Падение летающего города 7. Путь падшего продолжается

4. Соль Матушкиной крови и дивианские роллы

Пора мне и Пендеку вернуться в тыл, как это сделали другие экипажи. Большой пользы от нас в сражении нет: Сокол разбит, линии истощены. При этом мы маячили на виду у всего речного воинства, соблазняя их лёгкой добычей.

И наш Молниеносный Сокол умирал. Он опустился так низко, что задевал дырявым днищем холмики грязи и редкие пучки травы.

Речные воины, копошащиеся на фланге основной толпы, заметили нас. Закричали: «Рви высших!» — и побежали к нам. Кто-то метнул копьё, кто-то на бегу стрельнул из лука. Копья до нас не долетели, а стрелы вонзились в истерзанный бок Сокола.

Обеими ладонями я стал грести по панели, словно строил кулич из невидимого песка. Нехотя повинуясь, Молниеносный Сокол двинулся задним ходом.

Пендек нашёл в себе силы, встал за моей спиной и метнул во врагов стаю из четырёх орлов. Призрачные птицы вяло разлетелись — сказывалась слабость призвавшего их Пендека — и снова слетелись, избежав стрел и копий. Сохраняя ровный строй, врезались в бегущую толпу. Вцепившись в лица и шеи речных воинов, орлы безмолвно расклевали их лица и изранили тела острыми крыльями. Потом взорвались, раскидав половину толпы.

Быть может, низкие перестали бы нас преследовать, но к ними прибежал воин с голой Матушкиной собеседницей на плечах. Расплёскивая из кувшина морскую воду, она завизжала охрипшим голосом:

— Накатись на крадунов, солёный сиабхи, как бесстрашная морская волна на берег!

Выжившие после взрыва орлов воины послушно подобрали оружие и, проваливаясь в грязи, побежали к нам. Даже раненые попробовали ползти, в нашу сторону, но быстро отстали.

Воин с собеседницей на плечах бежал рядом с товарищами. Размахивая кувшином и сиськами, собеседница окропляла бегущих водой, приговаривая:

— Соль Матушкиной крови! Соль Матушкиной крови!

Воины с восторгом смотрели на обнажённую жрицу. Жадно ловили морскую воду ртом и размазывали капли по грязным лицам. Выглядела женщина и впрямь мистически. Её молодое и стройное тело было чистым, тогда как речные перемазаны грязью и кровью. Да и я с Пендеком так забрызганы грязью, что не отличались от наших противников.

— Накатимся на них волной, братья, — устало пыхтели речные, подбадривая друг друга.

Пендек швырнул в них охапку хомяков, но большая часть призрачных грызунов утонула в грязи. Остальных враги разбили дубинами и копьями, не дав подобраться к себе.

— Не трать линии, — приказал я. — Оставь на крылья.

— Ох, у меня уже не хватит, — расстроился Пендек. — Надо подождать.

В этот момент пущенная навесом стрела вонзилась в мою ладонь, расположенную на панели. Пробив правую ладонь, с треском вошла в панель и разнесла её в дребезги.

Без паники, но шипя от боли, я выдернул стрелу. Снова сам собой сработал кристалл яркого «Унятия Крови» из гнезда одного из спасительных украшений. Рана затянулась почти моментально. Правда, ладонь всё равно нерабочая — ткани и кости не срослись. Я не мог ни согнуть пальцы, ни даже пошевелить ими. Когда вернёмся, Реоа заново пересоберёт мою ладонь. Следом за целительским сгорел кристалл «Телесной Крепости». Поздновато, но лучше поздновато, чем никогда.

Я подождал пару мгновений, но прихода от яда не случилось.

Судя по всему, лучник потерял кувшин с ядом и стрелял обычными стрелами. И — гад! — стрелял очень хорошо. Ещё несколько стрел с пронзительным свистом прилетели с неба и поочерёдно вонзились в панель. Последняя пробила мой шлем и гулко ткнулась в темечко. Не будь у меня «Телесной Крепости» — прошила бы череп насквозь. А так — даже сотрясения нет.

Сохраняя спокойствие, будто готовился к тренировке с манекенами на ристалище в своём дворце, я снял с крепления на борту мочи-ку, взял её в левую руку и поднялся со скамейки.

Молниеносный Сокол выполнял последнюю команду, поданную на разбитую панель — то есть, двигался задним ходом. Подскакивая на грязевых холмах, постепенно терял инерционную скорость.

