Падение летающего города 7. Путь падшего продолжается

17. Повелитель зверей и атака титанов

Погонщик рода Кохуру первым выстрелил из деррида, тут же отбросил его и послал вслед за роем наконечников дождь из «Огненного Смерча».

Мне достался самый пустынный участок, поэтому я приберёг деррид и вышел навстречу двум бронированным граккам, окружённым толпой низких воинов. Сразу три Матушкиных собеседницы окропляли это воинство, а по бокам, рассыпавшись цепью, шагали грязные колдуны. Эти будут швыряться «Ледяными Копьями» и призрачными орлами.

За моей спиной засвистели дерриды, захлопали «Порывы Ветра» и загрохотали «Удары Грома». Я бросил взгляд назад, оценивая степень готовности гигантов.

Ужасающий и неповторимый энгар Пендека уже вырос до нужного размера, но ещё слишком прозрачен и расплывчат. Пендек надрывался: присев на корточки, посылал в гиганта всё больше и больше энергии.

Этра Кохуру стояла поодаль, раскорячившись, словно искала место, где бы присесть, чтобы облегчиться. Её зверем оказался… призрачный гракк. Ростом он обещал быть выше настоящих гракков. Но пока он больше походил на набросок, кроме того, его постоянно пронзали горящие колья, выбивая треугольные куски призрачной материи, замедляя формирование монстра.

Остальные бойцы, чьим избранным или наследованным озарением был «Призыв Зверя», не отличились оригинальностью и создавали громадных буйволов.

Я перестал двигаться в сторону врага.

Два гракка, гремя бронзовой сбруей, шли впереди основной толпы. Наездников на вьеввах не видно. Голос напомнил мне, что они разлетелись в стороны, чтобы обойти меня с боков. Я увидел их отлёт краем глаза, но до сознания наблюдение не дошло. Именно в таких случаях подсказки Голоса — бесценны. Значит, нужно ожидать их нападения с флангов. Я поднял Цветок Деррида выше и дал залп. Наконечники унеслись в небо и навесом направились на врага. Им наперехват вылетели призрачные орлы и обычные стрелы.

Признаться, за время войны сиабхи приспособились к атакам дерридов, перестали их панически бояться. А потеря страха — первый шаг к успеху.

После моего залпа враги организованно сбились в небольшие группы и разбежались в стороны. Силачи с Матушкиными собеседницами на плечах нырнули под брюхо гракков, а сами животные сжались, подобрав лапы, и спрятав головы между передними лапами. На согнутых шеях и спинах блестели толстые бронзовые и каменные пластины. Последними спрятались наездники — выпрыгнули из корзин на спинах гракков, тоже проскользнули им под брюхо.

Наконечники деррида обрушились на врагов. Но ожидаемого урона не нанесли — почти половина ударили в пустоту. Другие были перехвачены орлами. Часть наконечников ударили в бронированные спины и шеи гракков. Брызнули осколки каменных пластин и металла. Животные болезненно заревели, но выстояли. Подняли головы, распрямили ноги, выпуская из-под брюха невредимых наездников и Матушкиных собеседниц.

— Славь повелителя животных, солёный сиабхи! — заверещали эти ведьмы, разбрызгивая зомби-жидкость.

Погонщики тут же сунули под морды «повелителей животных» раскрытые мешки с грибной мукой. Измазав морды белой пылью, гракки взревели пуще прежнего. Погонщики забрались в корзины и направили обдолбанных тварей на меня.

От дерридов много грохота, но мало жертв — убило пару десятков обычных воинов и двух колдунов, с намёрзшими на их руки «Ледяными Копьями». Раненых было больше, но под воздействием зомби-воды, даже калеки продолжали ползти в мою сторону, передвигая обрубками ног и рук.

Как Дед Мороз посохом, я взмахнул мочи-кой, обрушив на приблизившихся ко мне гракков яркий «Порыв Ветра» из кристалла в гнезде оружия. Как обычно, подняв вал земли, боевое озарение обрушилось на тварей. Со спины первого гракка снесло корзину с погонщиком. А вот второму — неожиданно! — свернуло шею. Видать, в момент удара гракк выгнул её так, что передняя, самая мощная часть «Порыва Ветра» ударила в незащищённое броней место. Исторгнув изо рта потоки желтоватой пены, гракк рухнул набок, придавив силача с Матушкиной собеседницей, задние лапы судорожно задёргались, будто он ехал на невидимом велосипеде.

