, чем Гордон. — Джек-Попрыгунчик это ты? У тебя что — раздвоение личности? Кажется, так называют эту болезнь психиатры?

— О да, ты почти угадал, старина, — усмехнулся Флеминг, сощурившись за линзами очков. — Среди тех, кто работал над нами, был один человек. Психиатр. Очень известный. Но его незаурядные таланты далеко простираются за пределы одной специальности. Доктор Аткинс. Директор Мерсифэйт. Думаю, о нём уж точно все слышали. Часть экспериментов проводилась в его больнице. Он сотрудничал с военными в рамках программы. Это страшный человек. С очень большими связями. Он практически непотопляем.

Джентри с Крейгом молча переглянулись. Неверно истолковав их потрясённые лица, Флеминг наигранно улыбнулся:

— Да, можно сказать, что я заболел редчайшим психическим расстройством. Раздвоением… Аткинс, наверно, полжизни отдал бы, чтобы узнать, во что я, в конце концов, превратился. Но об этом не знал никто. Кроме двух человек. Меня и Джека. Да, Джейсон. Я — это он, а он — это я. Раздвоение. Только не личности.

— А чего? — глухо спросил Джентри. У него уже голова шла кругом.

— Тела.

Едва ли не впервые с начала всего этого долгого запутанного разговора Джентри вздрогнул и прилюдно проявил признаки беспокойства. Он самым внимательным образом осмотрелся по сторонам, словно хотел убедиться, что наполнившие полутёмную гостиную сумерки ничего не скрывают, а тени не прячут под своим саваном что-то опасное… Крейг, уже давно изнывающий от периодически накатывающих волн страх, испугался ещё больше. А ведь он никогда не считал себя трусом. И даже все его последние опаснейшие приключения, когда он не единожды мог расстаться с жизнью, перестали казаться столь рисковыми. Атмосфера в комнате, казалось, сгустилась вместе с нарастающими эманациями страха и безнадёги. Как будто бы даже стало темнее. И Крейг не мог ответить, что это — игра разбушевавшегося воображения, результат ослабления огня в камине или же что-то третье. Возникало стойкое ощущение, будто нечто неосязаемое, душное начинает давить сверху, наполняя комнату ужасом и тьмой. Будто приближается, грядёт нечто до того жуткое, что начинаешь чувствовать это спинным мозгом, на уровне самых примитивных первобытных инстинктов.

— Морган, я понимаю, что тебе пришлось многое перенести, — собравшись с духом, и усилием воли вернув себе пошатнувшуюся, было, уверенность в собственных силах, сказал Джентри. — Возможно, тебе требуется помощь действительно знающего специалиста. Но я тоже хочу помочь, поверь мне.

— Ты говоришь, как заправский враль, Джейсон, — осклабился побелевший как полотно Флеминг. Его затрясло, словно от зверской лихорадки. — Ещё скажи, что всё будет хорошо… Но я не хочу умирать, Джейсон. Теперь не хочу. Не после того, что мне пришлось пережить.

— Клянусь, я приложу все силы, чтобы тебя помиловали, — твёрдо сказал Джентри. — Если ты расскажешь всё без утайки и поможешь поймать Прыгуна. Простить… Простить тебя не смогу. И не смогут сотни тех, у кого погибли родные и близкие. За прощением ты обратишься к священнику. Но я сделаю всё возможное, чтобы тебя помиловали. Это я могу тебе обещать. Хотя бы потому, что я знаю, каким ты был человеком раньше.

— Ты не понимаешь, Джейсон. Ты не слушаешь меня. Мне нельзя в тюрьму. Нельзя под суд. И Джеку нельзя. Мы связаны. Крепче, чем близнецы в утробе матери.

Джентри побагровел и раздражённо сказал:

— Морган, прекращай нести чушь! Я же действительно пытаюсь сделать хоть что-то, чтобы тебя не линчевала толпа прямо на центральной площади. Не усложняй сам себе жизнь! Если хочешь жить, прекрати вилять хвостом и выкладывай всё, что знаешь. У тебя мало времени. Совсем. Я не собираюсь тут до утра исповедовать тебя. И лучше тебе поговорить со мной, чем с ребятами из отдела. Ты знаешь, о чём я.