— Соль Матушкиной крови ведёт тебя! — подгоняла речных воинов собеседница. — Накатись, как бесстрашная морская волна, солёный сиабхи, и раствори проклятых теней!

Речные устали бежать, поэтому не ответили на призывы собеседницы. Но молчание не помешало их решимости накатить на нас бесстрашной волной.

Ударившись о кучку грязи в последний раз, Сокол остановился. Немного покачался в воздухе и мёртво плюхнулся в грязь. Граней в его кристаллах хватило бы, чтобы дотянуть до расположения наших небесных домов в тылу, но, судя по всему, была повреждена какая-то силовая жила. Да и без рабочей панели я не смогу управлять акрабом. Кстати, славные погонщики, владевшие светлым «Отталкиванием Вещества» и яркой «Совокупностью Направлений» могли управлять небесными домами вообще без панели. Воздействовали на жилы на расстоянии.

Смерть нашего Сокола низкие приветствовали радостным рёвом:

— Воздушная лодка утонула! Соль! Соль! Со-о-оль!

Пендек тоже снял свою мочи-ку и, грузно перевалившись через борт, встал в грязи. Парень ещё отравлен ядом. Я остался стоять в неподвижном Соколе, оценивая приближающиеся силы врага.

Внутренний Голос подсчитал и доложил: «Двадцать восемь низких. Девять метателей копья, один лучник, остальные с топорами».

Большинство небесных воинов не видели необходимости в подсчёте количества врагов. Особенно, когда валили их «Порывами Ветра» или «Ударами Грома». Но для моего Внутреннего Взора, кустарно улучшенного цифровым отображением количества паутинок, точное значение имело смысл: так я оптимально разделял удары молниями и затраты толщины линий на них.

Выйдя на приемлемую дистанцию для броска, копейщики остановились и приготовились: отвели руку с копьём назад, выставив другую ногу и руку вперёд.

Единственный лучник среди этой толпы тоже остановился и проворно пустил в небо несколько стрел. С такой же сноровкой снарядил новую стрелу и выпустил в меня прямой наводкой. Это стрела и стрелы с неба прилетели одновременно. Пендек охнул, кажется, одна стрела пробила ему плечо. Следом за ними прилетели и копья. Всё это я отбил «Порывом Ветра» из кристалла в моей мочи-ке.

Хотя я и не мастер этого озарения, но порыв поднял и погнал впереди себя волну грязи и камней. Она накрыла всех низких, включая Матушкину собеседницу. Плюясь и копошась в горе грязи, низкие скатились с неё. Силач и Матушкина собеседница копошились отдельно. Силач поднялся и забросил жрицу обратно себе на плечи.

Покрытая слоями грязи девка не выпустила из рук кувшин с морской водой. Снова побрызгала ею на своих воинов и провизжала, плюясь коричневой от крови грязью:

— Кх-хак волной накх-хатись на прок-кхлятых теней!

Словно некие грязевые големы, низкие побежали к нам.

На этот раз они двигались быстро, ведь я невольно расчистил им дорогу: «Порыв Ветра» снял жидкий верхний слой, обнажив твёрдую глину.

Когда между нами осталось метров десять, я буднично обрушил на них «Удар Гремящей Молнии». Я применил светлую ступень, помнил о результатах первого применения этой модификации озарения, когда я чуть не сжёг самого себя

Комок молний опустился на низких, поражая их стрелами разрядов. Я успел увидеть, как одна стрела срезала голову Морской Матушки, потом всё погрузилось в слепящий синий свет, в котором ворочались глыбы вывороченной глины и какие-то кровавые полосы, похожие на очень тонкую колбасу.

Не дожидаясь, когда шар «Удара Слепящей Молнии» достигнет нас, я расправил крылья и, перекувыркнувшись в воздухе, схватил Пендека за протянутые руки. От дополнительного веса мои крылья задрожали, а разряды моей же молнии выбили из них несколько бесплотных кусков. Я рассчитал правильно: толщины линий хватило впритык для всего. Я и Пендек беспрепятственно, хотя и на опасно низкой, доступной для стрел высоте, долетели до первых рядов нашего воинства. Там нас пропустили внутрь построения, где за нас тут же принялись целители.

Как хорошо, что однажды я не поленился и кастомизировал свой Внутренний Взор.

✦ ✦ ✦

Я отказался от полного лечения руки. Попросил лишь обновить кровь на всякий случай — мало ли какие отложенные последствия имел яд?