Не сбавляя темпа, я хлестал мочи-кой с «Порывами Ветра». По направлению от меня к врагам протянулись широкие канавы, завершающиеся холмами содранного слоя почвы.

Враги продемонстрировали некоторую степень готовности. Дружно, как солдаты по команде «Вспышка справа!» они кинулись лицом в землю. Силачи подмяли под себя Матушкиных собеседниц, закрыв своими телами. Конечно, некоторым это не помогло: кого-то разорвало и унесло вместе с почвой, кого-то не разорвало, но поломало и пришибло насмерть. Остальные, включая гракка, пережили атаку, прикопанные землёй.

Появились вьеввы, зашедшие на фланговые атаки. Яростно размахивая мочи-кой, я крутанулся вправо-влево, отчего «Порывы Ветра» распространились в форме восьмёрки, то есть, неожиданно я выполнил какой-то хитрый приём, которым хвастались мастера этого озарения. Вьеввы с всадниками затрепыхались, подхваченные ветром, а я хлестнул тонким и сфокусированным «Порывом Ветра». Вьевве слева оторвало крыло и она рухнула в грязь. У вьеввы справа выбило седока и унесло куда-то далеко. Освободившаяся тварь бешено заработала крыльями в обратную сторону, сваливая от меня подальше.

После победы над вьеввами кристалл «Порыва Ветра» иссяк, мочи-ка с пустым свистом рассекла воздух. Враги тут же начали выкапываться. Один колдун, будучи ещё по пояс в земле, метнул в меня «Ледяные Копья» — я без труда отбил их мочи-кой.

Гракк заревел и выпрыгнул из-под земли, как дельфин из воды. Непредсказуемо резво пролетев разделявшее нас расстояние, обрушился на меня, выставив мощные задние лапы с пальцами, снабжёнными накладками в виде железных когтей.

Я отпорхнул назад, успев ударить гракка по ноге. Как обычно, «Тяжёлый Удар» сработал сам по себе — острый выступ мочи-ки смял бронзовую накладку на лапе гракка и надрубил мышцы.

Для гракка моя мочи-ка — это зубочистка. Тем не менее от удара он перевернулся спиной на землю — надрубленная лапа болталась и фонтанировала кровью.

— Славь повелителя зверей, солёный сиабхи! — услышал я сдавленный крик Матушкиной собеседницы, придавленной телом погибшего силача.

Повелитель зверей жалобно замычал, пытаясь встать на искалеченную лапу. Я рванул на крыльях вперёд и прицелился для удара по второй лапе, но гракк отчаянно извернулся, помогая себе хвостом, и… дал дёру! Лишившись погонщиков и дурмана грибной муки, творение грязи повело себя разумнее солёных сиабхи — отказалось героически сдохнуть. И никакие увещевания Матушкиных собеседниц ему не указ.

К сожалению, за это время остальные воины сиабхи и грязные колдуны вылезли из-под земляных завалов и надвинулись меня плотной толпой. Посыпались уколы копий и удары топорами. Моя одежда превратилась в лохмотья, но защитная обмотка держалась, не давая ранить меня. Кожаный шлем и маска тоже пока сдерживали удары по ним. Какой-то тощий полуголый сиабхи в чалме остервенело посылал в меня стрелу за стрелой. При этом стоял всего метрах в десяти от меня и был так плотно окружён товарищами, что не мог как следует натянуть тетиву — стрелы тупо падали мне под ноги.

Расправив крылья, я устремился в небо.

— Лови птицеподобного как рыбу, солёный сиабхи! — провизжала Матушкина собеседница.

Мне наголову упала сеть, я разрубил её мочи-кой, заодно применил кристалл «Удара Грома». Правда, в этой неразберихе я не смог направить удары: гром беспорядочно рассеялся по толпе, разрывая тела одних и раскидывая других. Один удар прибил Матушкину собеседницу — её призывный визг перешёл в стон.