— Джейсон, вам лучше уйти.

Джентри повторно переглянулись с Крейгом. У обоих мужчин был на редкость растерянный и потешный вид. Будто им угрожал леденцом маленький мальчик и говорил, что убьёт их не моргнув и глазом. Конечно, Флеминг не был маленьким мальчиком, но абсолютно все козыри были на руках у старшего инспектора. Сам же Крейг давно решил для себя, что в случае ухудшения ситуации схватит каминную кочергу. Доставать из внутреннего кармана пальто позаимствованный из коллекции Джейсона револьвер как-то не особо хотелось. Вполне можно нарваться на увесистую затрещину. И как он только забыл вернуть оружие на место?

— Ты ещё смеешь, после всего, что мы узнали, указывать нам на дверь? — процедил Джентри. И голос его не предвещал Моргану ничего хорошего. — Опомнись, приятель. Ты не в том положении, чтобы говорить нам, что делать. Кажется, ты всё ещё испытываешь какие-то иллюзии… Не заставляй меня принимать крайние меры.

Флеминг тяжело задышал, его глаза широко распахнулись, на мокрых залысинах плясали отблески пламени. Он сдавленно сказал:

— Джейсон, у вас мало времени… Господом богом клянусь! Я с трудом его удерживаю… Ты просто не представляешь, как он жаждет вырваться. Взрыв работного дома… Все эти смерти, кровь, агония…. Он чувствует это! Представляешь, что было бы, пойди я туда⁈ Но мои силы на исходе. Он идёт… Он идёт, Джейсон. Убирайтесь!!!

Джентри молча развёл полы пальто, открывая свободный доступ к засунутым в заплечные кобуры револьверам. Он хотел, чтобы Флеминг увидел его пушки. Похоже, Флеминг вконец запутался. Спятил. А обезумевший человек может быть очень опасным. Он выпадает из реальности, начинает воспринимать всё окружающее его совершенно иначе. И способен на отчаянные поступки. Но видит бог, как Джентри не хотелось доставать револьверы. Флеминг был его старым боевым товарищем. Сможет ли он выстрелить в него? Грудь молодого человека сдавил невидимый стальной обруч, затрудняющий дыхание. Джентри было очень обидно и горько. Определённо, жизнь на редкость несправедливая и дерьмовая штука.

— Мы никуда не уйдём, Морган… Без тебя никуда, — устало произнёс Джентри. Его правая ладонь легла на рукоять револьвера. — Я вынужден тебя арестовать. Даю тебе время переодеться, как подобает джентльмену. Мы поедем в Империал-Ярд, Морган. Поверь, я не хочу этого… Всей душой не желаю. Но ты не оставляешь мне другого выбора.

— Глупцы… Какие же вы глупцы, — простонал Флеминг, с каждой секундой трясясь всё сильнее и сильнее. — Это вы не оставляете нам выбора. Я же предупреждал… Я честно предупредил тебя, недоумок! У вас остались секунды! Мистер Крейг, будьте умнее своего твердолобого товарища. Уведите его! Уходите! Я… Я постараюсь дать вам время.

— Что ты несёшь, Флеминг? — Джентри был уже сыт по горло его непонятной болтовнёй. Он рассерженно крикнул: — Какое время? За тобой же всё равно придут! Ты это понимаешь? Тебе не скрыться! Ты неважно выглядишь, этот район наводнён полицейскими, тебе не скрыться. Пойми.

Флеминг согнулся пополам и поднял на Джентри исказившееся от боли лицо:

— Я не хочу, чтобы вы погибли… Я знаю, что за мной придут. Наверное, моя песенка спета. Но я не хочу, чтобы ты умер от его руки, Джейсон. Ради нашей прежней дружбы — беги…