Спасительные украшения почти восстановили толщину линий. Хотя в ближайшее время Линия Тела не восстановится до прежнего значения, так как я пренебрёг полным исцелением.

Реоа помяла мою исковерканную руку:

— Самиран, лучше сейчас сделать её, потом придётся заново рвать твои мышцы, чтобы соединить их правильно.

— Я самый старший отряда. Я должен быть на поле боя.

— Да там уже почти всё закончилось, — прохрипел седобородый воин отряда Поау, которого только что внесли в целительскую палатку. Из его груди торчало сразу два железных кола, обломанные посередине. Мужчина держался на остатках «Живой Молнии». Он хотел что-то добавить ещё, но из его рта хлынула чёрная кровь.

Реоа отпустила мою руку:

— Как хочешь.

Я доковылял до Молниеносных Соколов. Штук семь экипажей висели за целительскими шатрами. Два из них носили знаки и цвета моего отряда. Как я знал, Инар и Эхна лечились от яда. Алитча привезла отравленного Миро. Химическое оружие низких снова доказало свою эффективность: пусть оно не всегда убивало нас, но отравленный и блюющий во все стороны небесный воин много не навоюет.

Судя по всему, придётся нам скорректировать тактику. Перед каждым боевым вылетом придётся превентивно озарять себя «Обновлением Крови» и «Закалкой Тела». Или «Телесной Крепостью». А ведь каждое защитное озарение отбирало толщину линий для атакующих озарений.

Все экипажи утыканы стрелами, носовые части раздроблены топорами — большая часть атак низких пришлась на носовую часть, а не днище, как мы предполагали в теории. Надо учесть при создании новых Молниеносных Соколов. Быть может, укрепить их железными листами? Правда, нарушится баланс. Ладно, пусть строители акрабов разбираются в этом.

Среди побитых акрабов нет ни одного Светоносного Орла. Неужели, Кохуру оказались правы, выбрав их для своего отряда?

Отыскав наименее разбитый экипаж, я проверил количество использований кристаллов в гнёздах — хватит минут на тридцать. Можно, конечно, вызвать мастеров, чтобы заменили кристаллы, но мне хотелось поскорее вернуться на поле боя. Не столько ради участия в битве, сколько ради наблюдения. Необходимо разобраться в причинах неожиданной власти Матушкиных собеседниц, из-за которых речные оказались более сильными противниками, чем мы полагали.

На скамейке пилота блестела полузасохшая кровь и валялись листья ман-ги. Видать, кто-то подкреплялся в бою и был ранен именно в этот момент.

На земле возле палаток трепыхались туники, в спешке вытащенные из сундуков целителями для переодевания раненых бойцов в чистое. Я постелил туники на скамейку, неохота сидеть на чьей-то крови.

— Я с тобой, — сказала Реоа.

— Но я не ранен. Хотя спасибо за заботу.

— Я давно о тебе не забочусь. Я хочу посмотреть на битву.

— Ты находилась в самой гуще сражения. Не насмотрелась разве?

— Я видела только раненых. И мёртвых, которых мы возвращали к жизни и переносили к раненым. Мои линии истощились, даже спасительные украшения не помогают. От меня больше нет пользы здесь.

Реоа взялась за полы своего перемазанного кровью халата и сняла его через голову. Под халатом оказались обтягивающие кожаные доспехи разведчицы. Она резво запрыгнула на заднее сиденье. Я взял ещё одну тунику и стёр ядовитую блевоту с панели управления.

— Отравленных воинов было больше, чем раненых, — заметила Реоа. — А большинство боевых целителей владеют озарениями для исцеления ран, а не болезней органов. Двум воинам не помогло «Обновление Крови» и они умерли у меня на руках.

— Завернулись в покрывало смерти, — поправил я. — Но почему их не спасло «Обновление Крови»?

— Слишком поздно. Яд разлился по телу и сжёг мозги.

— Нам надо придумать средство против ядов, — сказал я, садясь на место водителя. — Почему целители не предусмотрели этого?

— Потому что раньше низкие не применяли такие яды. И раньше в Портовом Царстве не пользовались отравленными стрелами. Мы не знали, что делать. У отравленных были разнообразные признаки отравлений.

— То есть — разные виды ядов?

Я провёл по панели и поднял Сокола метров на пять, проверяя устойчивость.

— Неужели, мы беззащитны перед ядами? — спросил я.

— Всякая новая, неизвестная ранее хворь требует изучения и подбора гроздей озарений. Чтобы найти действенное средство, сословие Возвращающих Здоровье обычно устраивает большой совет.