Но забрасывателей сетей не задело. Они кидали на меня новые сети, я отчаянно махал мочи-кой, что-то рубил, что-то подрезал, всё сильнее запутываясь в разорванных нитях и верёвках.

Я и ранее знал, что мы затеяли опасное дело. И вообще, война — это сплошь опасное дело. Но именно сейчас мне стало страшно. Ведь со мной произошло худшее, что могло случиться с небесным воином — я попал в толпу низких и скоро меня разорвут на куски.

Не думая больше о сохранении толщины линий, я использовал «Удар Слепящей Молнии», он сработал как надо: ближайших ко мне врагов сожгло в пепел, следующий ряд превратился в обугленные столбы, обвалившиеся в труху с такой скоростью, с какой сгорают персонажи в мультиках. Ещё несколько рядов погибло, пробитые разрядами, остальных отбросило и расшвыряло.

Я снова взлетел, но меня повело влево и я рухнул в слой людского пепла. Тошнота и частичная парализация правой руки. Сомнений в симптомах отравления нет — всё-таки отравленные стрелы задели меня!

Голову и плечи снова покрыли сетки. Перехватив мочи-ку левой рукой, я начал рубить путы. На этот раз сети оказалась металлическими. Для мочи-ки это не проблема, но рубить металл на несколько секунд дольше. За эти секунды на меня накидали много новых сетей, а удары копьями, крючьями и топорами сыпались безостановочно. Десятки рук схватили меня за ноги и потянули. Спасительные украшения, укреплявшие Линию Тела, были сорваны. Мерзкие пальцы низких рвали озарённую обмотку… Меня растаскивали на куски как машину, брошенную в трущобах.

В мочи-ке остался последний кристалл боевого озарения — «Огненный Смерч». Пятое гнездо занято «Унятием Крови», которое уже сработало несколько раз… («Четыре раза» — напомнил Внутренний Голос), закрыв особенно глубокие раны, нанесённые крючьями портовых воинов. А шестое гнездо отдано под «Обновление Крови», которое давно выдохлось, спасая меня от отравлений.

С громадным усилием я приподнял мочи-ку, которую уже охватили несколько рук, пытаясь отобрать, и выпустил «Огненный Смерч». Меня окутал жар, дохнуло горелым мясом и тряпками. Огненная воронка спалила людей передо мной и прочертила сквозь остальную толпу дымящуюся просеку. А на стволе мочи-ки остались висеть оторванные руки низких с почерневшей от пламени кожей.

К сожалению, «Огненный Смерч» оказался не той модификации, которая распространяла огонь вокруг озарённого. Этот стандартный вариант бил широким, но ограниченным фронтом.

Мне бы повернуться и расчистить всё пространство вокруг себя, но не позволяли сети и цепи, на которых примотаны крючья. Портовые бойцы использовали их так: обмотав высшего цепью, вбивали крюк в землю или зацепляли за корень или ветку дерева, не давая взлететь.

Кристалл «Огненного Смерча» был на шесть использований, но я послал только три, на четвёртый — по моей руке, опутанной сетями и цепями, ударил метко брошенный издалека топор. Кожаный наруч давно был уничтожен, теперь и защитная обмотка не выдержала — моя кисть повисла подрубленной веткой. Мочи-ка выскользнула из пальцев, успев напоследок окатить меня «Унятием Крови».

Вместе с омертвелой рукой перестал работать надетый на неё браслет, укреплявший Линию Духа. А Внутренний Голос напомнил, что так же с моей шеи сорван амулет, тоже ускорявший восполнение Линии Духа. Неприятная потеря…

Главное не перестать сопротивляться! Я вложил остатки линий в «Тяжёлый Удар» и начал отчаянно распихивать плечами и бёдрами обступивших меня низких. Благодаря озарению, толчки получались такими сильными, что могли бы отшвырнуть врагов на десяток метров. Но их столпилось так много, что отшвыривать было некуда. С болезненным криком они просто впечатывались в ряды товарищей и падали им под ноги, а товарищи, рвущиеся к телу поверженного высшего, затаптывали их насмерть.

Да, я продолжал убивать врагов, но свободы мне это не давало.

— Глуши птицеподобного, как непокорную рыбу, солёный сиабхи! — расслышал я визг новой Матушкиной собеседницы.