— Как это было с песчаной лихорадкой, занесённой в Дивию пять поколений тому назад? — продемонстрировал я знание истории.

— Или как со змеиным кашлем, подхваченным нашими разведчиками в царстве Капуа.

— Но нам нужно лечить отравления сейчас, а не после совета целителей.

— У меня есть ответ. «Дуновение Жизни» уничтожит любой яд.

Я рассмеялся:

— Нужно всего лишь вскрыть отравленного воина, перебрать и продуть этим озарением все его органы?

— Ага, — пискляво засмеялась Реоа. — И мозг, мозг тоже продуть надо.

Трудно сказать, был наш смех нервным или циничным. Вероятно, и то и другое.

— Кстати, — перестала смеяться Реоа. — Ты должен внести заслугу в знак воинской принадлежности Амака. Он спас от отравления подручного из рода Патунга с помощью «Переноса Хвори». Амак сам едва не умер.

— Наконец-то и его глупое озарение пригодилось, — ответил я. — Но награждение я проведу после разбора битвы. Битвы, которая ещё не завершилась.

✦ ✦ ✦

Убедившись, что Молниеносный Сокол в рабочем состоянии, я неспешно поднял его над нашим лагерем.

Палатки целителей и пустые Соколы сгрудились в центре лагеря. Их окружала трёхметровая стена из покрытых грязью ледяных глыб. Магические айсберги смотрелись чужеродно в тёплом климате. Я вспомнил, что «Стена Воздуха» в сочетании с «Морозной Бурей» и при наличии воды или влажного воздуха позволяли возводить временные ледяные преграды. В Дивии редко увидишь применение этой грозди озарений, так как лёд не препятствие для небесного воина. А вот для низких отвесные трёхметровые ледяные стены — преграда.

У внутренней стороны ледяного заграждения расположились цепью небесные воины, истощившие линии. Некоторые из них сидели, кто-то лежал, закинув ног на ногу и созерцая небо. Некоторые вообще обедали, таская из сумок кусочки тонких лепёшек с вложенными дольками варёного мяса, завёрнутые в листья ман-ги. Эту еду быстрого приготовления я назвал «дивианские роллы».

Вдоль внешней стороны ледяного заграждения бродили подручные, обновляющие его «Стеной Воздуха» и «Морозной Бурей». Я снова позавидовал этому поколению молодёжи: всего лишь средние ученики, а уже научились сочетать озарения в грозди. Их линии прокачались быстрее, чем мои и моих сверстников в нашу бытность учениками. Подтверждение древней мудрости из будущего, что война — двигатель прогресса.

Перед ними растянулось собственно поле битвы, взрытое озарениями, выстроившими из грязи, камней и вырванных с корнями деревьев и травы причудливые холмы, с которых стекала грязная вода вперемешку с кровью. В углублениях и оврагах скопилась кровавая пена с ошмётками тел. Некоторые кровавые лужи кипели и булькали, разогретые огненными озарениями.

Многочисленное оружие низких — копья, дубины, несуразные мечи и разнообразные луки — торчали из сырой, вспаханной земли, будто кто-то нарочно ходил по полю и втыкал их вертикально. На самом деле таков эффект вихрей «Порыва Ветра»: придавливая к земле людей, он разворачивал оружие и другие вытянутые предметы перпендикулярно поверхности. Некоторые трупы, сохранившие целостность, тоже торчали вертикально, частенько — вверх ногами. Что снова вызывало мысли о дурном чувстве юмора высших людей, хотя на самом деле никто не шутил, всё случилось само.

Среди мёртвых нет ни одного высшего человека. Всех раненых и завернувшихся в покрывало смерти давно оттащили к палаткам целителей. Если бы какой-то низкий царь сейчас наблюдал побоище, что пришёл бы к неутешительному для себя выводу, что высшие победили без единой потери для себя, а значит нет смысла воевать с высшими и пора просить пощады.

Пока я лечился, фронт откатился далеко от лагеря. Схватка шла у городских ворот и разрушенной стены. Даже отсюда видно, как обречённо бьются низкие и как лениво, вполсилы, оберегая себя от лишнего риска, бьются высшие.

Молниеносные Соколы реяли над схваткой. Время от времени, как настоящие хищные птицы, то один, то другой Сокол срывался в атаку, стрелец поливал месиво из низких тел каким-нибудь боевым озарением и взмывал обратно. По перемигиванию синих фонарей, я считывал послания — летучая кавалерия делилась с пехотой наблюдениями, советуя в какую часть толпы лучше ударить или в какую сторону выслать небольшой отряд, чтобы отрезать отступление.