И солёные сиабхи послушно стали бить меня по голове, чтобы я потерял сознание и перестал брыкаться.

Интуитивно сработал кристалл мерцающей «Телесной Крепости», встроенный в уцелевший амулет, одновременно я отчаянно мотал головой, стараясь уберечь её от ударов.

Всё бесполезно, в голове гудело, глаза залило кровью, впрочем, я и так давно не видел света, заваленный телами живых и мёртвых сиабхи.

От побоев и потери крови мои линии окончательно надорвались. «Тайник Света» перестал работать — из меня посыпались шкатулки, колбочки с озарённой обмоткой, кинжалы и части тяжёлых доспехов. Как я пожалел, что не надел их перед битвой. Боялся, что увидят моё скрытое озарение!

Сиабхи отвлеклись от избиения, схватились за бесценные предметы. Радовались, как игроки, завалившие рейдового босса. Вспыхнули ссоры между теми, кто схватился за один и тот же предмет.

Мой «Тяжёлый Удар» ещё действовал, я энергично раскачался и почувствовал, что вырвал из земли несколько крючьев.

Матушкина собеседница завопила:

— Ваш враг — носогордый крадун! Он — расхититель блага, а не твой брат, другой солёный сиабхи! Рви врага, а не сокровище из братских рук! — Вслед за словами последовали брызги зомби-воды. — Убей носогордого, и все вещи летающей тверди будут твоими!

Солёные сиабхи перестали драться между собой. Бросили сокровища и продолжили рвать мою обмотку. Вот и всё, ещё немного…

Тьма от навалившихся от меня тел вдруг стала светлеть. Давление ослабло, я смог повести плечами. Матушкина собеседница завизжала что-то непонятное, потом всхлипнула и её визг резко отдалился. Гул радостных голосов, предвкушавших поедание мяса высшего человека, сменился криками ужаса и боли.

Толпа вокруг меня рассеялась настолько, что я увидел кусочек неба, по которому мелькнул контур призрачной морды — гракк, созданный Этрой Кохуру! Вместо того чтобы, как было приказано, направить всех громадных призванных зверей на армию сиабхи, окружившую наше воинство, она отправила своего гракка мне на помощь.

Молчаливая тварь за несколько секунд раскидала, раздавила и разорвала пастью всех, кто мешал мне освободиться. Я одной левой разорвал сети и начал вытягивать из земли крючья с цепями. Призрачный гракк бегал по кругу, разгоняя остатки врагов.

Избавившись от пут, я попробовал взлететь, но линии слишком истощены. Взлетать и не надо — вокруг меня не осталось ни одного живого сиабхи, а только груды искорёженных тел. Коломёты и лучники давно переключились на громадных буйволов и совершенно исполинского энгара Пендека, надвигавшихся на орду сиабхи с тыла. При этом с фронта на них надвигалась такая же стена огромных призрачных зверей, призванных воинами из нашего окружённого воинства.

Задумка удалась: мы взяли сиабхи в клещи из громадных зверей. Ранее мы никогда не применяли сразу всех призывателей, а использовали их точечно, в основном для разрушения стен крепостей и других укреплений. Против живой силы они менее эффективны, так как низкие не вступали с гигантами в бой, а просто убегали и ждали конца озарения. Но теперь, когда исполины двигались строем, да ещё с двух направлений, бежать особо некуда. Лучники, коломёты, бронированные гракки, грязные колдуны, выучки и, наконец, полчища простых воинов, все вынуждены воевать с призрачными гигантами. А наше воинство, получив пять минут свободы, перестроилось в атакующие формации и присоединилось к атаке титанов.

Если низкие не выкинут ещё какой-то сюрприз, то битву можно считать законченной, ведь она перешла из стадии противостояния в стадию уничтожения врага.

✦ ✦ ✦

Пендек, Этра Кохуру и другие призыватели зверей полулежали на земле возле Соколов, окружённые целителями. Пендека, судя по всему, только что вернули из мёртвых. Этра не погибла после порождения громадного гракка, но была на грани потери сознания. Целители действовали быстро и умело — все призыватели в сознании и управляли своими созданиями.

Такова цена за призыв призрачных титанов — линии опустошались полностью, какими бы толстыми они не были, Просто чем толще, тем мощнее получался зверь. Ну и время возвращения озарения зависело от Морального Права. Но даже у самых высокоморальных оно исчислялось десятком часов.

Остальные стрельцы тоже пострадали при защите призывателей. Целитель рода Разех проводил первоначальное исцеление. Увидев меня, призывно помахал рукой.

Борясь с головокружением, я всё же не ринулся сразу под его исцеляющие ладони, а переворошил трупы низких. Отыскал свою мочи-ку и шейную цепь Моваха.

Правая рука уже отошла от ядовитого паралича, а левая всё так же ужасающе болталась на обломке кости и обрывке сухожилия. Подобрав предметы правой рукой, побрёл к Соколам.

Проходя мимо Этры Кохуру, поклонился:

— Спасибо, что спасла.

Она слабо кивнула.

Я и Кохуру — смертельные враги. Нет сомнений, когда вернёмся в Дивию, они объявят Саран родовую войну. Но над нашей враждой сейчас возвышался долг. Я — небесный воин, член одного с ними сословия. И какими бы Кохуру ни были читерами, промышлявшими грязным колдовством, и каким бы я не был подлецом, тайно казнившим славного высшего человека, мы подчинялись нашему предназначению во славу Дивии. Наша вражда не должна мешать общему делу.

Мы оскорбляли друг друга и злобно подшучивали. Но никому из Кохуру не пришло бы в голову завалить меня под шумок битвы и сказать, что это низкие грязесосы завернули Самирана из рода Саран в покрывало смерти. Да и у меня были сотни шансов, спалить Рангата Кохуру «Ударом Молнии» в спину. Его интуитивная защита не помогла бы, так как моё Моральное Право толще и длиннее его.

Но я ни секунды не сомневался, помогая Светоносному Орлу Кохуру, а Этра, вопреки приказу, направил своего гракка на моё спасение. Моя смерть была бы выгодна роду Кохуру, но была бы огромной потерей для сословия и вообще для летающей тверди.

Подойдя к Соколам, я увидел лежащего в беспамятстве стрельца рода Патунга, одного из братьев Маджи. Его ноги обрублены по колено. Целители не спешили приклеивать обрубки, из чего можно сделать вывод, что ноги разжевал гракк.

Я ещё раз мысленно поблагодарил Этру. На месте этого несчастного мог бы быть я. Когда вернёмся в Дивию, надо послать ей богатый и уважительный ларец дружественного дара. Кто знает, может, мы помиримся и без родовой войны? В конце концов, я так и не настучал о грязном колдовстве Кохуру, а они помалкивали о моём демонизме.

Одно омрачало радужную перспективу: если Кохуру узнают, кто убил Вишала, то о мире можно не мечтать.

Целитель рода Разех наложил на меня «Мягкие Руки». Потом приставил обрубок кисти и начал колдовать, сращивая кости и мясо. Я морщился от жуткой боли, но не издал звука. Ведь даже мужик с отрубленными ногами не стонал, а мрачно смотрел на битву вдали и бормотал:

— Всех низких надо сжечь смертоносным ветром, чтобы ни один не ходил по поверхности большой тверди!

Большой жалости к инвалиду я не испытал, ведь он из рода Патунга. Да, его военная карьера окончена, но он всё равно будет жить в богатом дворце и ходить на самых лучших механических протезах, какие только способны сотворить ремесленники Дивии.

Целитель достал из своей сумки цилиндрик озарённой обмотки и начал приматывать заживлённую руку к груди:

— Нужно покой, а то кисть отвалится. Сможешь одной рукой править акрабом?

— Смогу.

Целитель зафиксировал руку и обмотал остальные части моего тела. Кто-то поделился со мной халатом. Я подумал, не вернуться ли за частями доспехов, брошенными среди трупов? Нет, лучше не надо. Вдруг кто-то спросит, как я пронёс доспехи, ведь в Соколе нет для них места?

Впрочем, я не переживал за оставленные на поле боя доспехи. Когда мы уничтожим орду сиабхи, в поле выйдут подручные, будут добивать раненых, заодно собирать оружие, доспехи и одежду высших, чтобы это впоследствии не досталось низким.