Лучников почти не осталось. Нет и потока стрел, который речные воины обрушили на нас в начале сражения. Кое-где топтались кучки лучников, стиснутые пехотой. Они пытались координировать стрельбу, зная, что плотность огня наносит нам наибольший урон. Но водители Соколов сигнализировали пехоте и те бросались в атаку, раскидывая лучников «Порывами Ветра» или разгоняя стадами призрачных буйволов.

Между нашим лагерем и городскими стенами стихийно организовалось место для складирования пленных сиабхи. Опутанные вязками люди, лежали штабелями как дрова. Некоторые умерли от ран, некоторые просто захлебнулись в жидкой грязи, так как небесные воины совершенно не заботились их судьбой.

Издалека не разглядеть подробностей, но мне показалось, что среди пленных нет Матушкиных собеседниц. Быть может, они тоже покрылись слоем грязи и теперь неотличимы от остальных низких.

Приблизившись к воздушной кавалерии, я промигал фонарём послание: «Нужны пленные собеседницы».

«А колдуны?» — ответили мне с Сокола отряда Маджи.

«Собеседницы важнее».

И я первым повёл своего Сокола к группе низких воинов, над которыми возвышалась собеседница, с ног до головы перемазанная грязью. Отцепив с пояса вязку, я сказал Реоа:

— Меняемся.

— Но я плохо правлю Соколом!

— Просто держи руки на доске и не выходи за пределы нижнего узора.

Я и Реоа одновременно переползли со своих скамеек. Пальцы на моей правой руке не сгибались, поэтому я обхватил борт запястьем. Захват ненадёжный, но я не боялся упасть. Я вообще уже давно не боялся высоты — «Крылья Ветра» приучили. А ещё лучше к высоте приучил воздушный секс с Нау.

Управлять вязкой одной рукой тоже не привыкать — это часть мастерства владения этим инструментом. Раскрутив верёвку — бросил петлю вниз и вызвал узоры «Отталкивания Вещества», направляя вязку в нужную точку. Петля упала точно на плечи сипло орущей женщины. Повинуясь озарению, петля расширилась и скользнула на её талию. Сжав петлю, дёрнул вязку и снял женщину с плеча речного воина. Он заорал и подпрыгнул, пытаясь поймать улетающую собеседницу за ноги. Не успел.

— Убей меня, убей, солёный сиабхи! — заорала собеседница и завертелась на петле, словно хотела поймать стрелы своим телом.

В наш Сокол полетели копья и несколько стрел.

Реоа выполнила задание: Молниеносный Сокол, получив в днище несколько стрел и одно копьё, благополучно улетел с поля боя. Я привязал вязку с дёргающейся на её конце женщиной к скобе и сел на скамейку. Потом подтянул вязку поближе к нам, чтобы пленница не убилась при посадке.

Отметил, что ещё два Сокола уходили с добычей под днищем. Правда, одна собеседница неподвижно висела, пронзённая тремя копьями, брошенными в неё по её приказу.

Фонари дальних Соколов замигали, передавая по цепочке сообщение:

ДВОРЕЦ ПАЛ

Это значило, что Экре Патунга и другие ветераны захватили дворец и пленили или убили наместника. Для остального воинства это стало сигналом. Отбросив осторожность и экономию, все отряды и все Молниеносные Соколы устроили одновременный натиск на остатки речной армии.

На врага обрушились самые мощные и широкие «Порывы Ветра». Не жалея линий, стрельцы наслали десятки стай призрачных орлов, напавших на низких одновременно с табунами буйволов. Несколько искривлённых «Стен Воздуха» рассекли бурлящую толпу речной армии, а по образовавшимся коридорам хлынули «Огненные Смерчи», за которыми словно бы гнались «Удары Молний».

Затем на остатки выживших двинулись ряды небесных воинов, любителей помахать оружием с «Тяжёлым Ударом». С ними бежали подручные, торопясь урвать и свой кусочек славы.

Наш Молниеносный Сокол продолжал стремительно лететь куда-то в сторону реки. Я спохватился и снова поменялся с Реоа местами. Развернув Сокола, направил его к лагерю.

— Эй, давай досмотрим, — пропищала Реоа.

— Мы победили, — ответил я. — Остальное узнаешь на разборе битвы.