— Надо двигать за призванными зверями, — сказала Этра Кохуру. — Они уже далеко, мы теряем поводки.

Под «поводком» подразумевалась озарённая связь между призванным зверем и его хозяином.

— И вообще подальше отсюда надо бы, — сказал безногий. — Сейчас сюда хлынут толпы бегущих от смерти сиабхи.

Я кивнул и залез в Молниеносный Сокол. Пендек был слаб, целители подняли его и положили на скамейку позади меня и примотали страховочными верёвками.

✦ ✦ ✦

Одного взгляда с высоты достаточно, чтобы понять — зажатая между рядами призрачных гигантов орда сиабхи не могла ни отступить в город, ни использовать своё численное преимущество, так как небесное воинство, растянувшись цепью, обрушило на них всю мощь боевых озарений. А над головами носилась летучая кавалерия и планомерно уничтожала платформы с коломётами и лучниками.

Соколы постоянно перемигивались, сообщая пехоте, куда бить, чтобы не допустить консолидации сил врага. Эта корректировка ударов боевыми озарениями было одним из новшеств. Раньше наведением ударов занимались редкие и уязвимые бойцы на «Крыльях Ветра», но Молниеносные Соколы залетали намного дальше и намного быстрее. Благодаря им ни один «Удар Грома», «Порыв Ветра» или «Удар Слепящей Молнии» не пропадал зря. Летучая кавалерия научилась даже корректировать налёты призрачных орлов, при этом сам призыватель находился далеко от цели. Без подсказок с воздуха, он никогда не смог бы ударить так точно на таком расстоянии.

«Можно обозначать цели дымом, — вяло придумал я ещё одну инновацию. — Или как-то подсвечивать их играми света…»

Впрочем, мы справлялись и без этих запоздалых инноваций: три тысячи высших людей уничтожали стотысячную орду низких.

Подумалось, что если бы портовые не потратили свою «авиацию» из вьевв в начале сражения, то сейчас эти военно-воздушные силы отвлекли бы летучую кавалерию от корректировки ударов боевыми озарениями. Хорошо, что Сиабхи решили поразить нас авиацией в первые минуты столкновения. Расчёт был относительно правильный — высшие люди отступали, когда несли большие потери. Но мы встретили вьевв своей летучей кавалерией, численность которой мы скрывали, используя в предыдущих сражениях отдельные отряды.

Теперь орда в панике: от медлительных призрачных гигантов не сбежать, когда вся армия скученно стояла плечом к плечу. А от летучей кавалерии, мельтешащей как комары над болотом, вообще не укрыться. Единственная защита — коломёты — уничтожена боевыми озарениями небесных воинов, находящихся на недосягаемом расстоянии!

И что тут делать портовому воину? Только самозабвенно погибать, под визг ближайшей Матушкиной собеседницы, повторявшей:

— Накатись на носогордого морской волной, солёный сиабхи.

Несчастный, смоченный зомби-водой солёный сиабхи рад бы накатиться на носогордого, да где его взять? Вокруг только такие же зомбированные товарищи. И все умирали один за другим, то поражённые в темечко призрачным орлом, то разорванные ослепительной стрелой молнии, то спалённые сгустком огня или разорванные хлопающим ветром… Ни сбежать, ни подраться. Только тоже тупо умереть, славя соль Морской Матушки.

Прошло минут пятнадцать после запуска призрачных зверей. Рекордно долгий срок для жизни гигантов.

Энгар Пендека рассыпался первым. Разваливаясь на тающие сизые треугольнички, он продолжал топтать низких и хватать их исчезающими лапами. Далее начали схлопываться гигантские буйволы. В образовавшиеся пробелы хлынули растерянные сиабхи и тут же гибли под нашими боевыми озарениями.

Сражение превратилось в резню.

— Мы победили, старший? — пробормотал Пендек.

— Судя по всему — да.

Пендек бездыханно свалился на лавку.

С акраба скорой помощи просигналили, что всех призывателей зверей нужно поскорее доставить на исцеление. Как бы мне не хотелось досмотреть уничтожение армии Портового Царства, но жизнь Пендека важнее.